Читать книгу Миры душ. На страже Империи - Александр Мартынов - Страница 8

Идзуми в очередной раз связался по амулету с Киреном, но на этот раз он не только хотел узнать о состоянии его круга:

– Кирен, похоже, для тебя появилась работенка, – сразу перешел к делу гетман.

– Для меня? – вопрос явно застал паладина врасплох.

– Тебя и нескольких твоих людей. Пришло сообщение от гетмана Чумных докторов. Они нашли человека, который не подвержен влиянию болезни. Они хотят вывести его за пределы кордона и передать в руки медиков. Но у них есть проблема: местные посчитали этого человека кем-то вроде пророка или мессии. Они собрались вокруг него в надежде, что сами обретут исцеление. Бергман говорит, что они могли бы пробиться к «пророку», но им не хватит рыцарей, чтобы вывести его. Я предложил им нашу помощь. Ты выведешь его, пока Чумные доктора возьмут на себя большую часть врагов.

– Мы правда будем называть имперских граждан врагами? – неожиданно спросил Кирен.

– Как будто мне это нравится, – ответил Идзуми. – Но положение именно такое. Твоего герба не хватит на то, чтобы оградить весь твой круг. Я бы сказал, что лучше взять с собой только пятерых… нет, четверых рыцарей. Справишься с задачей?

Кирен прекрасно понимал, что вопрос риторический, поэтому ответил:

– Конечно. Сделаем все, что потребуется.

– Тогда вперед и с честью, – сказал на прощание Идзуми и разорвал связь.

Кирен сомневался, что в их предприятии будет много чести, но не стал тратить время и направился к своему кругу. Он уже знал, кого возьмет с собой.

Кирен сразу направился к Сайрусу. Рядом с ним стояли трое рыцарей. Никто из них еще ни разу не пользовался гербом. Самое время было это исправить.

– Нас ждет прогулка за кордон. Выходим прямо сейчас, – приказал Кирен.

– Зачем так далеко идти? Застрели нас прямо тут, потому что мы и шагу туда не ступим! – огрызнулся Сайрус.

– Ты оспариваешь мой приказ, второй рыцарь? – угрожающе спросил паладин. – В любом случае я бы и сам не пошел на смерть. Герб защитит нас от болезни.

– И откуда такая уверенность?

– Как видишь, один из наших остался в живых, в то время как рыцари другого круга погибли при аналогичных обстоятельствах.

– И это доказывает эффективность твоего герба?

– Да. Наша сила в стойкости. Мы выстоим и против болезни.

– Почему ты берешь с собой нас? – не унимался Сайрус.

– А мне нужно отчитываться перед тобой? – спросил в ответ Кирен.

– Советоваться со вторым рыцарем – обычное дело для паладина, – пожал плечами Сайрус.

– О, так ты вспомнил, что ты мой второй рыцарь. Ладно, раз тебе так хочется знать, то я отвечу. Я не могу взять с собой много людей, а ты и твои приятели – как раз наиболее опытные рыцари в круге.

– А еще мы отказываемся принимать твой герб! – выпалил Сайрус.

– А я и не буду настаивать. Не хотите пользоваться защитой герба? Не надо. Просто сходите со мной, а потом мы вас расстреляем как зараженных. Так или иначе, наше задание будет выполнено. Еще какие-то вопросы есть?

– Никак нет, паладин, – сквозь зубы выдавил Сайрус.

Кирен направился к кордону и поманил за собой отобранных рыцарей. Когда группа воинов с явной неохотой собралась вокруг паладина, он высвободил свой герб. В их глазах отразилось зеленое сияние, однако глаза Сайруса не изменились.

– Ты единственный, кто может воспользоваться силой без моего разрешения, но при этом упорно отказываешься! – вскричал Кирен. – Как обиженный ребенок, даже хуже!

