Читать книгу Предвестники зари - Александр Машошин - Страница 5

Часть первая. Старые карты
4

Оглавление

Стоящее перед ней явление природы Осока Тано изучала с изумлением, достойным палеонтолога, неожиданно обнаружившего у себя на заднем дворе давно, казалось бы, вымершее животное. Выглядело явление, надо сказать, весьма колоритно. На нём были летние спортивные туфли, короткая юбка из материала, обычно идущего на изготовление комбинезонов технических служб, и красная футболка. Самую выпуклую часть её украшал размашистый рисунок бородатой рожицы в берете и с огромными ушами, подпись ниже гласила: «Che Burashka». У явления были слегка изогнутые полосатые рожки, такие же хвостики, свисающие с висков, и белые метины на щеках, отдалённо напоминающие Осокины, только обращённые острыми кончиками внутрь, к курносому носу.

– Ты как здесь оказалась?? – спросила, наконец, Осока.

– Стреляли, – ответило явление.

– Не умничай! «Белое солнце…» я видела раньше тебя.

Осока была слегка «на взводе», вот и ворчала. Немудрено. Два часа назад, сразу после выхода на досветовую скорость, какой-то гад выпустил по «Амидале» четыре ракеты средней дальности. Спастись от них нам удалось только с использованием маскировочной системы. Хорошо ещё, я в своё время настоял на установке в нижних углах каземата задней турели пары восьмидюймовых пусковых труб. Через них можно было сбросить маяк, имитатор цели, ретранслятор и много чего ещё. В тот момент, одновременно с включением стигиевого ядра, за борт полетела гиперволновая «глушилка», и «мёртвая зыбь» накрыла корабли, блокируя любые попытки дальней связи. Оставлять свидетелей применения маск-системы такого класса было нельзя, и, сделав кувырок, я пошёл на сближение. Неприятель, «трёхсот тридцатый» кореллианский грузовик, а по сути – капер, один из любимейших типов судов пиратских шаек, увидел нас снова на расстоянии двести пятьдесят метров, когда Осока, отключив дефлекторные щиты, утопила до упора обе пушечные гашетки… ровно через секунду после удара о защиту пирата выпущенной чуть раньше ракеты. Пиратский командир, надо отдать ему должное, перед смертью успел произвести второй пуск, но его ракеты не смогли сманеврировать и ушли в молоко: я просто дал форсаж и впритирку к противнику проскочил за его корму. Второй кувырок – и ещё один залп в двигательную установку. Поскольку Паквалис система серьёзная, на огонёк вскоре примчался сторожевик местного таможенного управления, а с ним наш патруль в составе ракетоносца и четырёх «грифов» прикрытия. И тут история получила продолжение. Из гиперпространства вывалился корвет геонозианской постройки. На запрос таможенника он отреагировал крайне неадекватно – ракетным залпом в нашу сторону и, не прощаясь, ушёл за свет. Пришлось срочно выполнять противоракетные манёвры. Никого из нас поразить не удалось, зато в неподвижный пиратский корабль попали сразу две боеголовки, и от него осталось лишь облако обломков. То ли случайность, то ли кто-то решил спрятать концы в воду. После такого неудивительно, что моя подруга пребывала не в лучшем расположении духа.

Эрдени, разумеется, всего этого не знала и слегка обиделась:

– Я тоже очень рада тебя видеть. Если ты забыла, мы с ребятами летали в археологическую экспедицию на Батаев. А раз ты сразу ругаешься, я тебе не скажу, что мы там нашли.

– Ну, и пожалуйста, – пожала плечами Осока.

– Я смотрю, ты и на Земле успела побывать, – сказал я.

– Да. У вас сейчас зима, рожки легко спрятать под шапкой. Тёть Таша мне связала.

Так. Она познакомилась с моей мамой и, кажется, успела завоевать её расположение. Шустрая девочка.

– Надеюсь, ты была осторожна? – спросил я. – В городе не пойдут разговоры о пришельцах с другой планеты?

– Что ты! Мы очень тщательно подготовились. Выяснили, какие у вас порядки, что и как правильно делать…

– Кто это «мы»? – насторожилась Осока. – Вы там, что, толпами разгуливали??

– Нет, одна я. Хотели ещё Симеон и Амос, но мама не разрешила, пока язык не выучат.

– Ты-то, как я слышу, говоришь совсем чисто, – улыбнулся я.

– Конечно! – воскликнула Эрдени. – Я и с родителями твоими разговаривала, и фильмы смотрела, и песни учила.

– Музыкальный слух – большое дело, – Осока обняла сестру за плечи.

– Ага, а ты ворчишь. Хотя джедай, между прочим, не должен сердиться.

– Ну-ну, давай, поучи старшую сестру, что должен и чего не должен джедай! – фыркнула Осока. Впрочем, на сей раз вполне добродушно.

