Читать книгу Привратник мифа - Александр Лонс - Страница 7

Офис располагался в новом деловом центре, который гигантским расколотым пнём возвышался среди окрестных жилых многоэтажек. Оказывается, тут меня знала тьма народу. Многие здоровались, кто-то хотел поговорить и чего-то от меня ждал, но я отделывался прижатием рук к груди и глупой улыбкой. Извинялся, что надо срочно бежать, времени в обрез и вообще безумно некогда. Как скоро выяснилось, меня здесь не только многие помнили, но и вообще разыскивала масса людей. Им всем я вдруг зачем-то резко понадобился. А может, и не резко. В результате стоило прийти, как застрял я тут всерьёз и надолго.

Как уверяют лучшие умы, проблемы надо решать, причём желательно по мере их поступления. В компьютере ожидала серия заявок на мои услуги в качестве частного сыщика. Прямо на рабочем столе имелся примерный ценник на мои услуги. А ничего так у меня расценочки, по ним что, кто-то действительно платит? Видимо, в период, выпавший из памяти, случилось многое. Судя по всему, возникла репутация специалиста по доказательству супружеских измен. Как-то через пень-колоду, но разобраться со всеми визитёрами более-менее получилось. Кому-то сразу отказал, сославшись на формальные причины, кого-то сочувственно попросил собрать и принести ворох никому не нужных документов, а с кем-то и договор пришлось заключить.

Первым из таких договорников стал мужик лет пятидесяти с лицом сильно пьющего пролетария, жаждущий уличить жену в супружеской неверности. Я сразу предупредил о ценах, о том, что результат может оказаться неожиданным, и о том, что смогу заняться его делом не раньше чем через неделю. Мужик не возражал, и договор мы всё-таки подписали.

Думаю, многие со мной согласятся, что заказчиков не выбирают и что среди них зачастую попадаются весьма странные личности. Я их предпочитал называть именно заказчиками, а не клиентами. Некоторые – неадекватные, таких нагляделся в избытке, будучи ещё сыщиком без лицензии. По привычке всё классифицировать разделял их на категории.

На первом месте стоят индивидуумы, мнящие себя важными персонами, а также разные юные леди, за которых платят папики. Денег у них мало, зато они убеждены, что я должен исполнять любые желания за эти деньги. Как джин из сказки. Прямо скажу, капризных среди них намного больше, чем среди финансово состоятельных. Свою линию гнуть начинают те, кто шёл ко мне прямо и целенаправленно. Деньги копили, занимали или снимали с тощих счетов.

Вторая категория – это опозданцы. Они духовно связаны с первой категорией и, опоздав на полчаса, даже не извиняются. Правда, многие не понимают, что забирают это время у себя, любимых. Меня может ждать следующая встреча, а значит, буду торопиться и поговорю не так внимательно, как надо. Кстати, есть такие заказчики, что отлично всё понимают и, если застревают в пробках, звонят и перезаписываются на другое время.

Теперь спорщики. Эти знают всё лучше других, поэтому требуют сделать так, как сами считают нужным. Во вред себе. Ещё бывают прыгуны, которые заказывают работу у разных специалистов или в разных городах. Подряд или одновременно.

Но хуже всех скандалисты. Всё им не так, и всё не этак. К счастью, у меня они уже редки, но бывают. Впрочем, раз цены предлагаю вообще-то недетские, такие люди стесняются признаться в собственной финансовой несостоятельности. Невозможно для них встать и уйти. Стоимость разоблачения неверной жены может отличаться в пять, а то и в десять раз, и, если заказ исполнен, они начинают скандалить. Качают права, угрожают, требуют скидку. А вообще, чем богаче заказчик, тем адекватнее он себя ведёт.

В тот день везло и никого из вышеупомянутых не появилось. Зато последний посетитель, вернее посетительница, запомнилась особенно хорошо.

– Здравствуйте, – с порога сказала симпатичная подтянутая женщина. – Надеюсь, вы мне поможете.

Новая заказчица сразу мне чем-то понравилась. Максимум лет сорок, не больше. Выглядела она значительно моложе. Спортивная фигура и строгий деловой костюм: тёмно-серый, почти чёрный жакет, такая же юбка до середины колена, колготки телесного цвета и чёрные матовые туфли. Проницательные карие глаза, высокие скулы, короткий прямой нос, губы средней пухлости без видимых следов помады. Минимальный макияж. Тёмные, коротко стриженные волосы и подкупающая манера общения. Сначала она как бы присматривалась ко мне и главной темы не касалась. Мне это в конце концов надоело, пришлось сослаться на недостаток времени, магнитную бурю и всеобщую занятость, после чего потребовать конкретики.

