Читать книгу Конфессиональное религиоведение. Традиционные религии России в свете христианства - Александр Митрофанов - Страница 14

Изучение религии с точки зрения христианского учения о Боге, как уже отмечалось, представляет собой «внутренний» подход, взгляд изнутри, основанный на личном религиозном опыте. Для любого верующего человека он является определяющим. Несмотря на то, что данный подход представляют богословы разных христианских конфессий, они в целом схожи в своих представлениях о религии, рассматривая ее как связь человека с Богом (Абсолютом, Силой, Нуминозным, Трансцендентным и т. д.). Также они едины в понимании того, что внешняя религиозность (священные тексты, священнические иерархии и ритуальные действия) есть результат взаимосвязи Бога и человека. Таким образом, в первую очередь богословский подход провозглашает религиозность как убежденность в существовании сверхъестественной силы и возможность общения с ней. В рамках научно-богословского изучения религии это получило название супранатурализма[10]. Но вместе с этим существует и другая сторона богословского подхода, которая констатирует наличие процессов развития и изменения религии (в частности, библейской религии) в зависимости от исторических и культурных изменений в обществе, то есть в результате чисто внешних влияний.

Одним из основателей богословского подхода в изучении религии является немецкий теолог Эрнст Трёльч (1865–1923 гг.), исследовавший философию и социологию религии. Изучая процессы, происходящие в библейской и церковной истории, он пришел к убеждению, что религиозное состояние для человека естественно, априорно. При этом все внешние факторы – экономические, государственные, семейные и др. – являются не только не противоположными вере, но одновременно дополняющими ее и друг друга. В совокупности они – своеобразный двигающий и корректирующий момент в стремлении субъективной личной веры к совершенству.[11]

Дальнейшее развитие богословского изучения религии, которое можно было бы назвать конфессиональным религиоведением (хотя это название пока не получило широкого распространения), привело к оформлению двух тенденций в понимании соотношения религии и общества: разделяющей и соединяющей.

Разделяющая тенденция в богословском подходе

Она исходит из понимания принципиального различия религии и общества, рассматривая их качественно отличными друг от друга. Религия представляется трансцендентной (лат. «transcendens» – «выходящий за пределы»), несоциальной и надмирной, своеобразной противоположностью социума. Максимум, в чем обнаруживается связь религии и общества – это социальный аспект религии, выраженный видимыми структурами (организациями, учреждениями, имуществом и т. п.) и считающийся второстепенным и малозначимым в сравнении с главным. Именно разделяющая тенденция воспринимается в данном пособии как основная в вопросах изучения религии.

Рассмотрим примеры взглядов наиболее известных представителей разделяющей тенденции. Одним из них является немецкий теолог и религиовед Рудольф Отто (1869–1937 гг.). Будучи глубоко церковным человеком, он обладал обширными естественнонаучными и религиоведческими познаниями благодаря своему путешествию на Восток, где познакомился с местными религиями. Это побудило его к изучению феномена религиозной веры. В итоге он пришел к пониманию, что религия – это «переживание святого, чувство священного», которое нерационально и универсально. Именно оно является стержнем всех религий. При этом Отто вполне отдавал должное роли разума в анализе и познании «нерациональных» феноменов, хоть и считал его вторичным. Говоря о нерациональном состоянии, он ввел понятие нуминозное (лат. «numen» – «тайное, страшащее»), которое является первичным и неосознаваемым состоянием. Тем не менее, несмотря на свою неосознаваемость, оно четко разделяет иррациональное «глубинное сосредоточие» от всего рационального и морального. Это состояние двояко в опыте его переживания человеком. С одной стороны оно вызывает страх и трепет, с другой – восхищает, очаровывает и захватывает. Человек предрасположен этому состоянию, то есть религиозен с рождения. Нуминозному нельзя обучить, но его можно достигнуть, пробудив в своей душе[12].

Другим представителем разделяющей тенденции является православный богослов и священник Павел Александрович Флоренский (1882–1937 гг.). Он считал, что религия состоит из двух аспектов: онтологической – это жизнь нас в Боге и Бога в нас, и феноменалистической – это система действий и переживаний, приводящих к спасению души. Спасение, в свою очередь, приводит душу к абсолютному равновесию, как в психическом, так и в высшем духовном смысле. Он считал, что религия присутствует во внешнем мире, но все же ее истинное сосредоточение в душе. И потому главная цель религии – спасти нас от нас и наш внутренний мир от таящегося в самой ее глубине хаоса. Водворяя мир в душе, религия в конечном итоге умиротворяет общество и природу. В отношении науки Флоренский считал, что она занимается исключительно трехмерным миром, т. е. лишь частью всего существующего мироздания и поэтому не способна воспринимать его целостно. В свою очередь религиозная вера, облеченная в культ, вводит душу в недосягаемые для науки сферы мироздания, т. е. духовный мир. Именно он является сосредоточием совершенства и гармонии и, взаимодействуя с ним, человек упорядочивает свою жизнь[13]. К сожалению, исследования Павла Александровича в 1933 году были прерваны арестом, а в 1937 году его расстреляли по решению НКВД.

