Читать книгу Куколка - Александр Лонс - Страница 5

Вечер, время белых ночей еще не наступило, однако множество народа на улицах уже присутствовало. Приятное заведение на Садовой в Санкт-Петербурге. Уютный бар, недавно переделанный из закрытого рыбного ресторана. Тихая музыка, полумрак в зале, мягкий свет над стойкой, бармен полирует фужеры, на другом краю о чем-то шепчутся парень с девушкой. Вообще, такой многообразной и повсеместной барной культуры в России нет нигде. Ни в Новосибирске, ни в Екатеринбурге, ни в Москве. В этом смысле Питер не отстает от других восточно-европейских столиц, неплохих заведений здесь действительно очень много. По моемý очень скромному мнению, наилучший бар города – тот самый, где мы сидели тогда. Он небольшой и очень приятный. Несколько темноватый, но теплый и ламповый4. Недешевый, но и не очень дорогой, в нем всегда есть свободные места и очень много хорошего пива. Не самый лучший сидр, но все остальное – выше всяческих похвал. Сюда просто добраться и отсюда легко куда-нибудь переместиться. Мы с заказчиком старомодно обменялись рукопожатиями и почти одновременно сели за столик.

Последнее время предпочитаю переговоры в таких вот барах. Иногда – в кафе и пивных ресторанах, но бар все-таки предпочтительнее, привычнее как-то. Обычно подобные встречи назначались там, где неплохое обслуживание и качественное меню.

Теперешний бар, а прежде рыбный ресторан, где мы встретились, запомнился еще и тем, что пару лет назад я тут уже бывал. Подцепил сальмонеллез, получил интоксикацию, сильно перепугался, даже «скорую» вызывал. Приехавший фельдшер – сравнительно молодой сильно уставший небритый рыжий мужик, – помял мне пузо, посмотрел язык, смерил давление и заявил, что особых поводов для госпитализации нет. Рекомендовал больше пить воды, принимать фуразолидон и еще что-то, на том и уехал.

Неужели два года прошло? Почти два с половиной. Вот опять то же место. Судя по многочисленным отзывам, после смены названия заведение заработало неплохую репутацию. Сейчас тут все переделали, отремонтировали и перепрофилировали в кафе-бар с пивом и стойкой.

Новый заказ я не то, чтобы давно искал, просто расходные деньги подходили к концу, жить на что-то надо, а тут свежий богатый клиент. Обычно все дела начинались скучно и по стандартной схеме. Сначала переписка, телефонные звонки, а после личной встречи следовало подписание договора. Если договоренность не возникла, никакого дела так и не завязывалось. В противном случае заказчик переставал быть потенциальным и становился реальным.

Дело подходило к тому, что за работу эту все-таки возьмусь: слишком уж легкой поначалу она показалась. Новый заказчик, что называется, доверие внушал. Судя по визитке, – солидный топ-менеджер, руководитель какого-то технологического комплекса с зубодробительным названием. Мужик совсем не походил на подмосковного бизнесмена, какими их рисуют современные ньюс-медиа. Приятный вид, лет сорока – сорока пяти или около того. Хорошо сохранился, хоть сейчас на обложку Форбса. Иные уже в двадцать пять – тридцать так смотрятся. Фактурная наружность, грамотная речь, убедительная манера изложения. Чем-то он подкупал, напоминая голливудского актера Мэтта Деймона в роли Джейсона Борна из одноименного боевика. Бизнесмену такая удачная внешность шла идеально, лучше не придумаешь. Имя тоже не подкачало – Еремей Маркианович Рогинский – для успешного предпринимателя самое то. Согласно предварительным разговорам, требовалось найти пропавшего партнера по бизнесу. Исчезнувшего директора фирмы.

– Вы, конечно, понимаете, – сразу же пояснил бизнесмен, – что о нашей встрече никто не должен знать?

– Конечно, понимаю, но только если тяжкого преступления не произошло, – уточнил я. – Иначе буду просто обязан известить правоохранительные структуры.