– Сестричка, – Эрдени ласково потёрлась виском о висок сестры, – если не секрет, какие у вас планы на ближайший месяц? Я имею в виду, до начала семестра ещё далеко, может быть, я полетала бы немного с вами, вместо лететь сразу обратно?

Осока вздохнула.

– Видишь ли, – сказала она, – мы сейчас отправляемся в очень опасный рейд. Мне не хотелось бы тобой рисковать. Разве что ты подождала бы нас здесь, но это может затянуться дней на десять.

– Ладно, нельзя так нельзя, – покорно отозвалась Эрдени. – Да, а вам в рейд не нужен специалист по вычислительной технике? У нас в группе есть мальчик, рехены с закрытыми глазами перебирает. И любой пароль взломать может.

– Это интересно. Зови своего мальчика.

– Он не мой, – быстро возразила Эрдени. – Для меня он слишком умный. Сейчас приведу.

Рыжий уроженец Билбринги по имени Фарлон Геко, получив в распоряжение один из корабельных компьютеров и копию модифицированной операционной системы адвоката-шпиона, сидел над ней чуть больше часа.

– Я далеко не Сакис Тамитриати, – сказал он, – но могу сказать, что здесь приложили лапу программисты, воспитанные в Торговой федерации. У них поощрялось использование стандартизованных, так сказать, «проверенных» подпрограмм, а не написание своих, пусть более эффективных. И… код писал не человек. То есть, совсем не человек.

– Неймодианин? – спросила Рийо. Фарлон потряс головой:

– Что бы там ни говорили, у неймодиан логика не отличается от нашей с Вами. Да и мыслят они шаблонно, говорю же. А тут что-то странное. Некоторые вещи словно навыворот сделаны. Не из выпендрёжа, а потому, что ему было так удобнее. Где вы взяли этот шедевр?

Осока рассказала историю с дройдом. Фарлон поскрёб стриженый затылок и заметил, что за две минуты такого шпиона не сделаешь. Кто-то занимался мистером Скрайджелом несколько часов, и его хозяин об этом не знал.

– Либо враг у него в доме, либо это одна из его любовных связей, – заключила Осока. – Не будь он настолько самоуверенным, я бы его даже предупредила.

– Пусть сам разбирается в своих знакомствах, – отмахнулась Рийо. – Нас это никоим образом не касается. Надеюсь вообще больше никогда с ним не встречаться.

– Ну, как, сестра, хороший специалист Фарлон Геко? – спросила за обедом Эрдени.

– Неплохой, – сказала Осока. – Спасибо.

– Пожалуй, мы можем взять и обоих, – задумчиво произнесла Рийо.

– Ур-ра-а! – будь Эрдени менее воспитанной, она бы от радости сплясала на столе.

– Ну, зачем балуешь?? – вскинулась моя подруга.

– Надо же кому-то, раз больше некому, – Эрдени придвинулась к панторанке, просунула руку ей под локоть. – Я буду хорошо себя вести.

– Не сомневаюсь, – Осока сдвинула брови, что, впрочем, на Тано-младшую не произвело никакого впечатления.

– А чтобы не пришлось за тебя краснеть, и ты была всё время на виду, жить будешь в моей каюте, – добавила Рийо. – И помогать мне…

– …по хозяйству, – сказала Осока. – Драить палубы, накрывать на стол, мыть посуду.

– Алекс, кажется, именно это называется «кухонное рабство»? – спросила Эрдени, невинно похлопав ресницами.

– Кухонное рабство тебе будет при муже, – усмехнулся я. – Пока вижу чистой воды дедовщину. Вернее, бабовщину. Влипла ты, малыш.

– Может, и влипла, зато на Корусант съездию, – последнее слово Эрдени выговорила нарочито неправильно. И, гордо задрав нос, отправилась за вещами. Много времени для этого ей не потребовалось: рюкзачок, оказывается, всё это время мирно лежал между домкратами левого заднего шасси. Похоже, в исходе дела Тано-младшая не сомневалась.

Обещанного специалиста по архивам нам пришлось ждать ещё трое суток. Свободное время экипаж тратил кто как. Бреганцы, разобрав обшивку скуловых частей «Амидалы» над передними спарками, прилаживали рядом с сенсорными блоками какие-то новые крепления. На мой вопрос, для чего, объяснили, что хотят дополнить вооружение нашей Леди Яхты парой пусковых установок от беспилотного истребителя «Гриф».

– Хорошо, а запас торпед где размещать? Перезаряжать как? – поинтересовался я.

– Так это не торпеды будут в прямом смысле слова, – объяснил Иан, обтирая руки ветошью. – Трубы стреляют плазмоидами. Что-то вроде шаровой молнии. Накопители для них мы засунем вот сюда, а силовые кабели могут быть до двух метров.

– Интересно.

– Ещё как! Скорость у них одна пятая световой, мощность – примерно половина стандартной боеголовки, а против энергетических полей – ещё больше. Правда, скорострельность всего два выстрела в минуту, и наводиться придётся всем корпусом.