После тяжелой внутренней борьбы Сайрус все же впустил в себя герб, и отряд мог наконец выдвигаться. Еще никогда рыцари не оказывались непосредственно на территории карантинной зоны. На фоне остальной части города перемены были разительные. Повсюду распространялась ветхость и гниль, а от самих стен будто бы веяло отчаянием и безысходностью.

– Ты так и не сказал, в чем наша задача, – напомнил Сайрус.

– Дело нехитрое. Вывести одного человека за кордон.

– Только не говори, что это какой-нибудь местный король, который не хочет подыхать вместе со своими подданными.

– О, нет. Насколько мне известно, король первым сбежал, как только стало известно о болезни. Наша цель – совсем другой человек. Только представь, на него не действует зараза.

– Такое возможно? – засомневался Сайрус.

– Увидим. Уже скоро мы должны дойти до позиций Чумных докторов.

Группа Кирена уже довольно далеко зашла вглубь зараженных территорий. Вдалеке показались какие-то фигуры. Рыцари тут же схватились за оружие, но быстро опознали в незнакомцах союзников. Чумные доктора были во всеоружии. На их одежде и клинках мягко блестели руны, хоть некоторые из них и были едва различимы под кровавыми потеками. Они явно занимались резней все то время, что Знаменосцы стояли на страже периметра. Один из них обратился к Кирену:

– Вы те самые, кто выведет Неумирающего?

– Если вы о том человеке, что неуязвим перед болезнью, то да. Мы пришли, чтобы сопроводить его, – ответил паладин.

Чумной доктор кивнул и достал амулет связи:

– Гетман, Знаменосцы пришли. Где им встретиться с Неумирающим?

В ответ раздался напряженный голос, прерываемый какими-то странными звуками на фоне:

– Зараженные совсем взбесились. Они не дают нам забрать его, а мы уже и потеряли троих.

– Что делать нам, гетман?

– Двигайтесь сюда, люди нам не помешают…

Внезапно со странным хрустом связь разорвалась. Чумной доктор потряс амулет в воздухе, но это ожидаемо не оказало никакого эффекта.

– Ладно… Вы слышали гетмана. Идем на помощь.

– Хорошо. Ведите нас, – ответил Кирен.

Посмотрев на своих рыцарей, паладин наткнулся на вопросительный взгляд Сайруса.

– Что-то не так, второй рыцарь?

– Да. План ведь был не такой. Мы не должны были заходить так далеко. Насколько еще хватит силы герба?

– Мы продержимся столько, сколько нужно, и справимся гораздо быстрее, если не будем задавать лишние вопросы. Тебе ясно, Сайрус?

Сайрус не стал отвечать и просто отвел глаза, показывая, что ему нечего добавить.

– Тогда поспешим, – кивнул Кирен.

Знаменосцы отправились вслед за Чумными докторами и вскоре оказались возле местного храма. Собор был большим и богато украшенным, что говорило об уровне благополучия Кассии до того, как начался мор. Группа рыцарей безуспешно пыталась прорваться внутрь, пока люди закидывали их камнями из-за баррикад. Кирен быстро отыскал взглядом Бергмана и направился прямо к нему:

– Что произошло? Связь с вами неожиданно оборвалась.

– Камень попал в амулет, – гетман показал разбитый артефакт. – Наша цель находится внутри собора, но мы никак не можем туда попасть.

– Что вообще известно об этом человеке?

– Похоже, он клирик этого храма. Мы ранее уже выходили с ним на контакт. Он… сломлен, – не сразу смог подобрать слово Бергман. – Он ничего не хочет, и ему ничего не нужно. Он просто сидит в храме, а зараженные молятся на него в надежде на исцеление.

– Он же ведь не демон? – встрепенулся Кирен. – Поклоняться идолам – все равно что служить демонам.

– Не похоже, – покачал головой Бергман. – Люди просто в отчаянии и готовы молиться хоть придорожному камню. Но тем не менее этот клирик нам нужен.

