Читать книгу Ностальгии жителей Города-Дома - Александр Муниров - Страница 2

Длиннющие плети замотанной в тряпки изоляции или просто окрашенных труб тянулись вдоль стен технического этажа, время от времени уходя в проемы в потолке, полу или стенах, сменяясь другими трубами. Изредка они переплетались между собой, соединялись, разветвлялись словно кровеносная система проглотившего тебя великана. Высота, на которой лежали трубы, была ровно такой, чтобы закрывать от Ту Ивис лампы дневного света, скрывая ее в полумраке. Тьма рассеивалась лишь светящимися аварийными указателями у выходов и у красных дверец пожарных шкафов, будто дверные проемы и красные дверцы и без того не было видно.

Человек ростом чуть выше среднего был бы вынужден пригибаться, но не Ту Ивис.

Кто-то однажды ей сказал, что технические коридоры строились не столько для того, чтобы по ним ходили, сколько затем, чтобы удобнее было обслуживать эти трубы. Если продолжать рассуждать в том же духе, то можно было бы додуматься и до того, что ремонтники – это не люди, а существа неведомой расы, явно ниже человека, гномы или даже големы. Это многое объясняло, и в другой раз фея попробовала бы раскрыть эту тайну, все-таки важная информация не бывает лишней, но сейчас было не до того: Ту Ивис бежала по коридору, надеясь, что сегодня не наткнется на человеческую прислугу, и наоборот – та не наткнется на нее. И без того слишком много проблем.

Слишком много.

Все-таки хорошо, что ее рост не превышал средний, потому что чересчур плотно расположенные железяки так и норовят стукнуть ее по голове при малейшей возможности.

Ох уж эта человеческая манера окружать себя сверх всякой меры разными приборами и инструментами для комфорта. Хорошая идея, люди, жить в искусственном, созданном вами мире, наполненном всякими непонятными штуками. Никто и не пытается тягаться с вами познаниями в физике и химии. Плохо, что дальше этого вы видеть не хотите!

В пяти шагах за спиной Ту Ивис открылась дверь, и резкий мужской голос окликнул:

– Эй!

Отлично. И как после таких обращений следует поступать?

Ту Ивис успела свернуть в боковой коридор за секунду до того, как предполагаемые преследователи успели бы выстрелить. Возможно они и выстрелили, но звук шагов по бетонному полу заглушил сухой звук выстрела.

Железная лестница, ведущая на пол-уровня ниже, как и все в этом коридоре, функциональная, но потенциально небезопасная, одна из тех, на которых обычно ломают ноги не соблюдающие осторожность. Может быть, она остановит преследователей? Ту Ивис прыгнула вперед, зацепившись рукой за одну из труб, услужливо подставившую свое колено сверху.

Ай!! Когда теплоизоляция нужна, ее вечно нет! Ту Ивис приземлилась, оставив лестницу позади, подула на обожженную ладонь, а здоровой рукой потянулась в карман и вытащила шерстяную нитку длиной около пятнадцати сантиметров. Намотала на палец, сделала им в воздухе жест, словно дирижировала, сняла нитку и бросила через плечо назад, где уже слышались шаги преследователей, а сама побежала дальше.

Стук тяжелых шагов по железной лестнице… Почему люди вечно выбирают такую тяжелую обувь? И в особенности, те, кто ходит этими коридорами? Может быть, им нравится этот страшный гулкий звук?

Через секунду топот сменился руганью и грохотом падающих тел.

Ту Ивис удовлетворенно кивнула сама себе на бегу. Вот так вам, сквернословцы.

Почему они все время ругаются, при этом не забывая твердить о культуре и кичатся своими «шедеврами»? Впрочем, их шедевров за все четыре тысячелетия набралось чуть больше тысячи. Все остальное – лишь черепки от посуды, в которых женщины когда-то давным-давно варили фасоль, или же наконечники копий, которыми мужчины протыкали друг друга. Ту Ивис недавно ходила в краеведческий музей и видела все эти обломки. И они этим восхищаются! Ох уж эта культура! Недоумки.