– Вы мне их на осевую линию прицела откалибруйте, дальше я разберусь, как ими стрелять, – сказала появившаяся тут же Падме. Как обычно во время хозяйственных работ, она одела себя в подобие технического комбинезона, только не из стандартного матового материала, а с шелковистым отблеском. Плюс ботинки на каблуке. Ни дать, ни взять – гламурный стиль «милитари» или псевдонародный костюм начала XX века в местном исполнении. Выглядело это немного забавно, но элегантно, поэтому и механики, и я от комментариев воздерживались, а я лишний раз убедился в своей правоте – бывших королев не бывает.

Я хотел было поучаствовать в монтаже, но не тут-то было: Осока утащила меня заниматься фехтованием. Она уже некоторое время пыталась обучить меня этому искусству, и занятия наши прервало ненадолго только появление на борту Крефея и наёмников. Кое-что у меня начинало получаться, и я старался, хотя, по большому счёту, считал себя малоперспективным – с Силой-то мне взаимодействовать не дано. Были, конечно, в Галактике и фехтовальщики, нечувствительные к Силе – к примеру, велморийцы или дворяне Тапанского сектора, но те учились обращаться с мечом с детства. Вот, разве что, в уличной драке могло пригодиться, стоило взять в руки любой подручный предмет. Для тренировок механики соорудили нам учебное оружие из тонких пластмассовых трубок, накачанных сжатым газом. По словам Осоки, отдача при ударе у них была такая же, как у реального меча. Металлические рукояти тоже утяжелили до «правильного» веса. Даже на самых первых занятиях Осока не особенно надо мной измывалась, разве что, заставила разучивать стандартные движения, вроде тех, которые китайцы называют таолу, а японцы ката. Сопровождая их длинными учёными пояснениями о высоком смысле каждой связки. Немножко потерпев, я напомнил ей давний разговор, Осока тогда сказала, что меньше всего желает быть похожей на старенького философствующего наставника. Она слегка обиделась, но ненадолго, и вместо отвлечённых речей, явно позаимствованных из арсенала кого-то из джедаев-учителей, начала рассказывать, для чего конкретно может пригодиться то или иное движение. А потом разбавила всё это спаррингами. Почти честными, поскольку Силу для предсказания моих действий она не использовала, и получался уровень, которого я при желании могу достичь. Лет через десять.

Сейчас первая же наша тренировка прервалась довольно быстро. Пригнув моё тренировочное орудие к полу своим, Осока сказала:

– Ну-ка, стоп. А знаешь, у тебя сегодня получается лучше, чем до Тариса. Перетренировала я тебя, что ли? Вот что: не буду сейчас придираться к чёткости движений, попробуй просто достать меня. Любыми приёмами.

Попытка – не пытка. Я начал… и получил несколько ударов от подруги.

– Ну, ну, о защите-то не забывай! – прикрикнула она.

– Уже понял.

А через две или три минуты я в растерянности остановил бой сам:

– Слушай, я, что, тебя достал?

– Да, вот сюда, в бедро, – подтвердила Осока. – Как ты додумался? Я это точно ещё не показывала.

– Не знаю… Хотя… Тогда, против Инквизитора, ты использовала этот удар?

– Использовала. Он увернулся, конечно, да я и не рассчитывала, что получится. Атаковала, чтобы сменить позицию. Внимательно ты наблюдал!

– Естественно, я ведь ждал момента влепить в него пулю.

– Умница. Ладно, с драками на сегодня закончим. Сделаем кое-что поинтереснее, – Осока сняла с пояса свой меньший, жёлтый меч. – Проделай стандартный комплекс вот с этим.

– Э-э, а не рано ли?

– Нормально. Открою тебе секрет: этим мечом невозможно обжечься.

– Как так?

– А вот как, – Осока сняла перчатку, включила меч и… взялась голой рукой за пылающее лезвие. Продемонстрировала мне неповреждённую ладонь: – Видишь? Тот, кто держит его в руке, может хоть истыкать себя, только одежду опалит.

– Понятно. Там какой-то особый кристалл?

– Да. Он не с Илума, это велморит. Но дело не только в задающем кристалле. Сначала меч был самый обычный. Потом мне его сломали в драке. И у меня не оказалось подходящего материала для фокусирующей линзы. Можно было, конечно, отпилить от оптического процессора, он тоже годится, но тогда мне попался осколок разбитого шарда…

– Кристаллической жизненной формы? – уточнил я.

– Её самой. И я решила отшлифовать из него линзу. После этого и получился такой вот интересный эффект. В другой комбинации материалов ничего подобного не будет, мы потом проверяли с Хаяном, нашим мастером по мечам. Бери и приступай. Сейчас все твои ошибки, которые остались, выплывут наружу.

– Каким образом?

– В виде подпалин на комбинезоне, – засмеялась Осока.

