Читать книгу Нил и египетская цивилизация - Александр Морэ - Страница 7

К 14 сентября 1822 года, тому времени, когда Шампольон расшифровал имя Рамсеса II, минуло уже 1400 лет с той поры, когда кто-то еще мог прочесть эти иероглифы. И все же истинный язык Древнего Египта не умер, он сохранился в форме коптского языка.

С момента завоевания Александром египетский язык примерил чужеземную маску. К иероглифам добавились обычные, алфавитные знаки, заимствованные греками у финикийцев. Для передачи звуков египетской речи, чуждых разговорному греческому языку, в греческий алфавит были добавлены семь знаков, взятых из демотического письма (рис. 1). Таким образом египетский язык, который развивался и в эпоху Античности, превратился в коптский[10]. Он продолжал эволюционировать как народный, общераспространенный язык. В последний период Римской империи в Египте использовались три разновидности письменности: традиционное иероглифическое письмо, греческое и коптское – занимавшее промежуточное положение между двумя первыми. Иероглифическое письмо исчезло с окончательным утверждением христианства, в конце IV века, а греческое письмо – после арабского завоевания. Арабский язык и письменность были навязаны обитателям долины Нила, однако коптский язык сохранился как литургический язык христиан и продолжал использоваться в монастырях, храмах и школах. Коптская литература[11], состоявшая из переводов Ветхого и Нового Заветов, апокрифических Евангелий, житий святых, частной переписки и т. д., дошла до нашего времени. И в XIX веке еще жили монахи, которые не только умели читать по-коптски, но и говорили на этом языке. Сегодня, однако, язык этот известен только ученым.

Таким образом, коптский язык развился из египетских диалектов позднего периода, переписанных греческими буквами. Сейчас существуют коптские грамматики, а также коптско-арабские и коптско-греческие словари, с помощью которых можно постичь поздние словарные и синтаксические формы древнеегипетского языка, однако при условии расшифровки иероглифов.

Рис. 1. Египетские шрифты

В середине XVII века иезуитский священник Кирхер понял, что коптский язык сохранил в себе язык древних египтян. Его научные изыскания возродили интерес к изучению коптского языка, который он назвал Lingua Aegyptiaca Restituta (1643). Однако, когда Кирхер попытался перейти к древнеегипетскому через коптский язык, он потерпел сокрушительное поражение, как бы очутившись перед закрытой дверью. Что представляли собой иероглифы? Буквы, звуки, мысли? И как можно было прочесть их?

Античность оставила лишь несколько неясных определений иероглифов. Само название это было загадочным. Геродот и Диодор называли их γράμματα ιερά, «священными буквами», более точное описание принадлежит епископу Клименту из Александрии – γράμματα ιερογλνφικά, «священные вырезанные буквы». Климент жил в Египте в конце II века н. э. и знал египтян, говоривших на своем языке и читавших иероглифическое письмо. Эти определения означали, что иероглифическое письмо, возможно, сохранялось среди египтян для священных или религиозных целей.

Тем не менее Геродот и Диодор говорят о том, что существовало две разновидности египетских «букв» – «священные», ιερά, которыми пользовались только жрецы, и «народные», δημοτικά, используемые для обыденной жизни.

Климент Александрийский был более точен. Существует, говорил он, три разновидности письма: 1) эпистолографическое; 2) иератическое, используемое иерограмматиками;

3) иероглифическое. Что касается значения этих различных знаков, считалось, что они выражают не звуки (фонетические), а смысл (с помощью символов). Египетская письменность и по сей день оставалась бы неразгаданной, если бы не случайная находка, сделанная в 1799 году солдатом армии Наполеона.

Французская экспедиция, которую Наполеон вел в долину Нила, имела, помимо военной, и другую цель – выяснение проблемы письменности и, как следствие, цивилизации фараонов. Наполеона сопровождали несколько ученых. Судьба благоволила им. В августе 1799 года капитан артиллерии Бруссар извлек из земли, рядом с земляными укреплениями современного форта Розетта, базальтовую плиту с текстом на трех языках. Нижнюю часть плиты покрывала надпись на греческом языке, она излагала указ, изданный Птолемеем V Эпифаном в 196 году до н. э. Греческая надпись также гласила, что этот же текст дан в двух верхних надписях, одна из которых, записанная иероглифами, называлась «священными буквами» (γράμματα ιερά), а другая, образованная линейными знаками, называлась εγχωρία γράμματα – «местные» или «народные» буквы (демотическое письмо). Эти последние начертания были похожи на те, что были изображены на нескольких известных папирусах (илл. 2).

Рис. 2. Демотическое письмо и картуш Птолемея, прочтение де Саси, Юнга и Шампольона

Таким образом, Розеттский камень был двуязычным документом и содержал в себе ключ к загадке. Значение слов было ясно из греческой надписи. Первым было сделано заключение, что иероглифическое письмо не было в конечном итоге исключительно религиозным по характеру, поскольку оно наравне с демотическим письмом использовалось для административных документов. Следующим шагом должна была стать идентификация египетских знаков с греческими словами.

