Читать книгу Проект «Сколково. Хронотуризм». Сталинский сокол - Александр Логачев, Татьяна Михайлова, Владислав Жеребьёв - Страница 2

Российская Федерация, Санкт-Петербург. 7 сентября 20… года.

«Украсть украденное. По сути – верно, но звучит как-то нелогично». С этими мыслями Петр Васнецов вставал и ложился вторую неделю подряд. Монументальный письменный стол, доставшийся в наследство от деда, сейчас был завален всевозможными папками и документами. Личные дела давно умерших людей, копии протоколов допросов, схемы дорог и конструкторские чертежи бронированного автомобиля «форд» выпуска тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года. На первый взгляд, между вышеупомянутыми мыслями и всеми этими предметами связи не могло существовать, но она была.

Случайный человек, оказавшийся в квартире Петра Васнецова, был бы немало удивлен. Интересы хозяина жилища были весьма разносторонними. Солидная библиотека, уникальные и редкие издания, расставленные на полках массивных книжных шкафов. Тяжеловесные напольные часы в дубовом корпусе отделяли обширную коллекцию бело-синих делфтских фаянсовых мельничек, домиков и колокольчиков в стеклянных шкафах-витринах от стойки с аппаратурой класса hi-end.

На столе стояла полуавтоматическая печатная машинка с истертыми клавишами. В век компьютеров и электроники она могла показаться инородным объектом, анахронизмом, но было видно, что на ней до сих пор работают, и за механизмом тщательно следят.

В гардеробе владельца квартиры ровными рядами висели деловые костюмы, дорогие галстуки и сорочки. Добротная кожаная обувь, удобная и легкая, занимала несколько полок. Наручные часы всевозможных форм и размеров лежали каждые в своей ячейке, на специальной полочке. Стальные и золотые браслеты, тонкие изящные стрелки и сухие информационные табло японской электроники, – все это говорило о пристрастии хозяина к красивым качественным вещам, его вкусе и чувстве стиля.

Биография Петра Александровича, дослужившегося в свои неполные тридцать пять до майора, была блистательна, но в то же время окутана некоей таинственностью. Окончив школу и поступив в институт, по юношескому неразумию и горячности молодой Васнецов нагрубил декану, попал в армию и там бесславно провел два года, отсчитывая дни до дембеля и постигая азы военной науки.

Отдав долг родине и окончательно убедившись в том, что ученье – свет, а неученье – чуть свет и на работу, Петр с рвением взялся за свое образование. Прежде всего, он поставил перед собой цель добиться уважения, статуса и веса в обществе. Международные отношения, МИФИ, Москва, столица – вот о чем он мечтал.

Упорство и пытливый ум помогли ему с блеском сдать вступительные экзамены в учебное заведение мечты, и он переехал в столицу. Одного лишь не учел отслуживший в армии юный и наивный Александр: не все то золото, что блестит. Многие абитуриенты даже не догадывались, что за карьера и в каком из ведомств может ожидать их в будущем. Суровые парни из СВР пристально следили за бесшабашными студентами, оценивая их шансы и выбирая лучших.

Именно внешней разведке приглянулся Петр Александрович Васнецов. Он был завербован и взят в разработку. Если зайти на официальный сайт СВР (да, на бескрайних просторах интернета есть и такой!), то можно увидеть следующие строки:

«СВР России – современная специальная служба, в которой работают талантливые, целеустремленные, преданные Родине и воинскому долгу люди. Основным направлением деятельности Службы является своевременное выявление угроз национальной безопасности России».

Так ли это было на самом деле, сказать сложно, но впоследствии данные строчки стали лозунгом, который Петр пронес через всю жизнь. По окончании института Васнецов начал свою дипломатическую карьеру в качестве второго секретаря посольства в Польше. Он проработал там два года, поднял давно законсервированную сеть осведомителей и добился расторжения договора о предоставлении территорий для размещения средств противовоздушной обороны Соединенных Штатов. Заслужив тем самым лестные отзывы руководства, он продолжил восхождение по карьерной лестнице, заняв пост первого секретаря посольства в Китае. Там он пять лет получал и переправлял на родину все сведения о ядерных разработках азиатского соседа. Но пиком его карьеры стали Нидерланды.

Что может заинтересовать наше государство в этой северной европейской стране, прослывшей рассадником порока? Ответить можно одним словом – Эйндховен. Промышленный шпионаж, вот чем пришлось заниматься Петру. Делал он это легко и изящно. Вербовал агентов, подкупал госслужащих, сулил деньги, любовь прекрасных женщин и новые возможности… Пока в один прекрасный момент на пороге его квартиры не появились двое в штатском.

Один из них, хмурый высокий брюнет в добротном костюме-«тройке» и длинном сером плаще, достал из кармана тонкий конверт и вручил его хозяину квартиры. После прочтения послания Петру не оставалось ничего другого, как спешно покинуть Голландию. В строках сухого официального письма он объявлялся persona non grata.

Быть отставным дипломатом грустно, оказаться отставным агентом еще печальнее. Возможность выезжать за рубеж Петр потерял. Ни одна страна, – а слухи в дипломатической среде распространяются с фантастической скоростью, – не готова была оформить визу потенциальному шпиону.

Конечно, у Васнецова имелись связи и капитал, способные помочь ему создать какой-нибудь неплохой бизнес на родине, но все естество Петра восставало против подобного рода существования. Васнецов искренне хотел приносить пользу людям и не желал становиться простым дельцом или перекупщиком, человеком, в его понимании пустым и никчемным.

Майор внешней разведки сам поднял себе планку, а когда попытался преодолеть заказанную высоту, был грубо выбит из игры беспринципными конкурентами. Как и в чем он потерпел крах, работая на внешнюю разведку, стало ясно спустя десять лет, когда один из агентов службы безопасности, работавший в ту пору в Эйндховене, напечатал свои мемуары. Там он на протяжении тридцати с лишним страниц смаковал, как ловко и непринужденно уложил на обе лопатки русского медведя. Пожилой агент в красках описал всю операцию, но упустил тот факт, что провал Васнецова стал возможен из-за нелепицы, непредвиденного стечения обстоятельств.

Один из членов посольства, имея при себе некие бумаги, был сбит автомобилем при переходе улицы. Почему и как у него оказались эти бумаги, осталось загадкой. За рулем сидел пьяный подросток, укравший у отца ключи от машины. Но не это главное. Дело, наверное, не приобрело бы столь широкий резонанс, если бы внимательный полицейский не ознакомился с пакетом документов, найденным у потерпевшего, а затем, разобрав их содержание, не сообщил куда следует.

Итак, Петр находился на распутье и пытался определить новые жизненные ориентиры. Но прежде всего он решил как следует отдохнуть. Ну, и, как вы думаете, что он выбрал в качестве вспомогательного средства? Правильно, алкоголь.

– Ваша фамилия Васнецов?

Маленький щуплый человек в костюме мышиного цвета и с пухлой кожаной папкой под мышкой появился на пороге ровно в шесть вечера. Резкая трель дверного звонка выдернула отставного агента из пьяного угара. Открыв глаза, Петр уставился в потолок и несколько секунд пытался сообразить, кто он и где сейчас находится. Три бутылки коньяка, выпитые накануне, давали о себе знать. Алкоголь не желал отпускать Васнецова, представляя все в каком-то вычурном нелепом свете. Запах молодецкого перегара и табачного дыма, заполнивший комнату, заставлял усомниться в том, что тут живут приличные люди.

Определив, наконец, источник раздражения, кряхтя и постанывая, Петр оторвал от подушки чугунную голову и, нацепив на ноги шлепанцы, совершил подвиг – встал с кровати. Звонки в дверь не прекращались, а продвижение к двери давалось с переменным успехом. Васнецову мешало все. Большая доза алкоголя в крови, старый персидский ковер, коварно цепляющийся за шлепанцы и норовивший повалить своего владельца на пол, танцующий дверной проем…

Трель дверного звонка не умолкала ни на секунду. С трудом преодолев коридор, хватаясь за стены и полки, заставленные техническими журналами, Васнецов, наконец, подошел к двери и вставил цепочку в паз. Обычная предосторожность от незваных посетителей и нежеланных гостей. Солидный немецкий замок негромко щелкнул, и в образовавшуюся щель Петр увидел неизвестного субъекта.

– Так ваша фамилия Васнецов? – поинтересовался тот, с сомнением изучая помятую фигуру хозяина квартиры.

– Он самый, – пьяно усмехнулся Петр. – С чем пожаловали, любезный?

Какое-то время гость в замешательстве переминался с ноги на ногу и морщился от запаха алкоголя и табака, затем, наконец, произнес:

– Если вы действительно Петр Васнецов, извольте к завтрашнему дню протрезветь и привести себя в божеский вид. В три часа дня жду вас на Сенной, вот адрес кафе.

Маленький картонный прямоугольник с написанным от руки адресом перекочевал из руки незнакомца в карман тренировочных штанов Петра. Незнакомец развернулся на каблуках и, бормоча себе что-то под нос, устремился прочь по лестнице.

– Что хотели-то хоть? – крикнул вдогонку таинственному незнакомцу Васнецов. Тот на секунду остановился, снова окинув хозяина квартиры брезгливым взглядом.

– Вас нам рекомендовали. Говорили что вы профессионал экстракласса, специалист по Нидерландам. Предстоит работа, сложная и творческая, а главное, светит за нее неплохой гонорар. Не разочаруйте нас, – с этими словами он исчез за поворотом.

Сказать, что появление таинственного незнакомца взволновало Петра, значит не сказать ничего. Закрыв дверь, он несколько минут изучал полученную от гостя карточку с адресом общепита. Вроде бы ничего особенного не произошло. Самый обычный человек позвонил в дверь и, зная (секретом это, конечно же, не было), что Васнецов несколько лет проработал в Амстердаме, трудясь на ниве международных отношений, вполне мог предложить что-то связанное с переводами, трактовками законов и прочей бумажной волокитой. Вот только не станет обычный наниматель являться к потенциальному работнику на дом и тем более приглашать в кафе на рандеву. В наше время достаточно телефонного звонка, письма на электронную почту или простого СМС. Ну, а затем последуют обсуждение договора и выбивание благ… Схему эту Петр знал отлично. Так, или примерно так, он сам вербовал ключевые фигуры для своей игры. Являясь к потенциальному шпиону на дом, обескураживал его внезапностью визита и вываливал весь тот компромат, который успел до этого накопать. Иногда получалось с первого захода, иногда со второго, но все попытки, как правило, оказывались удачными. Случались, конечно, и провалы, после которых потенциальный информатор вдруг оказывался зарезанным в пьяной драке или неудачно падал с лестницы и ломал шейные позвонки. Но подобные инциденты можно было пересчитать по пальцам.

Затуманенный алкоголем мозг мешал Петру трезво оценить ситуацию, поэтому прежде всего он направился в ванную комнату.

Не потрудившись снять с себя одежду, он встал под душ и выкрутил вентиль холодной воды до упора. Ледяная, обжигающая, она хлынула на хмельную голову, смывая последствия алкогольного опьянения. Постепенно мысли становились яснее, свет вокруг ярче, а углы и изгибы реальности вновь превращались в самые обычные коридоры, дверные косяки и предметы интерьера.

– Завтра, – пробормотал себе под нос Петр, вытирая голову полотенцем. – Завтра в кафе, а пока спать. Посмотрим, что это за работа. А то еще неделя такого «отдыха», и сопьюсь к чертовой бабушке.

Питерское утро было как всегда серым и дождливым. Проснувшись по привычке в шесть утра, Петр сел в кровати и с недоумением осмотрел некогда опрятную и чистую комнату. Упаковки из-под готовых обедов, пластиковые тарелки с недоеденным куриным филе и пустые бутылки из-под различных по крепости напитков делали квартиру больше похожей на комнату в студенческом общежитии, что он имел честь занимать десять лет назад. Срочно требовалось привести в порядок и себя, и свое жилище.

Расчистив перед кроватью свободное место, Васнецов упал на пол и сделал ровно пятьдесят отжиманий. Раньше, когда он служил в посольстве в Амстердаме, физические упражнения заменяла утренняя пробежка. Но там воздух, зеленые насаждения и чистый морской воздух. Тут же гарь, смог и вечно хмурые лица соотечественников, которые, вступив в новую эру рыночной экономики и демократии, получив иллюзию свободы и права выбора, так и не научились улыбаться.

Далее пошли наклоны и приседания, и к концу комплекса Петр был мокрым как мышь. Контрастный душ принес желаемое облегчение. Растертое махровым полотенцем тело горело, в голове роилось множество мыслей и планов. Жажда деятельности, терзавшая его еще со школьной скамьи, наконец вырвалась наружу.

Без малого час пришлось потратить на уборку квартиры. Ревел, надрываясь, мотор пылесоса. Большие мусорные пакеты громоздились в широком, заставленном тренажерами и стеллажами коридоре. На кухне негромко урчала посудомоечная машина и гудела стиралка.

Петр решил выбросить все, что подходило под понятие «лишнее». В жадно разинутую пасть мусорного пакета летели старые газеты, черновики бизнес-планов, карандашные наброски логотипа и десятки страниц, испещренные всевозможными слоганами и призывами.

