Читать книгу Звездный балдж - Александр Мищенко - Страница 4

Не однажды грезились мне во снах взрывы сверхновых звезд, выбрасывавших в космос остатки свои – волокнистые газопылевые туманности. Не мог не думать я о тех, погибших еще до рождения Солнца светилах, атомы туманов которых таили в себе Земля и турбина Млечного Пути. И вопили они будто бы звонко и молодо, с незнаемой мне еще восторженностью сущего по такому поводу: «Все мы буквально состоим из звездного мусора». Радовало, что из звездного хоть. О нем думалось мне, когда смотрел по ТВ передачу памяти Василия Аксенова.

Случилось так, что Вести я в тот день не смотрел, ни с кем не общался: сидел безвылазно за компьютером. Сын позвонил: «Смотри по Культуре про Аксенова». Он в этот день умер, о чем я не знал. Понял, однако, что будет еще передача, посвященная его памяти. Подумал, что когда-то он уже умер, а я почему-то не слышал об этом. Посмотрел, и в «Балдж в сферах» стал изливаться отзыв моей души об Аксенове и его творчестве. Да так, что вознес его на небеси. Тот это случай, о котором Ломоносов сказал бы: «Устами движет Бог». Потому и дам прежде своего то, что в те же самые минуты родилось реквиемное об Аксенове у моего Сергея:

Биниальность такая наша с сыном, как яснится мне, предопределилась свыше. Ноосфером, по моей мове.

Представлялось мне, как в некой галаксической долине свершается колоссальное таинство звездообразования. И звучала «Затоваренная бочкотара» в моем сознании «Затоваренной звездотарой», будто смотрел я лиричное действо в театре абсурда, и звучал со сцены бархатистый голос Василия Павловича: «Течет по России река. Поверх реки плывет бочкотара, плывет и поет как льется песня Людмилы Зыкиной „Течет река Волга, А мне семнадцать лет“. По низу реки текут угри кольчатые изумрудные, полипы розовые, рыба камбала переливчатая. Плывет бочкотара всякий звездный мусор в далекие моря, и путь ее бесконечен как бесконечна Вселенная. А в далеких морях на острове фабрика звезд, и ждет ее на берегу в рослой траве хороший человек звездодел, веселый и спокойный».

Иным контекстом звучал сатирический роман Аксенова в моей виртуальности. Избрали Василия Павловича депутатом райсовета. И вот приходят к нему бабульки с жалобой, что у них лифт фабрику звезд забрали. Как это забрали? А так. Приехал какой-то человек с Кавказа, выключил лифт, внес туда кровать и комод какая унылая проза в моем доме под звездами! и живет сейчас там, где самое место звезды сотворять. Такая вся наша жизнь в замкнутом панцире лифта. Дошла до рубежа взрыва серятина существования. И все торсионно взбурлило во мне, такой отворился моему взору колоссальный балдж, который проартикулировался в сознании «балджом» редких красных и оранжевых, как яичный желток, звездных скоплений с воротником вращающегося диска из многих спиральных ветвей, какой «заломлен» был, как поля шляпы поселянина галльского петуха на полотне французского какого-то живописца времен Возрождения из Лувровского собрания. Слава богу, что «балдж» остался нетронутым моим любимым редактором, который определил вдруг, что Саша Мищенко ошибся, и изменил это специальное слово (galactic balde), означающее сферическое звездное образование в центре нашей галактики, Млечного пути, на привычное ему в нашей сумбурной литературной среде – балдеж…

Пленительно сияли Стожары, Арктур в созвездии Гончих псов и скопления Альфа и Омега Центавра, Мира в созвездии Кит, красная Бетельгейзе в созвездии Ориона и голубой Ригель. Сигналили что-то огоньки в созвездии Лебедя. Призывали будто прочесть их Волопас, Тарантул, Центавр, Южный Крест, Северная Корона, Журавль, Павлин, Альдебаран – «глаз» Магеллановы Облака и остров Метрополь со звездоделом, душою его Василием Аксеновым. Хотелось заглянуть в Шкатулку Драгоценностей, которая ассоциативно связывалась со шкатулкой с самоцветами на моем письменном столе. Медведицы, большая и Малая давно успокоились, потому что всегда жили в моем кровотоке. Подобной шкатулкой для моего друга Анатолия Омельчука, рыцарски отстаивающего у Истории СВОЕ ПРОСТРАНСТВО. за что я назвал его Ланселотом Сибири и Полярного круга человечества, благородным рыцарем, является дом родной, родительская усадьба в Могочино на Оби, где он бывает ежегодно. Что это у него? 15 соток с домом, тайгой и огородиком для хозяйки. Но это и 15 соток космоса и звезд… Оттого токмо любит Толя дарить близким людям звезды. И есть потому у него в созвездии Северной Короны звезда по имени «Мама» – она официально занесена во все каталоги, есть звезда «Галина» и другие. Истинно, душа человека, что весит всего-то 21 грамм, не имеет границ… Говорят иные, что у человека не остается времени для счастья. Враки все это, что подтверждает всей судьбою своей Ланселот великих пространств Анатолий Омельчук…