В 1802 году ученый-востоковед Сильвестр де Саси приступает к расшифровке демотического письма, скоропись которого не была похожа на арабский язык и казалась ему скорее азбучной, чем символической. С помощью греческой части текста де Саси определил приблизительное местоположение царских имен Птолемея и Арсинои, встречавшихся несколько раз. Так, с помощью простых измерений ученый идентифицировал демотические знаки, которыми писалось имя Птломис (Птолемей), причем письмо шло справа налево. Однако ни он, ни Окерблад, взявшийся за изучение демотического текста в 1802 году, не сумели добиться большего с помощью этого чисто эмпирического метода. Когда установленные таким способом буквы накладывались на другие отрывки текста, в этом демотическом письме невозможно было узнать ни одного коптского слова, которое имело бы эквивалентное звучание.

В 1814 году доктор Томас Юнг, известный английский физик, взялся за изучение иероглифической части текста. Вдохновленный проницательным наблюдением аббата Бартелеми, он догадался, что царские имена, подобно имени Птолемея, должны быть заключены в овальную рамку, или «картуш» (рис. 2). Соответственно, Юнг классифицировал знаки, заключенные в картуши, как буквы имени Ptolemaios. Юнг сумел распознать это имя в целом, но он не мог определить точное фонетическое значение каждого знака. Когда он попытался с помощью составленного им алфавита прочесть другие слова, то получил совершенно неверное толкование.

В это же время к решению этой проблемы приступил и молодой человек, преподававший историю в Гренобльском университете, Жан Франсуа Шампольон (1790–1832). С самого детства его привлекала история Египта, и он изучил все, что дошло от Античности и коптского языка. Шампольон с головой погрузился в изучение иероглифической надписи на Розеттском камне и работы Description de l’ 'Egypte, опубликованной французскими учеными, сопровождавшими Наполеона.

Работа, проделанная де Саси и Юнгом, подтвердила, что греческие имена собственные должны быть написаны алфавитными египетскими знаками. На этом фундаменте он построил свои открытия, которые начиная с 1821 года следовали одно за другим с удивительной быстротой (илл. 1).

Прежде всего, Шампольон прояснил вопрос с различием начертаний. Он показал, что иератическое письмо представляло собой разновидность письма, возникшего из иероглифических знаков, а демотическое письмо, в свою очередь, произошло от иератического. В этих трех разновидностях египетское письмо было одно и то же. Следовательно, в иероглифическом письме, как и в демотическом, должны были быть знаки, имеющие фонетическое, азбучное значение. Далее Шампольон, посчитав иероглифические знаки Розеттского камня, обнаружил, что их больше, чем слов параллельного греческого текста.

Следовательно, каждый иероглиф не представлял собой целое понятие или слово.

Установив это, Шампольон вернулся к изучению картушей Розеттского камня. В 1822 году он получил копии двух недавно обнаруженных картушей, выгравированных на небольшом обелиске, найденном на острове Филе. На основании обелиска находилась надпись на греческом языке, посвященная Птолемею и Клеопатре. Шампольон показал, что один из картушей с обелиска похож на картуш Розеттского камня, в нем содержалось имя Птолмис. Второй картуш, новый, содержал имя Клиопатра[12]. Пять букв встречаются в обоих именах: п, т, л, о, и. Пять одинаковых знаков обнаружено в нужных местах в двух именах, написанных иероглифами. С другой стороны, буква «с» из имени Птолмис не появляется в имени царицы, а знаки, соответствующие буквам «к», «а» и «р» в имени Клеопатры, не содержатся, да и не должны содержаться в имени царя (рис. 3). Вывод был таковым: поскольку одинаковые знаки в двух именах выражают одинаковые же звуки в каждом картуше, они исключительно фонетические.

Рис. 3. Картуши Птолемеев

Спустя несколько недель Шампольон применил полученные таким образом отрывки алфавита ко всем именам Птолемеев и цезарей с таблиц из Description de l’ 'Egypte. Было расшифровано семьдесят девять имен-картушей. Одна за другой появлялись в алфавите новые буквы, пока, наконец, не стало возможным составить «Таблицу фонетических знаков».

Эта таблица появляется в письме г-ну Дасье, постоянному секретарю Академии надписей и изящной словесности, датированном 27 сентября 1822 года, в котором Шампольон объявляет, как следует читать иероглифические картуши!

Однако до сих пор он прочел только имена собственные греческих и римских правителей, записанные иероглифами. Сможет ли он доказать, что письмо эпохи фараонов содержит те же самые фонетические элементы? И все же упомянутое письмо Шампольона выражает уверенность автора в том, что совсем скоро он прочтет картуши фараонов, подобно тому как он прочел картуши Птолемеев и цезарей.