Вторая пирамида выросла из пустых бутылок из-под коньяка и шампанского, эдакий памятник побежденной депрессии. Васнецов никогда не занимался самобичеванием, не жалел себя и был способен держать удар. Даже в самые плохие и неудачные дни он лишь качал головой и, хитро улыбаясь, просто отодвигал пораженческие настроения в сторону.

Закончив с уборкой и удовлетворенно осмотрев плоды своих трудов, он вытащил из кармана размякшую от воды визитку, разорвал её на мелкие кусочки и смыл обрывки в унитаз. Ему не требовалось иметь подобное при себе. Тренированная память услужливо сохранила полученные данные. Оставалось выяснить, что же все-таки нужно было этому странному типу.

Великобритания. Лондон. 4 марта 1972 года.

Паб «Папская индульгенция»

Габриель Кларк, авантюрист и охотник за острыми ощущениями, всегда следовал одной избитой истине, которую узнал в раннем детстве: «Я люблю свою страну, но ненавижу свое государство». Кларк, как радикально настроенный ирландец, был согласен с ней на сто процентов.

Рыжие волосы и плотная фигура Габриеля как нельзя лучше указывали на его происхождение и были замечательной приманкой для «бобби» всех мастей. Ищут карманника – Кларк первый кандидат. Устраивают облавы после очередного беспредела фанатских группировок? Вот он – ирландец, выйди на шаг вперед.

Святым Кларк, конечно, не был и к преступному миру имел непосредственное отношение. Вот только банальным вором или мошенником назвать его было нельзя. Он был виртуозом авантюры, гением многоходовых комбинаций, мастером запудривания мозгов и королем мистификаций. Любая задача, попахивающая криминалом, была ему по плечу, но брался он отнюдь не за все скользкие операции. Многие предложения ирландец отбрасывал сразу. С первых слов останавливал возможного нанимателя и, рассыпаясь в любезностях, исчезал за порогом. Некоторым он давал добро, почувствовал их потенциал в разработке, и лишь единицы, показавшиеся ему забавными, брал под свое начало. Венцом коллекции криминального гения был план, по итогам которого случились памятные события, произошедшие восьмого августа тысяча девятьсот шестьдесят третьего года, когда Скотланд-Ярд получил сильный щелчок по носу.

Из королевского поезда, перевозившего фантастическую для того времени сумму (два с половиной миллиона фунтов стерлингов) пропала вся наличность. План был прост и гениален одновременно. Сигнал семафора, регулирующего движение поездов, изменили. Пятнадцать человек, воспользовавшись замешательством машиниста, под руководством Кларка отцепили два вагона, а потом, не спеша, вскрыли их, как консервные банки, и выпотрошили до основания.

«Бобби» рвали и метали, удар по их репутации был сокрушительный. Вся общественность требовала от полицейских найти и примерно наказать преступников. Сделали они это спустя год, посадив на скамью подсудимых тринадцать из пятнадцати правонарушителей. Заранее подготовив план отступления, не афишируя своего имени и происхождения, Габриель попросту не попал в поле зрение придирчивых сыщиков. Один из членов банды, Ронни Биггз, которому впоследствии приписали руководство операцией, смог бежать за границу.

Сам Кларк материальной выгоды от этого предприятия не получил, но моральное удовлетворение, что он испытал, читая газетные заголовки и видя на фотографиях растерянные физиономии больших полицейских чинов, не шло ни в какое сравнение с любыми деньгами мира. Единственное, что омрачало его радость, это то, что он не смог уберечь своих людей от тюрьмы. Ни подкупы, ни угрозы, ни хитрые диверсии не помогли освободить грабителей.

Сидя за дальним столиком, Габриель не торопясь потягивал любимое темное из пузатой глиняной кружки и с интересом смотрел на худого бледного типа в твидовом пиджаке и котелке. Если бы не азиатский разрез глаз, его внешность точно соответствовала бы хрестоматийному образу английского джентльмена, то есть человека, любящего конные прогулки, охоту на лис и свято чтящего «файф-о-клок». Но это было явно не так.

Гость нервничал, то и дело вытирал бледный лоб большим клетчатым платком, ерзал на стуле и явно находился не в свой тарелке.

– Это было так необходимо, Кларк? – зло процедил он сквозь зубы, в очередной раз вытирая лоб. – Зачем нам эта забегаловка? Встретились бы у меня в гостинице, обговорили все детали. Тут же народу тьма тьмущая, а бармен, мерзкая подозрительная харя, пялится на меня, и глаза у него такие недобрые.

– То, что глаз не сводит, – усмехнулся Габриель, – объяснить легко. Вы находитесь в пабе уже десять минут, и до сих пор не позаботились о выпивке. Люди тут отдыхают, обсуждают футбольные матчи и последние сплетни. Кстати, о сплетнях: как вам война во Вьетнаме? Поддерживаете ли вы милитаристскую политику кабинета Никсона? Как вам его заявление о космической ракете-самолете?

– Не несите чушь! – негодующе рыкнул бледнокожий азиат. – А что если нас заметят? Может быть, за мной слежка, а мы сидим тут у всех на виду!

– Если бы вы не нарядились, как ощипанная английская курица, – поморщился криминальный гений, – было бы проще. Вы, очевидно, решили слиться с толпой, но малость промахнулись веком. По поводу многолюдности не беспокойтесь – чем больше свидетелей, тем больше им на нас плевать. Люди вокруг заняты своими делами и не станут прислушиваться к чужим разговорам. Да, ради всего святого, Томсон, закажите же себе выпивку. Бармен скоро подумает, что у нас тут свидание.

Заказав наконец пинту светлого, Томсон открыл свой саквояж и вытащил оттуда толстую кожаную папку, стянутую шнурками.

– Это материалы предстоящего дела, Кларк. Мне, а точнее, моему шефу порекомендовали вас как профессионала и признанного эксперта в подобного рода делах.

– Материалы – это хорошо, – вяло улыбнулся ирландец и сделал солидный глоток хмельного напитка. – Но если у вас есть рекомендации касательно моей скромной персоны, то, очевидно, вас известили, как я веду дела?

– О, да, – оживился Томсон и, как китайский болванчик, закивал головой. – Вас нужно заинтересовать. Вам нужны интрига и приключения. Уверяю, вы не будете разочарованы. Сама идея, конечно, может показаться абсурдной, но если вы выполните поручение, вам выплатят сумму, которая навсегда освободит вас от финансовой зависимости.

– Предполагаются сложности?

– Да сколько угодно. Прежде всего, хочу предупредить, что действовать вам придется не на просторах Соединенного королевства. На исполнение – несколько часов. Не уложитесь в срок – второго шанса не будет.

– Предмет искусства? Культовый? Уникальный?

– Как вы догадались?

– Очень просто, – Кларк с улыбкой кивнул в сторону пухлой папки с документами. – Из кипы материалов, что вы мне собираетесь всучить, торчит край принципиальной схемы, больше похожей на устройство второго, а то и третьего контура тревожной сигнализации Маерса. Некоторое время назад мне довелось столкнуться с плодом его труда и могу заверить, задумка мастера почти удалась. Сложная и чувствительная, аналоги подобных схем есть всего в трех местах. Первая стоит во Франции, в Париже, в здании на Королевской площади, и охраняет более пятидесяти тысяч предметов вожделения любого коллекционера.

– Вы имеете в виду Лувр? – тут же предположил собеседник.

– Именно, – подтвердил догадку Габриель. – Вторая находится в соборе святого Петра в Ватикане. Третья же…

– Нидерланды, – в первый раз за вечер бледный азиат улыбнулся и, расслабленно откинувшись на спинку стула, глотнул из своего бокала. – Вы меня поражаете, Кларк. Когда мой босс рассматривал кандидатуры возможных участников, он даже не догадывался о ваших способностях.

– Кража из музея – банальность, – пожал плечами Габриель.

– Кражи из музея не будет. – Томсон уставился на свою папку и несколько секунд молчал. – Шедевр нужно изъять тонко, аккуратно, не возбудив подозрений и не вызвав лишних вопросов. Шумиха, активность Интерпола и громкие газетные заголовки моему хозяину без надобности. Маурицхейс представляет собой неприступную крепость. Три независимых друг от друга пояса охраны, спутниковое слежение военных и четыре, я повторяю, четыре сигнальных контура могут сорвать все дело.

– Вот с этого и надо было начинать. – Взъерошив пятерней волосы на затылке, Кларк посмотрел на собеседника и пододвинул к себе папку. – Гонорар?

– Любая понравившаяся вам сумма, – расплылся в улыбке Томсон, отставляя опустевший бокал. – Вещь настолько уникальна, что адекватной цены ей просто нет.

– А если я захочу миллиард?

– Будет вам миллиард.

Перед ирландцем возникла очень сложная дилемма. Деньги он любил, хоть зачастую и отказывался от своей доли, наслаждаясь вызванным в обществе резонансом. С другой же стороны, красть произведение искусства, достояние человечества, которое обречено навсегда исчезнуть в темной кладовой неизвестного коллекционера, казалось ему неправильным. Наконец жадность взяла свое, и тонкие изящные пальцы Габриеля легли на толстую папку.

– Хорошо, мистер Томпсон, вы меня убедили… Но я должен просмотреть материалы, и только потом дам окончательный ответ.

Российская Федерация, Ленинградская область.

6 сентября 20… года.

К пятидесяти годам за плечами полковника Виноградова было с десяток горячих точек, множество наград и благодарностей от генштаба, а также имелась богатейшая армейская биография, некоторые моменты которой могли вызвать у обывателя шок. Добросовестный вояка, делом жизни которого были военные операции и тайные вылазки в тыл противника, каждый свой удачный поход отмечал своеобразным сувениром. Сувениром обычно служила гильза, размер и форма которой менялись от случая к случаю. Но истинной страстью полковника были ножи. Маленькие и большие, метательные и тактические, длинные и короткие. Все, что способно было резать и колоть, неизменно привлекало его. Взяв оружие в руки, он с первого раза мог определить марку стали, страну изготовления и регулярность эксплуатации.

Выйдя на пенсию по состоянию здоровья, Всеволод Виноградов столкнулся с реалиями гражданской жизни. И, как оказалось, он абсолютно не был к ним подготовлен.

Привыкший служить и выполнять приказы без раздумий и лишних терзаний, как боевая машина, в силу возраста он не заинтересовал спецслужбы и ФСО. Криминальные структуры, в тот момент активно делившие рынки информационных технологий, почему-то тоже не обратили на бывшего спецназовца ни малейшего внимания. У них в почете были технари, люди, способные мыслить самостоятельно, а не действовать только по приказу.

На обычном же рынке труда его способности оказались не востребованы. Всеволод знал английский и немецкий языки, но в совершенстве владел лишь терминологией, касающейся огнестрельного и холодного оружия, взрывчатых и отравляющих веществ. Заказать себе номер в гостинице, купить банку пива в магазине или оплатить бензин на заправке он, конечно, смог бы, но на сложные философские диспуты его словарного запаса не хватало. В переводчики или гиды он, разумеется, не годился. Эта ниша давным-давно была занята молодыми нахалами, не подпускающими к кормушке отставников вроде Виноградова. Таланты полковника в сфере выведения из строя живой силы противника, три вида единоборств и семьдесят два способа умерщвления врага так же не нашли у работодателей спроса.

В итоге ветеран, не раз верой и правдой послуживший родному отечеству, устроился в охранное предприятие «Барракуда».

В первый же год работы Виноградов зарекомендовал себя с лучшей стороны. Являлся на службу вовремя, всегда был гладко выбрит и опрятен, а то рвение, что он проявлял, вызывало у нарушителей трепет, а у начальства уважение. Карьера исправного служаки пошла в гору. Уже через полгода службы он оставил пост на проходной одного из питерских заводов и перебрался в кабинет в качестве старшего смены. Еще через десять месяцев осваивал должность начальника охраны объекта. Чуть позже, совершив, по мнению коллег, невероятный прыжок, оказался в головном офисе на Невском проспекте, где занял должность второго заместителя директора и по совместительству хозяина конторы господина Гонопольских.

В тот день, оставив дома костюм и переодевшись в привычную полевую форму, Всеволод решил проинспектировать ведомственные объекты, часть которых находилась в Ленинградской области и вниманием начальства была незаслуженно обделена. Инспектировать подобные посты было делом не из легких. Для этого следовало оторвать седалище от мягкого кресла, сесть за баранку автомобиля и выехать из города. Подобный подвиг обычно совершался раз в месяц и не по собственной воле заместителей, а по настоянию самого Гонопольских, «премировавшего» одного из счастливчиков поездкой на природу. С приходом в офис Виноградова многие вздохнули с облегчением. Отставной полковник с радостью взял на себя эти обязанности и устраивал вылазки в область как минимум раз в неделю, завоевав репутацию человека придирчивого и своенравного. Найденные огрехи и следующие после этого замечания приводили к штрафам. Мужикам на пригородных объектах урезали законно заработанные денежки. Нелюбовь ко второму заместителю в рядах рядовых охранников росла день ото дня.

Собрав и аккуратно упаковав в сумку-холодильник бутерброды, Виноградов вышел из подъезда и сел за руль служебной «Нивы». Дорога предстояла не из близких. На инспекцию он планировал отвести как минимум сутки. Сперва следовало осмотреть пост в ювелирном магазине, располагавшемся в сорока километрах от города, в Гатчине. Затем собирался отправиться в Мариенбург, где состоятельный наниматель возводил «родовое гнездо», а потому требовал охрану для стройматериалов и техники. Третий же объект находился в Кронштадте, но поскольку смена там заступала только на ночь, этот пункт своей поездки Всеволод решил приберечь на потом.

