Читать книгу Республика Татарково – 1. В тихом омуте - Александр Миронов - Страница 20

Утром, едва ли не с первым автобусом, Шилин уехал в районный центр Кондырёво.

Ради такого случая прилично приоделся: в пиджак десятого года носки; в брюки, на которых жена утюгом с трудом восстановили старые «стрелки»; в облупившиеся полуботинки, тщательно замазанные гуталином; в сорочку, на которой ворот был распущен на две верхних пуговицы; и в белую матерчатую кепочку, прикрывающую лысину. Во внутренний карман пиджака вложил документы.

День был тёплый, добрый, и даже птички чирикают, – посмеивался он, глядя на птиц и прислушиваясь уже к соловьиным трелям. И все эти приметы наполняли его ещё бόльшим оптимизмом и создавали приподнятое настроение.

Шилин, по причине раннего прибытия в районный центр, ходил по нему, по знакомым улочкам, примечал: что нового в нём появилось; что где построилось или, наоборот, обветшало и порушилось. Встречал изредка знакомых, здоровался, делился впечатлениями, новостями из своей жизни, а также из жизни общих знакомых.

На горе возле универмага встретил бывшего односельчанина, Егория Кислицина, у которого лет тридцать пять назад был прицепщиков в посевную и копнителем на комбайне на уборке зерновых. Тогда – это был парень на три года старше, окончивший СПТУ по специальности «тракторист-машинист широкого профиля», на деревне уважаемый кадр, да и сам по себе он был человеком дельным, не балованным. Завидным женихом. Но по старой традиции – если армию не отслужил, ещё не мужчина, не мог жениться, да и девки скептически относились к таким женихам, как к недорослям. И поэтому два года до призыва он дергал рычаги трактора или крутил штурвал комбайна, то есть – полевого корабля, как называла пресса.

Егорий, как его уважительно называли односельчане, не злоупотреблял алкоголем и к работе относился серьезно. За что его ценили в колхозе и абы кого ему в помощники не направляли. С ним работать было легко, да и трудодни были немалые. Кислицын почти всегда ходил в передовиках. Потом этого «капитана» призвали на три года в армию, и опять на сухопутную технику – механиком-водителем танка.

Пока Егорий дослуживал, подошёл срок службы Шилина. За время службы первого и второго хлебороба, колхоз захирел, народ разъехался, уехал и Егор. Павел тоже в деревню не вернулся. Оба осели в прилегающих в «перспективных» хозяйствах. Встречались, но очень редко. А встретившись, всегда были друг другу рады. Делились и радостными и горестными событиями, подбадривали друг друга, советовались. И Павел Павлович всегда высоко ценил мнения своего старшего товарища, коллеги. И теперь был рад поделиться своим новым житьём-бытьём на пенсии и тем, что привело его в райцентр.

– Ты представляешь, – рассказывал Павел Павлович, – год слишним мурыжили с пенсией. Федьку Борисова отпустили, а меня – нет, и всё тут, ёлки-моталки. Как прокажённый. Так год и украли.

Егор кивал поседевшей головой, сочувствовал и приговаривал:

– Этак-этак… Бюрократическая машина – это брат, тяжелее танка будет. Её гранатой не возьмёшь. Да и не всякий под неё пойдёт. Тут с умом надо.

– Вот-вот… Я и взялся за них. Такую им гранатку наладил.

– Не знаю, Паша, поможет ли, но действовать как-то надо.

– Вот-вот, ёлки-моталки, – горячился Шилин. – Нет на них никакого сладу, совсем распоясались. Что хотят, то и воротят. Но… не на того напоролись. Я им покажу!

Егор с пониманием относились к его затее. Но и с сомнением.

– Будь осторожен. Не подгребла бы эта бюрократия тебя под гусеницы? Хитрющая эта вражина, ох хитра…

– Ничо, и мы не лыком шиты!

Время ещё было достаточно, и до приёма в райсобесе Павел Павлович успел немало с кем повидаться и где побывать. Едва ли не весь городок обежать. И с кем он делился своим отважным поступком, подбадривали:

– Правильно! Пусть знают наших!.. Не перевелись на земле Русской ещё такие люди, что способны всяким там бюрократам по мозгам проехать. Правильно, Паша.