– Меня зовут Софья Николаевна. Сосед мой когти и зубы каких-то зверей таскает. Чемоданами за рубеж возит. Вот вам и конкретика.

– Зверей? Не людей?

– Господь с вами! – патетично всплеснула руками посетительница. – Нет, конечно. Звериные. Это я могу определить.

– И что? – не понял я. – Может, бизнес у человека такой.

– Бизнес! То-то и оно. Подозрительно это, страшно. Посоветовали к вам обратиться.

– А кто посоветовал? Откуда вы вообще про меня узнали? Извините, это для статистики нужно, – туманно пояснил я.

– Справки навела, – не стала уточнять женщина.

– Обо мне?

– Ну не о себе же. Про себя я кое-что знаю. О вас, естественно. Пришлось немного потрудиться и кое-что выяснить. Вы – дотошный аналитик с сомнительным прошлым и тяжёлым характером, которому приходится разгадывать самые странные загадки и защищать людей, чьи дела кажутся безнадёжными. Свой дар вы развили практически с нуля. Может, дедукция и интуиция не самые сильные ваши стороны, зато умеете скрупулёзно данные собирать и анализировать их умеете. Мелкие факты, случайно брошенные фразы, незначительные доказательства – вы способны сложить их в общую картину, отбросить лишнее и разглядеть взаимосвязь. Это талант! Надеюсь, что он вам поможет в моём случае. А ещё одна наша общая знакомая вас рекомендовала.

От такой избыточной характеристики я слегка охренел, поэтому постарался кое-что конкретизировать. После пары реплик и нескольких наводящих вопросов выяснилось, что общая знакомая у нас только одна. Та самая Арина, что заставила отвозить в лес свою дипломницу, или кто она там.

– Так что от меня-то требуется? – не понял я.

– Как «что»? Выяснить. Жена соседа – подруга моя школьная. Мы ещё с детского сада дружим, она мне как родная. После школы она в разгул пошла, а потом, когда пьянки-гулянки поднадоели, за этого деятеля замуж вышла. Сначала вроде нормальным мужиком показался. Экспедитором на каком-то хорошем предприятии работал. Зарабатывал неплохо. А когда оно обанкротилось, потыкался туда-сюда, помаялся без дела да и занялся собственным бизнесом.

– Погодите, – перебил я. – Всегда раньше полагал, что экспедитор – это такой очень полезный специалист, который работу в какой-нибудь компании обязательно найдёт. Легко и непринуждённо.

– Это раньше, теперь не так. Экспедитор рядом с водителем сидит, маршрут контролирует и за сохранность груза отвечает. Поэтому многие фирмы решили, что одного водителя им вполне достаточно. Трудно стало экспедитору работу найти. Вот он и ушёл в бизнес.

– Что за бизнес? – предсказуемо спросил я.

– Об этом и толкую. Знаете, как теперь? Что, где, кто делает – никогда не поймёшь. А этот какие-то чемоданы перевозит. Как-то раз Лариска (это подруга моя) случайно увидела, что у него полный чемодан денег. Долларов. От кого-то кому-то вёз и заехал домой переночевать. Потом вот подруга, когда муж перед загранпоездками домой заскакивал, чемоданы зубов и когтей стала замечать. Ларис ку это до ужаса испугало. Просила детектива нанять и на неприятные вопросы ответы найти.

– За рубеж, говорите? Но почему не в Саратов или Пензу, например?

– Ну вы скажете! – удивилась Софья Николаевна. – Очевидно же. Тут ни с чем не спутаешь, когда человек в заграничную командировку собирается. Загранпаспорт у него, визы.

– Визы куда?

– Мультишенген. Это-то Лариска подсмотрела в первую очередь.

– Понятно. Насколько знаю, на таможне или при пограничном контроле такие грузы могут вызывать интересные вопросы. Как он на них отвечал?

– Откуда мне знать? Этого и Лариска не понимает.

– Кстати, почему она через вас ко мне обратилась, почему сама не пришла?

– Мужа боялась, не ясно разве? – нелогично удивилась женщина.

– Просто уточнить хотел, – пробормотал я. – То есть вы предлагаете мне узнать…

– …как, кому и зачем Вадим перевозит чемоданы зубов. Это пугает.

– Чемоданы долларов не беспокоят, а чемоданы зубов пугают?

– Ну… А что такого-то? Один раз всего и было с долларами.

– Понятно, – кивнул я, а сам задумался. – Вам-то это зачем?