– Вы говорили, что общались с ним. Как у вас это получилось?

– Ну, он всегда сидит в храме, а раньше тут было не так много людей. Мы просто могли подойти к нему и заговорить.

– И он не проявлял агрессии?

– Нет. Просто отвечал, что его место здесь и он будет до самого конца защищать свой храм.

– Тогда нам нужно снова с ним поговорить.

– Бессмысленно. Он уже сказал, что ему ничего от нас не надо.

– От нас – нет… – задумался Кирен, а потом ему в голову пришла одна идея. – А вы не знаете, остался ли еще в живых кто-нибудь из высшего духовенства Кассии?

– Хм… Кажется, кардинал Роркен. А какая разница?

– Мы обратимся к клирику от лица кардинала и скажем, что церковь требует, чтобы он покинул карантинную зону.

– И он на это клюнет? – недоверчиво спросил Бергман.

– Ну, раз он готов из одного чувства веры сидеть в никому не нужном храме, то, возможно, не станет сомневаться. К тому же Знаменосцев он еще не видел. Мы сможем сыграть роль посланцев кардинала.

– Хорошо. Мы все равно ничего не теряем, – согласился Бергман. – Говорить придется тебе, паладин, чтобы все выглядело более правдоподобно. На, возьми амулет, усиливающий голос.

Чумной доктор протянул небольшую морскую раковину, исписанную рунами. Кирен взял причудливый амулет и заговорил в него:

– Клирик, которого зовут Неумирающим, услышь меня. Я паладин рыцарского ордена Знаменосцев, и у меня послание от кардинала Роркена. Он требует, чтобы ты немедленно покинул храм и предстал перед Его Высокопреосвященством!

Кирен стал ждать ответа. Несколько минут абсолютно ничего не происходило, и паладин уже стал думать, что его план действительно был очень наивным. Однако тут в толпе людей показался человек в черной рясе, протискивающийся вперед.

– Зачем кардинал требует моего присутствия? – спросил он.

«Он правда купился на это!» – обрадовался про себя Кирен.

Вслух же он сказал следующее:

– Причина мне неведома. Я здесь лишь для того, чтобы передать послание.

Какое-то время клирик просто молча стоял, глядя перед собой. Потом он словно очнулся от забытья и ответил:

– Воля кардинала будет исполнена. Я пойду с вами.

Отчаянный рев толпы стал ответом на заявление клирика. Их последняя призрачная надежда собралась покинуть их. Люди, до этого не пускавшие рыцарей, обратились против своего мессии.

– Не выпускайте его! Нам нужно его тело! Распять Неумирающего на кресте, тогда наши молитвы услышат! – раздавалось из толпы.

Люди все плотнее обступали клирика, и Кирену показалось, что человеческий поток проглотит Неумирающего. Но вот что-то сверкнуло, и несколько голов покатилось в алых брызгах крови. Люди мгновенно отступили от клирика, выхватившего длинные парные кинжалы с узким лезвием. Они забыли, что такие, как он, не просто так зовут себя защитниками храмов. Клирики являются особым церковным орденом, чья задача – устранять любые угрозы, направленные против храмов и священнослужителей. Их излюбленным оружием были парные кинжалы, которые, как правило, покрывались рунами перемещения. Клирик всегда мог переместиться к своему оружию, куда бы его ни метнул. На этой технике и основывался их боевой стиль. Сейчас же Неумирающий показал лишь малую долю своего смертоносного мастерства.

Зараженные начали оправляться от шока, вызванного поведением их идола. Они начали вновь обступать клирика, когда тот стал пробиваться к рыцарям.

– Расчистить ему путь! – прокричал Бергман и бросил пару рунных бомб в толпу.

Чумные доктора последовали приказу своего гетмана, и по людской массе прошлась волна смертоносных осколков. Клирик метнул один из своих клинков в укрытие и в мгновение ока переместился вне досягаемости взрывов.