– Само собой, – не стал спорить потенциальный клиент, что сразу же подняло его рейтинг в моих глазах.

– Скажите, почему назначили встречу именно здесь? Кругом множество людей, вас могут узнать, пойдут слухи.

– Это вряд ли, – рассеянно возразил мой собеседник, потом поднял лицо вверх и начал рассматривать потолочные светильники. – Кроме того, заготовлен специальный ложный контракт с вами на поиск юридически и экологически чистого участка земли под загородный дом для меня. Это позволит вам посещать всякие места, встречаться с самыми разными людьми, задавать любые вопросы. Вот возьмите, потом ознакомитесь, там нет ничего особенного, предполагается сбор информации по нашему делу.

Я посмотрел на липовый контракт и спросил:

– Я же не риелтор. Данный факт не помешает?

– А кого это сейчас волнует? – спросил Рогинский.

– Да, действительно. Еще хотел уточнить, – я решил сразу же развеять возникшую неясность, – а почему у вас такой емейл? «Benefactor»? Звучит как-то малозначительно и несерьезно что ли… на фейковый адрес похоже.

– А, это, – мой собеседник печально усмехнулся. – Так уж вышло, что у меня четыре стабильных почтовых адреса. Непостоянные, одноразовые адреса, не считаю: во-первых не помню, а во-вторых, это и не адреса вовсе, а так, мусор. Вы меня поняли. Так вот, о постоянных адресах. Это не вина моя, а беда, и с этим ничего не получается поделать. Первая почта официальная, как паспорт. Ее сообщаю государственным и финансовым учреждениям для решения разных официальных вопросов, касающихся меня лично, как гражданина страны. Пароль берегу, регулярно меняю, и не знает его никто. Вторая почта используется сугубо для приватных надобностей. Третья почта рабочая, аффилирована с моей должностью и привязана к месту службы. Ну, а четвертая – для всякого разного трэша. Туда всевозможный мусор сыпется, да и вообще – это для тех случаев, когда адрес кто-то просит, а я понятия не имею, понадобится мне еще этот проситель или нет. Вот вам я и послал с этого последнего адреса, поскольку о дальнейших наших делах ничего не знал и уверен не был.

– Понятно, – кивнул я. – Если честно, то у меня похожая ситуация. Тоже четыре основных адреса. Есть, правда, еще и пятая почта, но там аккаунт настроен так, что ежесуточно удаляет все содержимое, которое не вижу и никогда не читаю. Используется, если точно не хочу получать сообщения от кого-то, а этот кто-то настоятельно требует «емейл» и в состоянии убедиться, что этот адрес присутствует в реальности.

Собеседник как-то странно мигнул, но ничего не сказал. Вероятно, у него тоже имелся подобный адрес, возможно, что и не один.

– Да, но почему вы обратились именно ко мне? – еще раз решил уточнить я.

– Слышал о вас. Алексей советовал. Да знаете вы его, такой лысый интеллектуал-калека в инвалидном кресле.

В этот момент мне захотелось встать и уйти, а рейтинг возможного клиента в моих глазах сразу же рухнул ниже плинтуса. Дело в том, что упомянутого Алексея я не только хорошо знал, но и очень уважал. Мы были практически друзьями, не раз он мне здорово помогал. Поэтому я весьма ценил наше знакомство, и хамский отзыв сидящего напротив господина вызвал раздражение и крайне не понравился.

– Вы знакомы? – как можно безразличнее спросил я.

– Конечно. Спросите – откуда? Так очень просто, он весьма эффективно консультирует нашу компанию. Вернее, так: наше высшее руководство часто обращается к нему с различными просьбами. Формально, он у нас по договору работает. Кроме того, нам не хотелось поднимать много шума и привлекать посторонних людей. Возможно, дело выеденного яйца не стоит, и ничего криминального за моими подозрениями не стоит. Узнайте правду, прошу вас.