– Страшно же! Да и за Лариску беспокоюсь, близкая подруга всё-таки.

– Потом окажется, что он на какой-нибудь научный институт работает и для зоологов образцы перевозит или снабжает материалом мастеров сувенирной промышленности. Зарубежных косторезов, например. Что тогда?

– Вот вы и установи_́те. Но не верю я, что тут какая-то наука замешана. В художественных резчиков тоже не верю. Не похоже. Слышали про женскую интуицию?

– Ладно, допустим, – согласился я. Про женскую интуицию я не только слышал, но и верил в неё. – А как ваша подруга могла заглядывать в чужие чемоданы? Вряд ли муж сам ей содержимое демонстрировал.

– Не демонстрировал. Вы Лариску не знаете. Она не только в чемодан, она во что угодно залезть может.

– Какая ловкая женщина. Хорошо, будем считать, что за это дело я берусь, но пока ничего обещать не могу. Если выясню то, о чём вы просите, это будет стоить… – Я назвал сумму. – Если нет, оплáтите мои расходы, и всё.

– Почему так дорого? – возмутилась Софья Николаевна.

– Не настаиваю. Обратитесь к кому-нибудь другому, сейчас есть из кого выбирать.

– А…

– А чеки будут, – перебил я. – Вместе с полным отчётом полýчите в любом случае. Только сначала договор. Можем у нотариуса заверить, обычная практика.

– Да господь с вами, – снова замахала руками заказчица, – не надо нотариусов. Я вам доверяю. А вообще без договора никак?

– Извините, но нет. Законодательство запрещает.

Вот и ещё одна забота нарисовалась.

– Скажите… – Софья вдруг замялась, будто хотела спросить меня о чём-то очень неприличном. – А есть какие-нибудь веские основания полагать, что вы справитесь с этим делом?

– Веские основания? – зачем-то переспросил я. – Нет, конечно. Не буду вас обманывать, но вряд ли за действиями вашего соседа стоит что-то незаконное. Человек занимается неким бизнесом – и, скорее всего, вполне легальным. Подозревать его в чём-либо оснований пока нет.

Потом я попросил заказчицу добыть фотографии перевозимого материала, причём обязательно с масштабом. Она не поняла. Тогда я пояснил, что требуется приложить линейку или хотя бы монетку к снимаемым образцам. Вот когда появятся такие материалы, тогда и будем продолжать расследование. Женщина довольно закивала. Интересно, что ей так понравилось?

Когда Софья Николаевна, несмотря на внутренние сомнения, всё-таки подписала договор и оставила мой кабинет, я под свежим впечатлением полез в интернет за справками. Довольно быстро выяснилось, что вывоз за границу государства каких-либо зубов и когтей не является противозаконным. Главное, чтобы имелось подтверждение легального происхождения материала, а также доказательства, что он не имеет отношения к охраняемым видам. Кроме того, нужен целый ворох документов, куда входили лицензия Минпромторга, разрешение на вывоз от некоей важной комиссии под пугающим названием, заключение Росприроднадзора, контракт с приложениями и документ об оплате госпошлины. Прицепом шло ещё несколько бумаг. Но тем не менее задача выглядела вполне решаемой, если, повторяю, биологический вид не подпадал под охрану закона. Если подпадал, то трудности возрастали невероятно, вплоть до прямых запретов.

Только я начал глубже вникать в особенности перевозки зоологических образцов, в кабинет заглянула какая-то девушка. Возможно, она пришла раньше и ждала, когда я освобожусь. Симпатичная, года двадцать два – двадцать четыре. Она казалась чем-то расстроенной.

– Здравствуйте. А вы, – она назвала мои имя-фамилию, – частный детектив?

– Считается, что да. Вы лучше не стойте, а то это как-то неправильно выглядит. Мне нравится, когда глаза собеседника на одном уровне с моими.

Девушка расположилась в кресле для посетителей и задала другой вопрос:

– Вы меня узнаёте?

– Извините, – удивился я, – но нет. А должен?

– Судя по всему, да. Должны.

Говорила посетительница с небольшим прибалтийским акцентом, причём речь у неё была правильная, почти литературная, без развязного молодёжного сленга.

– Спорное утверждение, – усмехнулся я. Девушка меня заинтриговала. – Чем могу помочь?

– Можете, если захотите, конечно.

– Слушаю вас, – кивнул я.

Всё выглядело так, что это очередная заказчица.

– Сначала расскажу, а потом спрашивать будете, хорошо?

– Что ж, давайте попробуем.

Девушка нравилась мне всё больше и больше.