Кирен вместе с рыцарями уже продвигался навстречу. Даже после недавнего прорыва им было все еще не по себе убивать обычных людей. Но карантинная зона поразительным образом обесценивала все жизни, попадавшие в ее пределы. Либо ты, либо тебя. Другого не дано. Рыцари добрались до клирика, оставив за собой широкую кровавую просеку. Знаменосцы встали щитом вокруг Неумирающего и двинулись в обратном направлении, принимая на себя большую часть ударов. Сила герба делала бесполезными вражеские атаки. Слабые удары нетренированных людей соскальзывали по телам рыцарей, задевая только лишь их одежду. Защитные амулеты также все еще действовали и выступали дополнительным подспорьем. Единственной возможностью остановить Знаменосцев было задавить их числом, что и пытались сделать зараженные. Чумные доктора пытались отвлечь врагов на себя, но безуспешно. На рыцарей Кирена обрушивалось все больше и больше ударов, и паладин начал чувствовать, как иссякает сила герба. Если в ближайшее время не выбраться отсюда, то все Знаменосцы окажутся беззащитными перед заразой и будут позже истреблены своими же товарищами.

– Пропустите меня к ним, – произнес клирик за спиной Кирена. – Вам не выстоять против такого числа. Они прихожане моего храма, и я должен разобраться с ними.

– Ты сказал, что мы не выстоим? Мы выстоим! – кряхтя, ответил Кирен, пытаясь заблокировать сразу шесть ударов.

– Не спорь со мной, мальчик. Ты, может быть, и зовешься паладином, но тебе еще очень многому нужно научиться.

Кирен, может, хотел бы еще поспорить, но был вынужден признать правоту клирика. Знаменосцы не справлялись. Одного из рыцарей смогли отделить от группы, и толпа тут же повергла его на землю. Из-под груды человеческих тел воин только и успел прокричать:

– Дальше вы без меня! Восьмой выстоит!

В следующую секунду огни герба потухли в его глазах, и рыцарь исчез из виду. Кирен почувствовал, как оборвалась какая-то невидимая нить. Погибший рыцарь недолго пользовался силой, а потому не был крепко связан с гербом, но даже так сердце Кирена наполнилось необъяснимым чувством невосполнимой утраты. Он отошел в сторону и пропустил клирика:

– Делайте, что считаете нужным, – сказал паладин.

Клирик кивнул и тут же с помощью кинжала переместился подальше от Знаменосцев. Внимание толпы тут же переключилось на клирика, и рыцари смогли перевести дух. Но теперь Неумирающий принял на себя весь удар. Он устроил настоящую кровавую резню, перемалывая десятки тех, кого когда-то называл паствой. Кирен не мог поверить, что настолько опасный убийца может иметь отношение к Церкви Единения. Но правда состояла в том, что церковники очень часто полагались на подобных людей, и клирики были предметом их личной гордости. Но даже такой воин не мог сдержать безостановочный людской поток. Клирик постоянно отступал назад, пока не уперся в стену. Поняв, что загнан в угол, он внезапно остановился и обратился к толпе:

– Остановитесь! Ибо вы прошли испытание, ниспосланное вам.

Люди в недоумении остановились и стали переглядываться между собой.

– Я пришел, чтобы спасти всех праведников. Всех, кто не покорился судьбе и продолжил бороться за жизнь! Исцеление не дается даром, его нужно заслужить, и вы его заслужили. Благословение снизойдет на эту оскверненную землю и выжжет тьму, что поселилась здесь!

Люди все так же продолжали переглядываться между собой. Никто из них не мог понять, что происходит. Кто-то в толпе наконец спросил:

– Так… как же мы исцелимся?

– Исцеление придет не от человека, а от Церкви. Храм излечит вас! – выкрикнул клирик. – Сотня, первой оказавшаяся в храме, освободится от бремени болезни.

– Почему только сотня? – выкрикнул еще кто-то, но его слова потонули в топоте людей, со всех ног побежавших к храму.