Умело лавируя в сумасшедшем городском потоке, второй заместитель ловко проскочил несколько критических точек, славившихся аварийностью и пробками, выехал на шоссе, миновал развязку КАД и погнал автомобиль в сторону Пулковских высот. Машин в это время было не много и, наслаждаясь свободным движением, Виноградов позволил разогнаться своей «Ниве» до положенных шестидесяти.

Звонок, поступивший на служебный мобильник, застал проверяющего на полпути между Питером и Гатчиной, на новом участке дороги.

– Виноградов, слушаю-на, – произнес он по привычке, приобретенной за долгие годы службы.

– Всеволод Анатольевич, это Гонопольских.

– Рад слышать, Артур Вениаминович! Чем обязан? – При звуках голоса шефа Всеволод встрепенулся и выпрямился в кресле, будто абонент на том конце линии мог видеть, как он расслабленно развалился на сиденье и курит в открытое окно. Можно было еще раскатать рукава камуфляжной куртки и застегнуть верхнюю пуговицу, но последнее даже старый служака Виноградов посчитал лишним. Достаточно было просто официальным тоном, спокойно и сдержанно, начать диалог.

– Слушай, Всеволод, – несколько замялся суровый шеф. – Ты же сегодня на проверке по области?

– Есть такое дело, Артур Вениаминович.

– Чудно, но с проверкой придется повременить.

– Ну как же так, Артур Вениаминович? – охнул от удивления Всеволод. – Внеплановая проверка – основа дисциплины на объекте и вообще…

– Слушай меня внимательно, Всеволод, – вздохнула трубка. – Мне удалось урвать контракт. Не стану скрывать, что бумаги будут подписаны только в том случае, если ты сам лично переговоришь с представителем нанимателя. Деньги не просто большие – огромные, фантастические. Так что выбрось эту дурацкую инспекцию из головы и запоминай адрес. Это частный дом, километров семьдесят по ходу твоего движения. Найти его просто, ориентируйся на заправку на развилке. Как увидишь, сразу налево. Главное – не загордись и запомни: клиент серьезный, не напортачь. Поменьше твоего тонкого армейского юмора и командирского гонора. Я-то это терплю, но потенциальный клиент может тебя не понять.

– Артур Вениаминович, – попытался отвертеться от странного задания ветеран, – из меня же переговорщик, как из дерьма пуля. Вы же знаете, прижать кого или построить, это я с удовольствием, а выбивать скидки или выгоду искать – это выше моих сил.

– Клиент хочет видеть именно тебя, – вынес вердикт динамик мобильного телефона. – Записывай адрес, и вперед, без разговоров.

– Не вопрос, шеф, – вздохнул полковник и, остановив машину у обочины, вынул из кармана блокнот. – Поясните только, в чем суть дела.

– Не телефонный разговор, – сказал, как отрезал, Гонопольских. – Если вкратце и без деталей, то это что-то вроде услуги, связанной с экстремальными видами спорта. О хронотуризме что-нибудь слышал?

– Как не слышать? – усмехнулся ветеран, рисуя на чистом листе бумаги кружочки и черточки. – Все уши им прожужжали. Аттракцион для сильных духом и телом, лучшее вложение капитала. Бред какой-то на самом деле, и по мне, так больше на развод похоже.

– Не скажи, Всеволод, – возразил владелец охранного предприятия. – Там не просто частная лавочка, а государственная монополия. Капусту рубят так, что мама не горюй, да и кормятся от этих проектов многие. Этого клиента мне сосватал мой свояк, работающий в службе безопасности аттракциона для «богатеньких Буратин». Именно потому заключить контракт для нас – важнейшая из задач. Зарекомендуем себя с правильной стороны, и денежки потекут рекой.

– Задачу понял, – уверенно кивнул Виноградов. – Диктуйте координаты-на…

Российская Федерация, Санкт-Петербург. 8 сентября 20… года.

Вчерашнего посетителя Петр узнал сразу. Сидя за дальним столиком, невзрачный человечек в костюме мышиного цвета пил чай и с отрешенным видом смотрел в окно на надвигающийся на город грозовой фронт. Увидев Васнецова, он приподнялся со стула и призывно помахал рукой.

– Садитесь, Петр Александрович. Угостить вас чем-нибудь? Кофе, чай? Может быть, рюмочку коньяка?

От последних слов человечка нутро у Васнецова сжалось в болезненном спазме. Спиртного он точно не хотел.

– Кофе, – решил Петр, подвинул к столику ближайший свободный стул и сел напротив человека в сером.

– Вчерашний мой визит, точнее увиденное вчера меня несколько встревожило, – улыбнулся незнакомец и, подозвав официанта, заказал напиток, – а вот сегодня смотрю на вас и нарадоваться не могу.

– Не частите, милейший, – прервал слащавый монолог бывший разведчик. – Давайте расставим все точки над «i». Если вы решили со мной пошутить, то я бы вам этого не советовал. Не такой я человек, чтобы вот так просто сносить насмешки и покровительственный тон.

– Вы человек дела, – восхитился серый костюм и протянул Петру маленькую узкую ладонь. – Иван Иванович.

– Да ну? – усмехнулся Васнецов, но от рукопожатия не отказался. – И чем же, Иван Иванович, вы решили меня заинтересовать? Вы знаете, кто я такой?

– Это нам известно, – осторожно кивнул Иванов сын, – и именно поэтому мой наниматель обратился к вам. Скажите, Петр, вы хорошо знаете Нидерланды?

– Странный вопрос для человека, который знает обо мне все. Ну, предположим, знаю. Допустим, хорошо.

– Замечательно. – Скрестив руки на узкой груди, Иван Иванович перешел с места в карьер. – Я представляю интересы одной очень богатой и влиятельной особы, имя называть не буду. Могу лишь намекнуть на его любовь к спорту и северным народам, но и этого более чем достаточно.

– Даже так? – вновь усмехнулся Петр.

– Не перебивайте. – В голосе Ивана Ивановича послышались стальные нотки. Бегающий взгляд стал твердым, холодным и цепким, а сам человечек будто раздался вширь. – Ерничать будете после. Сейчас не место и не время. Не о бабах и футболе разговариваем.

– О чем же тогда? – не изменив своей манере разговора и ничуть не смутившись, поинтересовался Петр. Ему, в сущности, было наплевать на Ивана Ивановича, на его шефа-олигарха, да и на дело, которое ему хотели предложить. Разведчик просто развлекался и в данный момент пытался составить представление о том, кто сидит перед ним.

Неброская внешность, серый костюм, странные манеры и мгновенное преображение из рохли в Наполеона. Занимательная смесь несопоставимых особенностей не говорила ни о чем, и в тоже время о многом. Человек, привыкший к подчинению и в тоже время приближенный к высшим сферам, к фигурам, способным повелевать, казнить и миловать, возносить до высот и сбрасывать в пропасть нищеты и бесславия. Раб лампы, джинн, призрак и легенда восточных народов, вот кто был перед ним. «Раб лампы – это интересно, – пронеслось в мозгу у разведчика. – Вот и звание тебе присвоили».

Иван Иванович, конечно, сам ничего не решал, он собирался только передать желание своего босса. Но вот те рычаги, за которые он мог потянуть, чтобы запустить мощный механизм, внушали уважение.

– Вот так-то лучше, – Иван Иванович отхлебнул из чашки. – Теперь я вижу перед собой здравомыслящего и образованного человека. Изложу вкратце, а уж если заинтересуетесь, можете требовать любые материалы по делу. Есть некий предмет, культовая вещь, оценка которой невозможна ввиду её уникальности и неповторимости. Есть прецедент, широкой общественности неизвестный и замалчиваемый властями уже многие годы. И есть желание некоего лица приобрести данный артефакт.

– Оставьте, Иван Иванович, ваши недомолвки. – покачал головой Петр и попробовал принесенный кофе. Напиток был самый обычный, чуть жидковатый и отдающий жжеными зернами. Стандартная бурда, выдаваемая питерскими кафе за то, чем она не является. – Вам, как я понял из нашего разговора, надо заинтересовать меня, а не загадывать загадки. Разгадыванием подобного я занимался всю свою сознательную жизнь и, как следствие, остыл к таким развлечениям.

– Вам нужна конкретика?

– Да. Именно этого я от вас и добиваюсь.

– Пеняйте на себя. Если я начну излагать прямым текстом, возможности отказаться у вас уже не будет. Слишком крупные фигуры замешаны в этой игре, и чем дольше мы тут с вами будем препираться по мелочам, тем больше обострится ситуация.

– Излагайте, – кивнул Петр, – и предоставьте мне решать, насколько она обострится.

– Хорошо, как знаете, – усмехнулся Иван Иванович. – Для начала позволю себе небольшое историческое предисловие.

В 1972 году в Нидерландах из музея Маурицхейс пропал шедевр мирового искусства, картина Яна Вермеера, «Девушка с жемчужной сережкой». Не спешите делать выводы, мой друг, – замахал он руками, видя, что Петр собирается возразить. – Данный инцидент известен далеко не всем. Более того, дабы не вызвать общественного волнения, факт кражи был скрыт, и шедевр не найден до сих пор.

Дело в том, что каждому холсту, пусть даже он находится в идеальных климатических условиях, рано или поздно предстоит реставрация. Именно в такой момент второго мая семьдесят второго года прошлого столетия картина была украдена, и сделано это было виртуозно.

Нет, вор не стал пробираться в ночи и красть ее из музея. На тот момент это было фактически невозможно. Четыре контура сигнализации, несколько колец охраны и участие военных, как никогда пристально наблюдавших за реликвиями, не давали ни единого шанса похитителям. Картина была украдена во время транспортировки в реставрационную мастерскую. Как это получилось у злоумышленников, остается такой же загадкой, как и местоположение оригинала, но я постараюсь как можно более точно описать события тех лет. Схема транспортировки, как правило, такова. Перед тем как поместить картину в контейнер, музейный эксперт производит тщательный анализ и дает заключение о ее подлинности. После чего объект, предназначенный для реставрации, помещают в специальный герметичный сейф, запираемый на два ключа, один из которых курьерской почтой отправляется в мастерскую, а второй остается с вооруженным отрядом полиции, призванным предотвратить возможные попытки похищения. И вот, после того как все формальности были соблюдены и «Девушка с жемчужной сережкой» скрылась в недрах кейса, полицейские, в количестве шести человек, отобранные с таким расчетом, чтобы по роду своей деятельности они ранее не пересекались, отнесли его в машину и отправились в путь.

По прибытии же на место, контейнер был вскрыт, и эксперт мастерской дал заключение. Какое бы вы думали?

– Подделка? – попытался предположить Васнецов.

– Именно! – всплеснул руками Иван Иванович. – Картинку похитили, хоть она и была под присмотром нескольких пар глаз, похитили не откуда-нибудь, а из движущегося броневика, оснащенного всеми возможными степенями защиты, какие были доступны на тот момент. Более того, ее не просто похитили, ее подменили. Сама подделка была выполнена виртуозно. Материалы, холст, цвета и даже состояние краски были подлинные и отличались от времени появления шедевра на свет всего на десять лет. Потрясающая мистификация, фантастическая, грандиозная! Кто бы мог подумать, что такое возможно?

– Что же вы хотите от меня, – пожал плечами Васнецов, – если десятки сыскарей, роя носом землю, не нашли «Девушку», хотя и искали на протяжении полувека? Хотя бы установили личность преступника?

– В том то и дело, что нет. Ни картины, ни заказчика, ни исполнителя преступления. Более того, ни одной улики, способной указать следственным органам того времени, в какую сторону нужно смотреть. По подозрению некоторых особо ретивых сыщиков, на лицо была подтасовка фактов и изъятие некоторых документов в ходе следствия. Но это скорее наблюдение, некий задел к предстоящей работе. От вас же требуется сущий пустяк. Найти реликвию и привезти ее в наше время.

– В наше время? – Петр непонимающе уставился на собеседника.

– Господин Васнецов, – покачал головой Иван Иванович, – вы знаете что-нибудь о хронотуризме?

– Перемещение во времени – государственная монополия и желанная кормушка для множества фирм и компаний, – выдвинул свою версию бывший разведчик. – Слышал вполуха, видел заметки в интернете, но никогда заострял на этом внимания. Мне, сами понимаете, экстрима и так хватало по долгу службы. Слухи впрочем, ходят про этот хронотуризм разные. Насколько мне известно, великолепно поставлена работа службы безопасности и организация взаимодействия официальных лиц и рядовых сотрудников. Строжайшая дисциплина, серьезное финансирование и весьма достойная оплата труда исключают воровство, волокиту и бюрократизм. Своего рода повторение Потемкинской деревни и идеальной модели коммунизма.

– Тем более! – обрадовался серый человечек. – Суть хронотуризма – это действительно путешествия во времени. Самые настоящие, реалистичные. Хотите посмотреть на Амерриго Веспуччи? Ради бога. Желаете вписать лишнюю строчку в Декларацию независимости? Тоже можно устроить. В нашем, правда, случае, будут Нидерланды и события пятидесятилетней давности.