Коридор закончился дверью с надписью «Выход номер 56» и планом этажа прямо посередине двери, в котором, впрочем, Ту Ивис ничего не понимала. Перед дверью в обе стороны тянулись совсем уж тесные коридоры, просто ад для человека, страдающего клаустрофобией. Трубы там располагались на уровне живота, зато в конце правого коридора виднелся свет!

Ту Ивис открыла дверь и громко ей хлопнула, а сама втиснулась между трубой и стеной и поползла вдоль нее к источнику света, радуясь, что феи не бывают толстыми. Нитка вряд ли надолго удержит преследователей и, будь у нее время, фея придумала бы что-нибудь понадежнее, но времени никогда не хватало.

Ту Ивис достала из кармана зеркальце – не ту гадость в пластиковой оправе, что продавалась повсюду, а настоящее, с серебряным напылением, созданное при помощи ртути, в серебряной же оправе, доставшееся ей в наследство от бабушки. Если бы преследователи обнаружили у нее эту штуку, то наверняка решили, что Ту Ивис украла у кого-то древнюю реликвию. И хоть задоказывайся им потом, что этой «древности» от силы две сотни лет – сущие мелочи для любой достойной и красивой вещи.

Ту Ивис еще помнила свалку, когда выезжала из Города-Дома – мрачное место, забитое мусором, с черным небом от летающих над ним несчастных голодных птиц. И странные, громоздкие, желтые машины, что ездили поверх мусора, трамбуя и уплотняя его, чтобы затем сверху положить новый слой. И людей, зачем-то поливавших эту грязь водой.

– Вот она – их суть, – говорил позже Светлый Лорд Гелиас, – мусор и безвкусица.

О боги, как много времени прошло с тех пор? Сколько мусора прибавилось?

Наверное, две сотни лет для людей – это невообразимо долго. Столько времени вещи у них не живут, гораздо раньше отправляясь на свалки.

Ту Ивис поймала в зеркальце лучик света и отправила солнечного зайчика на стену между собой и тем местом, откуда она пришла. Естественный свет подошел бы лучше, но такого тут отродясь не водилось, приходилось пользоваться тем, что было. Главное, не двигаться, и тогда они ничего не поймут.

Так и вышло. Первый из преследователей посмотрел в сторону Ту Ивис и, видимо поймав глазами солнечный зайчик, моргнул, открыл дверь и прошел в нее. Двое других, почти неотличимо похожих на первого – в черной спецодежде, с короткими прическами, последовали за первым. У одного на ухе болталась гарнитура, или как там эту штуку называют люди?

Кажется, пронесло.

Ту Ивис потратила две минуты, чтобы протиснуться через коридорчик и выйти туда, куда она и планировала – под потолок какого-то модного ресторана. Небольшой балкон вел к лесенке, ведущей за стеклянную крышу, с расставленными под ней светильниками, призванными в темное время суток создавать иллюзию дня. Внизу смеялись люди, ходили вышколенные официанты, похожие на тощих пингвинов с картинок. Наверх, конечно же, никто не смотрел. Люди вообще редко смотрят вверх.

Ну что же, до безопасного места, кажется, осталось совсем немного. Люди и понятия не имеют, сколько выходов находится в их муравейнике. Например, вот этот, ведущий на крышу. Самый последний уровень каждого блока Города-Дома – открытый. Наружу вело сразу несколько путей: официальные выходы, вентиляционные шахты, по которым, правда, спускаться было опасно, пожарные лестницы, наверняка с расставленными по ним камерами, технические лифты, перевозившие грузы…, но пока что фее было рано покидать Город-Дом. Хотя бы просто выйти наружу и подышать свежим воздухом – уже прекрасно.

Телефонный звонок застал Ту Ивис на полпути к крыше.

– Да черт… – пробормотала она, конечно же зная, кто это звонит. Эта мелодия в телефоне принадлежала только одному человеку.