В начавшейся давке уже в первую минуту погибло едва ли не больше людей, чем во время резни до этого. Но число жертв увеличилось еще больше, когда толпа застряла в дверях, ведущих внутрь собора. Даже на большом расстоянии был слышен треск костей несчастных, которым не удалось попасть в храм.

Кирен подошел к клирику и спросил:

– Что это только что было?

– Ложь, – незатейливо ответил тот. – Они не найдут там исцеления, только смерть.

Чумные доктора уже начали окружать храм, когда последние выжившие просочились внутрь здания. Как только снаружи никого не осталось, Бергман отдал приказ заблокировать все выходы и подготовить огнетворные руны. Люди осознали обман только в тот момент, когда языки пламени поползли по стенам храма. Раздались десятки криков, но все было уже кончено.

Кирен внезапно почувствовал, как герб начинает пожирать его изнутри. Он был на пределе, и если сейчас же не вернуться назад, то все Знаменосцы погибнут.

– Нам всем нужно уходить. И вам тоже, клирик, – сказал паладин.

– Я никого из них не спас, – скорее обращаясь к самому себе, ответил тот. – Я теперь кто угодно, но точно не клирик. Мой храм исчезнет, и от него не останется даже упоминания. Обо мне тоже. Теперь я Безымянный.

– Пусть так, но нам все равно нужно уходить отсюда.

– Хорошо, идем, – наконец согласился Безымянный.

Путь назад дался значительно проще. Какие-то люди еще попадались на пути, но они спешили убраться с дороги рыцарей. Кирен облегченно вздохнул, когда впереди показались остальные рыцари восьмого круга. Из-за влияния герба он уже начинал терять сознание, что почти и случилось в тот момент, когда паладин и его небольшой отряд пересекли границу карантинной зоны. Сияние в глазах одновременно потухло у всех, кроме Сайруса. Но он тоже быстро спохватился и прекратил пользоваться гербом. Когда Кирен немного отдышался и поднял голову, стало видно тоненькую струю крови, потянувшуюся у него из носа. Однако паладин совсем не хотел, чтобы его видели таким слабым, а потому быстро встал ровно и стер кровь.

– Вы сопроводите меня к кардиналу? – внезапно Кирен услышал настойчивый вопрос за своей спиной.

За время недавних событий он уже успел позабыть о той фальшивой истории, которую скормил Безымянному.

– Насчет этого… – замялся Кирен. – Это была ложь. Кардинал не отправлял нас за вами. Ваша персона в первую очередь интересна нашим медикам.

Паладин поразился тому, как сильно эта ситуация похожа на ту, которую бывший клирик недавно провернул со своими же бывшими прихожанами. Сам же Безымянный, судя по всему, только сейчас всерьез задумался о том, мог ли настолько важный человек, как кардинал Роркен, озаботиться его судьбой и послать за ним целый отряд рыцарей.

– Ложь… Не отправлял… – бормотал Безымянный, как вдруг в его глазах вспыхнула нехорошая искорка. – Это значит, я просто так убил столько людей?! Обрек их на сожжение заживо?!

Кирен всерьез задумался, стоит ли что-либо говорить в такой ситуации, но клирик решил все за него:

– Ты! Это все твоя ложь! Я свершу возмездие!

Молниеносно выхваченный кинжал полетел в паладина. В этот момент время словно замедлилось для него, но он прекрасно понимал, что никак не сможет уклониться или тем более заблокировать удар. Тут быстрый взмах меча прошел буквально в сантиметрах от лица Кирена, однако целью клинка был вовсе не паладин, а летящий кинжал. Короткое лезвие со звоном отскочило в сторону и упало на землю в нескольких метрах от Кирена. Перед паладином стоял Сайрус с обнаженным мечом, которым он только что отбил атаку клирика. Остальные рыцари уже тоже пришли в себя и окружили Безымянного плотным кольцом.