– А как же «эффект бабочки»? – резонно поинтересовался Васнецов. – Ну, вы помните теорию, согласно которой все в мире взаимосвязано и даже малейшие изменения, внесенные неосторожным шагом с тропы, могут послужить катализатором глобальных изменений в эволюции и технологическом развитии. Полетит турист в прошлое, скушает не ту жабу, а по возвращении в «свое время» обнаружит, что миром правят разумные гусеницы или гигантские богомолы-телепаты.

– Исключено, – мягко улыбнулся Иван Иванович. – Вы же не летчик-испытатель. Умники из Сколково дают девяносто восемь процентов безопасности против двух…

– Прилично, – усмехнулся Петр.

– …но в том лишь случае, если вы, скажем, переместитесь в такое прошлое, где вам не откусит голову юрская рептилия с метровыми клыками. Достоверно я знаю только одно. Хронотурист, перемещаясь в прошлое, не способен изменить настоящее. Пусть он там хоть Третью мировую разыгрывает, хоть подписание договора об аренде Аляски Штатами срывает. Если это свершившийся факт, наша реальность останется прежней. Появятся, правда некоторые ответвления, параллельные миры, где эти события повлияют на ход истории, но нас это точно не затронет.

– Бред какой-то, – Васнецов в замешательстве поскреб подбородок. – А если я Пиночета решу на суд праведный притащить? Схвачу за шкирку, и в трибунал в Гааге. Они, голуби, страх как любят военных преступников.

– Не получится, – вздохнул серый человечек. – Вы не представляете, что бы началось, если бы подобное было возможно. Сотни обиженных и угнетенных ринулись бы в прошлое: казнить Кобу, ловить Ульянова или калечить Бонапарта. Все это они могут сделать, но только там, в том участке времени, где после их действий появится развилка, отслоение реальности. Проникнуть мы туда не способны, во всяком случае, пока, так что и беспокоиться об этом не будем.

Видите ли, милостивый государь, каждый биологический объект строго привязан к своей временной точке, и именно это является основой всего хронотуризма. Турист, он – как нарушитель, как «заяц» в трамвае. Открылась дверь, скакнул на подножку, ну и поехал, если повезло. Особая наносхема, помещенная в кристалл, дает телу человека возможность перемещаться в ту или иную точку времени и пространства.

– А что по поводу возвращения?

– Тут еще проще. Наносхема имеет программу, по которой вы, собственно, и оказываетесь в желаемой точке. Суть хронопутешествия такова, что схема должна постоянно находиться при биологическом объекте. Для того чтобы хронотурист не потерял микроскопический агрегат, он попросту его глотает.

– Стоп, – щелкнул пальцами Васнецов. – Неувязка. Чисто гипотетически я оплачиваю дорогое двадцатичетырехчасовое путешествие во времени, перемещаюсь, скажем, в Венецию, в тот момент еще Светлейшую Венецианскую республику, скажем, в век восьмой от рождества Христова. Там травлюсь несвежими устрицами и отправляю содержимое желудка в канал.

– Я понимаю, о чем вы, Петр, – успокаивающе кивнул Иван Иванович. – О сроках можете не беспокоиться. За сколько турист заплатил, ровно столько ему и предстоит пробыть в тот времени, которое он выберет. Естественно, мой шеф, человек острого ума, тоже был озадачен этим вопросом, но Эдуард Гладышев, зам по научной работе в Сколково, заверил его, что все пройдет без сучка и задоринки.

Капсула, в которую помещена схема, имеет две функции. Первая – предотвратить раннее появление туриста. Вторая – не допустить, чтобы человеческий организм отторгнул чужеродный предмет. Каждый тариф имеет свою капсулу, каждая капсула имеет свою оболочку. Все просчитано до мелочей.

– И как же эта противооторгающая схема умудряется не допустить перемещение кристалла по пищеводу?

– Она интегрируется в стенки желудка…

– Час от часу не легче. Значит, мало того, что я, в случае критической ситуации, не смогу воспользоваться аварийным выходом, так еще и получу жука в животе?

– …и именно поэтому, – рассмеялся Иван Иванович, – данный аспект несколько замалчивается перед солидной клиентурой. Ну, зачем, спрашивается, пугать туриста электронной пиявкой в животе? Нанокапсула для него не больше чем таблетка. Скушал, и вперед. Переварилось, – добро пожаловать на базу. Все чисто, отрепетировано заранее и не вызывает вопросов.

Российская Федерация, Ленинградская область.

6 сентября 20… года.

Нужную дачу Виноградов нашел удивительно легко. Ориентируясь на данные джипиэс-навигатора, он быстро проскочил последний оплот цивилизации, пост ДПС со скучающими у обочины сотрудниками в ярких светоотражающих жилетах, и, выжав педаль газа до упора, понесся по пригородному шоссе. Сорок минут езды, и вот уже развилка со старенькой бензозаправкой, а за ней нужный поворот.

Утрамбованная грунтовая дорога резко уходила в сторону от основного шоссе. Не знающий местности почти наверняка должен был проскочить этот маленький перекресток, а бурный поток грузового транспорта и узкая обочина исключали возможность движения задним ходом, что давало шанс при необходимости удачно уйти от преследования.

– Умно, – одобрительно хмыкнул Всеволод, закладывая крутой поворот. Подвеска служебной «Нивы» протестующее взвизгнула, но с честью выдержала это испытание. Получив удар по голове (потолок в машине был слишком низкий для рослого плечистого ветерана), водитель осторожно тронул машину вперед.

Еловый подлесок закончился практически сразу, и шустрый маленький автомобиль выскочил на поляну, чуть не врезавшись в высокий кирпичный забор. Добротные кованые створки ворот, при приближении оказавшиеся автоматическими, тут же поползли в сторону, открывая полковнику проезд.

Двое охранников на входе, здоровенные плечистые громилы с «Калашниковыми» за плечами, даже не потрудились проверить автомобиль. Старший из них, кряжистый блондин с по-военному короткой стрижкой сверился с паспортными данными Виноградова, сообщил по рации о прибытии гостя и махнул рукой в сторону трехэтажного деревянного сруба.

– Дуй туда, – кивнул он полковнику, указав на маленькую площадку перед домом, где уже стояли два черных полноприводных автомобиля с затемненными стеклами.

Привыкший не задавать лишних вопросов, Виноградов сухо кивнул и, спрятав документы в нагрудный карман, направил «Ниву» к парковочному месту.

– Садитесь, – веселый розовощекий крепыш лет тридцати встретил Всеволода на пороге гостиной и, крепко пожав протянутую руку, хозяйским жестом указал на большое кресло у камина. – Вы, как я понимаю, и есть тот самый легендарный полковник Виноградов, ветеран многих славных компаний и специалист, скажем так, по щепетильным вопросам.

– Именно, – кивнул Всеволод и, тщательно вытерев ноги, направился к предложенному креслу. – Гонопольских говорил о некоем деле, но так смутно и непонятно, что я до сих пор теряюсь в догадках. Сплошной туман и никакой конкретики.

– Забудьте о нем, – отмахнулся хозяин, разливая по пузатым рюмкам коньяк и аккуратно раскладывая на блюдце лимонные дольки. – Угоститесь лучше коньяком.

– Я за рулем, – покачал головой Виноградов, однако рюмку из рук хозяина усадьбы принял и даже пригубил.

– Давайте знакомиться, – все так же жизнерадостно продолжил розовощекий, после того как осушил свою рюмку. – Миркин Андрей, официальный представитель компании «Траст», чьим владельцем является мой любимый шеф, ныне вынужденный пребывать за рубежом из-за некоторых столкновений с правящим тандемом. В изгнании он, впрочем, связь с общественностью не потерял, привычек своих не изменил и все так же радеет за судьбу России.

– Замечательно, – улыбнулся Виноградов, ставя рюмку на серебряный поднос. – Рад знакомству, Андрей, если позволите вас так называть.

– И я, и я очень рад! – воскликнул представитель компании «Траст» и, делая неопределенные жесты руками, уселся в кресло напротив полковника.

«Чертов наркоман», – пронеслось в голове у ветерана. Глаза собеседника были воспалены, зрачки расширены, живость и хаотичность движений и звонкий голос не оставляли сомнений: Миркин был под воздействием какого-то наркотического средства.

Сам полковник раньше, во время службы, наркотики принимал регулярно. Одни спасали от скуки, другие от страха, третьи помогали заснуть после сложной операции. Сейчас Виноградов вел абсолютно трезвый образ жизни. Спиртные напитки употреблял редко и в меру. Позволял себе выкуривать не больше половины пачки легких сигарет в день, а уж в сторону химической дряни и вовсе не смотрел.

Манера поведения Миркина заставляла усомниться в его адекватности.

Придя к этому выводу, Всеволод с опаской покосился на пригубленный им коньяк, но благородный напиток действительно оказался неплох, и постороннего привкуса полковник не уловил. Слава богу, можно было расслабиться.

– Перейдем к делу, – счастливо заулыбался Миркин. – Мой непосредственный шеф, как человек амбициозный, хочет быть во всем впереди. Одно из его увлечений – это редкости, исторические ценности и мировые шедевры, не имеющие аналогов. Но, как водится, у босса есть конкурент, человек не менее влиятельный и такой же преуспевающий, как и сам хозяин. Все было бы хорошо, но есть одна загвоздка. Интересы акул бизнеса пересеклись.

Последняя их встреча в Лондоне на небезызвестной Бонд-стрит закончилась тем, что они объявили друг другу войну, и игра теперь идет по-крупному. Если шеф хочет купить яйцо Фаберже, конкурент тут же предлагает более высокую цену. Если же операцию ведет конкурент, то шеф, соответственно, предпринимает все возможные шаги, чтобы оставить его с носом. Так случилось и сейчас, но дело оказалось несколько необычным. Именно поэтому мы и пригласили вас, специалиста по решению нестандартных и щепетильных вопросов. Если вы согласитесь оказать шефу эту маленькую услугу, то получите за нее неплохое вознаграждение и у вас появятся перспективы карьерного роста и самореализации.

– А как же контракт? – попытался напомнить о Гонополских Виноградов. – Разговор шел о контракте.

– Все верно, о контракте, – Миркин сверкнул безупречно белыми зубами. – Но только о частном и непосредственно с вами. Суммы, которая может оказаться на вашем счете, должно с лихвой хватить, чтобы открыть собственное дело. Охранное предприятие, скажем, наверное, вам подойдет.

– Охранное предприятие – это дело, – удовлетворенно кивнул Всеволод и, взяв с подноса рюмку, одним махом закинул остатки напитка в рот. – За такой кусок пирога можно и побороться.

– Отлично, – кивнул довольный посредник, тоже плеснул себе порцию алкоголя и тут же отправил её в рот. – От вас требуется всего лишь отправиться в семьдесят второй год и привезти оттуда картину Яна Вермеера «Девушка с жемчужной сережкой». Нам нужны четкость и быстрота исполнения, а также полная сохранность картины. Материалы по предстоящему делу мы предоставим. Оплату хронопрыжка контора, разумеется, берет на себя.

– Моя задача – опередить конкурента?

– Именно.

В качестве рабочего кабинета Всеволоду выделили целый этаж, который он мог использовать по своему усмотрению. Схемы здания, принципиальные чертежи устройства сигнализации Маерса – передовой технологии того времени, личные дела охранников, экспертов по ценностям и даже толстая папка с данными по бронированному грузовику «форд» шестьдесят восьмого года выпуска, – все это в данный момент ненужной кучей мусора громоздилось в углу большой гостиной.

Виноградов, сидя над картой, просчитывал маршрут движения грузовика.

– Единственный шанс, – кивнул он сидевшему рядом Миркину. – Сам музей. Но это непреступная крепость. Чтобы проникнуть туда, надо положить кучу народа. Нет, я не против пострелять, но чем больше участников драки, тем больше возможностей получить шальной рикошет в черепную коробку.

– Что же вы предлагаете? – поинтересовался эмиссар «вынужденного» эмигранта.

– Силовой захват. – Расстелив карту на столе, Виноградов толстым красным карандашом провел жирную линию. – Вот маршрут движения конвоя. Броневик находится под неусыпной охраной, но идет без сопровождения. Загрузившись на Корте Вильвулберг, машина следует по городу, пока не достигает Ультрешстебан, а потом на развязке Е-30 уходит в сторону Мордреджа. Дорога к этому населенному пункту не столь оживленна, как прочие, и имитировать внеплановые строительные работы, перегородив шоссе с двух сторон, достаточно просто. Нидерландцы народ дисциплинированный, обязательно притормозят и попытаются выяснить, почему маршрут, заранее одобренный и утвержденный их непосредственным начальством, вдруг стал тупиком. Вот тут-то их и буду ждать я, штурмовая винтовка и пара килограммов пластида с взрывателями. Секундное замешательство противника, десять минут работы и шедевр наш. И главное, все безопасно. Двадцати четырех часов для проведения операции достаточно.

– И слава богу, – одобрительно кивнул Андрей. – Сутки – это максимум, что «Сколково. Хронотуризм» может предоставить на сегодняшний день. Одна только загвоздка. Вы уверены, что шедевр еще не будет украден? Удивительно качественная и реалистичная подделка моему хозяину ни к чему.