– Правду всегда по-разному можно интерпретировать, Еремей Маркианович. Поэтому давайте попробуем договориться, – продолжил я, разливая по бокалам чешское пиво. Мой собеседник не возражал против такого формата беседы. – В вашем бизнесе вообще ничего не смыслю, и о той индустрии, где вы работаете, понятия не имею, поэтому вы рассказываете то, что сочтете нужным, а уж потом поясните, что спрошу. Рассказать лучше всего как полному чайнику, коим я, в действительности, и являюсь.

Еремей Маркианович явно ждал чего-то подобного, но все-таки слова мои ему не очень понравились. Однако после маленький паузы он решил подпустить капельку лести:

– Ну, вы к себе все-таки несправедливы. Я же наводил справки и слышал, что когда вы, оказавшись по ложному обвинению за решеткой, смогли вычислить опаснейшего убийцу и лично помогли его задержать.

– Кажется, понимаю, о чем вы сейчас, – усмехнулся я. – Там оказалось совсем даже несложное дело.

– Алексей был иного мнения, – едва заметно улыбнувшись, возразил бизнесмен.

– Тем не менее, возможно придется задавать самые разные вопросы, неприятно звучащие, иногда идиотские.

– Годится. Только для начала спрашивайте вы, а уж потом расскажу я, – Еремей Маркианович так аккуратно переиграл предложенную схему разговора, что возражений с моей стороны даже в мыслях не появилось.

– Принято. Так что все-таки делает ваша фирма? – задал я стандартный для таких случаев вопрос. – В двух словах и общих выражениях, подробности пока не нужны.

– В двух словах не скажу. Да и не получится в двух словах. Посетите наш сайт, там все подробно и честно описано. В общем, мы занимаемся разными практическими вещами: импорт-экспорт фармацевтических товаров, прикладные научно-исследовательские разработки в области фармакологии и биотехнологии… модельные эксперименты ин виво… тесные контакты с зарубежными коллегами. Я лично интересуюсь экспортной частью, а мой компаньон – импортной. Но это чисто формальное разделение, о деле каждый должен знать все.

«Наркоту что ли производят и перепродают?» – подумал тогда я, а вслух спросил:

– Да, но… ведь у организации должен быть один руководитель, а вы говорите что…

– Все нормально, – успокоил меня Еремей Маркианович. – Теперь по закону допустимы два директора, которые способны действовать как совместно, так и независимо друг от друга. Например, при подписании договоров или иных сделок достаточно кого-то одного из директоров, либо, в определенных исключительных условиях, обязательно наличие сразу двух подписей. А то когда директор у нас был только один, вечно возникал вопрос законности действий исполняющего обязанности.

– Понятно. А-а-а… раньше кто был только одним?

– Я, – кратко пояснил Еремей Маркианович.

– Ясно, – сказал я, хотя в тот момент еще ничего не было ясно. – И когда пропал ваш партнер?

– Он вроде бы и не пропадал… – вдруг как-то замялся мой почти уже клиент, а потом немного задумчиво пояснил: – Скорее, уехал два месяца назад. Сегодня будет шестьдесят один день, если уж совсем точно.

– Отчего тогда раньше никто не обеспокоился? – удивился я.