Подпалина действительно появилась. Правда, всего одна, на колене, когда я проделывал нижний взмах и слишком близко поднёс кончик лезвия к ноге. В остальном разученное с тренировочной трубкой «таолу» получилось не хуже и с настоящим мечом.

– Ну, недурственно, – одобрила подруга. – Знаешь, я передумала. Атакуй!

Задуматься и испугаться я просто не успел, на что, скорее всего, и рассчитывала Осока. Раз – и спарринг на настоящих мечах, без долгих переходов и прелюдий. Жутковатое гудение соприкасающихся клинков, конечно, немного нервировало, тем не менее, я держался – Силу Осока по-прежнему не использовала, и всё было честно. Я даже попробовал поставить блок одной рукой… и заработал ещё одну подпалину на плече.

– Понял? – выдохнула Осока, переходя вновь на дальнюю дистанцию.

– Понял, – я снова подхватил рукоять левой ладонью выше правой. Теперь-то я знал: наносить удар одной – можно, а блокировать, когда противник бьёт двумя – опасно.

Завершилось всё быстро и эффектно. Осока опрокинула меня на пол и уселась сверху, намертво зажав мою правую руку своей левой. Её меч – и когда успела – уже висел у неё на поясе.

– Молодчина! – сказала она и щёлкнула по индикатору комлинка, запрашивая время: – Ну-ка, сколько? Две пятьдесят одна? Вдвойне молодчина. Любой юнкер из сектора Тапани на моём месте уже лежал бы разрубленный.

– Скажешь тоже!

– Я честна, как никогда, – заверила Осока, позволяя мне подняться. – Заметь, я сказала «юнкер», а не «баронет». У баронских отпрысков инструкторы получше, с ними ты пока не справишься.

– А-а, ясно. А что, тапанцы и велморийцы используют такие же световые мечи?

– Тапанцы да. У них в обиходе старые, ещё древней ситской империи, или новодел, похуже качеством. А у велморийцев мечи немного другие, «энергетические». Представь искросиловой резак, только с удлинённой апертурой. Конструктивно – изврат жуткий, зато от перегрузки кристаллов по лезвию пробегают красивые искорки, а при взмахе тянется огненный след. Ну, и рукоятка греется здорово, поэтому поединки строго ограничены по времени.

– Вы обедать пойдёте, вояки? – спросила Падме, как обычно, внезапно возникая рядом и кладя руки нам на плечи.

– Конечно! – сказал я. – Загоняла меня дорогая, слона бы съел.

– А слоны у нас не водятся!! – хором отозвались обе.

– Спелись, да? Такие, да? – насупился я. – Вот стану умным, изобрету звёздный транклюкатор и буду на каждой доске почёта висеть.

– Ага-ага, в фас и в профиль «Их разыскивает Империя», – прыснула Осока.

– Кстати, всё хочу уточнить, – с улыбкой произнесла Падме, – что такое транклюкатор?

– А я знаю? – развёл я руками. – Говорю же, его ещё изобрести надо.

Вечером второго дня прилетел Пятерня. Он проводил смену вахт охраны – теперь личного состава хватало, и, дабы солдат не терял форму и не разлагался морально, пограничников начали тасовать, переводя с охраны доков на сопровождение грузов и наоборот. Или просто из одной системы в другую. Узнав, куда мы собрались лететь, капитан от удивления выдал длинное витиеватое ругательство и лишь потом обрёл способность выражаться связно.

– Вы что, позабыли, как выглядит верная смерть?? – кипятился он, грозно хмуря густые брови и сверкая глазами. – Так я напомню. Она одевается в чёрное, носит красный световой меч и швыряется молниями!

– Мы прекрасно это помним, – невозмутимо ответила Осока. – Одну такую смерть я недавно зарубила, другую перетянула на свою сторону. Не с ней ли ты, помнится, брал притон наркоторговцев месяц назад? А если серьёзно, тот наш враг, что ходит в шлеме, сейчас во Внешнем Кольце, это проверено. Второй же на такую мелочь, как я, размениваться не привык. Он и не помнит, поди, как я выгляжу в Силе.

– Как хотите, а одних я вас не пущу, – отрезал Пятерня, для большей убедительности рубанув ладонью по воздуху. – Сам полечу и группу возьму. А потом можешь меня уволить, – добавил он, видя, что Рийо уже открыла рот.

– Хамите, парниша, – сказала та. – Я ещё спорить не начала, а ты уже на дыбы. Группу мы возьмём, если это не целый взвод, взвод нам селить негде. А будешь ещё на начальство голос повышать, оставлю без сладкого.

– Солдат сладкое не пьёт, только сухое, – расплылся в улыбке Пятерня. И через полчаса привёл на корабль четырёх бойцов. Двух панторанцев – Жеха и Арноиду, темноволосого уроженца Шарлиссии Эрижура и бреганца Кобея. Капрал Валлон Жех был нам прекрасно знаком по предыдущим путешествиям. Для пограничников освободили каюту-кладовую на нижней палубе, за медотсеком, восстановили в ней санузел и душ, осталось только откинуть койки в боковых стенах.