– Взглянем в лицо фактам, – вздохнул полковник. – Музейный эксперт подтверждает подлинность, после чего картину грузят в кейс и под охраной уносят в недра бронированного грузовичка «форд». По прибытию на место другой эксперт говорит обратное. Что из этого следует?

– Что картину украли в фургоне, – улыбнулся Миркин.

– И не просто украли, – Виноградов многозначительно поднял палец вверх, – а подменили на абсолютно уникальную подделку, а оригинал умудрились спрятать. Тут сам по себе вывод и напрашивается.

– И какой же?

– В деле все охранники грузовика.

– Бездоказательно, – отмахнулся Миркин. – Сыскари того времени душу из бедолаг вытрясли, но так ничего добиться от них не смогли. Они работали по десяткам направлений, ставя под подозрение всех, от бухгалтера до рядового уборщика. Парочка человек попала под пристальное внимание и была в разработке. Но с первого, музейного эксперта Эрика Ван дер Гуса, сняли подозрения из-за недостаточности улик. Второй, новый уборщик, появившийся незадолго до инцидента, просто исчез без следа.

– Меня там не было, – кровожадно усмехнулся Виноградов. – Я бы быстро раздал всем сестрам по серьгам. Одного бы мне субчика в личное пользование на час, запел бы у меня, как соловей. Единственное, о чем я жалею, так это о невозможности организовать группу поддержки. Эта сколковская теория о нахождении одного хронотуриста в своем личном отрезке времени заставит серьезно поднапрячься. Придется искать помощников на месте.

– Именно за это мы вам и платим, – поспешил напомнить Миркин. – Тормознуть грузовик на дороге и перестрелять бронебойными всю охрану способен любой коновал, а вот вскрыть грузовик, не повредив картину, могут единицы.

– Спасибо за комплимент, – усмехнулся Виноградов, сворачивая карту и убирая её в ящик стола. – Теперь по существу. Мне понадобится неограниченная сумма денег того времени. Новомодные евро, сами понимаете, не подойдут. На черном рынке я, конечно, смогу приобрести необходимое мне снаряжение, но все оно уместится в рюкзаке. На месте мне будет необходим надежный и быстроходный транспорт, строительное оборудование и весь антураж, свойственный дорожным рабочим. Купить все это нужно быстро и так же быстро перевезти в указанную точку. Что у них там, кстати, было в качестве разменной монеты? Голландские гульдены?

– Совершенно верно. После второй мировой в Нидерландах ходила именно эта денежная единица и только девятнадцать лет назад от этих денежных знаков отказались, вступили в еврозону.

– Гульдены, наличные, мелкими купюрами, – начал перечислять полковник, загибая пальцы. – Снаряжение того времени. Одежда, от шляпы до ботинок, местного покроя. Галстук, наручные часы, и чем больше у меня будет подобной ерунды, тем меньше вопросов появится у местной полиции. Объясниться с ними я там сумею. Большая часть населения прекрасно говорит на английском, а моего словарного запаса хватит, чтобы спросить дорогу в библиотеку.

– Вы думаете, вас могут остановить местные органы правопорядка?

– Подобную возможность допускаю, а потому еще потребуется паспорт и водительские права на мое имя с действующей визой. Год рождения, соответственно, подкорректируем.

– Господи, – захохотал Андрей, громко хлопая в ладоши, – как же у вас, Всеволод, это все просто. Пришел, увидел, победил.

– Кто прав, кто виноват? – закусил губу Виноградов. – Главный тот, у кого в руках ружьё.

Российская Федерация, Санкт-Петербург. 9 сентября 20… года.

Затребованные материалы были доставлены на дом на следующий день. Разложив на письменном столе карту местности и пухлые папки с копиями уголовного дела и личными данными сотрудников, тем или иным боком засветившихся в этом странном ограблении, Петр с головой ушел в работу.

Действовать нахрапом разведчик не любил. Для такого тонкого и важного, по его мнению, дела, требовался детальный план и тонкий расчет, способные без проблем вывести задуманное на финишную черту. Любая мелочь, любая неточность в тонко настроенном механизме хроноавантюры грозила повлечь за собой цепь событий, способных привести к краху всего предприятия. На исполнение отводилось всего двадцать четыре часа, так как это было максимально возможным временем, которое яйцеголовые из Сколково могли обеспечить хронотуристу.

Первым попал под подозрения Эрик ван дер Гус, музейный эксперт, в то время трудившийся в штате Маурицхейса. Именно к нему в руки, после отключения от сигнальных контуров, попал шедевр, и именно он последним смог подтвердить подлинность картины. Сложность заключалась еще и в том, что действовать разведчику приходилось, сообразуясь с данными, собранными полвека назад. Выехать на место преступления, оценить обстановку того времени, допросить по горячим следам всех участвовавших в деле сотрудников полиции и работников музея он не мог, так что все гипотезы, изложенные на пожелтевших от времени страницах, следвало выстраивать с чистого листа. Сомнения вызывали и некоторые действия следственной группы, почти наверняка подкорректированные кем-то более высокопоставленным. Также создавалось впечатление, что некоторые документы попросту изъяты из дела. Но как и зачем, это оставалось загадкой.

После некоторых раздумий ван дер Гус был вычеркнут из списка подозреваемых ввиду слишком большого количества свидетелей, присутствовавших при оценке. Эксперт, снискавший себе мировую славу в узких кругах любителей и почитателей живописи, человек на солидной хорошо оплачиваемой должности вряд ли решился бы пойти на столь отчаянный шаг.

Затем были тщательно рассмотрены фигуры шестерых полицейских, участвовавших в охране «Девушки» и присутствовавших на всем маршруте движения фургона. Подобраны эти парни были таким образом, что ни родом деятельности, ни увлечениями, ни местом проживания или общими знакомыми они не были связаны между собой и были представлены друг другу на общем сборе в центральном полицейском участке только второго мая семьдесят второго.

Сомнения мог вызвать разве что второй эксперт, принимавший картину в реставрационной мастерской в небольшом городке Ультрашстебан, в сорока километрах от Гааги, некий Лукас ван Лейден. Теоретически прокрутить авантюру с подменой картины он мог, приготовив идентичный кейс с идеальной подделкой, но ведь полицейские, столпившиеся около предмета спора, так же ни на минуту не покидали свои посты.

Вот и спрашивается: как можно отвлечь сразу шесть человек, чтобы заменить здоровенный бокс с кодовым замком и двумя ключами, пристегнутый наручниками к запястью одного из охранников?

Чем больше Васнецов размышлял о материалах дела, тем больше понимал, что заходит в тупик, полностью повторяя путь лейтенанта Босха. Тогда, в семьдесят втором, Босху поручили вести расследование кражи на начальном этапе. Дело заинтриговало молодого и перспективного служителя порядка. Он с рвением, взялся за расследование. Но вскоре неопытный Босх, потерпев неудачу, отправил материалы в Амстердам, а сам слетел с должности за несоответствие. Вывод напрашивался один: виноваты все.

Виновными были шесть полицейских офицеров, два эксперта и водитель фургона. Девять человек, черт возьми! Если дело обстояло именно так, то ввязываться в драку в одиночку, даже допуская, что экипировка и вооружение будет выше всяких похвал, все равно было бы верхом безумия.

Только в дешевых американских боевиках главный герой пачками валит изменников родины и иностранных шпионов, а если и вступает в кулачный бой, то противников не менее шести. Как подготовленный боец, Петр отлично понимал, что ввязываться в драку даже с двумя спарринг-партнерами, значит сразу засчитать себе поражение. Один – легко, двое – крайне сложно и почти невыполнимо, трое – провал.

Операцию следовало разыграть как по нотам, взяв картину на контроль еще на этапе погрузки в фургон. Только там была возможность вплотную заняться заменой кейса, и только этот участок, то есть события, произошедшие внутри бронированного «форда», не были полностью освещены в материалах следствия.

За двадцать четыре часа требовалось сделать невозможное – понять то, в чем не смогли разобраться десятки криминальных экспертов Нидерландов, а впоследствии и Интерпола.

Васнецов не был человеком той породы, что, беря в руки автомат, продвигаются вперед и разрушают преграды на своем пути исключительно силовым способом. Он понимал всю сложность и спорность силового захвата. Да, хронотурист, попав в прошлое, может вытворять дьявольские по задумке и исполнению вещи. К примеру, он может с боем взять Голгофу, освободить Иисуса. Но в то же время должен учитывать наконечник копья, который четко выверенным движением руки одного из римских легионеров вспорет Спасителю живот.

Устраивать силовую акцию в тот момент, когда шестеро профессионалов с крупнокалиберными дробовиками в руках только того и ждут, чтобы изрешетить негодяя, покусившегося на достояние народа Нидерландов, было бы верхом безумия.

Сила здесь точно ничего не решит. Риск, сопряженный с подобными действиями, слишком велик. Если бы у Васнецова было достаточно времени плюс надежная команда профессиональных диверсантов и тренировочная база, можно было бы затеять опасную игру. Но в этом конкретном случае требовалось нечто совершенно другое.

Великобритания. Лондон. 10 марта 1972 года.

6 часов утра по местному времени.

– Рейс сто двенадцать «а», Лондон – Амстердам авиакомпании Копа Аирлайнс начинает регистрацию. Всем пассажирам, имеющим на руках билеты на данный рейс, просьба пройти к стойке регистрации.

Хмурый и не выспавшийся Кларк, болезненно морщась от звуков громкоговорителя, пошел к стойке регистрации пассажиров. В одной руке у него был пухлый саквояж крокодиловой кожи, в другой криминальный гений сжимал свой новый паспорт и билет на имя некоего Стивена Джонса, биолога из Соединенных Штатов Америки.

Да, сегодня утром рыжего и жизнерадостного Габриеля было не узнать. Окрашенные в темно-каштановый цвет волосы переливались под лучами ламп искусственного освещения. Специальные вставки в подошвах туфель делали его выше почти на три дюйма, а очки в роговой оправе и катыши ваты за щеками изменили его облик до неузнаваемости.

Лететь под своим именем Кларку было не с руки. Несмотря на то что английские «бобби» и не имели на него хоть какого-нибудь вменяемого компромата, голова у них, что ни говори, была не только для того, чтобы носить шлем. Уже три года его фотография висела на самом видном месте в одном из кабинетов на Уайтхолл, четыре, а его хозяин, в силу своих способностей, пытался предугадать следующие шаги авантюриста. Если бы полицейские узнали, что Габриель Кларк вылетел в Нидерланды, а через полтора месяца в Гааге произошло громкое преступление, по масштабам своим превосходящее все, что случались ранее, сопоставить эти факты было бы легче легкого. Нашли бы они доказательства, связывающие Габриеля с преступлением? Вряд ли. Смогли бы доказать его вину? Очень сомнительно. Но жизнь бы Кларку серьезно подпортили. Осложнений же ирландец не хотел и сделал все возможное, чтобы оставить свою личность в тени. Воспользовавшись консультацией своего школьного приятеля О’Нила, неудачливого театрального актера, он до неузнаваемости изменил свою внешность, а после за три дня сделал себе самый легкий в подделке документ – паспорт гражданина Соединенных Штатов. То, что американец таким странным способом, а именно через Великобританию, хотел добраться до своего пункта назначения, объяснялось просто. «Господин Джонсон» – путешественник, ищет новых впечатлений и потому мотается из одного конца мира в другой. Осуществлять же эти дорогостоящие перелеты он может благодаря состоянию покойной тетушки, после смерти своей оставившей в наследство непутевому племяннику порядка трехсот тысяч долларов. Легенда была продумана до мелочей.

Кларк был ирландцем до мозга костей, а потому неудивительно, что он был активным участником и одним из основных поставщиков средств для Ирландского освободительного фронта, со дня на день способного перерасти во что-то более значимое и влиятельное, чем нелегальная террористическая организация.

Сумма, обещанная Томсоном за кражу шедевра, могла дать очень многое. Оружие, технику, связи, еще больше продажных чиновников, закрывающих глаза на действия Фронта при поставке оружия и боеприпасов. Жадные полицейские, чьей непосредственной обязанностью был неусыпный надзор за многими боевиками ИОФ, могли закрыть глаза и отвернуться в сторону, получив в свой карман лишнюю сотню фунтов. Придирчивые таможенники при звоне монет в кошельке расплывались в улыбках, а грузы, томящиеся в порту и ждущие разгрузки, сами собой получали все нужные резолюции и документы и, будучи погружены в машины, развозились по всем уголкам туманного Альбиона. Агитационные листовки, призывающие к неповиновению, рации, огнестрельное оружие и взрывчатка – силовые и агитационные методы, на которые опирался Фронт. Такие нужные и такие дорогие. В людях же недостатка не было, каждый ирландец с рождения – патриот.

– Сэр, что с вами? Вам нехорошо?

Взволнованный женский голос заставил Габриеля очнуться от собственных мыслей.

– Нет, мэм, со мной все нормально, – сухо кивнул он и протянул в окошко паспорт и билет на самолет. – Задумался самую малость.

– Уже покидаете Великобританию? – поинтересовалась она, бросив быстрый взгляд на документы.

– Приходится. Срочные дела ждут меня в Голландии.

– Доброго пути.

Взяв в руки большой деревянный штемпель, девушка оставила на странице оттиск и, вставив в паспорт билет, с приветливой улыбкой указала нужную ирландцу сторону.