14 сентября 1822 года Шампольон получил оттиски картушей из храма, построенного явно раньше греческого периода. На одном из этих картушей (рис. 4) в двух изогнутых линиях в конце имени Шампольон узнает последнюю букву имени Птолмиса с Розеттского камня и соответственно читает «с»…«с». В начале слова диск с точкой посередине является символом солнца и, судя по греческим и коптским текстам, читается как Ра. Что касается знака в центре картуша, то Шампольон уже видел такой на Розеттском камне, там за этим знаком, как и в этом картуше, следовала «с», в одном месте, соответствующем греческому слову γενεθλία, «рождение», царя. Шампольон заключил, что этот иероглиф не был азбучным и соответствовал коптскому слову «мс» – «рожденный» или «масс» – «дитя». Шампольон свел эти элементы вместе и увидел перед собой прославленное имя Ра-мс-с[13], Рамсес, упоминавшееся Манефоном, Тацитом и в книге Ветхого Завета – Исходе! Он не только прочел имя, он смог понять и перевести его. На коптском языке Ра-мс-с означает «Ра порождает его», то есть «Дитя Ра».

Шампольон немедленно опробовал свой метод на другом картуше (рис. 4).

Рис. 4. Картуши фараонов. Рамсесы, Тутмосы

Здесь в начале имени вместо солнца изображен ибис, другие элементы были те же, что и в первом картуше.

От греков было известно, что ибис являлся символом бога Тота, следовательно, имя должно читаться как Тут-мс-с, а Манефон дает нам имя фараона Тутмосиса. На коптском это означает «Тот порождает его» или «Дитя Тота».

Тут Шампольона осенило. Надписи на памятниках фараонов, созданных еще до Греко-римской эпохи, не были исключительно азбучными, как надписи в картушах Птолмиса и Клиопатры. Они не были и исключительно символическими, как долгое время считалось. Одновременно они содержали 1) символические знаки, как знаки Ра и Тота, и 2) фонетические знаки, некоторые силлабические, как «мс», другие азбучные, как «с». Ошибка всех его предшественников состояла в предположении, что иероглифическое письмо полностью являлось либо символическим, либо фонетическим. В действительности оно представляло собой «сложную систему, одновременно символическую и фонетическую, совмещенную в одном и том же документе, предложении, слове» (Шампольон. Précis du systéme hiéroglyphique).

В своей работе Précis du systéme hiéroglyphique (1824), несравненном шедевре проницательности и ясности мысли, Шампольон заявляет, что с этого момента может читать надписи на памятниках любого исторического периода. Более того, он не колеблясь переводит их. В коптском словаре и грамматике, которые он знает в совершенстве, Шампольон находит слова, звучащие так же, как и те, которые он находит в иероглифическом письме. Понимая их значение, ученый определяет их грамматическую функцию. Таким образом, пользуясь своим методом, он переводит целые документы с уверенностью и легкостью, которые и сейчас вызывают в нас удивление и восхищение.

Затем Шампольон приступает к изучению всех египетских памятников, привезенных в Европу. Он демонстрирует научному сообществу, что многие из имен царей, встречающихся в трудах Манефона, можно найти на Абидосской доске и в Туринском папирусе; что боги Амон-Ра, Осирис, Исида, Гор и прочие снова оживают в своих изваяниях и на страницах папирусов с описанием ритуалов; что с этого момента можно классифицировать памятники в соответствии с историческими периодами; что с огромного пласта истории снято покрывало тайны и он готов раскрыть свои секреты и, может быть, поведать о зарождении цивилизации. С 1828 по 1829 год Шампольон продолжает свои изыскания уже в самом Египте. На протяжении пятнадцати месяцев он странствует по долине Нила, добирается до Второго Порога, посещает все доступные памятники, копирует все важные надписи, зарисовывает рельефы и составляет планы сооружений.

В Коллеж де Франс специально для Шампольона была создана кафедра египтологии, но 4 марта 1832 года, измученный тяжелой работой, после десяти лет плодотворного труда, он умирает. Перед смертью он печально произнес: «Как визитная карточка потомкам», имея в виду свои труды – Grammaire égyptienne, Dictionnaire hiéroglyphique, Les Monuments de l’ Égypte et de la Nubie и свои великолепные зарисовки, сделанные в Египте, благодаря которым его метод должны были постичь египтологи будущих поколений.

Первопроходец на этой почти неизведанной территории, Шампольон создал не только метод расшифровки иероглифов, он создал метод научного использования материала, полученного в ходе раскопок, публикаций и филологических исследований, плодотворных для таких областей знаний, как археология, история, религия. Он отодвинул горизонт человечества более чем на три тысячи лет. Чтобы исследовать этот период, он шагнул за порог, перед которым остановились греки, охваченные благоговейным страхом и пораженные своим неведением перед Исидой в покрывале, символом страны, которую они называли Матерью Цивилизаций.