– Не смейте таскать барахло на центральную палубу! – ворчала Падме на механиков. – Я знаю, что это крайне необходимое барахло, в трюме за стенами есть ниши, там и складывайте.

– Ладно, ладно, – примирительно сказал Иан и, спустившись вниз, распорядился: – Отставить лифт. Это всё в трюм, за облицовку, где боезапас.

– Приказывали же в машинное? – удивился Арноида.

– Она не хочет.

– Кто «она»?

– Яхта.

Бойцы не выказали ни малейшего удивления. С Падме, кроме Жеха, никто из них раньше не общался, зато дройдов-«Стражниц» по главной базе знали прекрасно и привыкли, что те вполне разумны и могут иметь собственное мнение.

Пятерню разместили на центральной палубе вместе с Фарлоном Геко, а последнюю свободную каюту-кабинет оставили для специалиста по архивам: судя по сообщению Библиотекаря, это была дама, и устроить её следовало с максимально возможным комфортом.

Она появилась в ангаре заполночь на следующий день. С виду это была какая-то колдунья, зашедшая угостить яблочком пушкинскую Царевну или диснеевскую Белоснежку, что, впрочем, почти одно и то же. Фигуру её полностью скрывал длинный плащ с глубоким капюшоном, когда-то, видимо, чёрный, но затасканный до такой степени, что сейчас являлся, скорее, тёмно-серым в крапинку. Тут и там с него свисали нитки и мелкие клочки, по трезвом размышлении наводившие на мысль, что плащ, всё же, двойной, и внутренний его слой будет поцелее наружного. Встречать загадочную особу вышла одна Рийо.

– Добрый вечер, это Вы специалист по архивам? – обратилась она к незнакомке.

– Да, госпожа Генеральный Директор Чучи, добрый вечер, – голос из тени капюшона был мелодичен и молод, совсем не по-колдуньиному. Женщина поднялась по пандусу, и только тогда, когда оказалась на площадке перед турболифтом, откинула капюшон. Она была твилекой, кожа её имела фиолетовый оттенок, не столь редкий, как красный, но тоже очень эффектный. Голову и лекки женщины покрывали геометрически правильные светлые полоски, не натуральные, конечно. У твилеков естественные узоры на лекках встречаются, но не очень часто, поэтому многие рилотские девушки по достижении пятнадцати лет наносят себе всевозможные перманентные рисунки. А глаза у твилеки, кстати, были такого же серо-голубого оттенка, как и у Осоки. На поясе незнакомки висела отнюдь не нейронная плеть, это сомнению не подлежало, слишком уж необычный дизайн имела рукоять. Увидев мою подругу, твилека заулыбалась:

– Здравствуй, Осока Тано! Джин-Ло обещал мне сюрприз, но чтобы такой…

– Привет, – сказала Осока. – Ты была на две ступени старше, в восьмидесятом выпустилась, историк, точно? Вы с Оли Метеор всё время в Библиотеке пропадали. Вот имя твоё не могу вспомнить.

– Рач’иситра. Можно просто Рати.

Осока представила Рати остальных. Падме при этом добавила в своё изображение побольше прозрачности и немного помех, чтобы не вызвать ненужных расспросов. Рати, как историк, безусловно, знала, кем была при жизни Падме Наберри Амидала, и разглядывала голограмму с нескрываемым интересом.

– Вещей у тебя, конечно, нет, – задала риторический вопрос Осока.

– Вот, сумка, и всё.

– В таком случае, занимай каюту, и немедленно стартуем.

Система Корусанта встретила нас космическим движением такой интенсивности, что невольно вспомнилось то самое русское слово из шести букв, которым Рийо когда-то охарактеризовала переезд со старой базы на новую. Если быть цензурным, вокруг столичной планеты царил слегка контролируемый хаос. Хорошо, что сами законы гиперпространственной физики не позволяли двум кораблям выйти на досвет в одной точке. Чем больше масса, тем дальше разводит объекты космос. Рядом с нами, например, оказалась угловатая транспортная баржа, украшенная эмблемами в виде белого круга с изображением зелёного листа и водяной капли. Расстояние до неё было вполне безопасным, около полукилометра. С баржи нас, естественно, видеть не могли, маскировочная система была включена в момент выхода.

– Да это водовозка с Кармелы! – воскликнул Иан.

– Может быть, за ней и пойдём? – предложила Рати. – Транспорты с этой водой садятся прямо на планету, причём, в атриум рядом с Сенатским сектором.

– Долго, – покачала головой Осока. – Тут есть кое-что поинтереснее. Лайнер, видишь? Водовозка будет идти сутки, а пассажирским рейсам прямой коридор.

– Я к его расписанию и прилаживалась, – проворчала Падме по-русски. – Если бы не оптронная дура на станции Паквалис, успели бы в самый раз. Просила её, как человека…

– Забывая, что она всего лишь программа, – заметил я.