Сейчас манило меня к себе туманное облако в созвездии Паруса. Такое вот случается в микрорайоне солнечной системы (подзвучивается: рынка «Солнечный» в Тюмени) огромного города Млечный Путь, звезды которого казались мне выводком желтых утят, влекущихся за Альтаиром. Млечный Путь состоит из более чем 100 миллиардов звезд. В нем около 20 галактик, своеобразная виноградная гроздь их, и вполне жизненно считать Вселенную образно древом жизни. В пределах видимой Вселенной находится около десяти миллиардов галактик, это такое же заурядное явление, как былинки травы на лугах. Сказалось пристрастное знакомство мое с «Атласом Вселенной для детей», который мы с женой выписали в «Ридерз Дайджест» для второклассника уже внука Илюши. Тогда ж, так случилось, попали мне на глаза строки Гомера о горе Атласе на северо-западе Африке, самой высокой известных древним гор, которая представлялась им великаном подпирающим свод небес: «Впоследствии с этим мифом соединился другой миф: Атлас (Атлант) – сын Титан Япета (брат Прометея), в наказание за участие в возмущении против богов, должен был подпирать плечами своими небесный свод. Ему приписывали знание и открытие шарообразности земли, свои знания он потом передал Геркулесу». И потрясение некое испытал я, прочитав как раз в то время «Обидные рассказы» Histoires desobligantes Леона Блуа, особенно о случае, когда люди, которые запаслись глобусами, атласом, расписанием поездов и чемоданами, умирают, не успев покинуть родное селение.

Ходили в районе наших домов с любознаем-Янтариком на прогулку. Любознательность – вертящее головкой дитя, которому хочется посмотреть и то, и это, и третье с четвертым одновременно. Пишу это с натуры, можно сказать, придя с концерта в Доме Культуры, где отмечали юбилей Центра спортивного танца Тюмени. И внучек мой Илюша там выступал, впервые на большой сцене, с такими, как он, пятилеточками. Не в такт иногда «па» свои исполнял: зыркал вокруг постоянно, все ж впервой, все ему интересно было… И к нему применима эта мысль Хайдеггера: «Любознательность не любит захваченности делом мысли». Рассказывал он мне, как катаются они с папой по субботам на лошадях в деревне Каскара под Тюменью, где местный предприниматель завел Манеж. Надышались свежим весенним воздухом. Дома Илюша стал смотреть фильм с очаровательными куклами. Вовлекся в это смотрение и я. Внук с моей подачи устроил драматическую ситуацию. Злой волшебник Альдебаран спутал все в мозгах двух пар влюбленных и устроил настоящий звездный балдж в небесных сферах.

Арктур из созвездия Гончих псов любит красную Бетельгейзе в созвездии Ориона, а думает о Северной Короне. Бетельгейзе любит Арктура, а думает о голубом Ригеле. «Я люблю тебя!» – кричит сердце Арктура Бетельгейзе, а ум его обращен к Короне. «Я люблю тебя!» – кричит сердце Бетельгейзе Арктуру, а ум ее обращен к Ригелю. Такая вот перепутаница. Весенний балдж, который повергает их друзей Большую и Малую Медведиц и Альтаира с Центавром в беснование: переживают они за влюбленных, отчаянно и прерывисто сияя на небосводе. Я мысленно вжился в такой сценарный ход внука и по настоящему балдел, наблюдая виртуальный спектакль в такой деконструкции на телеэкране. Но обстановку в корне изменил добрый небесный поселянин Волопас. Он дал ума сердцу Арктура и сердцу Бетельгейзе. Пылает Арктур, и отзывается ему жаром своего огня Бетельгейзе. Горит Бетельгейзе и призывно сигналит ее сердце Арктуру. Загасла тревога у друзей. Вспыхнуло радостное карнавальное празднество на небесах. Да здравствует любовь, которая растет сама из себя и не трелюет ее в интриги ум. Да здравствует третий Вселенский закон «Все из себя». Хэппи энд. Такая вот пиеска случилась у Янтарика.

Я спросил его: «Кем ты станешь, когда вырастешь?» «Я буду работать на компьютере», – ответил он. «А рассказы писать будешь, как сестра твоя Маша и дедушка Саша?». «Обязательно!» – услышал я, чем сердце мое и успокоилось. Действуя, как опытный дрессировщик (мы часто ходим с Илюшей в цирк и вник я в реальную жизнь лиц этой экзотической профессии) вместо женьшеневой конфетки, которой у меня в этот раз не оказалось, подарил внуку за доставленную радость мне в знак поощрения его фантазную историю о пришельцах из созвездия Ориона, какую почерпнул в Интернете от Маргариты Троицыной. Ей-богу, так весело было мне читать ее, такого удовольствия не доставил мне ни один фантаст мира, ни Артур Кларк, ни братья Стругацкие, никто. Рассказывал, может, не так складно, как это ухватилось из Интернета в мой архив. В романе даю, однако, в подлиннике.

ЛК: