Читать книгу Под открытым небом. Проза в 2-х томах. Том 2 - Александр Малиновский - Страница 10

…И началась у Ковальского в цехе, куда он пришёл, такая же стажировка, как и полтора года назад.

Сразу попросил, чтобы его направили в смену.

Исполняющий обязанности заместителя начальника Новиков оказался хорошим практиком – знал цех превосходно. Начинал слесарем, закончил нефтехимический техникум. Теперь – на последнем курсе вечернего института. Запасной вариант, если не потянет Ковальский. «Знание и умение должны работать, тогда они полезны, иначе легко превратиться в резонёра и завалить дело», – вспомнил он напутствие Самарина.

Через полгода Ковальский уже работал самостоятельно начальником смены.

…Всё бы ничего, да любил начальник цеха Ганин пошуметь. Это в кабинете главного инженера он был тихий, а в цехе его голос держал всех в напряжении. Если вызывал к себе в кабинет, то оттуда частенько приглашённый выходил красный, как варёный рак. А если это были женщины, то порой – в слезах.

Ковальский понял, что стычки не избежать и ему.

* * *

Шло самое обычное сменное собрание. Ганин вошёл в красный уголок и сел в первом ряду.

Ковальский уже заканчивал, когда оттуда громыхнуло:

– Нет! У вас всё спокойно так! А во вторую смену захожу в операторную, смотрю: нет обоих старших аппаратчиков одновременно. А вдруг что случится?

Наступила пауза. Ковальский посчитал, что надо ответить.

– Но я пояснил тогда, что Алексей ушёл в буфет, а Ирина Владимировна отлучилась в бытовку, предупредив меня, – напомнил Ковальский, совсем не ожидая дальнейшего бурного развития разговора.

– А зачем мне ваши пояснения, пусть сами скажут.

– Но я веду собрание. Я – начальник смены, – спокойно возразил Ковальский. – Знаю ситуацию.

– Ситуацию он знает! – почти закричал Ганин. – Много слишком знаете! В следующий раз накажу и вас, и их!

Ковальский оторопел. В зале двадцать человек подчинённых и на глазах у всех на него кричат.

– Вам бы лучше не защищать, а спрашивать с персонала!

– А вы бы троекуровщину не разводили, а в суть вникали: Ирине просто плохо стало. В бытовке задержалась. Мы потом «скорую» вызывали, – ответил Ковальский и удивился своему спокойствию и тому, что попалось на язык это слово «троекуровщина». Можно было и без него.

Ганин вскочил:

– После собрания – ко мне в кабинет! – и порывисто вышел.

«Разве ему к лицу так горячиться, он же первый руководитель в цехе», – невесело думал Ковальский.

Когда рабочие расходились, старший аппаратчик Николай Румянцев, с которым он быстро подружился и уже несколько раз съездил на рыбалку, приблизившись, вполголоса под шумок обронил:

– Не горячись. Начальника не выбирают. Пойдёшь к нему – больше слушай. Он – отходчивый.

– Но к чему всё это?

– Я тоже думаю, что, если бы криком можно было что-нибудь сделать, осёл каждый день строил бы по семь домов! Народная мудрость.

Ковальский не ожидал такого от Румянцева.

Они взглянули друг на друга и рассмеялись.

* * *

«Действительно, отходчивый, – думал Ковальский, сидя у начальника цеха. – Но странная какая-то отходчивость».

А хозяин кабинета, не глядя на приглашённого на ковёр, тусклым голосом монотонно поучал:

– Все итээровцы цеха должны проводить политику своего начальника, в противном случае, дисциплины не будет… и бучу на людях устраивать ни к чему…

Ковальский попытался уточнить:

– Василий Анатольевич, но я не устраиваю. Вы в такой форме…

– Опять за своё? – Он повернул, наконец, к нему лицо и вскинул брови.

Наступила пауза.

Ковальский решил: «Если сейчас начнёт орать, уйду из цеха. Чего он хочет от меня?».

Но начальник не закричал, а неожиданно спокойно сказал:

– Иди-иди и думай… Ты – самостоятельный…

Александр встал и уже открыл дверь, когда Ганин произнёс:

– Ты и инструкции, которые я подписал и утвердил у главного инженера, критикуешь на своих собраниях…

Ковальский хотел, было, задержаться и пояснить, как и почему он… Но, перехватив холодный взгляд начальства, передумал: «Прямого разговора не получится, тут то ли интрига какая, то ли дурь просто… вожжа под хвост попала…».

…Вскоре пришёл приказ о назначении Новикова заместителем начальника цеха, а его, Ковальского – начальником отделения.

«Не оправдал доверия, – усмехнулся Александр, стоя у цеховой доски объявлений. – Но чьё доверие? И почему со мной не поговорили?»

Он решил ни с кем из руководства назначение своё не обсуждать и ничего не выяснять.

Назначение всё-таки с Румянцевым отметили: уехали на его самодельной лодке, недавно оборудованной новеньким мотором «Вихрь-25», под Крутец – любимое место Николая на Волге. Отвели душу рыбалкой.

…Кто же под уху не выпьет? Только тот, кто весьма подозрителен. Они пили мало. Николай – философ. Любил ясную голову.

Ковальский порой уставал от него. Больно уж темы глобальные брал Николай. Ковальский даже пообещал ему, что, как только появятся деньги, купит себе лодку, чтобы рыбачили вместе, но каждый в своей.

* * *

Самарин и Ковальский случайно встретились около заводоуправления. Заместитель главного инженера издали увидел Александра и задержал.

– Послушай, всё хотел поговорить о твоём назначении. – И после небольшой паузы: – Не переживай. Ганин груб, я знаю, он из диспетчеров завода и в технологии слабоват. Но – начальник цеха. Он попросил сделать такую расстановку.

Ковальский чувствовал себя неловко. Молча кивал согласно головой. Когда разошлись, почувствовал облегчение.