– Вам к третьему гейту, мистер Джонсон. Еще раз доброго пути.

– Спасибо, – показывая десны, расплылся в классической американской улыбке Джонсон-Кларк.

Официальной столицей Нидерландов является Амстердам, поскольку именно там монарх приносит присягу на верность Конституции. Однако фактической столицей считается Гаага, где расположены парламент и правительство, а также большинство посольств иностранных государств.

Королева Нидерландов почти не вмешивается в политическую жизнь, ограничиваясь официальными церемониями. К числу многих функций королевы как главы государства относится ежегодная Тронная речь, которую она произносит в День принцев в начале парламентского года (он приходится на третий вторник сентября). Этот день ознаменовывается помпезным шествием гвардейцев в меховых шапках, празднествами и красочными действами.

План ограбления сформировался у ирландца в голове давным-давно. Пройдя паспортный контроль, он устремился к трапу самолета, мысленно оттачивая и шлифуя свою задумку. В первую очередь ему нужно было посетить игорные дома и притоны. Только там он мог получить полезную для дела информацию. Адреса парочки таких заведений лежали в нагрудном кармане его пиджака и были отправной точкой всех последующих манипуляций. У каждого человека имеется скелет в шкафу. Кто-то любит азартные игры и втайне от родных и близких спускает немалые суммы в подпольных карточных притонах. Иные похаживают налево, традиционно и не вполне. Третьи могут увлекаться наркотиками различной химической насыщенности. В общем, грехи водятся за всеми.

В неподкупность и кристальную чистоту помыслов Кларк не верил.

– Люди покупаются и продаются, – говаривал он, – все дело в сумме, которую вы предлагаете. Если дело стоит миллиона, предложи миллион. Человек, будь он хоть трижды патриот, постоянно ищет выгоду. Если не для себя, то для любимой женщины или больной матери. Детям требуются деньги, чтобы поступить в колледж, страховка младшего брата не позволяет сделать ему сложную операцию на коленном суставе, а без нее он не сможет играть в футбол. Вот так, из крошечных кусочков разноцветной мозаики обстоятельств, и складывается вполне управляемый и послушный инструмент для реализации ваших планов.

Великобританию Габриель покидал с легким сердцем. Едва попав с трапа в салон, он с помощью улыбчивой стюардессы нашел свое место. Не дожидаясь, пока посадка закончится, попросил теплый плед, надел на глаза повязку и крепко заснул. Все остальное его на данный момент не интересовало.

Российская Федерация, Санкт-Петербург. 10 сентября 20… года.

Иван Иванович был явно не в духе. Едва пройдя в комнату, он упал в кожаное кресло и долго молчал.

– Обстоятельства меняются, – наконец объяснил он свой ранний утренний визит. – Весь ваш план, какой бы он замечательный ни был, следует переиграть. К сожалению, делать это придется в спешке. Соответственно, и гонорар из-за этого повышается, так что будем готовиться к переброске через день, максимум через два.

– Что за спешка? – поставив на журнальный столик поднос с двумя чашками кофе, Петр устроился в кресле напротив.

– «Крыса», – сморщился то ли от обжигающе горячего кофе, то ли от необходимости сообщать столь невеселые известия эмиссар любителя футбола. – «Крыса» в офисе у шефа. У нас появился конкурент. Если он хоть на час раньше произведет операцию, дело можно считать проваленным.

– Поясните, – Васнецов откинулся в кресло недовольно взглянул на собеседника. – Я разрабатывал план, пытался добраться до сути происшествия. На основе разрозненных фактов делал массу предположений и затратил немало времени и средств на их подтверждение, и тут, когда все начинает вставать на свои места, когда не хватает лишь сущей мелочи, песчинки, приходите вы и требуете бросать все и немедленно отправляться в Нидерланды.

– И к какому же выводу вы пришли?

– Вас интересует вся выкладка?

– Несомненно.

– Тогда слушайте. «Девушка с жемчужной сережкой» была украдена, но не в фургоне, не в момент ее транспортировки из основной экспозиции в броневике и даже не в ходе последующего освидетельствования. Она была украдена накануне, а точнее, в те несколько минут, когда снимали контуры и отключали сигнализацию. Именно тогда и произошла подмена. Снятая со стены, вынутая из рамы и уже отключенная от спутникового маячка, она становится транспортабельной. Внутри кейса же она слишком громоздка. Первый, кто попал под подозрение, и первый, кто выбыл из списка, так и остался самым вероятным похитителем.

– Кто же он? – с интересом покосился на собеседника «раб из лампы».

– Некто Эрик ван дер Гус. Музейный эксперт, доктор наук. Он, конечно, не является непосредственным исполнителем, но его причастность к делу столь же несомненна, как и то, что я Васнецов.

– А как же полицейские, ну или другой эксперт в реставрационной мастерской?

– Набор офицеров осуществляли сразу несколько человек из центра, имевшие право отклонить ту или иную кандидатуру без объяснения причины. Внедряться туда было бы слишком сложно, либо невозможно вовсе. Фигура эксперта из реставрационной мастерской была вообще до последнего времени не ясна. Если ван дер Гус в тот момент являлся константой, то есть тем человеком, который по долгу службы обязан был присутствовать при основном действии, то имя эксперта из мастерской всплыло в самый последний момент. Предугадать что-то было фактически нереально, да и действовать ему бы никто не позволил. Менять кейс на глазах у шести полицейских он бы, разумеется, не стал.

– Значит, ван дер Гус?

– Единственный возможный кандидат. Это спорно, бездоказательно, но выводы напрашиваются сами собой. Опять же, отставка молодого инспектора полиции. Человек только поступил на службу и ему в руки тут же попадает такое важное дело, которое он с треском проваливает. Не проще ли было поручить расследование опытному, хорошо подкованному профессионалу? Все говорит о том, что Эрика ван дер Гуса кто-то прикрывал, и этот «кто-то» был слеплен не из простого теста.

– У ван дер Гуса репутация. В музее он проработал больше десяти лет, был неоднократно поощряем и на заслужил ни одного порицания.

Он видная фигура в обществе, преподавал в нескольких университетах и имел свой частный бизнес, который впоследствии передал сыну – Эрику ван дер Гусу-младшему. Тот, кстати, в нем преуспел. В данный момент «Стивидор Голланд» является самым масштабным предприятием по контейнерным перевозкам по всему земному шару, а начинали с двух фургонов. Господи, Петр, да вы же…

– Вот! – расхохотался Васнецов.

– То есть время переброски мы меняем?

– Да, сдвигаем ровно на двенадцать часов. Теперь по вашей «крысе»…

– Ах, Петр! – Иван Иванович негодующе всплеснул руками. – Это старая и непримиримая вражда двух альфа-самцов. Мой любимый босс и этот выскочка, сколотивший капитал в смутные девяностые, не знаю уж сколько времени стараются опередить друг друга в единственном своем увлечении – коллекционировании редкостей. Стоит боссу найти шедевр, способный занять достойное место в его коллекции, как ищейки соперника тут же стараются перехватить его. Пару раз им это даже удавалось.

Поиски «Девушки», способной стать жемчужиной коллекции, были тайной операцией и огромным финансовым вложением. Но что бы вы думали? Надежные люди из штаба нашего соперника доложили, что о планах босса стало известно, и, что немаловажно, аналогичная операция готовится с другой стороны. Профессионал, задействованный противником, – силовик, ветеран явных и тайных войн. Он способен взять броневик штурмом в одиночку и при этом не повредить картину.

– То, что подключили боевика, хорошо вдвойне, – усмехнулся Петр, отодвигая от себя пустую чашку. – Он не будет мыслить во время операции. Ситуацию анализировать способен, но военным аналитиком, как я понимаю, не является. То, что любое огневое мероприятие ему по плечу, не так уж и важно. Главное, будет ли от этого результат?

– Результат? – Иван Иванович извлек из кармана серого пиджака конверт и передал его Петру. – Тут документы, деньги и кредитная карта. Основной саквояж с необходимым оборудованием получите на месте, в самом Сколково. Оружие, как холодное, так и огнестрельное, через периметр пронести возможности не будет, это запрещено правилами. Его можно купить в оружейном магазине на территории «Хронотуризма». Там же вы обменяете наличные на местную валюту того времени. В конверте также авиабилет до Москвы.

– Зачем мне лететь в Москву? – удивился Васнецов, взвешивая на ладони пухлый конверт с наличностью и документами.

– Формальности, – отмахнулся Иван Иванович. – Мы же не можем напрямую арендовать для вас хронопрыжок. Вы будете выступать в качестве туриста, ловца удачи, богатого ротозея, которому не хватает острых ощущений. Суммы на кредитной карте хватит на все с лихвой.

– Когда мне вылетать?

– Завтра. Пока доберетесь до центрального офиса на Тверской, пока оформите все документы и оплатите услугу, полдня пройдет. У них там на десятом этаже что-то вроде турфирмы.

– Вопросов по моему грузу не возникнет?

– Нет. Вы уже решили, как будете действовать на месте?

– Да, Иван Иванович, – кивнул Васнецов. – Перемещусь в прошлое, как мы с вами и планировали, а затем возьму под неусыпный контроль этого хитреца ван дер Гуса. Клянусь, что он именно тот ключик, который отпирает дверцу в каморке папы Карло.

– Смотрите, Петр, – впервые за это утро улыбнулся Иван Иванович, – как бы Карабас Барабас вас не опередил. И запомните: шеф не любит проигрывать. На вас возлагаются надежды, которые вы обязаны оправдать. В финансах не стесняйтесь, но употребляйте их во благо. В случае краха затраченную сумму будете возвращать из своего кармана.

Российская Федерация, Москва. 12 сентября 20… года.

Выскочив из здания аэропорта, Петр тут же поймал такси, уселся на заднее сиденье и назвал адрес. Таксист улыбнулся, заломил невообразимую для нормального человека сумму в две тысячи рублей и замер в ожидании реакции клиента.

– Полторы, – возразил Петр.

– Полторы так полторы, – на удивление легко согласился таксист.

– Двинули.

Опытный разведчик тут же обратил внимание на этот странный факт. Парни подобного рода обычно торгуются с пеной у рта, выставляя баснословные ценники за свои услуги. Этот же согласился настолько непринужденно, что создалось впечатление, будто водитель ждал именно этого пассажира.

«Конкуренты, – подумал Петр, поглядывая на крепкий коротко стриженый затылок водителя, уверенно гнавшего автомобиль по городу. – Если противник решит вывести меня на начальном этапе, то это один из самых простых вариантов».

Впрочем, опасениям Васнецова не суждено было сбыться. Ловко лавируя в потоке гудящих и ревущих автомобилей, водитель доставил его по нужному адресу.

– Домчались быстрее ветра, – сказал таксист, остановив машину у края тротуара, и обернулся в ожидании расчета. – Повезло вам сегодня, по всем пробкам проскочили. Обычно новым проездом все кому не лень пытаются воспользоваться, а тут повезло – пустота.

Рассчитавшись с таксистом, Петр перекинул через руку плащ и, взяв саквояж под мышку, уверенным твердым шагом направился в сторону входа в бизнес-центр.

Услужливый привратник на входе с удовлетворением отметил сверкнувшие на руке Васнецова «Патек Филипп» и его двубортный «Бриони». Приходилось соответствовать легенде баловня судьбы, ищущего острых ощущений. Сделав вид, что не заметил человека, открывшего перед ним дверь, Петр шагнул в холл и осмотрелся. Странная, претенциозная отделка лобби разведчику не пришлась по душе. Пол из белого мрамора, деревянные панели стен, да что там говорить, стойка ресепшен из бронзы, – все это вызывало легкое недоумение.

– Здравствуйте, – широко улыбаясь, кивнул Васнецов девушке за стойкой. – Я ведь не ошибся, в вашем здании находится головной офис «Сколково. Хронотуризм»?

– Вы не ошиблись, – ответила сотрудница, одарив Васнецова такой же фальшивой улыбкой. – Вы к кому-то конкретно? Вас ждут?

– Как клиента, наверное, да, – продолжал изображать из себя денди бывший разведчик, – а вот как частное лицо, вроде бы нет.

– Десятый этаж, – девушка показала рукой в сторону стеклянной шахты скоростного лифта. – Там вас встретят.

– Спасибо, – Петр прошел мимо скучающих в холле парней, чьи черные форменные пиджаки недвусмысленно топорщились в понятных для профессионала местах и, войдя в открывшиеся двери, нажал последнюю из имеющихся овальных кнопок. Кабина послушно взметнулась вверх, заставив желудок сжаться. К счастью, эффект резкого ускорения продолжался недолго, автоматические створки распахнулись, и Петр с облегчением покинул кабину.

Девушка из-за бронзовой стойки, очевидно, уже сообщила о прибытии Васнецова. Не успел он шагнуть на мягкую ковровую дорожку, покрывающую почти все пространство пола, как к нему навстречу поспешил улыбчивый молодой человек.

– Добрый день, я менеджер по работе с туристами, Алексей Сомов. Чем могу служить?

– Для меня бронировали место, – вальяжно кивнул Васнецов. – Петр Васнецов из Санкт-Петербурга.

– Как же, как же! – Сомов обеими руками указал на приоткрытую дверь. – Вот мой кабинет, пройдемте. Ждем вас с утра.