Самораспахивающиеся окна услужливо открылись, когда Ту Ивис в досаде ударила по кнопке, и фея вывалилась на засыпанное снегом пространство. Ветер рвал одежду, принося ощущение свободы и забытые запахи простого воздуха, а не очищенного и искусственно увлажненного, что обитал в стенах Города-Дома.

Телефон продолжал звонить. Навязчивая мелодия из одного сериала о феях. Буйство стихии, пурга и сумерки… эх, настроение все равно было потеряно…

– Да, мама, – буркнула Ту Ивис самым недружелюбным из всех из всех оттенков своего голоса.

– Звоню узнать как твои дела! – мама иногда демонстрировала просто невероятное непонимание ситуации, – сделала уроки? Что у тебя за шум такой? Телевизор?

– Да мам, телевизор. Я сделаю уроки, не переживай.

– Ну хорошо, я тебе верю. Не хочется опять краснеть перед учителями, как тогда с тем сочинением.

Ту Ивис скорчила грустную рожу ветру.

– Сделаю, сделаю. Что-нибудь еще?

– Напоминаю тебе включить мясо на разморозку в микроволновке. И заказать салаты из списка в телефоне, – и тут же добавила, будто оправдываясь, – Я бы и сама заказала, но если бы это сделала вчера, то сегодня салаты стали бы несвежими.

Можно подумать сейчас привезут свежие! Не все ли равно, в каком из холодильников они хранятся, если овощи в Город-Дом прибывают самое меньшее через неделю после того, как их сорвали?

– А ты сама не могла, что ли, заказать сегодня?

– Мы же договорились, что ты занимаешься кухней, а я даю денег на карманные расходы. Давай, не подведи меня. У нас же сегодня ужин с родственниками.

– Хорошо… – про ужин было благополучно забыто еще утром, а сейчас уже шестой час.

– Ну хорошо. Целую тебя! Пока!

– Угу…

Родственники… две тетки, живущие двумя десятками этажей ниже, и мамин хахаль, неизвестно чем покоривший ее, какой-то командировочный менеджер какой-то там компании. Ах да, однажды он сантехнику у них дома починил!

– Мужчина, который умеет работать своими руками – на вес золота, – говорила мама.

Золота такого даром не надо…

Возвращение в Город-Дом было куда банальнее. Ту Ивис, хотя какая уже Ту Ивис – четырнадцатилетняя девочка Марина, дочь редактора местного издания и какого-то уехавшего на юг мужчины из маминой молодости, пошла через смотровую площадку. Здесь, как обычно, были только приезжие, которым северная жизнь была в диковинку и не ассоциировалась с полярной ночью, пургой и авитаминозом.

– Божественно, – говорила дородная женщина, укутанная в специальный термоплед, выдаваемый при выходе. При желании она могла бы защитить собой от ветра сразу двух человек, – просто буйство природы! Поразительно. Поразительно!

Знала бы она о фейских королевствах расположенных дальше, между тундрой и морем!

Прячась за телесами женщины, чтобы не попасть под пристальный взгляд какого-нибудь озабоченного безопасностью чужих детей взрослого, девочка Марина проскользнула между поручней ограды, с надписью «Не заходить!», и быстро вошла в холл с лифтом. Смотритель и, по необходимости, спасатель, в ярко-оранжевом безвкусном жилете, неодобрительно посмотрел на нее, но говорить ничего не стал. Они тут виделись уже не в первый и не во второй раз, и обоим было друг на друга наплевать.

С верхнего уровня вместе с Мариной, спускался лишь один человек – какой-то обиженный корпоративный труженик нервного вида, с затравленным взглядом и сжатыми кулаками, в одном из которых был телефон. Вид у него был отчаянный. Такие, как он, приходили сюда прыгать с крыши, устав от бесконечного офисного унижения. И хотя, по правде говоря, до дела доходило крайне редко, смотритель был нужен как раз для того, чтобы следить за такими как он, нежели за неизвестно откуда взявшимися девочками.