– Ничего, после фразы, что пора менять устаревшего кибердиспетчера, нам сразу нашлось стартовое окно.

– Ох, два сапога пара, – тихонько вздохнула Рийо, имея в виду Осокину манеру вести переговоры, которую всё чаще стала брать на вооружение Падме.

– Один известный авторитет говорил, что с помощью доброго слова и револьвера можно добиться гораздо большего, чем только одним добрым словом,3 – сказал я.

Лайнер «Запряжённый гандарк», с виду похожий на гигантский мастерок каменщика с аккуратной горкой цемента на лопатке, и в самом деле, шёл напрямик к шестой планете системы. Тяговооружённость у него оказалась довольно высокой, и нам, чтобы удержаться на хвосте, потребовалась мощность главной двигательной группы. Впрочем, ни ионный след «лишнего» корабля, ни даже апертуру выхода из гиперпространства в здешней мешанине трасс и орбит не смог бы выделить никто. Интерференция, знаете ли. В итоге «Запряжённый гандарк» привёл нас к одному из колоссальных орбитальных терминалов, по сравнению с которым панторанская «Румелия» казалась бы спичкой на фоне целого коробка.

– Садиться он не будет? – спросил я.

– Нет, – отозвалась Падме, – у него здесь не конечная точка маршрута. Сейчас высадит пассажиров с Кореллии, посадит новых и пойдёт по Перлемианскому пути дальше.

– Значит, наши дороги расходятся, – заключил я, разворачивая корабль в позицию для торможения.

– Не газуй, – сказала Осока. – Спуститься нам нужно вот над тем пятном, это Заводской район. А Сенатский сектор рядом.

– Странное соседство, правительственная резиденция рядом с чадящей промзоной, – удивился я, наблюдая за показаниями датчика относительной скорости.

– Не только она, а и сектор Фобоси, центр деловой активности. Но, во-первых, в этом месте господствующие ветры в другую сторону. А во-вторых, промзона фактически заброшена ещё до Войны Клонов.

– А это, в таком случае, что? – я указал на дымящие трубы.

– Рассказывают, что на покинутых предприятиях ещё продолжаются какие-то остаточные процессы, – вступил в разговор Иан. – Но, возможно, это результаты деятельности местного населения. Тут и наркаши, и гангстеры, и контрабандисты прячутся. Вывести дымоход в заводскую трубу – самое разумное.

– Смотри, Рати, какой знаток! – съехидничала Осока, оборачиваясь. – Зачем только мы с тобой нужны, если есть люди, так хорошо знающие Корусант?

– Напрасно ты, – Иан укоризненно на неё поглядел. – Ты в этом районе часто бывала?

– По краям довольно часто, и с наставниками, и одна. А вглубь только один раз забиралась. Когда меня клоны гоняли.

– А мы с Базили тут три месяца прожили. Уже при Империи.

– Как вас угораздило? – удивился я.

– Да как всех, – Иан пригладил волосы. – В доке работали, там, собственно, и познакомились. Потом док разорился, общежитие закрыли, и всех на улицу. Пришлось, пока корабль попутный не нашёлся, сортировщиками мусора устроиться. А жили в каморке электриков на закрытой станции «магнитки». Поезда, они, хотя бы, паразитов разгоняют.

– Извини, я не знала, – сказала Осока.

– Ладно, пустое.

– Падме, а что вон там за небоскрёбы? – поинтересовался я, наводя курсор на далёкие башни.

– То, что ты тронул вторым, и соседние корпуса – жилой комплекс Сената. Не только для сенаторов как таковых, но и для сотрудников.

Сообразив, что в этой башне жила и сама Падме, будучи сенатором от Набу, я поскорее перевёл разговор на другую тему:

– А где здание Пятисотлетия Республики?

– Отсюда плохо видно, только верхушка. Сейчас пролетим немного, покажется во всей красе… Да, вот отсюда. Кстати, там тоже снимали апартаменты некоторые сенаторы и министры. Кому достаток позволял не ограничиваться казённой квартирой. А то, что его загораживало – посольские здания. Видишь, с такими перемычками, их называют «воздушный замок». А вон там, подальше – Храм.

– Его я давно уже заметил. Что теперь, Осока?

– Первым делом подлетим и внимательно осмотрим снаружи, – сказала подруга. – Поглядим, как и чем охраняется. А дальше как обычно.

– То есть, по обстановке? Ясно.

Усечённая пирамида Храма, увенчанная пятью тонкими башнями, приближалась. Под кораблём мелькали уже не заброшенные промышленные здания, а жилые кварталы с плоскими крышами, в разных местах утыканные шпилями небоскрёбов различной высоты. Кварталы рассекали ущелья улиц, точно так, как было в моём сне. Или в Осокиной памяти? Снизившись таким образом, чтобы пройти между воздушными трассами верхнего и нижнего уровня, я направил корабль к прямоугольной площади-плато, находящейся на уровне крыш соседней застройки. Храм возвышался как раз в её центре. Кто знает, что дёрнуло в этот момент меня за язык, но я негромко спросил, вроде бы, ни к кому не обращаясь:

– Мы вот оттуда летели с тобой тогда?

