Читать книгу АрмейкА. Комедия - Александр Марченко - Страница 4

Дмитрия с группой призывников привезли на сборный пункт, на КПП был страшный шмон, несколько солдат и офицеров проверяли сумки; если находили водку, самогон, вино или пиво, сразу же конфисковали и разбивали об бетонную стену и асфальт.

Дмитрий прошёл стандартную процедуру осмотра и вошёл на территорию. Он обратил внимание на широкий длинный плац с разметкой. Справа были две деревянные двухэтажные казармы, слева – двухэтажное кирпичное здания штаба и ещё несколько строений.

Парень подошёл к одной из казарм, рядом он увидел курилку, вошёл в неё, достал из кармана пачку сигарет, закурил и сел на лавочку. Дмитрий сидел, курил, он обратил внимание на прапорщика который шел, хромая по направлению к казарме. Прапорщик увидел парня в курилке, подошёл к нему и спросил:

– Ты что здесь делаешь?

– Курю, – ответил Дмитрий.

– Всё, давай в казарму, – ответил прапорщик.

Дмитрий посмотрел на прапорщика и сказал:

– Всё, сейчас докурю и еду. А потом спросил:

– Можно поинтересоваться? Вы хромаете – это у вас боевое ранение?

– Да нет, сейчас из штаба выходил и ногу подвернул, – ответил прапорщик.

– Можно, я её посмотрю? – спросил Дмитрий.

– Что на неё смотреть? К врачу идти надо, – ответил прапорщик.

– Вы присаживайтесь на лавку, снимите сапог, я гляну, – в ответ сказал Дмитрий.

Прапорщик сел на лавочку, снял хромовый сапог и носок, вытянул ногу. Дмитрий подошел, присел на корточки, взял руками его ногу, начал её ощупывать и спрашивать:

– Здесь болит?

– Нет, – ответил прапорщик.

– Здесь болит? – спросил Дмитрий.

– Нет, – ответил прапорщик.

– Здесь болит? – спросил Дмитрий.

– Да, – ответил прапорщик.

– Перелома нет, небольшой вывих, сейчас попробую сустав на место поставить, – сказал Дмитрий и ловким движением рук дернул ступню.

– Ай! – вскрикнул прапорщик.

– Всё, надевайте сапок, – сказал Дмитрий.

Прапорщик пошевелил ступнёй; боли уже не было. Он обулся и встал, сделал несколько танцевальных движений, посмотрел на парня и поинтересовался:

– Ты врач?

– Нет, я закончил медучилище, – ответил Дмитрий.

– Я смотрю, ты волшебник: нога не болит, хромоты нет, – в ответ сказал прапорщик.

– Кое-что умею, – ответил Дмитрий.

– Фамилия, имя? – спросил прапорщик.

– Старостин Дмитрий, – ответил парень.

– Дмитрий, я забираю тебя к себе в часть. Старостин Дмитрий, Военно-воздушные Силы – как гордо звучит! Девушки перед тобой будут штабелями падать! – с улыбкой произнёс прапорщик.

– Я согласен, – ответил Дмитрий.

– А где радость на устах? – спросил прапорщик.

– Понимаете, я собрался жениться, а здесь повестка в армию, как снег на голову. Я своей девушке даже не успел сказать, что меня забрали в армию, – в ответ пробормотал Дмитрий.

– Велика беда! В городе Спасск-Дальний у тебя дюжина девушек будет, их там пруд пруди, – ответил прапорщик, а потом добавил:

– Так, жди меня здесь, я сейчас быстро в казарму – и обратно.

– Хорошо, – ответил Дмитрий.

Прапорщик ушёл в казарму, а Дмитрий сел на лавочку и стал его ждать. Не прошло и десяти минут, как из здания казармы вышел прапорщик, а с ним была группа парней. Он посмотрел на Дмитрия и сказал:

– Дмитрий, давай за нами в штаб. Оформим документы – и в путь!

– Хорошо, – ответил Дмитрий, он присоединился к группе парней, возглавляемые прапорщиком, они направились в штаб, прапорщик оформил нужные документы, после чего – автобус, военный аэродром, самолет и пять часов полёта до Приморского края.