– Замечательно. Желание путешествовать есть, финансовые возможности позволяют. Осталось только утрясти некоторые формальности, и запускайте меня.

– С удовольствием, – Алексей пропустил солидного клиента вперед. – Вы уже выбрали свой тариф? Может быть, возникли какие-то вопросы?

– Вопросы есть, – усмехнулся Васнецов и, повесив плащ на вешалку у входа, сел в предложенное кресло. – Как у вас с конфиденциальностью? Я заметил камеры на входе.

– Не волнуйтесь, господин Васнецов, – не переставая улыбаться, менеджер вытащил из ящика стола нарядный буклет и протянул его Петру. – Все, что пишется на камеры наблюдения, является внутренней информацией бизнес-центра в целом, и «Сколково. Хронотуризм» в частности. Вы простой посетитель простого офиса, не более. Сами понимаете, ваш тур освещению не подлежит, но если, скажем, за вами наблюдали журналисты, тут уж мы ни при чем. Вы определились с местом и временем хроноперемещения?

– Да, – Петр уверенно похлопал себя по карману пиджака.

– Тариф?

– Максимальный. Хочу погулять по старым добрым улочкам Амстердама, почувствовать, так сказать, дух давно утраченного двадцатого века.

– Максимальный тариф и стоит недешево. – Алексей развернул буклет и указал на приведенные там цифры. – Но если вас смущает цена, я помогу вам выбрать менее затратный. Ощущения от этого, поверьте мне, не изменятся.

– Нет, спасибо. – Открыв саквояж, Петр извлек на свет бумажник, а оттуда желтый прямоугольник пластиковой карты, и положил её на стол. – Вы принимаете кредитки?

Надпись «Голд» на фоне логотипа известного банка привнесла в разговор заметное оживление.

– Стоимость тура составит миллион. Сейчас мы приступим к оформлению бумаг, господин Васнецов. Это займет какое-то время. Не желаете ли чего-нибудь выпить? Чай, кофе, коньяк, виски…

– Кофе, – кивнул Петр. – Только кофе.

В Москву Виноградов прибыл поездом, всю ночь проведя в душном мягком вагоне и ни на минуту не сомкнув глаз. Планы на будущее мешали спать. Мысли роились в голове и с каждой минутой становились все заманчивей. Выйдя на платформу Ленинградского вокзала, он поймал такси, назвал адрес офиса «Сколково. Хронотуризм» и проспал всю дорогу. Опасения по поводу происков конкурентов почему-то его не беспокоили.

Пройдя мимо консьержа и плечистых парней в черных костюмах, он осведомился у приветливой сотрудницы, стоявшей за стойкой, где конкретно находится нужный ему офис, и спустя несколько минут уже шел по коридору, устланному мягкой ковровой дорожкой.

– Мне нужно провезти груз, – сказал он менеджеру, встретившему его. – Туда и обратно. Туда, соответственно больше.

– С тарифами нашими знакомы? – поинтересовался молодой человек в сером костюме тройке. – Они у нас самые разнообразные. От, так скажем, бюджетных, до виайпи-класса, со всеми отсюда вытекающими. Впрочем, вы можете огласить требования, а я подскажу вам существующие расценки.

Встав со стула, полковник прошел к окну и, скрестив руки на груди, принялся перечислять:

– В первую очередь, место и время. И как можно точнее.

– Все будет в лучшем виде, господин Виноградов, – менеджер что-то отметил на белом листе остро заточенным карандашом.

– Далее груз. Оттуда пойдет порядка пяти килограммов, не больше, а вот туда не менее тридцати. Цифра приблизительная, точнее сказать не могу.

– Пятнадцать, – развел руками менеджер. – Это не блажь, господин Виноградов, а необходимые требования и возможности существующих ныне технологий. Позже, через год другой, мы, уверяю вас, сможем предоставлять услуги подобного рода…

– Через год мне не подходит, – грубо прервал менеджера Всеволод, – мне нужно сейчас. Но раз уж у вас ровно половина, воспользуюсь ей по максимуму.

– У вас серьезные планы, – покачал головой менеджер, с интересом наблюдая за необычным клиентом. Работа его, собственно, и заключалась в том, чтобы вот с такими необычными прийти к компромиссу.

За время работы в компании «Сколково. Хронотуризм» он перевидал разных, не вписывающихся в общую схему мироздания персонажей. Одни, серые и невзрачные, стремились придать своей жизни новые краски. Другие искали острых ощущений и с удовольствием отправлялись под стены Трои или, скажем, под своды Зимнего дворца. Третьи же искали в путешествиях какой-то особый сакральный смысл, зачастую являясь правдолюбцами, упрямцами или обычными сектантами.

Стоявший перед ним клиент, мерно бубнивший свои нехитрые требования, не вписывался ни в одну из ранее виденных им схем. Он не был сорвиголовой, жаждущим невероятных приключений в тавернах Тортуги, не искал любви прекрасных женщин Древней Греции и не гнался за трофеями в виде головы трицератопса или фотографии в обнимку с Рузвельтом. Складывалось впечатление, что он просто выполнял какую-то работу. Нудную, скучную и рутинную, как он сам. И что он ежедневно приходит в этот офис, выбирает один из лифтов и возносится на десятый этаж.

– Планы большие, возможностей мало, – огрызнулся придирчивый клиент. – Я слышал, у вас можно хорошо экипироваться, достать оружие и боеприпасы?

Ну, наконец-то менеджер все понял. Перед ним был вольный стрелок, убийца по найму.

– Конечно, господин Виноградов. Все ваши пожелания будут учтены, а специалисты выберут вам лучшее из лучшего. Оплата, правда, на месте и вооружение вкупе с экипировкой сдается в аренду, но, думаю, это вас не смутит.

– Толщина таблетки зависит от того, сколько времени вы должны провести в прошлом, – продолжал инструктировать клиента Алексей Сомов. – У тех, кто решил провести в прошлом час, она тоньше, чем у путешественника на сутки.

– Точность перемещения – очень важный параметр, – напомнил Петр, вертя в пальцах муляж хронотаблетки. Маленькая, овальная и упругая, она больше походила на витамины, чем на фантастическое по сложности наноустройство, способное перемещать человека из одной эпохи в другую. – Если ваша таблетка ошибется, моя затея провалится, да так, что треск услышите даже вы.

– Погрешность, к сожалению, возможна, – менеджер вытащил из ящика стола еще один буклет. – В вашем случае она минимальная, плюс-минус двадцать четыре часа. На самых простых тарифах она вообще в сотню лет может вылиться. Специалисты в Сколково днем и ночью работают над усовершенствованием схемы и обещают в скором времени выйти на качественно новый уровень. Пока же, увы, чем богаты.

– Мне также понадобится снаряжение, – продолжил перечислять свои требования Петр. – Часть из него – альпинистское, часть – для глубоководных бесшумных работ. Постарайтесь сделать такой комплект, чтобы уместился в допустимые пятнадцать килограммов. Что касается оружия, тут, как я понимаю, все очень сложно?

– Все очень просто, – улыбнулся Сомов. – Специалисты в области экипировки обеспечат вас всем необходимым. У нас вы можете достать все. От доспехов до автоматического оружия. По возвращении все это нужно будет вернуть. Таковы условия.

На стол перед Васнецовым легла довольно внушительная пачка документов.

– Что это? – удивился он.

– Ну, в первую очередь, соглашение, – Сомов ловко вычленил из общей стопки толстый многостраничный договор и распахнул его на нужном месте. – Договор об оказании услуг, страховка, инструкции по поведению в критических ситуациях и прочая не заслуживающая внимания ерунда.

– А часто случается у вас эта самая ерунда? – с иронией поинтересовался Васнецов.

– Не стану скрывать, такое бывает, – в тон ему ответил менеджер. – То маньяк-убийца зарежет, то мамонт сослепу сверху сядет, то голову французским ядром снесет. К счастью, столь печальных происшествий немного. Пользуясь консультацией специалистов по той или иной эпохе, максимум, что вам грозит, так это подхватить насморк.

– Какие гарантии безопасности вы мне можете дать?

– Что вы имеете в виду? Опасность, к примеру, заразиться бубонной чумой равна нулю. То есть заразиться вы ею, несомненно, сможете, но проболеете ровно тот промежуток времени, который вам позволит капсула. Кончаются сутки, вас перебрасывает назад, в настоящее, бактерии остаются в средневековой Европе.

– Удобно, – усмехнулся Васнецов. – То есть каждый биологический объект так или иначе привязан к своей эпохе?

– Совершенно верно, господин Васнецов.

– А что касается сувениров?

– Вы имеете в виду трофеи, которые вам захочется прихватить с собой из Голландии? – расплылся в хитрой улыбке продавец эпохами.

– Да, именно, – подыграл ему Петр. «Пусть этот парень думает, что я отправляюсь за „травкой“, так и мне спокойнее, и ему жить дольше».

– Тащите из прошлого все, что угодно, лишь бы не живое и совпадающее по весу с цифрами в путевке.

Полковник Виноградов покидал центральный офис с ощущением нереальности происходящего. Только что он подписал документы, гарантирующие ему перемещение во времени, и отказался в случае своей смерти от всех возможных претензий со стороны прямых наследников и коллег. Сначала путешествия во времени казались ему полным бредом, но чем ближе он был к цели, тем четче осознавал, что хронотуризм – это отнюдь не чья-то глупая шутка.

Время и место, как объяснил ему менеджер, он должен был сообщить спецам по прибытии. Прикинув время, Всеволод решил запить возможный стресс доброй порцией пива и уже шагнул было из холла в тамбур, как вдруг, будто черная кошка, дорогу ему пересек высокий брюнет в дорогом костюме и с саквояжем в руке.

– Извините, – широкая ухоженная ладонь легла на дверную ручку. – Я тороплюсь.

– Да ну? – опешивший от такого напора полковник уперся носком ботинка в тяжеловесную дверь. – Я тоже тороплюсь, и мое дело, я уверен в этом почти наверняка, важнее вашего.

Если бы Габриель Кларк, криминальный гений Ирландии и Великобритании, смог оказаться в этот момент в лобби на Тверской, он бы стал свидетелем следующей сцены.

Двое буравили друг друга взглядами. Первый, слегка за пятьдесят, по осанке явно бывший военный. Короткая стрижка, уверенная командная речь и суровый взгляд. Понятно, что этот человек привык скорее отдавать приказы, чем исполнять.

Второй же, высокий брюнет с правильными чертами лица и цепким колючим взглядом, мог бы сойти за учителя изящной словесности или преподавателя точных наук, если бы не мощная, сумасшедшая энергетика, от него исходившая.

– Ну что же, – брюнет на какую-то секунду засомневался и, окинув взглядом плотную кряжистую фигуру военного, сделал шаг назад. – Возможно, вы и правы.

Военный повел широкими плечами и исчез за дверью кабины, оставив в холле улыбающегося брюнета.

«Интересно, – усмехнулся Петр. – Противник, солдат, силовой захват», – вспомнил он слова Ивана Ивановича. – Неужели он?»

Нидерланды. Гаага. 16 марта 1972 года.

В столице королевства Кларк задерживаться не стал. Он просто не видел в этом особого смысла. Его не привлекали ни всевозможные бары и рестораны, ни квартал «красных фонарей». Габриель не был туристом и потому покинул город всеобщей терпимости в тот же день, взяв билеты на рейсовый поезд.

План его был прост, как все гениальное. В первую очередь следовало найти слабое звено в цепочке системы безопасности музея. При этом воевать с охраной и полицейскими Габриель не собирался ни при каких условиях.

Так же, как и Васнецов, ирландец безошибочно вычленил сбой в тонком механизме. Причиной этого сбоя и являлся Эрик ван дер Гус, средних лет упитанный мужчина с копной седых волос и замашками бизнесмена, не свойственными его складу ума. Жизнь свою Эрик посвятил искусству, был женат и имел двоих детей. Зарплата музейного работника была весьма неплохой. Но вот склонность к авантюрам и безотчетным вложениям в разного рода сомнительные предприятия раз за разом наносила серьезный удар по бюджету не слишком богатой семьи.

Последним его вложением были два стареньких грузовика, с приобретением которых он собирался открыть компанию по перевозкам крупногабаритных грузов. Но, будучи полным профаном в данного рода деятельности, ван дер Гус не учел некоторых важных факторов, на которые настоящий предприниматель с ходу бы обратил внимание.

Рынок услуг подобного рода был перенасыщен. Множество мелких компаний успешно удовлетворяли большую часть спроса государства тюльпанов. Чтобы доставить тот или иной заказ, следовало немало постараться, предложить меньшую сумму, завлечь клиента дополнительными услугами. У ван дер Гуса были два стареньких грузовика, крохотный уставной капитал и юношеский запал, недостойный столь солидного мужа. Неудача за неудачей приходила в дом Эрика. Вроде бы верные контракты проскальзывали сквозь пальцы, а частные кредиторы и банки грозили с минуты на минуту появиться на пороге жилища музейного работника, размахивая векселями и долговыми расписками.

Технику ван дер Гус приобрел на собственные средства, потратив на них большую часть накопленного за долгие годы капитала, а вот за лицензию и прочие юридические тонкости пришлось отсчитывать из банковского краткосрочного займа. Можно было воспользоваться деньгами, что он отложил на образование для детей, но в последний момент рука эксперта дрогнула. Затягивая с оплатой по кредитам, он мог угодить в долговую яму.