«Если вы не уверены – не заходите в лифты с незнакомым человеком или компанией», – говорили правила перемещения по Городу-Дому. Вид у этого человека был такой, словно это ему стоило опасаться Марину, а вовсе не наоборот. Во всяком случае, когда этажом ниже лифт остановился и впустил в себя еще трех людей в костюмах и с галстуками, он заметно выдохнул.

И правильно, пусть боится, – подумала Марина, – я еще и не на такое способна, просто об этом пока не все знают.

Лифт быстро заполнялся офисными работниками. Согласно часам над хромированной дверью сейчас было время окончания рабочего дня. Клерки спешили поесть в мелких ресторанчиках и разбежаться по квартиркам. Другие люди поедут домой попозже. Обслуживающий же персонал менее делового вида обычно пользовался техническими лифтами.

Из внутреннего кармана Марина выудила наушники и прицепила их к телефону. Проверила сверток. Сокровище. Фейский артефакт, украденный из человеческого музея и временно перевоплощенный магией в связку из теннисных мячей, оклеенных разноцветной бумагой и фольгой.

Если бы мама или одноклассники прознали о том, во что она играет, то, наверное, обеспокоились бы необходимостью ее визита к психологу (в случае мамы) или издевались бы до самого окончания школы (в случае одноклассников). А учитывая, что Город-Дом хоть и был большим для здания, но все-таки очень тесным для города, так рисковать было нельзя до тех пор, пока не появится возможность навсегда отсюда сбежать.

Тяжело, знаете ли, четырнадцатилетнему ребенку в городе, особенно если он – фея.

Пока Марина спускалась, на телефон пришли два сообщения. Первое от одноклассницы: «Ты почему сегодня не пришла? Мы опять ее разыграли)))))))». «Ее» – это одну девочку из класса. Скука. Второе от интернет-знакомого с одной из старомодных форумных игр, в которые сейчас играли только фанаты форумных игр и того шарма, что их окружал. В случае Марины – феи. «Заберешь моего персонажа? Надоело играть».

Предатель.

Марина не стала отвечать никому. В обоих случаях требовалось правильно подобрать слова.

Лифт спустил ее на нужный этаж под музыку одной из любимых групп – синтез электроники и фолка – так играли бы настоящие феи, живущие в настоящем времени.

Салаты! Чертовы салаты! Марина набрала номер.

– Служба доставки готовой еды! – ответил женский голос после второго гудка.

Услышав все требования к количеству, объему и названиям салатов, голос с дружелюбием сообщил, что организовать доставку к указанному времени не получится, так как у курьеров уже все расписано, и предложил позволить им опоздать на полтора часа.

– Да блин… – Марина представила мамино лицо и слова: «Мы и так всего раз в две недели устраиваем семейные вечера! Неужели так трудно в это время заранее заказать готовую еду?» Отличные семейные вечера – мама, две ее двоюродные сестры и посторонний мужик. Одна тетка еще может прийти с мужем – водителем снегоуборочной техники на аэродроме. Другая – старая дева, любительница сплетничать о звездах шоу-бизнеса, словно ей двенадцать лет, а не тридцать с хвостиком.

– А если я сама зайду и заберу?

Секундная пауза.

– Это возможно. Вы знаете куда идти?

Еще бы Марина не знала! За четыре года увлечения феями, она изучила большую часть Города-Дома. К тому же, это было новым приключением, а не банальным ожиданием курьера.

На техническом этаже, где готовилась еда, тянулись лотки с кабелями и размещались бытовки для обслуживающего персонала. Коридор начинался за небольшой неприметной дверью в цвет стены, вроде той, которой недавно пришлось хлопнуть, чтобы сбить с толку преследователей. Коридор и двери здесь были нежно-персикового цвета с черным номером для тех, кто знал, что это означает.

Остановившись перед дверью, Марина… хотя какая Марина, уже Ту Ивис, вытащила старые механические часы, о существовании которых мама… точнее говоря их Владычица, давно успела забыть. А с тех пор, как на них наклеили волшебные камни, часы обрели новое свойство: внимательно покрутив стрелку и почувствовав магический резонанс, фея направилась в указанном направлении, хитро подмигнув камере наблюдения, как раз висевшей над входом.