Шасси самолета коснулись взлётно-посадочной полосы города Спасск-Дальний, группа парней спустились по трапу на взлётно-посадочную полосу. Стоял густой туман, и в воздухе чувствовалась повышенная влажность воздуха. Прапорщик провел перекличку призывников и колонной повёл их от военного аэродрома в сторону части. После десяти минут ходьбы по сырому воздуху группа призывников прошла через калитку КПП на территорию части. С правой стороны они увидели постамент самолёта «МИГ-21». Прапорщик остановился, посмотрел на парней и сказал:

– Всё, пришли, ждём меня в курилке.

Прапорщик направился в сторону двухэтажного здания штаба, а парни достали из карманов сигареты и закурили. Дмитрий тоже курил; ему хотелось знать, который час. Вскоре в курилку вошёл сержант, посмотрел на призывников и сказал:

– Бросаем сигареты, и все за мной!

– Товарищ, сколько время? – спросил один из парней. Сержант с недовольством посмотрел на него и возмущённо произнёс:

– Если вам что-то надо, прошу обращаться согласно уставу: «товарищ сержант». Теперь бросаем свои сигареты, и за мной!

– Товарищ сержант, скажите, который сейчас час? – поинтересовался Дмитрий.

– Время четыре утра, до подъёма ещё два часа, сейчас все идём за мной, – ответил сержант и повёл призывников в сторону казармы.

Парни подошли к одноэтажному деревянному зданию длиной не менее пятидесяти метров, и шириной не менее метров десяти и высотой более четырёх метров. Это архитектурное сооружение больше всего напоминало царскую конюшню. Сержант открыл большую деревянную дверь, парни вошли внутрь. Слева и справа были две большие двери, на двери слева на табличке была написано «Канцелярия», а на двери справа – «1 рота». Между дверями посередине около тумбочке с телефоном стоял в полудрёме дневальный. Сержант хлопнул его по плечу и сказал:

– Уксумбаев, хорош спать, встречай пополнение.

– Ест, товарище сержанта, – ответил Уксумбаев.

Сержант открыл большую деревянную дверь в расположение роты, посмотрел на парней и сказал:

– Так сейчас тихонько заходим, я вам покажу ваши кровати, и два часа я наблюдаю полную тишину.

Парни вошли в расположение роты вслед за сержантом. Внутри горело дежурное освещение. Они увидели огромное помещение с двумя рядами колонн, кровати, расставленные в два яруса. Сержант показал новобранцам их кровати, а сам подошёл к своей кровати, снял сапоги и в обмундировании, не раздеваясь, лёг спать.

Дмитрий посмотрел на двухъярусную кровать, увидел матрас, покрытый сверху тёмно-синим армейским одеялом, подушку, постельное бельё на кровати отсутствовало, он забросил сумку на второй ярус, снял обувь и влез наверх. Парни поступили аналогично, сняли обувь и легли спать. В помещении было полная тишина, нарушаемая только жужжанием комаров и редким похрапыванием спящих.

Дмитрий моментально уснул, он улыбался во сне, но два часа пролетели моментально. Стрелки на часах показали шесть утра, когда в расположение вошёл дежурный по роте, включил свет и прокричал:

– Рота, подъём!!!

Дмитрий с неохотой открыл глаза; по расположению роты ходил сержант, кричал во всё горло:

– Девочки, встаём быстрее!!! Шевелим своими булками!!! Дома будете, спать!!! Строимся в три шеренги!!!

Вскоре крик прекратился, все с неохотой встали с кроватей и построились в три шеренги. В строю стояло сто новобранцев в гражданской одежде, а напротив, выстроившись в одну шеренгу, стояли пятнадцать парней в форме, среди них было четыре сержанта.

Один из них с ненавистью посмотрел на новобранцев и сказал:

– Сейчас берём свои мыльно-рыльные принадлежности и поспешаем в умывальник, где вам наши цирюльники всего за три рубля сделают модную причёску.

– А если у нас нет денег? – спросил один из новобранцев.

– Если у кого денег нет, тем я выдам самые тупые ножницы, – ответил сержант.