Соединяющая тенденция в богословском подходе

Ее суть заключается в том, что христианские принципы реализуются «в мире», что делает сам социум религиозным в целом. Противопоставление «религиозное – мирское» теряет свой смысл, поскольку «светское насквозь религиозно». Таким образом, ее сторонники, признавая за религией трансцендентность, делают главный акцент на ее имманентности (лат. «immanens» – «пребывающий внутри») миру и обществу.

Среди наиболее ярких сторонников соединяющей тенденции можно назвать американского социолога и лютеранского теолога Питера Людвига Бергера (1929–2017 гг.), а также его единомышленника и соавтора ряда трудов немецкого социолога словенского происхождения Томаса Лукмана (1927–2016 гг.). Главным предметом их исследований стало так называемое дотеоретическое «обыденное знание», с которым люди имеют дело в повседневной жизни. Именно благодаря этому интуитивному, зачастую неосознаваемому знанию, которое воспринимается человеком как нечто «естественное», и создаются все высшие смыслы вместе с общим жизненным укладом. Культура, или иначе Номос (греч. «nomos» – «обычай, порядок») жизненно необходим человеку, поскольку именно благодаря ему выстраиваются эти смыслы, которые обеспечивают ориентацию в окружающем мире, тем самым создавая чувство уверенности и защищенности. Особенно это важно в проблемных ситуациях, которые происходят на грани культурной защищенности. Проиллюстрировать это можно следующей ситуацией: человек наблюдает за смертью своих близких и мысленно воображает собственную кончину. Это вносит дестабилизацию в его состояние, вызывая тревогу, хаос, страдание, страх. В свою очередь стабилизация состояния может быть достигнута исключительно неизменчивыми средствами, не принадлежащими к обыденности. Неизменчивым средством, например, является состояние нуминозного, которое возвращает состояние к упорядоченности, придавая высший смысл и ясность происходящему. Религия конструирует наполненный смыслом Номос, осуществляя постоянное действие в рамках социальных связей. Это становится возможным благодаря наличию в нас чувств уверенности, доверия, защищенности, которые закладываются родителями, даже если они нерелигиозны. Таким образом, обыденность формирует нашу религиозность, образуя «индивидуальный религиозный опыт повседневности»[14], благодаря которому вера формируется по логике индукции[15].

Бергеру вторит Томас Лукман, развивая его мысли о религии как способе выхода за пределы биологической природы человека. Наблюдая за тем, как официальная религия теряет свои позиции в современном мире, а «внецерковная» религиозность при этом вполне уверенно их сохраняет, он пришел к выводу о существовании «видимой» и «невидимой» религии. К первой он отнес церковные формы, а ко второй – всеобщие социальные формы. Таким образом, он полагал, что реальная религиозность не ограничена рамками церковности, хотя и взаимосвязана с ней. Религиозность в современном мире «рассыпана» по всему обществу. Понятия, которые некогда были связаны с религией, перестают быть таковыми. В частности, например, брак (одно из церковных таинств) стал вполне светским, но не утратил высшего смысла, который осознает любой человек, даже не будучи религиозным. Именно такая «невидимая религия» является неотъемлемой частью общества, особенно ярко проявляя себя в коммунах, политических группах, молодежных контркультурах и любых других сплоченных формах общения с минимумом формальных установок.

Пожалуй, главная проблема сторонников соединяющей тенденции заключается в том, что они сделали главный акцент на феноменах Общего откровения, в первую очередь, совести. И при этом практически проигнорировали Частное откровение, которое и придает основной смысл и упорядоченность подобного рода знаниям. Бесспорно, любой человек независимо от веры обладает определенным нравственным чувством. Но оно осознается им очень ограниченно. Этот минимум знаний необходим для того, чтобы придать движению души нужное направление, но не раскрыть Истину в ее непосредственной ясности. При этом, даже обретя Истину, человек сохраняет определенную долю ограниченности, однако уже способен компенсировать ее непосредственным водительством свыше. Таким образом, исследования сторонников данной тенденции интересны только в плане изложения определенных аспектов религии, но не целостной картины.

10

Супранатурализм (от лат. «supra» – «сверх» и «naturalis» – «природный, естественный») – концепция, допускающая существование сверхъестественного (духовного мира), которое не может быть найдено при помощи только разума.

11

Трёльч Э. Церковь и секта // Религия и общество. Хрестоматия по социологии религии. М., 1996. С. 139–147.

12

См. Отто, Р. Священное. Об иррациональном в идее божественного и его соотношении с рациональным. СПб., 2008.

13

См. Флоренский, П. Столп и утверждение истины. Опыт православной теодицеи в двенадцати письмах. М., 2017.

14

См. Бергер, П. Л. Священная завеса. Элементы социологической теории религии. М., 2019.

15

Индукция (лат. «induction» – «наведение») – в нашем случае это метод мышления, когда процесс умозаключений движется от набора частных предпосылок к общему выводу. Иллюстрацией индукции является следственная практика, основанная на сборе всех возможных следов, оставленных на месте преступления, анализируя которые следователь приходит к выводу о том, как и кем было совершено правонарушение.