Читать книгу Варяг. Княжич Варяжский - Александр Мазин, Александр Владимирович Мазин - Страница 5

Ладожская крепость. Важное место. Одна из первых контрольных точек на пути из Балтийского моря в Черное. Сама крепость и прилегающий к ней поселок кормились в основном с волока. Рынок тоже имелся, но так, местного значения. Функцию торгового узла забрал себе Новгород. Не только у Ладоги забрал. Вон и плесковские купцы жаловались, что к ним теперь никто не ходит. Все важные сделки – в Новгороде. Большую силу приобрел Новый город. В северные столицы метит, и небезосновательно. Для подвластных руси земель Новгород – город уникальный. В Европе Сергей немало таких автономных городов видел: богатых, наглых, вооруженных до зубов и подчиняющихся только самой высшей власти вроде короля-герцога, да и то либо с большой неохотой, либо с прямой выгодой для себя. Иные вообще никому не подчинялись, как та же Венеция, например. Вот и Новгород – прототип такой же республики. Центр торговли и ремесел. И тоже гребет под себя все, до чего дотянется. Нагибает данников агрессивнее любого князя. Расселяет своих огнищан, куда только может. Население же растет стремительно, и все хотят кушать. Рыболовством и охотой такую ораву не прокормить, а плодородие здешних земель, мягко говоря, ограничено. Поэтому призрак голода бродит под новгородскими стенами едва ли не каждую зиму.

Ладоге голод не грозит. Народу существенно меньше. Когда-то это был ключевой град на великом пути. Сейчас ее главная функция – предупреждать, если кто-то могучий, вроде очередного нурманского конунга, на юг двинет. Ну и налоги собирать с тех, с кого получится.

С Сергея и его каравана – не получилось. Подъехали варяги-дружинники, шуганули мытников, и те покорно шуганулись. Гарнизон в Ладоге числом побольше, чем дружина Сергея, но на конфликт с целым варяжским княжичем идти в Ладоге не рискнули. Напротив, сразу прибежал человек от ладожского наместника: чего изволите?

Сергей изволил. Разместить, накормить, обеспечить. Сам же с дюжиной лучших отправился на пир, который наместник решил дать в честь дорогого гостя. М-да, наместник. А дед его, между прочим, князем здешним звался и ходил непосредственно под великим князем киевским. А теперь – наместник. Да еще и не княжий, а новгородской старшины.

Ну да пир все равно получился богатый. Хорошо угостились. И отдохнули потом тоже неплохо. Машег аж троих девок заграбастал. Улучшил, так сказать, местный генофонд кровью потомственных степных снайперов. Во всяком случае, попытался. Сергей тоже предложенной, вернее, подложенной юницей не побрезговал. Но без фанатизма. Только чтобы гормоны успокоить. Ну и от подарков отказываться – хозяина обидеть. Не по обычаю. Сам тоже отдарился. Парой кубков стеклянных и шелковым шарфиком. Наместник важности ради на пир кольчугу напялил и шею намозолил. Пригодится шарфик.

Пригодился. Наместник решил порадовать гостей. Охотой.

Сергей к сей забаве относился позитивно. Но сейчас хотелось бы быстрее отправиться. Дорога звала.

Однако отказаться было неудобно.

Ему предоставили выбор цели. Вариантов было два: лось и мишка. Еще имелся зубр, но его Сергей отверг сразу. В сугробах, пешими зубра брать – слишком большой риск. А стрелами бить – неспортивно.

– А тур? – спросил он.

Этих рогатых красавцев он в прошлой жизни взял множество. И пеше, и конно.

Наместник разочаровал: туров в шаговой доступности не было. Ушли.

– Медведь, – сделал он выбор.

За косолапым, по крайней мере, гоняться не придется. И шкура у него сейчас, в начале зимы, хороша.

Отправились после завтрака. Торопиться некуда. Берлогу местные охотники вычислили. Времени на подготовку – море. Хоть до весны.