В расположение роты вошёл прапорщик. Он прошёл вдоль строя, окинув всех новобранцев взглядом, сказал:

– Товарищи новобранцы, слухаем меня внематочно. Я вас старшина роты прапорщик Таванчук, я ваш мама, папа на ближайшее два годка. Сейчас берём всё своё барахло, и за мной на вещевой склад, получам модную одежонку. Опосля едём в баню мытся, стричься и сменять гражданское тряпьё на военую форму.

– А как же умыться после сна? – спросил один из новобранцев.

– Умнячат домо будеш, а сейчас все на право выходим строиться на улице, – глядя на новобранцев, сказал в ответ прапорщик.

Дмитрий ничего не понял из того, что сказал прапорщик. Он взял свою сумку и пошёл на выход вслед за остальными новобранцами. На улице все построились, и прапорщик всех повёл колонной на вещевой склад, получать военное обмундирования. Долго идти не пришлось, старшина роты привёл их к отдельно стоящему деревянному строению, это был вещевой склад. Прапорщик открыл ворота, новобранцы вошли на склад. Они увидели прямо на полу, посреди помещения, целые бурты военной формы, горы х/б, сапог, ремней, пилоток, портянок. За столом у окна сидел и курил старший прапорщик. Он нехотя затушил сигарету в пепельнице и положил в неё окурок, затем встал, подошёл к старшине роты, поздоровался с ним за руку, посмотрел на толпу из ста человек и сказал:

– Многовато вас, но волноваться не стоит, всех оденем.

– Ничего, подмогну тебе, – сказал в ответ старшина роты.

И тутначалось! Новобранцы начали парами подходить к прапорщикам, а те – где на глаз, где по подсказке (в основном, размера обуви) – быстро бросали очередному подходящему новобранцу форму. Парни получали обмундированиеи сразу выходили на улицу покурить, пока идет получение формы. На улице новобранцы вели себя, как дети: смеялись, шутили и рвали на бахрому свою гражданскую одежду. Выдача военной формы прекратилась, последние новоиспечённые воины вышли из вещевого склада, закурили и стали ждать, когда выйдет старшина роты. Но долго ждать не пришлось: из здания склада вышел прапорщик, с ужасом посмотрел на новобранцев и возмущённо воскликнул:

– Вы, придурки, чаво свою одежонку в нитки привратили?

Новобранцы в ответ просто пожали плечами, далее им предстоял поход в баню. Они взяли в руки своё обмундирование и колонной пошли вслед за старшиной роты. Долго идти им не пришлось: через двести метров парни подошли к типичному строению из дерева. Прапорщик посмотрел на новоиспечённых воинов и сказал:

– Заходим по одному, банька больша, всем место хватат, вас там уже ждут. Я пошёл в столовую для вас завтрак заказувать. Да долго не хлупайтесь, завтрак ждать не будет.

Старшина роты развернулся и ушёл, новобранцы начали по одному заходить в баню на всеобщую помывку. Дмитрий очередной раз так и не понял, что сказал прапорщик на своём ломаном русском. Он достал из кармана пачку сигарет, отошёл в сторону и закурил. Он докурил сигарету, окурок бросил в урну и вошёл внутрь. Парень увидел огромное помещение с лавочками в несколько рядов, в котором находились те самые пятнадцать парней в форме среде них четыре сержанта. В помещении царила суета, или можно сказать так – отжим денег у новобранцев: стрижка волос под Котовского (наголо) быстро, электрической машинкой, – пять рублей, механической машинкой – медленнее, но уже три рубля, ножницами – очень медленно, это рубль. Парни раздевались до трусов, свою гражданскую одежду складывали в большие мешки для утилизации и подходили к местным цирюльникам.

В помещение вошли ещё около двадцати солдат старослужащих – скажем так, пришли местные «деды». Они сразу начали подгонять новобранцев.

Дмитрий достал из кармана десятирублёвую купюру, подошёл к цирюльнику, отдал деньги, и через минуту молодой человек уже гладил себя по лысой голове. Он достал из своей сумки полотенце, мыло, бритвенный станок, зубную пасту и щётку и направился на помывку. Дмитрий подошёл к двери в помывочный цех, снял трусы и бросил их в большой железный мусорный бак, затем вошёл внутрь и увидел огромное количество открытых душевых кабин. Парень нашёл свободную кабинку, включил воду и принялся приводить себя в порядок.

После всеобщей помывки новобранцы выходили в раздевалку, на лавочках лежала только форма; ни сумок, ни мешков, ни дедов в помещении уже не было, были только четыре сержанта.

– А где всё? – поинтересовался один из новобранцев.

– Всё на помойке, – ответил один из сержантов, после он крикнул:

– Быстрей одеваемся и выходим строиться на улице.

Новобранцы стали надевать военную форму х/б; всё бы ничего, но портянки немного подвели. Парни крутили в руках куски плотного белого материала 25х50 см и не понимали, как их надевать на ноги. Сержанты стояли, глядя на новоиспечённых воинов, они поняли, что ребус новобранцам не по зубам и это может продолжаться очень долго – возможно до обеда. Тогда они решили провести среди новобранцев мастер-класс по наматыванию портянок на ноги. Они преподали новоиспечённым воинам несколько уроков, новобранцы с грехом пополам намотали портянки на ноги, сунули ноги в сапоги, и вот вчерашние уличные юноши и маменькины сынки частично превратились в солдат Советской армии.

Новоиспечённые воины вышли на улицу, построились, и дальнейший путь их лежал в столовую. Они пришли туда последними. Солдаты, дежурившие по столовой, собирали грязную посуду, складывали её на специальную тележку и отвозили на мойку.

Большой зал, большие столы вместо стульев – деревянные лавочки. На столах стояли большая алюминиевая кастрюля, большой алюминиевый чайник, алюминиевая тарелка с хлебом, алюминиевые тарелки, кружки, и лежали ложки – всё было алюминиевое.

Новобранцы сели за столы и принялись накладывать аппетитное, на первый взгляд, блюдо, но возмущению парней не было предела.

Тушёная квашеная капуста с мясом (бигус), скорее всего, имела очень слабый привкус мяса. Они налили в кружки кисель, поели хлеба, запивая его киселём. Сержанты с ухмылкой наблюдали за новобранцами, они знали, что через неделю бикус станет для них деликатесом.

– Окончить приём пищи, выходим строиться!!! – скомандовал один из сержантов.

Очередное построение. Теперь путь лежал уже в казарму. Парни подошли к одноэтажному деревянному зданию, открыли массивную дверь и вошли внутрь. Дмитрий обратил внимание на стену, на которой была нарисована красками патриотическая картина; посередине находилась небольшая тумбочка с телефоном на ней, рядом стоял, прижавшись спиной к стене дневальный. Слева находилось дверь руководства роты, справа дверь в казарму.

Старшина роты выдал новоиспечённым воинам постельное бельё, и парней ждал ещё один урок: как правильно заправлять кровать и отбивать кантики при помощи стула. Затем новобранцы занялись оформлением кителя (шевроны, петлицы, подворотнички и т.д.).

Прозвучала команда «построение на обед», парни поспешили в курилку и жадно курили, пока не вышли их-отцы командиры. Новобранцы строем пришли в столовую и заняли столы, Дмитрий был в шоке от такого обеда, ему ничего хуже в своей жизни ни до, ни после встречать не приходилось. Читатель может не поверить, а продовольственники тех лет будут, возможно, возмущаться, но это чистая, правда. Первовым блюдом был суп: на столе стоял бочонок на десять человек, в который была налита чистая пресная кипяченая вода и один целый лопух (лист капусты). Второе блюда – аналогичный бочонок на десять человек с мутной водой, в котором на поверхности плавал ошметок сала (скажем так, одну небольшую картофелину размяли и бросили в бочонок и тщательно перемещали и, возможно, как бы случайно бросили ошмёток сала). Также на столе стояли два больших чайника с компотом из сухофруктов без сахара с ошметками утреннего киселя. Надо отдать должное хлеборезке – они хлеба не пожалели.

Дмитрий увидел этот ужас и с возмущением произнёс:

– И это что же, так два года?!