– Да как вам сказать… он же как бы и не исчезал вовсе, просто взял официальный отпуск, да и отправился в долговременное путешествие по разным городам и странам. Экзотическим и вполне привычным. Имеет право, тем более что много лет вкалывал без полноценного отдыха. Сейчас ездит по Миру, регулярно отмечается в соцсетях, и на его Инстаграме постоянно появляются свежие фотки мест, где изволит путешествовать. Можно даже просмотреть траекторию маршрута. Довольно причудливую, к слову сказать, траекторию. Любимые его места, как правило, это крупные мегаполисы. Нью-Йорк, Мехико, Нью-Дели, Куала-Лумпур, Джакарта, Мумбай, Сеул, Манила, Шанхай, Токио… Сан-Паулу, по-моему. Или он не был в Сан-Паулу? Потом можно уточнить. Точно помню, что посетил… Лондон, Париж, Берлин, Прагу… Москва, Минск и Петербург тоже значатся в этом списке. Начал с Ебурга. Там, в досье, которое передам после подписания договора, все это есть, потом посмотрите. Еще в досье имеются его адреса, так что можете написать, если сочтете нужным. Территории с еще сохранившейся живой природой обычно избегает, хотя и не исключает. Никакой системы в перемещении обнаружить не удалось, на вопросы отвечает почти без задержки, но лаконично и обычно письменно. Бывает, что отделывается короткими скупыми аудиосообщениями. Смутные подозрения появились недели две назад, а сейчас почти перешли в твердую уверенность. Что-то не так. Да, голос его вполне узнаваем. Иногда извиняется, что не может говорить долго, сопутствующие обстоятельства самые разные, но вполне убедительные. Селфи не любит. Предпочитает обычные видовые снимки, хотя и селфи временами попадаются… Селфи! Меня тоже раздражает это слово, было же русское – «самоклац», но так и не привилось. По-иностранному всем подавай. Ладно, что еще по делу можно сказать… Почему в официальные органы не обращаюсь? Во-первых, как уже говорил, нет формального повода. Человек в отпуске, вроде бы никуда и не исчезал, преступлений не совершал, законов не нарушал, никто его не разыскивает. Кроме меня, конечно. Вот же он – по миру ездит, отчеты в социальных сетях размещает, на вопросы отвечает. А во-вторых, не очень-то и хочется, чтобы сторонние организации узнали, что в нашей фирме какие-то проблемы назревают. Спрóсите, почему тогда у меня сомнения? На чем основаны? В том-то и дело, что подозрения сугубо косвенные и малоубедительные, часто на уровне интуиции. Например… отчего прямых диалогов избегает, только на вопросы отвечает, да и то часто не по делу? С какой радости лишь сообщениями обходится? Не похоже на него. Или еще. С чего бы так мало селфи, и зачем нет привязанных ко времени фотографий? На фоне часов с датами, у газетных киосков или у каких-нибудь табло на вокзалах? Почему? Нет развернутых отчетов, какие любят писать путешествующие люди.

– Любопытные вещи вы рассказываете, – сказал я исключительно ради поддержания беседы.

– Дальше будет еще любопытнее. Прежде, чем к вам обращаться, я, конечно же, все взвесил и проанализировал ситуацию. Напрашиваются три версии происходящего. Во-первых, что все так и есть, как выглядит. Человек отдыхает, в диалоги не вступает, поскольку желает абстрагироваться от обыденности рабочих будней. Работа достала, задолбало все, вот и оттягивается по полной программе. Длительный праздник себе устроил. Когда хочет – посылает короткие реплики или записки, не хочет – не посылает. Во-вторых, может его взяли в плен пираты или террористы, сидит бедняга под замком и делает то, что прикажут. Все снимки или не его, а если все-таки его, то можно и под пистолетом заснять, заставив довольную рожу сделать под угрозой расстрела. Или веселыми таблетками накормить. Мало ли способов. Наконец, третий, самый печальный вариант. Моего компаньона убили, а все это путешествие чья-то хитрая игра. Мистификация. Представление, задуманное и мастерски исполняемое с какой-то конкретной целью. Все ответные сообщения смонтированы из других записей с его участием, а селфи или старые, или поддельные. Получается, на его аккаунтах в соцсетях вместо него пишет кто-то другой.

«Есть еще и четвертый вариант, – сразу же возникла вредная мысль, – ты сам его и укокошил, а потом где-нибудь прикопал, зато теперь с моей помощью комедию разыгрываешь. Зачем только?»

Тем временем в кафе-баре, где мы зависли, сохранялась оживленная пятничная атмосфера. Присутствовал постоянный звуковой фон из голосов гостей, просачивающегося городского шума и спокойной музыки – иными словами, комфортная обстановка. Люди мирно беседовали или молча наслаждались ужином. Мужик из-за соседнего столика встал, пересек зал и куда-то исчез. Наверное, пошел «освежиться». Его девушка привстала, одернула подол своего ультракороткого черного платья, больше похожего на майку, и снова села, сплетя ноги «косичкой». По другую руку от нее располагался второй парень, что не отрывал нетрезвого взгляда от голых коленок свой соседки. В центре на приподнятой площадке, громко именуемой эстрадой, тихо и ненавязчиво играли музыканты, а миловидная исполнительница что-то пела на незнакомом нерусском языке5.

