Александр Ливергант – литературовед, переводчик, главный редактор журнала «Иностранная литература», профессор РГГУ. Автор биографий Редьярда Киплинга, Сомерсета Моэма, Оскара Уайльда, Скотта Фицджеральда, Генри Миллера, Грэма Грина, Вирджинии Вулф.
Новая книга «Пэлем Гренвилл Вудхаус. О пользе оптимизма» – первый на русском языке портрет крупнейшего английского юмориста XX века в литературном, театральном, общественном и политическом интерьере эпохи.
Долгая жизнь и необъятное по объему (более ста книг) и насыщенности творчество создателя легендарных Дживса и Вустера, писавшего на протяжении трех четвертей прошлого века, – пример материального, семейного и творческого благополучия, не имеющий равных в истории литературы. Но поистине безоблачный оптимизм, отрешенность от жизни, сговорчивость и невиданное трудолюбие принесли Вудхаусу, как убедится читатель, не только «пользу», но и немало разочарований.
В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Оглавление
Александр Ливергант. Пэлем Гренвилл Вудхаус. О пользе оптимизма
От автора
Вместо предисловия
Пролог
Часть I
Глава первая. «Детство – лучше некуда»
Глава вторая. «Шесть лет блаженства»
Глава третья. «Отвратительная тайна», или «Я знал, что у меня получится»
Глава четвертая. Через океан
Глава пятая. Полоса удач
Глава шестая. «Мюзик-холл – вот моя стезя», или «Трио музыкальной славы»
Глава седьмая. «Мне бы хотелось быть абсолютным отшельником»
Глава восьмая. Вся королевская рать
Глава девятая. Вся королевская рать (продолжение)
Глава десятая. Двадцатые – тридцатые. В лучах славы
Глава одиннадцатая. «Фабрика грёз»
Глава двенадцатая. «Самое безопасное место на свете»
Часть II
Глава тринадцатая. Странная война
Глава четырнадцатая. «Сожалею новостей нет полагаю опасность невелика»
Глава пятнадцатая. Gefangensnummer 796 [64]
Глава шестнадцатая. «У микрофона мистер Вудхаус»
Глава семнадцатая. Pro и Contra
Глава восемнадцатая. «Война – это мир», или «Оазис безопасности и счастья»
Глава девятнадцатая. Коллаборационист
Глава двадцатая. «Мое сердце во Франции»
Глава двадцать первая. Возвращение
Глава двадцать вторая. Сельский житель
Глава двадцать третья. Сэр Пэлем
Иллюстрации
Отрывок из книги
Многие зарубежные классики входят в русскую литературу не одни, а «рука об руку» со своим постоянным переводчиком. Своим русским полпредом, посредником, без которого они не стали бы фактом русской культуры. Так нерасторжимой парой с переводчиком и ходят. Данте – с Лозинским. Шекспир – с Пастернаком. Сервантес – с Николаем Любимовым. О. Генри и Стивенсон – с Корнеем Чуковским. Вирджиния Вулф – с Еленой Суриц. Фолкнер – с Виктором Голышевым. Музиль, Гессе и Томас Манн – с Соломоном Аптом.
А Честертон и Вудхаус – с Натальей Трауберг. Комические идиллии лучшего английского комика XX века Пэлема Гренвилла Вудхауса получаются в переводе Н. Трауберг лучше, чем у других, не менее маститых переводчиков. Трауберг Вудхауса любила и тонко чувствовала.
.....
Спортивная жизнь Вудхауса в колледже – бег по пересеченной местности, бокс, крикет – тоже складывалась лучше некуда. Плам, даром что рассеянный, задумчивый, с виду нескладный «толстячок», отлично бегал, превосходно играл в крикет, занимал первые места в соревнованиях по прыжкам в высоту. И, несмотря на сильную близорукость, бесстрашно и умело боксировал, играл в футбол, был членом команды, которая в 1900 году выиграла первенство колледжей графства по регби. Неслучайно его литературным дебютом явился подробный и, понятно, остроумный отчет в школьном журнале о футбольных матчах за Юниорский кубок (1894). И не только играл в регби и футбол, но и неистово, до самой старости болел за крикетную и футбольную команды своей alma mater. Спортивные успехи Далиджа представляли для него куда больший интерес, чем, скажем, вопросы внешней политики («Я всегда отличался социальной отсталостью»), что ему и самому казалось несколько странным.
«По-твоему, разве не странно, что если сегодня я о чем и думаю, то не о судьбах мира или о судьбе моей собственной? А о том, что у Далиджа в этом году неплохие шансы одержать верх во всех школьных матчах и тем самым побить рекорд 1909 года», – признаётся он, уже 65-летний, в письме Таунэнду 20 ноября 1946 года.