Шли на лыжах, целой толпой. Сам наместник, следопыт с парой собачек и пятеро ладожских гридней. С одним из них Сергей оказался знаком. Старший брат убитого в Новгороде Ратши Брудень.

– Почему здесь? – спросил парня Сергей. – Почему не с отцом?

– Ушел отец.

– Как ушел? Неужто умер?

– Да не, живой, – мотнул головой Брудень. – На полдень ушел, в Киев. К Олегу.

– А как же… – Сергей недоговорил, но Брудень понял.

– Не вышло у нас отомстить, – проворчал он. – Мать померла. Отец жену новую взял, молодую, из Киева. С ней и уехал. У нее там родня.

– А ты что же? – спросил Сергей. – Почему не с батькой?

– Потому, – мрачно буркнул Брудень. – Здесь теперь.

Да, что-то у них такое, у Осмола с сыном, неладное произошло.

– Хочешь – к себе возьму? – предложил Сергей.

Задумался. Но ненадолго.

– Не надо мне другого, княжич. Мне и тут хорошо.

Ага. Оно и видно. Но уговаривать парня Сергей не стал.

На охоту он отправился с семью спутниками: Дёррудом, Машегом, Траином, Нарви, «франкским» свеем Хрейном Полукровкой, которому было любопытно взглянуть, как здесь берут медведя, и Ярпи с Трани. Сергей еще Грейпу предлагал, но тот отказался. Мол, один на один он бы на мишку сходил, но такой толпой сонного косолапого можно и без всякого железа прибить. Хоть лыжами запинать, к примеру. А бегать попусту по лесу, чтобы поглядеть, как кто-то укокошит мишку… Не-е-е. Он, Грейп Гримисон, для этого слишком стар.

Сергею простоять в сторонке не грозило. Он на этой охоте главный. Его удар – первый. И пока шли, он прикидывал, как поэффектнее это сделать.

В прошлой жизни он мишку тоже брал. По-разному. Дважды даже ножом. Фирменным ударом, который воевода Асмуд показал. А Асмуду, в свою очередь, Рёрех. Еще тот, старый. Для этого фокуса требовались, во-первых, доспехи, во-вторых, умение бить точно и сильно, а в-третьих, солидная физическая комплекция. И если первые две позиции у Сергея были существенно выше планки, то с третьей – увы. Не набрал. Ни массы, ни силы. Не удержать ему упитанного мишку, который запросто потянет пудов на пятнадцать, а то и больше. Значит, какие варианты? Копье? Можно, но не с одного удара. Или если отвлекут. Потому что блокировка у медведя поставлена, а скорость – примерно как у берсерка. Вернее, наоборот. Это у берсерков скорость, как у медведя. Среднестатистический воин даже ударов не видит. Но в принципе достать мишку можно. Например, собачки отвлекут. И завалить с одного удара тоже можно. Куда бить, понятно. Да, копье – вариант. Но не эффектный. Остается меч. Сергей так и предполагал, потому его второй клинок, «золотой» меч франкской работы, висел сейчас не слева, а справа. Один точный укол – и дело сделано. Ну или не сделано, и в этом случае подключится Дёрруд, прихвативший с собой здоровенный хогспьёт. Если, конечно, его не опередит Машег со своими бронебойными.

Вспомнилось, как он первый раз охотился на медведя. Удивил его тогда косолапый. Почти смертельно удивил. И было бы без «почти», если бы старый Рёрех не вмешался.

– Там он, – почтительно доложил следопыт.

Собачки, спрятав под брюхо хвосты, жались к ногам смерда. Для мишки они не противники, а деликатес.

– Вижу.

Судя по тому, как была «оборудована» берлога (пещерка между валунов, пар от дыхания отлично заметен), медведь не из опытных. Или, наоборот, могуч непомерно.

Сергей снял лыжи. Остальные последовали его примеру.

– Поднимайте его, – велел Сергей, извлекая меч.