– Да, как раз по трассе под нами, – подтвердила Падме. – А потом свернули.

– Родственнички, вы, собственно, о чём? – насторожилась Осока.

– После того, как Алекс всё это рассказал, я тоже видела, – призналась Падме. – Следующей ночью. Только немного иначе.

– Как именно?

– Мы выпали из кабины вместе. А неуправляемая машина всё равно ударила туда, под колонны. Мне кажется, это намёк.

– Пожалуй. Мне кажется, Сила говорит тебе, что нужно полагаться на тех, кто тебя любит, и всё обернётся к лучшему.

– Вернёмся на главную базу – поведу вас к Дэе, всех троих, – проворчала Рийо.

– Ага, – сказал я. – «К психиатру! В кратер Ричи. Др-рамба! Сахар-рок!»4

– М-да, это нервное, – констатировала Осока.

– Меня лечить поздно, только выключить, – усмехнулась Падме.

– Но-но, прекрати мне! – я погрозил пальцем. А про себя подумал: хорошо, что Рати не поняла нашего разговора! Возможно, и не слишком культурно говорить при ней и Пятерне на незнакомом языке, но в противном случае она моментально бы догадалась, что «голографический интерфейс яхты» вовсе не искусная имитация личности, а самое настоящее сознание. Программы, они ведь не спят и снов не видят. Падме в её теперешнем состоянии отдых почти не требовался, но именно «почти». Ночью, когда спали все остальные, она тоже иногда дремала час-другой, вполглаза, по её собственному выражению. И уже не первый раз упоминала, что ей что-нибудь снилось.

– Охрана, похоже, минимальна, – сказал, тем временем, Иан. – Фасадная стена храмовых служб зашита сеткой, тротуар отгорожен, поверху «отрицательный угол» и наблюдательные посты. Голокамер, направленных внутрь, нет. Признаков патрулирования не вижу.

– На моей памяти полицейским самим запрещалось заходить на территорию, – кивнула Рийо. – Там и сетка вторая установлена, с внутренней стороны полосы.

– Осока, – спросил Пятерня, – где, говоришь, начинается та подземная галерея?

– От Седьмой Сенатской сразу за пересечением с проспектом Покорителей Тингела. Там служебный подъезд, сверху плохо видно.

– Наверное, вот этот, – Падме подсветила красным коротенький тупик.

– Приткнуться негде, – вздохнула Рийо. – В этом районе только частные площадки.

– А если вообще не садиться? – предложил Пятерня. – Подлететь прямо к лестнице Храма, зависнуть…

– Нет, – покачала головой моя подруга. – Они могут осматривать площадь при помощи праулеров. В принципе, мысль хороша, но для возвращения, когда сможем сразу улететь. Сейчас сделаем иначе. Заброшенное здание корпорации «ЛиМердж» в Заводском районе. Там есть крытые ангары, Фа’але о них говорила. Даже Императору не придёт в голову искать наш корабль в старом ситском убежище.

– Да уж, наглость галактическая, – с усмешкой подтвердил я.

– Согласно записям Магистра Шакти, из этого здания имеется тоннель до Пятисотлетия Республики, – сообщила Рати.

– Да, я тоже об этом слышала, – сказала Рийо. – Им и воспользуемся. Нам нужно совершить кое-какие банковские операции, а в цоколе «пятисотки» есть офисы всех популярных банков.

– Экономишь процент за перевод? – улыбнулась Осока.

– С Паквалиса было бы полпроцента, – уточнила Рийо, – но зачем спонсировать банкиров? Нам самим лишняя тысяча не лишняя.

Описав петлю вокруг покинутого Храма, мы снова углубились в мрачные пейзажи Заводского района. Здание энергетической корпорации «ЛиМердж» высилось среди других административных корпусов, словно ракета «Протон» на старте, только было гораздо больше, порядка ста пятидесяти метров в диаметре.

– Ангары расположены между пилонами, – подсказала Рати.

– Вот эти дупла? – Падме обвела мерцающим контуром вертикальное закруглённое отверстие, прищурилась, как бы прикидывая, а на самом деле – измеряя его стереосенсорами. – Двенадцать метров в свету, слишком тесно для меня.

– Большой ангар должен быть выше. Наверное, с другой стороны, – предположила твилека.

И точно. Обогнув башню, мы сразу увидели вырез в её стене чуть ниже того места, где она начинала сужаться, переходя в шпиль.

– Вот сюда поместился бы даже «Самум», – удовлетворённо сказала голограмма, и рукоять ориентации под моими пальцами ожила, отражая выполняемые ею манёвры.

– Подожди-подожди, – я удержал ручку от наклона вправо. – Знаю, женщины не очень любят заднюю передачу, но зайдём кормой, на случай экстренного старта.