Учитывая то, что первое и второе блюда было не совсем съедобное, новобранцы все разом набросились на хлеб. Они принялись закидывать его в рот и запивали компотом – не совсем вкусно, но зато они не голодные.

Вернувшись из столовой, отцы-командиры построили новобранцев, каждому вручили небольшие брошюры под названием «Устав» и заставили всех читать его вслух, и так до ужина.

Очередное построение на улице в столовую. Сто голодных парней построились перед казармой и под руководством своих отцов-командиров пошли ужинать. Ужин был наполовину съедобным: пюре из полусгнившего, наполовину очищенного картофеля, кусок варёной рыбы (или что от неё осталось), чай без сахара и много хлеба. Набив желудки, новоиспечённые воины под руководством своих отцов-командиров возвращались в казарму. Вернулись в расположения роты – сразу построение: сержанты-командиры отделений, учили новобранцев приводить форму в порядок, подгонять её под себя, подшивать воротники, правильно наматывать портянки и т. д. Ровно в 22.00 прозвучала команда:

– Рота, отбой!

Намаявшись за день, новоиспечённые войны моментально заснули, утром в 6.00 прозвучала команда:

– Рота, подъём!!!

Новобранцы быстро встали с кроватей, оделись и построились, далее – наведение порядка в помещении, повторение Устава ещё раз, водные процедуры и поход в столовую. На этот раз завтрак удался на славу: манная каша, таблетка сливочного масла, два куска сахара и два варёных яйца.

Говорят, что сэндвич придумали американцы или англичане – кто-то из них. Но всё это неправда: сэндвич придумали наши советские солдаты. Берётся кирпич белого хлеба, режется на ровные дольки, потом берут три куска белого хлеба, на один намазывают масло, поверх этого куска кладут другой кусок хлеба, затем из яйца извлекают желтки и разминают их на другом куске и сверху желтки накрывают третьем куском и всё это великолепие засовывается в рот. Вы не представляете как это вкусно, особенно когда ты голоден! Спустя много лет я купил аналогичный кирпич белого хлеба и сделал такой же сэндвич, как много лет назад. К сожалению, это было уже не то. Прошу прощения за отступление.

Новобранцы извлекли из яйца желтки, белки покрошили в манную кашу, сделали свои сэндвичи и, раскрыв рты по самое «не могу», поели супер-бутерброды.

– Закончить приём пищи, выходим строиться на улицу! – прозвучала не очень приятная команда.

Новобранцы выбегали на улицу и сразу прямиком в курилку, чтобы, пока сержанты не вышли, успеть покурить или хотя бы сделать несколько затяжек. Далее – возвращение в расположение роты, там – сразу построение. Сержант Хугобеков, заместитель командира первого взвода, назвал перед строем внутренний наряд по роте на сутки. Потом началось распределение «рабов» – так называемые хозработы; четвёртый взвод был направлен в помощь связистам траншеи рыть и прокладывать кабель, третий взвод направили на разгрузку вагонов, второй взвод – на продовольственный склад и уборку территории, а первому взводу досталось самое ответственная работа на складе вооружения. Дмитрий вместе со своим первым взводом в количестве двадцати пяти бравых бойцов направился строем на склад вооружения. Они вышли за территорию части. Сержант Хугобеков повёл новобранцев по дороге, уходившей в лес. Сержант Хугобеков шёл первым, а личный состав первого взвода следовал вслед за ним. Дмитрий воспользовался ситуацией, достал из кармана сигареты и спички, закурил; никакой реакции от сержанта не последовало, сослуживцы поступили аналогично. Сержант обернулся и увидел большое облако дыма, которое тянулось вслед за взводом. Глаза сержанта расширились, после чего последовал отборный мат. Новобранцы бросили окурки на бетонку и затоптали бычки сапогами. Получив нужную порцию взбучки, бравые бойцы продолжили свой путь на склад вооружения.