Мой, теперь уже практически реальный клиент, подозвал официанта, тихо сказал ему пару слов, которые я не расслышал, и повторил заказ. Видимо, оценил меню или просто проголодался. В наше время модно по всякому поводу формировать концепции и задвигать теории. Типа, скажи мне, какого роста у тебя штаны, – и я определю уровень твоего IQ. Расскажи, какие цвета любишь, а я скажу, каких женщин ты привлекаешь. Назови любимый шоколад, и я поведаю о сокровенных тайнах твоего характера. Я не был исключением из подавляющего большинства, поэтому задал свой очередной «уточняющий» вопрос:

– Еще что-нибудь расскажете о своем компаньоне? Все, что допустимо в теперешней ситуации.

– Что о нем еще можно рассказать… Чайкин Николай Георгиевич. По образованию – филолог. Странно, да? Тем не менее, работать не по профессии – это сейчас вполне нормально, причем не обязательно быть филологом, работающим в Макдональдсе, иногда он, как в нашем случае, топ-менеджер крупной фирмы. К тому же, имеющий в своем загашнике что-то специфичное, вроде диплома визажиста или искусствоведа.

– Правда что ли? – удивился я.

– Шучу, конечно, с сексуальной ориентацией у него все в порядке, но два высших имеется. Юридическое еще.

– Привычки, пристрастия? Вкусы? Какой ассортимент блюд предпочитал ваш компаньон? Десерты, напитки? В том числе алкогольные?

– Особых предпочтений, насколько знаю, не было. Проще сказать, чего он терпеть не мог. Ненавидел молочный шоколад, видеть не мог белый, всегда покупал черный горький, очень его любил, кстати. Из напитков брал воду без газа или морс. Иногда соки, которые наполовину разводил водой. Из фруктов не переносил: папайю, мангостин, питахайю, маракуйю и дуриан. На последний у него была сильнейшая аллергия. Теперь предпочтения, – их не так много. Николай очень любил ананасы, тамарилло и клубнику. Уважал салат из авокадо. Из алкоголя предпочитал джин, коньяк, пшеничную водку… хороший ром. Но все это редко. Терпеть не мог самогонку, виски, текилу, чачу и ракию.

– Сексуальные предпочтения?

– Самые традиционные. Останавливал свой выбор на крепеньких девушках-брюнетках с компактной грудью и короткой стрижкой. Не женат. На встречи и фуршеты любил появляться в компании какой-нибудь фигуристой девицы из эскорт-услуг. Постоянной у него, по-моему, вообще никогда не было, хотя… кто его знает, не афишировал он личную жизнь. Да, ещё… вина не любил, а пиво только по необходимости, да и то за компанию. Алкоголь, как я уже говорил, старался не употреблять, но если уж совсем надо, то выбирал крепкие напитки в минимальном количестве.

– В минимальном количестве, это сколько? – решил для верности уточнить я. – Рюмка, две?

– Одну рюмку на вечер растягивал. Пьяным вообще его не видел.

– А не припомните ли, – как всегда в таких случаях спросил я, – неких недавних странных событий? Может, какие-то необычные случаи, имевшие прямое отношение к вашему партнеру?