– Только не перебивайте меня, пожалуйста, прошу вас. Зовут меня Инга Балодис. Я из Риги. Учусь… училась в юридической академии. Перед самой защитой диплома у меня тяжело заболел отец, пришлось всё бросить и рвануть домой. Там всё закрутилось, подробности вам не нужны, только через два месяца отец умер, а я решила вернуться. Академку задним числом оформить. В таком случае, как мой, подобное иногда допускается. Так вот, только я собралась с духом, дабы идти в наш деканат, поступило сообщение, что раз я на торжественной церемонии вручения дипломов не присутствовала, то могу забрать свой в деканате. Там-то я и узнала, что не только написала дипломную работу, но и с отличием её защитила. Самое забавное, что преддипломную практику проходила у вас и у вас же писала диплом. Вернее, дипломную работу. Оказалось, что я здесь работаю, потому как заключила трудовой договор якобы с вами. Скан-копию в деканате видела. Более того, потом выяснилось, что в этом городе у меня есть квартира, раньше-то в общаге жила. Вот.

– Мои соболезнования. Но это ничего, что я вас совсем не помню?

– Ничего, – с лёгкой иронией успокоила Инга. – Вас я тоже первый раз вижу.

– Ну, сейчас мы это проверим, – бодро сказал я и вытащил на свет божий означенный договор, который нашёл, пока раскапывал многочисленные документы, оставленные моим предшественником.

– Посмотрите, пожалуйста, – сказал я, протягивая прозрачный файл с бумагами. – Подпись ваша?

– Похожа на мою… – Девушка вытащила страницы договора и стала внимательно их изучать. – Очень похожа. Я точно так же расписываюсь. Подписано шариковой ручкой, бумага продавлена, печать вдавлена. Ничего не понимаю… Да и не могла я тут подписать! Я в Риге тогда была. Вы в состоянии это объяснить?

Я мог бы рассказать Инге всё, что к этому моменту знал. Про то, как меня временно переправили в другой мир и чего я там нагляделся, как вместо меня тут сидел мой двойник и расследовал какие-то жуткие преступления, как некий метаморф принял облик, похожий (в общих чертах) на Ингу, и от её имени сидел тут вместе с моим двойником, а сам параллельно вёл свою игру и собственные расследования…[8]Всё это я мог бы рассказать, так как прочитал в той самой распечатке у себя дома. В документе, лежащем около компьютера. Мог бы, но не стал. Угадайте с трёх раз почему.

– Да, Инга, – подтвердил я, чтобы как-то сориентировать девушку, – к сожалению, с этими несообразностями помочь пока не смогу. Может быть, потом, но не сегодня. Если вам нужна эта работа, оставим всё как есть. Место вас ждёт. Более того, если меня нет, вы сможете сами принимать заказчиков, а впоследствии стать моим компаньоном. Но это на ваше усмотрение. Вы дипломированный юрист, не пропадёте.

Я вовсе не собирался сохранять за собой этот офис и тем более помощницу. Зато внезапно возникшая идея спихнуть дела на Ингу и передать ей все полномочия показалась вполне удачной. Пусть работает, а я вернусь к прежней свободной непритязательной жизни.

– А что, так можно? Остаться у вас для подработки?

– Почему нет? Только поведайте о себе, но не канцелярски анкетно, а живым разговорным языком. Что вы за человек, что любите, что ненавидите, к чему стремитесь.

– Зачем? – удивилась девушка. – Деловые контакты не терпят откровенности.

– Да, но всё-таки, – настоял я. – Это для того, чтобы я правильно себя вёл и не затрагивал оскорбляющие вас темы. Расскажите, что вы считаете правильным или наоборот. Это может стать весьма важным при совместной деятельности. А то был у меня случай с одним мужиком: он страдал сильнейшей клаустрофобией, до астматических приступов доходило. На лифте старался не ездить, а пришлось, причём лифт застрял… Нехорошо застрял. Короче, чуть не умер человек.