Сержант Хугобеков на этот раз шёл замыкающим; после десяти минут ходьбы они подошли к железным воротам склада вооружения. На КПП бойцов встретил офицер, он с личным составом первого взвода провёл внеплановый инструктаж, как действовать и что категорически запрещено делать на складе вооружения. Далее бойцы вывернули наизнанку все карманы, сдали сигареты и спички, бравые солдаты после небольшого шмона прошли на территорию склада вооружения, показавшуюся им огромной. Задача была проста: погрузка и разгрузка авиационных боеприпасов. Офицер подвел бойцов к одному из хранилищ, на высоком фундаменте-рампе по всей длине рампы с неё свисали десятки пар узеньких рельсов на два метра в длину.

У хранилища ждали своих «рабов» офицеры и прапорщики, они разбили личный состав первого взвода на отделения по пять человек, затем по приказу бравые солдаты первого взвода открыли ворота боксов и они увидели на рельсах небольшие тележки с нагруженными на них ящиками с авиационными боеприпасами. Бойцам объяснили задачу – загружать и разгружать боеприпасы (на первый взгляд, ничего сложного), и вот к рампе подъезжает первая машина, свисающие концы рельс ложатся ей в кузов. Задача бойцов проста: нежно толкая тележки, заводить их в кузов. Машины подъезжали постоянно, одни вставали под разгрузку, другие – на погрузку, и так до бесконечности. Это было некое подобие конвейера. На улице стояла жара, форма насквозь промокла от пота, сержант Хугобеков так же, как и все, был на данный момент «рабом»: вместе с бойцами своего взвода он работал на «конвейере».

Ровно в 13.00 офицеры остановили «конвейер»; долгожданный обед. Бойцы, закрыли боксы, построились, и офицеры повели их на обед в местную столовую. Что говорить – небольшая столовая столы на четыре человека. Усталые и голодные парни брали подносы и подходили к раздаточной стойке за своей порцией.

Дмитрий, увидев тарелку с первым блюдом, был в шоке: настоящие щи, второе блюдо – рис и большой кусок мяса (да-да именно мясо, а не сало!), кисель и булочка. Он подошёл с подносом к столу и не знал, что делать, есть или любоваться. На столах стояли две тарелки, на одной был нарезанный белый и чёрный хлеб, а на другой – солёные огурцы. Дмитрий сел за стол, где сидел сержант (просто все остальные столы были уже заняты), поставил поднос посмотрел на своего замкомвзвода и спросил:

– Товарищ сержант, это сон или так должны кормить в армии?

– Старостин, это не сон, а реальность, – ответил сержант.

Обед закончился, построение, и опять бесконечный конвейер до самого ужина, Дмитрию казалось, что это никогда не закончится. Жара, пот градом… ему хотелось пить и курить.

В 19.00 «конвейер» остановился. Построение и поход на трапезу в местную столовую; на ужин было картофельное пюре большой кусок жареной рыбы, салат из морской капусты, компот из сухофруктов и небольшая булочка.

После ужина – всё сначала. Постепенно жара спала, солнце ушло за горизонт, в расположении роты прозвучала команда:

– Рота, отбой!

А бравые бойцы первого взвода продолжали работать на износ. И вот стали они загружать очередной и уже, как им сказали, заключительный кузов. Бойцы загрузили пол кузова и подкатили тележки, водитель решил сделать непонятный манёвр, он завёл машину и отъехал, делая маневренные движения, стал резко подавать назад, подъезжать к очередной паре рельс. Офицеры, прапорщики и солдаты смотрели на непонятный манёвр водителя, открыв рты, но тут вдруг произошло то, что заставило их разинуть рты до предела, и глаза у всех округлились, как у лемуров. Дело в том, что на фоне гробовой тишины один из заостренных концов рельса, вместо того чтобы аккуратно лечь на доски дна кузова, с хорошо всем слышным, характерным треском вошел в один из ящиков со снарядами.

Как говорят, есть Бог на свете, рельс не дошёл до капсюля два сантиметра, офицеры вытащили водителя солдата срочной службы из машины и увели его, бойцы из любопытства заглянули в ящик и так и не поняли, что произошло. Прапорщик сел за руль, исправил косяк нерадивого водителя машины.

Последняя машина была загружена боеприпасами, затем один из офицеров подробно объяснил, какие последствия могли быть. Если рельс бы коснулся капсюля, произошла бы детонация, от взрыва одного снаряда могла произойти детонация и взрыв всех снарядов в кузове, а от этого взрыва – по цепи – взрыв всех хранилищ.