– Да как вам сказать… Наш бизнес весьма богат на всякие случаи и события, – кисло усмехнувшись, признал мой заказчик. – Необычные, в том числе. Но примерно за пару дней до отъезда имел место такой эпизод. Мой партнер, как вы помните, по второму образованию юрист, поэтому плохо переносит телефонных спамеров. Достали они его чрезвычайно, поскольку на нашем сайте контактным телефоном значится прямой номер его секретаря. Секретарша соединяла без предупреждения только в действительно важных случаях, такова была договоренность. Так вот, вдруг прорвался спам-звонок. Воспроизвожу по его рассказу, поэтому за буквальное соответствие истине отвечать не могу. «Здравствуйте, – слышится из телефона, – могу я поговорить с сотрудником, сдающим в вашей компании налоговую отчетность?» Партнер: «А вы кто?» В телефоне: «Из общественной службы финансового контроля». «А, – обрадовался партнер, – мы вообще налоговую отчетность не сдаем». «Как это? А ваша бухгалтерия?» «Мы вчерную работаем, – на полном серьезе уверяет партнер, – без всяких там отчетов, поэтому бухгалтерия нам без надобности». «А если я, – не унимается телефонный спамер, – сейчас в налоговую позвоню?» «Тогда мы, – невозмутимым голосом заявляет партнер, – приедем к вам и всех застрелим». Больше вопросов не последовало, и трубку повесили. Это он сам потом мне рассказывал.

Я глупо хихикнул и спросил:

– И часто он подобным образом развлекался?

– Нечасто… изредка, под настроение, отпускал похожие шуточки.

– И проблем с правоохранителями не боялся?

– Ни коим образом, потом станет ясно почему.

«Небось, какая-нибудь силовая структура курирует. Серьезная фирма, только вот за каким фигом ко мне было обращаться? Своих что ли мало?»

– Вы упомянули, – продолжил я, – что компаньон ваш, будучи в отпуске, все-таки отзывается на сообщения. Так не проще ли его напрямую спросить или поставить такой вопрос, на который только он один может дать верный ответ? Сразу ясно будет, он это или не он.

– Думаете, не пытался? Много раз. Приготовил даже несколько вариантов, но при внимательном рассмотрении для третьей стороны всегда оставалась возможность получить такую информацию. Мы хоть и считаемся друзьями, но все-таки деловые партнеры, а не родственники. Он не всегда по делу отвечает, вот в чем беда. Бывает, что не отвечает вовсе. Спрашиваю его, когда домой собираешься? А он в ответ, что тут так здорово, у него в смысле, и еще куча времени осталось от неиспользованных отпусков. При этом речь развязная, несерьезная, а на заднем плане слышится пьяное хихиканье какой-то девицы. Иногда присылает фотки, где он вместе с минимально одетыми хорошо загорелыми нимфетками. Спрашиваю, подписывать ли допсоглашение к контракту номера такого-то? А он в ответ: делай, как полагаешь нужным. Или – как там будет видней. Все это идет по открытым линиям связи, не забывайте.

– Но у вас же должна быть шифрованная линия, я ничего не путаю? В подобных случаях всегда так делается.

– Ну да… такая связь действительно у нас предусмотрена. Однако партнер предупредил, что едет отдыхать и секретных разговоров вести не собирается, никаких криптографических программ и защитных устройств не берет.

– Почему? А парольные фразы? Секретные предупреждения об опасности?

– Предусмотрены, но ничего не было озвучено.

– Странно, не находите?

– Не нахожу, – возразил Еремей Маркианович. – Партнер вообще не любил такие вещи. Предпочитал открытость и прозрачность в бизнесе.

«Интересно, как вы до сих пор не разорились с такими предпочтениями… В наше время, чем закрытее бизнес, тем безопаснее результат. Или что-то там настолько нечисто, что вранья придется наслушаться немереное количество», – мысленно проворчал я, после чего произнес:

– Тогда почему столь мрачные гипотезы?.. Пока, на мой взгляд, ничего криминального не просматривается.