«Первый этап – знакомство с Эриком ван дер Гусом», – решил для себя Кларк, выходя из вагона и ступая на перрон. Что важнее для музейного эксперта? Национальное достояние или родовое гнездо, которое вот-вот уйдет с молотка. Квартира, уже четыре поколения принадлежавшая его семье? Кларк, как любой прагматик, считал что последнее.

Сидя в баре за кружкой светлого пива, Кларк не без интереса наблюдал за объектом, крупным седым мужчиной, вот уже час методично опустошавшим пузатую бутылку виски.

Поселившись в гостинице недалеко от музея, ирландец некоторое время следил за толстяком-экспертом, отмечая путь его следования до дома, любимые кафе и бары, и даже те дни, когда пешим прогулкам Эрик предпочитал видавший виды шоссейный велосипед. День за днем он вел наблюдение за экспертом, но пока не приступал к активным действиям. Состояние клиента было плачевным. Кредиторы, неурядицы в семье и возникшая от долгой депрессии алкогольная зависимость делали ван дер Гуса все более удобным для обработки.

– Разрешите вас угостить, – не выходя из образа разнузданного американца, Габриель плюхнулся за стойку и, подозвав бармена, попросил «повторить». – Я недавно в вашей чудесной стране и еще не успел обзавестись друзьями. Не будете ли вы столь любезны стать первым моим хорошим знакомым?

– Почему бы нет, – усмехнулся Эрик и без зазрения совести принялся за предложенное угощение.

Через пару часов американец Джонсон и голландец ван дер Гус стали лучшими друзьями. Сидя в обнимку за дальним столиком, они опустошали рюмки и делились друг с другом своими горестями.

– Вот что я тебе скажу, дружище Джонсон, – пьяно улыбаясь, вещал не на шутку захмелевший эксперт. – Все, все в этой стране построено хитрыми и умелыми дельцами. Все они захватили, проклятые, простому человеку и не сунуться никуда.

– И не говори, – в тон ему отвечал куда более трезвый ирландец. – Я, как человек обеспеченный, могу себе позволить некоторые интересные вещи. Но если сунуться в торговый бизнес, задавят как клопа.

– И что же мне делать? – выдавливая из себя пьяные слезы, вещал в пустоту Эрик. – Большая часть моего состояния потрачена на эти дрянные развалюхи. Кредиторы, того и гляди постучатся в дом, а у меня, кроме моих научных работ, за душой ничего нет. На счету имеются средства, способные покрыть долг, но это деньги на образование детей. Я в безвыходном положении. С одной стороны – колледж, с другой – квартира.

– Есть одно предложение, – весело подмигнул новому знакомому ирландец. – Легкие деньги, и большие. Ты сможешь заплатить первый взнос и даже заключить выгодный контракт на перевозки. Вот только ты, думаю, на это не пойдешь.

– Шутишь? – ахнул Эрик, обнимая случайного приятеля за плечи. – Да ради того, чтобы мои крошки не остались без крыши над головой, а бизнес смог развиваться, я пойду на что угодно!

– Даже на преступление? – вроде бы в шутку осторожно поинтересовался Кларк.

– Да, – кивнул голландец, опрокидывая в рот новую порцию алкоголя. – Только вот грабить банки я не умею, да и на большой дороге много добра не сыщешь.

– А что бы ты сказал, если бы я, за маленькую услугу, предложил тебе триста тысяч долларов?

Российская Федерация. Баковский лесопарк. Сколково-2.

11 сентября 20… года.

Выбрав одну из многочисленных гостиниц, расположенных в историческом центре Москвы, Петр первым делом решил выспаться. Все, что ему было нужно для операции, предстояло приобрести на территории Сколково-2, а бесчисленные варианты, постоянно крутившиеся у него в голове, лишь путали мысли и мешали выстроить единую концепцию.

Встав в шесть утра, он заказал плотный завтрак и, в последний раз сверившись с документами, вызвал по телефону такси.

– Три тысячи, – усмехнулся водитель в предвкушении хорошего барыша, в Сколково-2 ездили далеко не бедные люди. Получил молчаливое согласие клиента и погнал автомобиль по дорогам просыпающейся столицы. Кутузовский проспект пролетели за считанные минуты, потом за окнами замелькала Можайка, и вскоре, окончательно вырвавшись из душных городских объятий, машина повернула на Сколковское шоссе.

– В первый раз туда? – поинтересовался таксист, скосив глаза в зеркало заднего вида.

– Верно, – нехотя ответил Петр, переставляя саквояж с документами и деньгами с сиденья на колени. Чувство беспокойства его не покидало, но парень за рулем был вполне себе обычным водилой. Доброжелательный, болтливый и жадный.

– И документы есть оплаченные? – уточнил таксист, наблюдая за манипуляциями пассажира.

– Есть, – удивился Васнецов. – Конечно, есть.

– Так это же хорошо. Тут пару недель назад я народ вез, так их даже на порог не пустили. Добрались до ограды, потом до центральных ворот, а мне туда въезд закрыт, ну, их охрана и развернула. Только клиентов, говорят, пускаем, и чтобы поездка оплачена была. Остальным там делать нечего.

Оставив основной комплекс наукограда по правому борту, мерседес, не сбавляя скорости, понесся в сторону видневшихся неподалеку зданий, обнесенных высоким трехметровым забором. Серьезность объекта подчеркивала пущенная по верху «Егоза», а маленькие шустрые камеры, ворочавшие электронными мордашками, прилежно сообщали местным «безопасникам» о долгожданных и не очень гостях.

– Завидую я вам, по-честному, по-хорошему, – улыбался водитель, подкатывая к большим стальным воротам, ощетинившимся колючей проволокой. – Это же приключение на всю жизнь. Один вот тоже сегодня ехал, тоже молчаливый, но он скорее на работу, чем развлекаться.

– И давно ехал? – забеспокоился Петр.

– Да минут тридцать назад.

– Крепкий, широкоплечий, в летах и с сединой, но фору даст многим молодым?

– Точно! – хохотнул разговорчивый таксист. – Ваш знакомый?

– Ага, – усмехнулся Петр. – Хороший знакомый.

Рушился весь тщательно продуманный план. Если этот чертов вояка окажется на передовой раньше, плакали денежки.

– Долго еще? – ворчливо поинтересовался Петр.

– Почти приехали.

Проскочив первые ворота, стальные и, очевидно, предназначенные для служебного пользования, водитель затормозил на асфальтовой площадке около вторых, не столь суровых, с вялыми охранниками на входе.

– Ваши, – уверенно кивнул водитель. – С вас – как договаривались.

Петр уже было собрался отсчитать водителю пять тысяч добрых старых российских рублей, но спохватился и решил играть до конца. Достав из кармана толстую пачку евро, он не глядя вытащил оттуда несколько бумажек.

– На вот, – усмехнулся он, сделав вид, что не замечает округлившиеся глаза таксиста. – За мое здоровье выпьешь да за мою удачу.

– Это мы легко, – закивал водитель, спешно убирая полученное во внутренний карман. – Я, если что, могу и заехвать за вами, когда обратно соберетесь. Со мной куда хотите быстро, хоть на вокзал, хоть в аэропорт.

Двое охранников на входе проводили Петра в дежурку. Там, сверив по тетради ваучеры, полученные в офисе, с разнарядкой в тетради, и выписав пропуск на территорию, отпустили с миром.

– Вас ожидают, – кивнул один из парней в полевой форме «пиксель» и с автоматом на груди. – Сам Всеволод Олегович с утра прилетел. О вас от него особое распоряжение.

– Гости еще были? – наудачу поинтересовался Петр, но охранник, выполнив свою задачу, начисто потерял интерес к общению с клиентом и, флегматично пожав плечами, удалился в дежурку.

– Петр Александрович! – высокий дородный мужчина в дорогом костюме и сверкающих кожаных ботинках шел навстречу Васнецову. – А мне уже позвонили, просили отдельно вас встретить. Дружок мой старый институтский очень за вас просил. Вы кто ему будете, кстати?

– Коллега, – не моргнув глазом, соврал разведчик. – Коллега и ДРУГ.

– Его друзья – мои друзья. Мы с ним пуд соли съели и в таких передрягах побывали, что и не описать, – улыбнулся встречающий, вспоминая былые годы. Странная реакция столь высокопоставленного чиновника, а это был не кто иной, как генеральный всего сколковского проекта, господин Мороз, несколько смутила разведчика. Глава секретного предприятия, тот, с кем здороваются за руку президент и премьер, и вдруг такое радушие. Неужели действительно бывает настоящая дружба?

– Рад встрече, – кивнул Петр, с интересом осматривая территорию.

Что ни говори, объект был секретный, и те тайны, которые находились за «колючкой», являясь государственной монополией, здесь охранялись тщательно. Цепь камер видеонаблюдения, по крайней мере, та их часть, что попала в поле зрения Васнецова, начисто перекрывала все мертвые зоны, не давая возможным злоумышленникам подкрасться комплексу незамеченными. Мобильные комплексы радиоподавления сейчас бездействовали, но водители, сидевшие внутри кабин, явно не дремали, готовясь к ежедневному объезду территории. То тут, то там проходили охранники, широкоплечие здоровенные парни в бронежилетах, ведущие на поводках породистых немецких кобелей. У многих за плечом висели АКСУ, что свидетельствовало о полном и безоговорочном покровительстве государства. На расчищенной от зеленых насаждений площадке даже стоял вертолет, очевидно, использовавшийся для особо важных клиентов, но сейчас стальная стрекоза спала, сложив винт и спрятав двигатели в брезентовые чехлы.

– Забыл представиться, – встречающий вальяжно протянул руку. – Генеральный директор проекта, Мороз Всеволод Олегович.

– Всеволод Олегович, – Петр крепко пожал руку и, сняв плащ, повесил его на сгиб локтя. – У меня к вам личная просьба, если это вас, конечно, не затруднит. Сегодня к вам, чуть раньше меня, прибыл еще один хронотурист.

– Полковник в отставке Виноградов? – Мороз ленивым кивком указал Васнецову на припаркованный неподалеку от ворот «гольф-кар». – Мой тезка, кстати, что крайне удивительно. Всегда считал свое имя редким.

– Вполне возможно. Есть способ выяснить, куда он намерен отправиться?

– Только приблизительно, – ответил Всеволод, усаживаясь за руль и запуская маленький электромотор.

– То есть время узнать не получится?

– Максимум, да и то по старой дружбе, могу выяснить время отправки.

– А задержать?

– Увы, я не всесилен. Можно нагрузить гостя подробностями, немного задержать в навигационной комнате. Да он, я думаю, и сам себя задержит, пока будет выбирать оборудование и экипировку. Вы хотите попасть в прошлое раньше него?

– Да, – кивнул Васнецов. – В этом смысл операции. Прийти раньше, сделать дело, вернуться первым.

Маленькая шустрая машинка катилась по выложенной плиткой дорожке в направлении первого Административного корпуса.

– Медведь! – вдруг заскрежетал зубами Мороз, закладывая крутой вираж. Маленькие резиновые колеса кара жалобно скрипнули, тяжелая корма, напичканная электроникой и аккумуляторами, чуть приподнялась и, тяжело опустившись на ровные плиты тротуара, заставила пассажира и водителя подпрыгнуть на сиденьях. – Когда я получил звонок, не скрою, неожиданный, и не такой уж приятный, как может показаться на первый взгляд, я думал, что все будет намного проще. Пущу вас с интервалом в десять минут в одну и ту же плоскость реальности, и поминай, как звали.

– Что за медведь? – Петр удивленно выгнул бровь, с интересом уставившись на говорившего.

– Ему тоже позвонили, – сморщился, будто от зубной боли, генеральный. – Трапезников Федор Кузьмич, наш начбез. Мужик тертый, полжизни отдал ФСБ, теперь вот сосватан блюсти государственную тайну на территории «Сколково. Хронотуризм». Он вашего конкурента и встречал.

– Значит, плохи наши дела? – спросил Васнецов, прикидывая в уме возможные издержки подобного поворота событий.

– Ну почему же плохи? – оскалился Мороз, проскакивая очередную альпийскую горку и направляя кар в сторону ряда поблескивающих на солнце скамеек. – Вы можете изменить свои планы так, чтобы попасть в прошлое немного раньше, да и сама продолжительность прыжка может варьироваться. Парням из навигационного зала и инженерам-программистам, в сущности, все равно, двадцать четыре часа или меньше. По желанию можно выкинуть лишнее. Ну, скажем, выбросьте пару часов.

– Гениально, – кивнул бывший разведчик. Два часа – достаточно приличный отрезок времени. С одной стороны, появившись на сто двадцать минут раньше, Петр просто обязан был иметь в руках шедевр Яна Вермеера, с другой же – именно этих минут могло не хватить на саму операцию. – По поводу моего снаряжения вас оповестили?

– Шутите? – охнул от неожиданности Всеволод Олегович. – Я, как вы сами понимаете, подобными вещами не занимаюсь. Оружейная комната, или арсенал, вам в помощь. Краем глаза я, конечно, заглянул туда. Альпинистское снаряжение, баллоны, прочая ерунда. Солидный перегруз. Не потянет аппаратура.