Один из ладожских дружинников срубил секиркой подходящий хлыст, не без труда взобрался на скользкие камни и сунул хлыст в продух.

Реакции ноль.

– Ты пошуруди там, пошуруди! – крикнул наместник, предусмотрительно спрятавшийся за спинами своих бойцов.

Дружинник пошурудил. Без результата.

– Надо копьем потыкать! – предложил кто-то из ладожских.

– Вот сам и потыкай! – огрызнулся дружинник на камнях.

– Огня надо! – посоветовал другой. – Огня ему туда кинуть, тогда выскочит.

– Он проснулся, – негромко произнес Дёрруд. – Вылезать не хочет.

– Знаю.

Медведь – зверь осторожный. И умный даже со сна. Сообразил, что люди здесь не для того, чтобы рыбкой угостить.

Положение спас Трани Журавль. Свей передал копье другу Ярпи, подошел не спеша, словно и не к медвежьей берлоге, ловко вскарабкался на груду камней, отодвинул дружинника, развязал гашник и помочился прямо в продух.

Подобного неуважения мишка уже не стерпел. Высунулся. Рявкнул. Но так, без азарта. «Проваливайте. Сплю я».

Сергей выступил вперед. Вскинул руки и тоже зарычал.

Получилось так себе. В сравнении с мишкой.

Ладно. Попробуем по-другому.

Сергей вдохнул поглубже… И завыл по-варяжски. Вот теперь хорошо. Сказывалась практика. Тем более что клич подхватили еще несколько глоток.

Медведь, шумно вздохнув, полез наружу.

«Точно, молодой, – подумал Сергей. – Лета три ему максимум». Хотя и такой опасен. Тот шатун, что напал когда-то на них с Колхульдой, был раза в полтора мельче.

В бой косолапый не рвался. Люди с оружием, да еще в таком количестве, его смущали.

Сергей сделал несколько шагов вперед, поднял руки еще выше. Еще раз завыл.

Медведь выдвинулся на пару метров. Снова зарычал. Уже громче и яростнее. Пугал.

– Дерись, мохнатый! – крикнул ему Сергей. – Давай! Один на один!

Медведь рыкнул и наконец сделал то, чего добивался Сергей: встал на задние лапы.

Сергей несколько раз резко взмахнул мечом.

Мишка замахал лапами, разинул пасть. А потом взял и сел на задницу.

Хороший зверь. Упитанный. И добродушный. И молодой. Жалко убивать такого. Но репутация требует.

Метра четыре между ними. Для мишки – один бросок. Меньше секунды. Но – сидит.

Сергей вынул из чехла на поясе нож. Примерился и метнул. Медведь отбил. Неудивительно. Они лососей на перекате из воздуха вынимают.

Отбил, но, видно, неудачно. Ножик острый. Лапку порезал. И этого хватило.

Зверь бросился вперед. Очень быстро. А лапу – цапнуть! – выбросил еще быстрее…

Только Сергей не лосось.

Уход вправо, из-под удара, которым мишка волку хребет ломает, и один точный укол. На половину длины меча.

И, отпустив меч, сразу уход мишке за спину. Медведь живуч. Даже раненный в сердце, он будет драться. Но если сердце это разрезано пополам, то – недолго.

Так и вышло. Секунд двадцать хаотичного махания лапами, и конец.

Сергей обтер клинок снегом, потом тряпочкой и спрятал в ножны.

– Разберите его здесь, – сказал он. – Мне шкура и печень. Остальное на общий стол.

Новгород. Подворье тысяцкого Людинова конца

– Мальчишка, – проворчал Левота. – Думает, что может на нашем торгу свои цены назначать.

– Он же Дерзкий, – хмыкнул Поджар. – И посадник княжий Прокуй к нему благоволит. И Хвалибор за него стоял.

– Нет более Хвалибора, – буркнул Левота. – Сгинул. И кого, по-твоему, Неревский конец новым тысяцким кричать станет?