– Расскажу, – легко согласилась Инга, – сами напросились. Я тут как раз анкету заполняла для одного… Не столь и важно для чего, но кое-что рассказать могу. Моё мнение во многих случаях негуманно, жестоко и, вероятно, несправедливо по отношению к другим людям, однако у меня есть свои доводы и основания так считать… Итак. Клаустрофобией не страдаю, астматических приступов за собой не замечала. Зато я всецело за науку и её развитие. Я за клонирование, направленное мутирование, стволовые клетки, поиск новых путей лечения болезней. Я за ГМО. Нет ни одной статьи или заключения, в которых говорилось бы о связи потребления таких продуктов с болезнями. Я сторонник проверенных данных, меня воротит от гомеопатов, неграмотных безумцев, занимающихся самолечением, и людей, верящих политическим записям в интернете. Ненавижу антипрививочников. Не люблю упёртых на чём-либо людей. Веганов, сектантов, глупых гламурных дур, граждан, свято верящих телевизору. Они либо умственно ограниченны, либо непролазно тупы и, услышав какую-нибудь чушь, начинают повторять за другими. Я за смертную казнь для террористов и серийных убийц. Ещё я за стерилизацию насильников и маньяков, а также умственно неполноценных из-за генетических повреждений. Не надо им размножаться, негуманно это. Да, я за евгенику. Что есть, то есть… Я могу быть в чём-то правой, а в чём-то неправой совсем, но это всего лишь моё личное мнение, на его истинность не претендую, никому не навязываю и не стараюсь никого убедить. Вероятно, когда-нибудь под влиянием жизненных обстоятельств что-то в своих взглядах и скорректирую, но в основе останусь непреклонной. Вот как-то так. Как вам портрет чудовища? Не устали от моего монолога? Не надумали контракт со мной разрывать?

– Нет пока. Не надумал, – покачал головой я. – А о чём вы мечтаете?

– Вам-то зачем? – спросила Инга подозрительным тоном. – Разве это важно для совместной работы?

– Конечно, важно, – возразил я. – Надо знать, о чём можно с вами говорить, а о чём лучше и промолчать. Какие темы лучше оставить за скобками… Так всё-таки, чего бы вы хотели? В порядке бреда?

– В порядке бреда мечтаю всё бросить, покрасить волосы в ярко-рыжий цвет и улететь в Ирландию, Исландию или Шотландию. Купить там проверенный жизнью подержанный моцик и в одиночестве рассекать по безлюдным европейским дорогам. Приезжать в байкерские пабы и кривляться там под музыку кантри. Мотаться по побережью и балдеть от чувства беспредельной свободы. Дышать полной грудью и смотреть на морской закат, засыпа_́ть под маяком, а потом видеть ветряные мельницы. А пока я буду торчать тут. Восемь часов в день и пять дней в неделю. В стране гаражных крыш, хрущёвок-пятиэтажек и стеклянных офисных человейников. Я люто ненавижу себя за излишнюю болтливость и пустые несбыточные мысли в порядке бреда.

– Почему несбыточные? Инга, вы гражданка Евросоюза, если я правильно понял. Так поезжайте, какие проблемы?

– Мира, в котором мне хотелось бы жить, больше не существует. Нет безлюдных дорог, безопасных баров, и беспредельной свободы тоже нет. А есть всяческие ограничения, поиск заработка, опасные афро-азиатские иммигранты или всё это сразу и в комплексе. Напряг с деньгами тоже никто не отменял… Но иногда, всё реже и реже, особенно вечерами, я скучаю по родному городу. Никогда не думала, что скажу это. Да, я его ненавижу. Да, с ним связано много боли и неприятных воспоминаний. Но внезапно начинаю по нему скучать. И хотя единственные люди оттуда, с которыми у меня ещё осталась какая-то связь, сматывают удочки, я чувствую, что тоскую именно по городу моего детства. Теперь вот думаю о лете, о влажном, прохладном и недолгом лете там. О сером холодноватом взморье, о соснах на песке, о многочисленных дачах в пригородах… Только вот города чудес, каким я его помнила все те годы, что жила здесь, больше нет. И не будет никогда.

– Это у вас скоро пройдёт, не переживайте. Вы влюбитесь, выйдете замуж…

– Я никогда не выйду замуж! – сердито прервала меня девушка.

– Почему? Вы что…

– Нет-нет, я не лесбиянка, – засмеялась Инга. – Просто люблю жить одна. Вернуться домой после работы, запустить стирку, приготовить для себя одной ужин, посмотреть интересный фильм; ну а может, лучше с грустным лицом посидеть, сняв джинсы, два часа на диване? Ценность проживания одной, без мужчины, ещё и в том, что я могу ходить по квартире абсолютно голой, не опасаясь внезапного секса со стороны этого похотливого животного. Вообще, секс – это устаревший способ невербальной коммуникации между людьми. Теперь, когда у нас есть стикеры в «Телеграме» и анимоджи на айфоне, секс отправляется на свалку истории. А потом… потом… Взрослую самодостаточную женщину может волновать лишь один вопрос: почему нет месячных?

Ответа придумать я не смог, и мы разошлись по домам.