– Я призываю анафему на твою голову! – кричал тот.

– Уведите его! – приказал в ответ паладин. – Пусть гетман определит его куда нужно.

Безымянный попытался сопротивляться, но ему было нечего противопоставить группе рыцарей. Брыкающегося, его увели прочь. Кирен же повернулся к Сайрусу и спросил:

– Почему?

– Что «почему»? – спросил рыцарь в ответ.

– Почему ты отбил кинжал? Герб выжал меня досуха, в том числе и весь мой потенциал. Я бы не возродился после смертельного попадания. Ты бы стал паладином, если бы просто остался стоять на месте.

Сайрус немного помолчал, а затем ответил:

– Дело в том, что я действительно в данный момент твой второй рыцарь. А вот кем я буду, если позволю так просто оборвать жизнь своего паладина? Уж точно не тем, кто заслуживает пост главы круга. Запомни, Кирен, однажды я стану паладином восьмого. Но не таким образом. Я получу твое место, потому что стану в разы лучше тебя, и все увидят, на что я способен. А пока постарайся хотя бы притвориться, что ты именно тот, кто нужен кругу.

Сайрус отошел в сторону, однако уже через несколько шагов развернулся и добавил:

– А еще я больше не стану пользоваться твоим гербом. Только в случае крайней необходимости, как сегодня, но никак иначе. Каждое использование герба искажает душу, приближает ее к носителю силы. Я не стану уподобляться тебе. Я – это я!

– Если ты действительно окажешься достойнее меня, то я буду только рад, если ты примешь командование, – невозмутимо ответил Кирен. – Но этого не случиться. Мне еще слишком много нужно сделать для восьмого круга, чтобы он стал по-настоящему достоин ордена Знаменосцев.

На этом словесная перепалка закончилась. Два рыцаря разошлись, так до конца и не выяснив отношения между собой. Однако кое-какой прогресс был все же налицо. По крайней мере, они оба приняли свои текущие роли и решили им следовать.

Вскоре Кирен пришел с докладом к Идзуми и застал вместе с ним еще одного, незнакомого паладину человека.

– Это инквизитор Айзек Зальцман, – представил гетман незнакомца. – Он расследует обстоятельства мора на Кассии, – затем Идзуми обратился уже к инквизитору: – А это Кирен, тот самый паладин, который доставил нам человека, устойчивого к влиянию болезни.

– Даже не представляю, как вам удалось справиться и при этом остаться в живых, – сказал Зальцман Кирену. – Я отправил ваш орден только ввиду крайней срочности дела. По-хорошему, Чумные доктора должны были взять на себя всю работу внутри карантинной зоны.

– Рыцари нашего ордена обладают самыми разными талантами, – заявил Идзуми. – Один из них пригодился здесь. Надеюсь, наша находка поможет вам разобраться в причинах катастрофы.

– Если бы, – вздохнул инквизитор. – Вероятнее всего, этот клирик просто каким-то чудом выработал иммунитет. Вряд ли это прольет свет на происхождение болезни. Лично я пока продолжу ждать заключения медиков, – затем лицо Зальцмана приняло более приветливое выражение, и он продолжил. – Однако это не отменяет того факта, что орден Знаменосцев блестяще проявил себя. Будьте уверены, Идзуми: те, кто нужно, узнают о вашей преданности делам Империи и Инквизиции.

Говоря это, Зальцман еле заметно подмигнул гетману. Кирен решил как-нибудь спросить о том, что связывает Идзуми с этим подозрительным типом. Сейчас же он, как и его гетман, вежливо поклонился в ответ на похвалу инквизитора. Зальцман провел еще немного времени в обществе рыцарей, а затем удалился, сославшись на важные дела.

Когда инквизитор покинул Знаменосцев, сразу стало как будто легче дышать. Все-таки неуютно находиться рядом с человеком, который имеет абсолютную власть над тобой. Даже гетман облегченно вздохнул, хоть и постарался это скрыть.