– Тебя, старший? – предположил Поджар.

– Меня. А для того что нам надобно?

– Деньги.

Поджар очень хорошо понимал, как устроен Господин Великий Новгород.

– Его человек здесь Прибысл, – сказал он. – Своежира брат. Грудята с Хвалибором его до соломинки обобрали. А он, вишь, снова поднялся.

– Негодный человек этот Прибысл, – заметил Левота. – Белозерские его брата убили. Этот Дерзкий, говорят, и убил. А Прибысл под него лег. Припугни его, а потом прикорми, и будет он за нас.

– Не будет, – покачал головой Поджар. – Говорили с ним уже. Не поддается.

– Ужель не боится тебя? – удивился Левота.

– Боится, но… – Поджар пошевелил пальцами.

– Что?

– Дерзкого он боится больше. Не договоримся.

– Это если Дерзкий – будет, – усмехнулся Левота. – А если нет?

– Дерзкий хоть и годами юн, но воин, говорят, изрядный, – возразил Поджар. – И дружина с ним немаленькая.

– Так и плачу я тебе немало! – раздраженно бросил Левота. – Придумай как. В постель он тоже с полусотней гриди ложится? Придумай, как его скинуть. И поторопись. Люди донесли: сюда он едет. В Ладоге уже. Сделай, чтоб он по дороге потерялся. Стрелка найми, чтоб его где-нибудь на ночевке достал.

– Ты не понимаешь, боярин, – покачал головой Поджар. – Он воин. Варяг. Да еще с дружиной. Кабы такого можно было одной стрелой исподтишка взять, у нас бы князей не осталось.

– Так двух стрелков найми! – сердито потребовал Левота. – Хоть десяток! Мне этот сопляк хитромудрый в Новгороде не нужен! Чтобы каждый чужак с тугой калитой нам, коренным, торговлю портил? Не бывать такому!

– Ты господин, – слегка поклонился Поджар. – Ты велишь, я делаю. Но за такое дело пяти гривен будет маловато.

– И сколько ты хочешь? – прищурился Левота.

– Пятьдесят!

– Что?! – взвизгнул Левота. – Да за такие деньжищи я его сам прибью!

– Ну сам так сам, – тут же согласился Поджар. – Я могу идти, боярин?

– Стоять! – гаркнул Левота. – Двадцать!

– Пятьдесят, – покачал головой Поджар. – И это не мне – людям. Мне ты и так платишь. Но за меньшее на такое дело они не пойдут. Юнец этот с белозерским князем в родстве. И Олег Киевский на него виды имеет. Так что нужны люди проверенные, умелые. И они есть. Но дать им надо столько, чтобы сразу из наших мест убрались, потому что искать их будут очень старательно, а если найдут…

– Выдашь меня? – злобно прищурился Левота.

– Не понадобится, боярин, – спокойно ответил Поджар. – Все знают, чей я человек.

– Так, может, их после дела… тоже за Кромку? – предложил Левота. – Мертвые помалкивают.

– Так-то да, только нет у меня такой ватаги, чтобы привалила тех, кто способен Дерзкого в погребальный костер определить. И еще: знаю, о чем ты подумал, боярин. Не стоит. Я тебе еще пригожусь.

– Так я и не думал. – Левота немного смутился. Ненадолго. – Дашь им пять гривен задатка, – сказал он. – Остальное – когда дело сделают.

– Не пойдет, – возразил Поджар. – Все серебро сразу.

– Ага! Уже! Чтоб они с ним и сбежали!

– Не сбегут, – твердо произнес Поджар. – Я с них клятву возьму.

– Глупости! – фыркнул Левота. – Нет такой клятвы, чтобы пятидесяти гривен стоила!

– Для тебя, может, и нет, а для других – есть, – также твердо ответил Поджар. – И поспеши с деньгами, боярин. От Ладоги до Новгорода по зимнему времени пять поприщ. А то и четыре, если поторопиться.