Офицеры и прапорщики предупредили личный состав первого взвода о молчании, предоставили им машину и отвезли их в часть. Парни вернулись в казарму уже после полуночи. Дмитрий снял сапоги, поднялся на свой второй ярус, и как только его голова коснулась подушки, он тут же уснул.

Следующий день не был исключением: после завтрака – построение и стандартное распределение «рабов», только первый взвод на этот раз попал на склад ГСМ. Сержант Хугобеков привёл взвод на склад, бойцов у входа на склад встретил прапорщик, который провёл внеплановый инструктаж, что категорически запрещено делать на складе ГСМ, заставил всех бойцов сдать сигареты, спички и огнеопасные предметы. После шмона бойцы первого взвода прошли на территорию, начальник склада ГСМ поставил перед ними задачу: выкопать за день котлован под цистерну на сорок тонн. Получив стыковые и совковые лопаты, бойцы разделись до пояса и принялись копать. Задача не сложная – копай глубже, кидай дальше. Солнце пекло нехило, пот тёк градом, да ещё вдобавок с одной из сторон котлована был бок предыдущей цистерны, весь в потёках бензина, грунт пропитан, воздух напоен парами бензина. Жара усугублялась дурманящими испарениями бензина, бойцам ужасно хотелось пить. Дмитрий не выдержал, вылез из наполовину выкопанного котлована и увидел, что в тенёчке под кустом сирени спит и похрапывает сержант Хугобеков.

Дмитрия эта ситуация немного взбесила: ему так захотелось со всего размаху дать лопатой по спящей морде. Но он сжал черенок лопаты. В это время сержант открыл глаза, испуганно посмотрел на парня с лопатой в руке и спросил:

– Тебе чего Старостин?

– Взвод воды требует, – ответил Дмитрий.

Сержант встал, посмотрел на парня и сказал:

– Что ж вы молчали? Бросай лопату, пошли за мной!

– Пошли, – ответил Дмитрий. Он бросил лопату на землю, и они с сержантом направились в сторону отдельно стоящего строения. Навстречу им вышел прапорщик, посмотрел на парней и спросил:

– Вам что нужно?

– Товарищ прапорщик, народ воды требует, – ответил Дмитрий.

– Да-да, пошли, воды у нас много, – сказал прапорщик. Он указал парням на пожарный водопровод, после чего добавил:

– Парни, видите водопровод? Там длинный шланг, дотянется. Чаво вам вёдра тягать?

– Мы вас поняли, товарищ прапорщик, – ответил сержант Хугобеков.

Они подошли к пожарному водопроводу; длинный шланг парни не увидели, в специальном пожарном щите было два ведра, бугор, лопата, а внизу – ящик с песком.

– Да, а где хвалённый длинный шланг? – поинтересовался Дмитрий.

– Ай, мудрёная голова! Я же вчера шланг комдиву дал напрокат, – ответил прапорщик, после чего посмотрел на парней и добавил:

– В щите берите вёдра.

Дмитрий наполнил вёдра водой, взял их и понёс своим сослуживцем в котлован; сержант и прапорщик шагали рядом. Они подошли к котловану. Дмитрий поставил вёдра на землю, все замерли от увиденного, и глаза у всех стали больше, чем у лемуров – возможно, от паров бензина, возможно, от действия палящего солнце или страшного желания покурить. Рядовой Вася Хлебесцов достал из кармана сигареты и спички, бойцы в котловане все как один с рёвом и лопатами кинулись на него. Дмитрий и сержант взяли вёдра и одновременно вылили воду на Васю. Бойцы в котловане стояли, все мокрые, они подняли головы.

– Придурок, ты как сигареты и спички пронёс? – в грубой форме спросил прапорщик.

– А что, нельзя? – в ответ спросил Вася.

Как говорят, всё из той же серии солдатского дебилизма.

За каких-то пару дней службы в СА уже дважды первый взвод чуть не упорхнул в небеса – в прямом смысле, не только душой, но и с бренными останками…