Вздохнув, Падме зажгла на пульте-экране виртуальные зеркала с цифрами кормовых и боковых дальномеров.

– Проверься, всё же, на предмет сторожевых датчиков, – посоветовал ей Пятерня.

– Вижу шесть штук, ни один не работает. Алекс, учитывай боковой ве… Ох!

Я охнул одновременно с ней, непроизвольно дёрнув рукой: внезапно, словно удар по глазам, на Заводской район упала темнота. Тревожно звякнул сигнал, цифра одного из дальномеров мигнула красным. Кто из нас парировал этот рывок, сам ли я или Падме, я так и не понял, всё произошло мгновенно. Обзорные камеры переключились на инфракрасный режим. Пара минут – и опоры коснулись пола ангара.

– Ну и закат здесь! – покачал я головой.

– Искусственный закат, – сказала Рийо. – Зимой, чтобы продлить световой день, поверхность досвечивается орбитальными зеркалами. Бета! Проверьте этаж.

– В здании нет ничего живого, кроме нескольких нетопырок, – заверила Рати.

– Зато возможны электронные сюрпризы, – Осока встала, спустилась с рубочного подиума к большому голопроектору, на котором теперь светилась схема части здания – настолько, насколько доставали рентгеновские сканеры корабля. – Нужно быть Магистром, чтобы ощутить спящего сторожевого дройда. Это, насколько я понимаю, лифтовые трубы?

– Да. Два из восьми турболифтов подают признаки жизни, – сообщила Падме.

– Не использует ли кто-нибудь это здание и сейчас? – нахмурился Пятерня.

– На этаже следов пребывания не видим, – услышав его слова, доложила снаружи Бета. – Пыль. Вентиляция не работает, но панель управления под питанием.

– Надо было для начала проверить силовое ограждение, – сказал Базили, снимая с пояса перчатки. – Айда, Иан, посмотрим генераторы стенки… с Вашего разрешения, госпожа Генеральный директор, – добавил он, вспомнив, что в рубке посторонние.

– Ой, идите уже, – отмахнулась Рийо.

Кромешная тьма большого ангара казалась осязаемой, будто кисель. Впрочем, едва Иан и Базили, а за ними все остальные, двинулись по пандусу вниз, Падме включила ультрафиолетовую подсветку, и в ответ на полу и стенах вспыхнули люминесцентные знаки. Воздух в ангаре отчётливо отдавал промышленной гарью, приносимой снаружи, и ржавчиной. Едва слышно пощёлкивая подошвами по полу, к нам подошла Бета.

– Отправила мальчиков осмотреть лестницы и реактор в подвале, – сказала она. – Полагаю, он притушен, и всё, что здесь работает, питается энергией холостого хода.

– Можем зажечь аварийное освещение! – крикнул от стены Базили.

– Да-да, и ещё навигационные огни снаружи, – съязвил Пятерня. – А заглянут штурмовики – угостим ужином.

– Понял, понял, фигню сморозил. В общем, стенка не включится, сдохла. Придётся так.

– Ничего, нам здесь не год обретаться, – сказала Рийо. – Дождёмся утра, сходим в банк, а вечером проникнем в Храм.

– Как ты думаешь, – нарочито робким голоском спросила Эрдени, и глаза у неё были соответствующие, – можем мы завтра немного погулять по Корусанту? Когда ещё сюда попадём…

Рийо на умоляющий взгляд не поддалась и ответила уклончиво:

– Обещать не могу. Посмотрим по обстановке. Если имперцы не слишком лютуют, погуляем. Мне тоже важно узнать, какие теперь здесь порядки. А сейчас спать, утро вечера мудренее.

– Скажи, а магазины в Сенатском секторе очень дорогие?

– Ужасно. Когда мне было что-то нужно, я летала в Фобоси… – Рийо осеклась и строго посмотрела на Эрдени: – А ты, что, закупаться сюда приехала??

– Ну, одно же другому не мешает? У меня немного денег осталось после экспедиции, на Батаеве тратить особенно не на что.

М-да, подумал я, Осоки рядом нет, она бы сейчас… А где, собственно, Осока? Не поднялась же в корабль раньше всех? Я посмотрел в сторону ангарного проёма, слабо подсвеченного снаружи городскими огнями. На сером его фоне отчётливо вырисовывалась стройная фигурка, увенчанная, словно экзотической короной, коническими рожками-монтралами. Осока стояла спиной к кораблю и смотрела наружу.

– Я тебя потерял, – тихо сказал я, подходя.

– О, для этого тебе пришлось бы приложить гораздо больше усилий, – в темноте отчётливо прозвучал смешок, но я чувствовал, что Осока выдавила его через силу. И обнял её за плечи:

3

Приписывается гангстеру Аль Капоне.

4

А. и Б. Стругацкие, «Понедельник начинается в субботу».

Предвестники зари

Подняться наверх