Читать книгу Кордон. Книга вторая. Незаконнорожденный - Александр Михан - Страница 4

Солнце медленно опускалось за гору, раскрашивая ярко-жёлтым цветом остальные вершины с противоположной стороны, а старик с прыщавым юношей, помогающим ему нести мешок, ещё не прошли и половины пути.

– Это всё из-за тебя, Химель! Вечно возишься с пчёлами! А отцу помочь собрать вещи некогда!

– Ну что вы! Я всегда вам помогаю, отец. А пчёл этих держу специально для вас, чтобы не покупать мед в деревне у крестьян. Они и так каждый раз поднимают цену, когда узнают, для кого я его беру! А вы так любите пить свой сладкий, липкий, в общем, очень странный напиток. Этот, как его… Медову…

Тук резко остановился и начал хлопать себя по животу. Затем вывернул свою небольшую корзину на траву и судорожно начал перебирать содержимое.

– Как же так! Неужели я забыл? Как же так! Что же теперь делать? Неужели придется возвращаться?

Юноша снял с плеча мешок и, развязав на мешке завязку, достал из него любимую фляжку отца.

– Вы это ищете?

Как только старик увидел фляжку, он с важным видом откашлялся и почесал большой нос, который торчал над пышными усами и напоминал собой большую перезрелую клубнику.

– Нет, конечно. Я искал кристалл. Ледяной кристалл.

– Ну, кристалл так кристалл, – Химель протянул отцу флягу, и тот принялся жадно глотать её содержимое.

Затем Тук громко откашлялся, на его лице вновь засияла улыбка, и он, довольный тем, что его сокровище не осталось дома, а находится в его руках, закряхтел от удовольствия.

– Ну, и чего расселся? Быстро собирай корзину! Разбросал тут всё, понимаешь!

– Так я это… – начал было оправдываться Химель.

– Разговорчики! Мал ещё, отцу указывать!

Химель покорно наклонил голову и быстро собрал в корзину все разбросанные стариком предметы: стеклянные кристаллы, несколько железных шкатулок с «камнями», как он их называл, и четки из самых обычных, на первый взгляд, желудей.

– Готово, можно идти дальше!

Но отец даже и не обернулся, чтобы принять работу, а, не дожидаясь, пока юноша его догонит, взобрался на близлежащий холм.

– Придется здесь ночевать! Эх, всё твоя чёртова медлительность, Химель! Я же просил заранее все собрать, а ты?

В этот раз Химель ничего не ответил, так как знал, что спорить уже бесполезно. Если отец сделает хоть один глоток из своей фляжки с медовухой, то никто в долине не в силах его переубедить, а тем более – переспорить, что он не прав. Даже ведьмы, хотя с них спросить – только себе дороже. Химелю в детстве довелось увидеть один раз спор отца и нескольких старых ведьм, недовольных словами старика. Ни одна из них не смогла доказать Туку, а тем более убедить старика, что он ошибается, так как во время спора Тук неожиданно для всех вытянул руку вперёд и повернул ее ладонью вверх. Ведьмы, крича и ругаясь, оторвались от земли и повисли в воздухе, словно рыбы, которые Химель развешивал прямо под соломенной крышей дома, когда возвращался с рыбалки. Они что-то кричали и сначала даже пытались угрожать старику, но потом, повисев некоторое время вниз головой, жалостливыми голосами попросили прощения. Но Тук так был зол, что никак не желал этого делать. И тогда маленький Химель повис на руке своего папы, и все ведьмы одновременно опустились на ноги. Вернее, попадали, кто – как, расшибая себе носы и ударяясь друг о друга лбами и коленями.

Ох, и влетело после этого малышу!

Отец был так зол! Почему, он до сих пор так и не объяснил. Единственное, что он в сердцах тогда крикнул, это то, что Химель мог запросто погибнуть по своей глупости.

– Как можно погибнуть, если это была всего лишь просто рука? – на этот вопрос Химель до сих пор так и не нашел ответа.

Тем более что Тук при нем больше так никогда не поступал. А на все последующие расспросы юноши отвечал просто: «Когда придет время – поймешь!».

Но время понимания никак не наступало. Химелю скоро шестнадцать, а он до сих пор так и не знает, чем, на самом деле, занимается его отец, когда не пьет медовуху? Кто была его мама? И почему каждый год им нужно лезть на гору и проводить там целую неделю среди камней, сырой пещеры и ледяного озера, которое даже в самую страшную жару почему-то никогда не тает?