Читать книгу Циция - Александр Михайлович Казбеги - Страница 3

Дни шли обычной чередой. Как-то вечером, на закате, Коргоко сидел на гладком камне у порога своего дома и стругал прутья. Перед ним стоял главный пастух. Он только что рассказал хозяину, что нанял нового пастуха.

– Как его зовут? – спросил Коргоко.

– Бежия, – ответил главный пастух.

– А пастух он хороший?

– Пастух такой, что овцу от ягненка по блеянию может отличить.

– На каких условиях идет?

– Сорок овец берет в свою долю.

– Цена небольшая, если только он нам подойдет! – решил гуртовщик и, помолчав, добавил: – Позови-ка его ко мне!

Через несколько минут сделка была заключена в присутствии свидетеля. Бежия, как полагалось, заплатил один рубль за скрепление договора.

– Циция! – позвал Коргоко свою дочь. Она показалась в дверях. – Вот, мы взяли нового пастуха. Принеси-ка нам водки, надо выпить за его здоровье!

Девушка взглянула на пастуха, вся вспыхнула и опустила голову. Ухватившись рукой за косяк двери, она продолжала стоять молча.

Бежия тоже взглянул на девушку, и кровь прилила к его смуглому от загара лицу. Он тоже опустил голову.

– Что с тобой, дочь, не слышишь, что ли? – спросил отец.

– Сейчас, сейчас! – ответила девушка и выбежала из комнаты.

Коргоко, главный пастух, Бежия и приглашенный в свидетели сосед пили домашнюю водку за здоровье друг друга.

Циция стояла возле стола, притихшая, молчаливая, низко опустив свое пылающее лицо; она наливала гостям водку, изредка быстро взглядывая на них и тотчас же снова опуская глаза.

Когда отдали дань этому простому обычаю и слегка подкрепились, Коргоко воскликнул:

– Вот что, Бежия, говорю как перед богом, будешь работать на совесть, не оставлю тебя на одном жалованьи, отблагодарю за труды! У скотины нет языка, – обижать ее не годится!

– Что и говорить, никак нельзя скотину обижать. Буду беречь ее как зеницу ока.

В эту минуту подошел какой-то старец и низко им поклонился.

– Добрый вечер! – приветствовал он.

Присутствующие встали и ответили на приветствие.

– Прошу, присядь за наш стол! – пригласил его Коргоко.

Старик поблагодарил и присел.

– Бежия, ты здесь зачем! – спросил старик пастуха.

– Он в долю вступил на отару, ко мне в пастухи пошел, – ответил хозяин.

– Так, так, – протянул старик, – хорошего пастуха ты нашел…

Вскоре Бежия и главный пастух пошли к отаре. Свидетель тоже распрощался с хозяином, и старик остался с ним один на один.

Они поговорили о всяких хозяйственных делах, о том, когда начинать сенокос, – откладывать больше нельзя, трава стала очень высокой. Вошла Циция и спросила, не нужно ли чего.

– Здравствуй, Циция! – взглянул на нее гость. – Как поживаешь?

– Спасибо, дед, дай вам бог долгой жизни! – низко поклонилась Циция и хотела было уйти. Старик притянул ее к себе за руку, удержал.

– Постой! Куда торопишься? – ласково взглянул он на нее. – Растешь, хорошеешь, распускаешься, как горная роза… – и потом обернулся к хозяину. – Почему жениха не подыщешь ей хорошего? Грех, право же грех медлить со свадьбой, если девушке пришла пора итти замуж.

Стоило только заговорить о замужестве, как Циция вырвалась и стремительно убежала.

– Что ж делать, дядя, не слушается она меня, не хочет замуж итти, – ответил Коргоко. – Посоветуй ей сам, может, она тебя послушается.

– Эх, все девушки говорят – нет! Может, ты прочишь ей в женихи того, кто ей не нравится?

– Нет, нет, что ты? Пусть сама выбирает, кто ей угоден. Только за нищего, за безродного ее не отдам, за человека, не знающего цены домашнему добру…

– Разве мало у тебя добра, что ты еще за богатством гонишься, Коргоко! Всего тебе господь послал вдоволь, какого тебе еще богатства желать?

– Как же мне быть, дядюшка, ведь одна у меня дочь, не могу я взять к себе в дом зятя нищего, убогого. Такой и за домом присмотреть не сумеет, и девушке, бедняжке, счастья не даст…

– Ты человека ищи, Коргоко, человека! За богатством не гонись!

– Что перед богом грешить… Друзей у меня много, гости часто бывают, – диамбег ли, начальник ли какой – все ко мне заезжают… Всех надо встретить, приветить… По плечу ли это бедняку?

– Эх-хе-хе! – вздохнул старик. – Девушку замуж отдают не для того, чтобы всяких диамбегов принимать. Не делай себя посмешищем!

Коргоко смутился: постоянные наезды диамбегов еще не совсем лишили его совести.

– Дяденька, ну, ты мне посоветуй, скажи, к кому у тебя-то сердце лежит? – спросил Коргоко.

– К кому? А ты раскрой глаза пошире, посмотри вокруг и увидишь, – рассердился старик. – Вот хотя бы и Бежия, – чем не жених?

– Что-о-о? – Коргоко даже привстал от удивления. – Советуешь отдать дочь за батрака?

– А почему бы и нет? Парень он ладный, работящий, скромный, к тому же отважный и честный. Что, еще требуется?

– Да ведь он у моего стола кормится!

– Будет тебе, Коргоко! Зря ты говоришь… Крестьянин создан для труда и тунеядцем быть не может. А не все ли равно, где он работает – у себя или у чужих, лишь бы честно работал.

– Нет, дядя, ты мне этого не говори! Лучше мне собственными руками похоронить свою дочь, чем за батрака ее замуж отдать!

Вдруг дверь скрипнула, и край платья мелькнул в просвете.