– Понимаете в чем дело… Мысль о криминале возникла и окрепла после прочтения книги одного нашего сравнительно молодого и очень известного беллетриста, он про постапокалиптическое будущее раньше писал, а потом вдруг решил «серьезной» прозой заняться. Книга как-то очень просто называется, ну, знаете вы ее, о ней много потом говорили. Нет, я этот роман целиком не осилил, лишь фрагментами, но мнение составил. Пока листал, не покидало ощущение, что это рассказ какого-то обиженного на весь мир гопника. Написано очень примитивным, даже скудным языком, может, специально такой стиль? После прочтения жутко тоскливо и депрессивно становится. Тяжело читать. Все-таки хотелось и верилось во что-то положительное и позитивное в финале. Понимаю, что в жизни не бывает хэппи эндов, но в книге-то можно бы и воздержаться. Ладно, к делу это все не относится… Если кратко, то некий злоумышленник, похитив у кого-нибудь личный смартфон, может полностью эмулировать личность обворованного. А чтобы вы не думали ничего лишнего, мне смерть партнера абсолютно невыгодна. В этом случае, по завещанию, принадлежащую ему часть бизнеса необходимо продать, а деньги перевести на благотворительность. Это конец фирмы. Сейчас у нас происходит переход на новые условия, разработана «дорожная карта». Это такой комплексный план мероприятий, что предусматривает совершенствование инфраструктуры нашей компании, системы оплаты труда, а также – оптимизационные меры…

– Погодите, погодите, – неучтиво перебил я, наполняя второй бокал, – а сколько лет сейчас вашему компаньону? Он что, сильно моложе вас?

– Нет, мы почти ровесники, полгода разницы. Дружили, практически. Вместе в школе учились, правда, после школы в разные вузы поступили. Зато жизнь потом снова свела.

– Понятно, – сказал я, – еще по этому делу… На какую полноту результата вы все-таки рассчитываете? Вы лично, как мой непосредственный наниматель?

– Знаете, мне не правится слово «наниматель».

– И все-таки? – не отставал я.

– Рассчитываю на юридически значимую полноту результата. Если в двух словах, то нужна абсолютная, полная ясность и суровые доказательства. Уже через месяц мы планируем несколько расширенных совещаний, где обязаны присутствовать оба директора. Поэтому либо пусть возвращается, со своей стороны направлю ему стимулирующее письмо, либо по всей форме отказывается от своих полномочий, либо сами понимаете. Доказательства нужны.

– А все-таки, какой вариант вас больше бы устроил, какой предпочтительнее?.. – начал спрашивать я, но он перебил, легко угадав невысказанные слова.

– Первый. Работы много, и я один без него просто не справлюсь. К тому же он отличный специалист и по нашему бизнесу знает многое. Мы с ним такие задачи решали, столько проблем вместе раскрутили, самому страшно. Компаньон необходим живым, здоровым и вменяемым.

«Ну, да, конечно, что еще тут можно было ответить?» – подумал я, а вслух спросил:

– Среди посещаемых им мегаполисов вами упомянуты Питер, Ебург, Москва и Минск, так? А почему, если он оказывался так близко, то не встретился с вами? Мог бы и заглянуть. Да и вы могли приехать вот как сейчас. Нет?

– Хороший, знаете ли, вопрос. Все-таки не так близко, но меня бы это тоже сразу заинтересовало, тем более, что он с этих городов начал свое турне.

– А если… ну вдруг! Выяснится что ваш партнер действительно в плену? Или вообще погиб?

– Типун вам на язык. Не будем гадать, соберите данные, и если они окажутся юридически достоверными, получите свой гонорар. Если нет, ничего не получите, аванс вернете. Сроку вам – месяц, – сказав это, он взял квадратик бумаги для заметок и написал очень симпатичное число.

Сколько раз уже видел такую или почти такую сцену, но до сих пор не могу чувствовать себя спокойно в этот момент.

– Жестко.

– Нормально. К этому времени должны предоставить все собранные материалы.

– Мои расходы? – задал я стандартный вопрос.

– Оплачиваются. Естественно, что в пределах разумного. У вас же есть загранпаспорт? – я кивнул. – Затраты на визы, проезд, проживание, прочие расходы будут потом компенсированы в случае доказательного завершения дела. Самолет оплачивается лишь при дальних поездках. Предоставьте билеты, чеки и подробные отчеты, если возможности получения чека не представится.

– А спецрасходы как? – осведомился я, вспоминая, что у меня почти регулярно происходили очень похожие разговоры с другими заказчиками. – Финансируются?

Расходов всегда оказывалось сильно больше, чем планировалось, но возмещали их далеко не полностью. Хорошо хоть щедрый гонорар, обычно все-таки платили.