– Твоя первая военная кампания завершилась успешно, Кирен. Можешь гордиться собой и своими рыцарями. Еще ни один круг не вступал в реальный бой так скоро после своего формирования, – похвалил Идзуми, но, увидев озабоченное выражение на лице паладина, спросил: – Тебя что-то беспокоит?

– Да, я почувствовал много нового, пока активно использовал герб. На мгновения я слышал мысли некоторых моих рыцарей и, возможно, ощущал то же, что и они.

– Все верно, – понимающе кивнул Идзуми. – Твои воины связаны с гербом, который, в свою очередь, связан с тобой. По мере использования силы связь будет лишь крепнуть. В будущем ты сможешь чувствовать своих воинов как самого себя.

– Было еще кое-что, – уже менее уверенно заговорил Кирен. – Когда один из рыцарей погиб, я тоже это почувствовал, но как-то неправильно. Это было совсем не то, что должен был ощущать тот воин перед смертью. Словно что-то…

– Вырвали из тебя? – закончил гетман. – Ваша связь – это обоюдоострый клинок. Связанные с гербом становятся частью одной сущности. А разрыв подобен отрыванию ветви от дерева. Чем прочнее связь, тем больнее будет. Ты, вероятно, легко отделался. Тот рыцарь никак не мог быть с тобой прочно связан.

– Но даже так было тяжело, – вздохнул Кирен.

– Считай это еще одним поводом дорожить своими людьми. Укрепляй узы, связывающие вас, но и береги их, иначе неизбежно прочувствуешь всю боль утраты.

Кирена поразила одна внезапная догадка:

– А не поэтому ли Горо так сильно не хочет делиться силой герба? Он боится почувствовать боль от потери своих рыцарей?

Идзуми на несколько секунд замолчал, а затем продолжил:

– Это… возможно. Только никогда ни с кем больше об этом не говори. Если это дойдет до Горо… В общем, не надо. Но, между нами, я и сам думаю так же. Мне кажется, он и рад бы поделиться гербом, но боится взять ответственность за чужие жизни. Это важное качество обязательно для любого паладина, но пока Горо может сражаться в одиночку, как целый круг рыцарей, я не буду оспаривать его право на титул. А вот что касается тебя… Пока советую реже пользоваться гербом. Позволь ему вырасти. Сила тебе еще не раз понадобится в будущем. Много силы.

– Так и сделаю, – кивнул Кирен.

– Ладно, ступай к своим рыцарям, приободри их. Им это сейчас нужно. Но главное то, что я в тебе не ошибся. Ты даже не представляешь, как это важно для меня.

Кирен еще раз поклонился и покинул гетмана. Идзуми остался стоять, мысленно прокручивая тот день, когда решил принять мальчишку-раба в орден Знаменосцев. Тогда он почувствовал в щуплом пареньке именно те качества, которые подсознательно искал. Однако он почувствовал и кое-что еще. Эта мысль позже не давала ему покоя и порой даже мешала мыслить трезво. В тот момент Идзуми понял, что этот человек однажды превзойдет его. Его, посвятившего всю жизнь погоне за идеалом. Когда безоружный Кирен стоял напротив него и готовился напасть, гетман понял, что мальчик сильнее. Да, телом он был бесконечно слабее, чем Идзуми, однако воли юнцу уже было не занимать. Но гетман все равно поступил правильно. Даже если в будущем мальчишка сможет затмить его, Идзуми все равно следовало принять того в орден. Только так он сможет остаться верным своему пути к идеалу. Ведь гетман всегда искал дорогу не к личному совершенству, а к превосходству всего ордена.

Идзуми еще много времени провел так, задумавшись и сжимая рукой катану, которой когда-то пронзил насквозь тело юного паладина. Так он и стоял, пока над пораженной ужасной скверной Кассией не зашло солнце.