– Например? – Заказчик прикинулся, что не понял.

– Например, покупка дорогостоящего алкоголя для спаивания или совращения свидетельниц, прямой подкуп должностных лиц, посещение незаконных игорных заведений, подпольных злачных притонов, агентств эскорт-сервиса и салонов секс-услуг… исключительно с целью получения конфиденциальной информации. Прочая дорогостоящая и не всегда законная деятельность. Возможны поездки бизнес-классом и разные представительские расходы.

– Отчеты пишите, я уже говорил. В ресторанах обязаны выдавать чеки или копии счетов. Но, вообще, я не готов финансировать ваши ознакомительные туристические поездки, пьяные оргии и прочие плотские забавы.

– А приобретение спецоборудования?

– На ваши средства. Это уже часть профессии, так что извините. Но если понадобится нечто эксклюзивное, можете рассчитывать на помощь, возможности имеются.

– В договоре бы все это отразить…

– Есть такое, – кивнул заказчик, а потом, немного погодя, добавил: – Прежде чем назначать встречу, я, как уже говорил, навел подробные справки и примерно представлял ваши стандартные требования и возможности. Там имеется соответствующее приложение, вы должны обязательно прочитать его и подписать.

– Да? – глупо спросил я, так и не придумав, что тут можно еще высказать.

– Да. Как всегда, в двух экземплярах, – с этими словами заказчик вынул из кейса папку с распечаткой. – Внимательно прочитайте и распишитесь, если все устраивает. Вот тут и тут. Внизу на каждой странице. Я не тороплю.

– А если нет? – хитро спросил я, принимаясь за чтение договора.

– Тогда молча расходимся, только вы дадите расписку о неразглашении уже полученной от меня информации.

Я внимательно прочитал договор и приложение к нему. Потом еще раз, на предмет скрытых уловок и двусмысленных формулировок. Ни микроскопических текстов, ни многозначительных фраз неоднозначного толкования, ни подозрительных опечаток. Ничего особенного там не оказалось, и я подписал все, что требовалось.

– Хорошо, – спокойно сказал Еремей Маркианович, забирая свои экземпляры. – Тогда вот вам досье на моего компаньона, – с этими словами он выложил на стол обычную флешку. – Тут то, что вам может понадобиться, и кое-что сверх того. Излишне предупреждать, что информация эта строго конфиденциальна и копироваться не должна. Пароль от флешки запомните, не записывайте. Он подобран с таким расчетом, чтобы вам было удобнее зафиксировать его в памяти.

Заказчик показал ряд цифр и букв, которые выглядели полной абракадаброй, но когда он разъяснил значение этого ряда, я действительно легко запомнил пароль.

– Рассчитываю на честность, которая оговорена соответствующим пунктом договора. Если утечка…

– Ясно, – скупо кивнул я.

– …если утечка произойдет, – все-таки продолжил заказчик, – не поручусь за ваше дальнейшее физическое существование. В договоре это, как понимаете, не отражено, поэтому говорю на словах.

– Это все? – с усилием улыбнулся я. Давно прошло время, когда меня волновали всякие там угрозы и сердитые намеки. – Может мне завещание надо написать?

– Если захотите узнать что-нибудь дополнительное, – не принял шутки заказчик, – звоните и назначайте встречу где-нибудь в лесу или на трассе. Вы любите собирать грибы? С девяти утра и до часу ночи обычно бываю на связи.

– Еще вопрос можно? Как у вас с конкурентами?

– Читайте досье. Там это тоже имеется.

– Но, кажется, вы все-таки что-то не договариваете, – вымолвил я, проникновенно глядя в его глаза. – Нечто такое, что, по-моему, будет полезно для дела. Разве нет?

– Хорошо, – явно приняв для себя какое-то решение, удивительно легко и быстро согласился мой наниматель, – было еще одно заметное событие, как раз незадолго перед его отъездом. Тот день у нас как-то с утра не заладился, я был сильно не в духе, а тут еще этот посетитель…