Шаг за порог, – и вот она вновь в тесном переплетении труб и коридоров без окон, освещаемых тусклым аварийным светом. Можно было пойти другим путем и спуститься на два уровня на общем лифте, но зачем, если есть более короткие дороги? Два поворота по зеленоватым люминесцентным стрелкам, ведущим к главному коридору, – и перед феей обшарпанная дверь старого служебного лифта, который во время движения дребезжит так, словно спускается прямиком в ад, зато способен ездить гораздо быстрее комфортных общественных. За дверями лифта стоял курьер в серебристой куртке с логотипом компании, делающей из полуфабрикатов суши. Бросил косой взгляд на фею и почти сразу же забыл о ее существовании. Ту Ивис держала наготове в руке серебряное зеркальце так, чтобы оно чуть врезалось в ладонь. Долго отводить взгляд не получится, но на два уровня вполне должно было хватить.

На нужном этаже заманчиво пахло едой, а где-то в отдалении слышался странный постукивающий звук, который стоило бы исследовать, но потом, когда фея не будет торопиться. Уровнем выше располагалась зона ресторанов, поэтому здесь было немало обслуживающих их кухонь.

Тут же начались и опасности. За первым же углом оказался человек в черной униформе, наверняка охранник, шагающий, вопреки всем городским правилам, с сигаретой во рту.

– Ты не заблудилась? – внешний вид Ту Ивис мог означать все что угодно, поэтому она просто молча прошагала мимо человека, сделав вид, что его это нисколько не касается. Охранник не стал ее преследовать – не в его праве.

Вдоль коридора располагались двери с вывесками ресторанов и других служб. Самые разные – на технических этажах не было требований к общему оформлению помещений Города-Дома. Между дверями сновали, как муравьи, люди в спецодежде или характерных для поваров фартуках. Запахи еды сплетались между собой в общую бесформенную тягучую, выматывающую смесь. Где-то здесь, где-то здесь… Нужно бы сделать защиту.

Ту Ивис достала все то же зеркальце и долго на ходу смотрелась в него, меняя свою внешность на ту, какую обычно привыкли здесь видеть. Следует проявлять осторожность, а то враги ведь тоже не дремлют. Результат был достигнут точно в тот момент, когда на глаза попалась нужная дверь. Туда вошла уже не Ту Ивис, но девочка Марина в брючном костюме, как того требовали правила школы, которую она сегодня успешно пропустила.

Как и следовало ожидать, изнутри кухня выглядела не очень презентабельно: стойка, где готовили еду, компьютер на столе и выключенный телевизор в углу. Единственный работник – старикан в цветастой майке и кучей бус на шее, с длинными седыми волосами, явно какой-то гастарбайтер, размешивал в чане то, что в итоге должно было стать настоящим салатом.

– Здравствуйте… здравствуйте!! – старик поднял голову и посмотрел на Марину. Один глаз у него был зеленого цвета, другой – голубого. – Я могу вам чем-нибудь помочь, прекрасная дама?

Несмотря на вид, голос у него был сильным и красивым, каким обычно поют известные старые певцы, мамины престарелые кумиры.

– Ээ… я оставляла заказ на салаты. Сказала, что зайду и заберу их.

– Ах да, – старик засуетился, схватив передник, использовавшийся, видимо, вместо полотенца, – тысяча извинений! Конечно, зачем же еще юная дева может прийти в такое место! Просто мне на секунду показалось… – он ушел куда-то за цветную штору, закрывающую дверной проем, продолжая что-то говорить.

Марина сделала шаг назад, к двери. На всякий случай. Чтобы, если что, успеть выскочить за дверь и, после, бежать к тому курящему охраннику.

– …вот и говорю, что знаете, время от времени, думается мне, что нас… ну может быть вы читали книжки? Я слышал, нынешняя молодежь не читает книжек, а только в компьютер играет, – старик усмехнулся, обнажив желтые, но удивительно целые и ровные зубы. В руках у него было четыре больших пластиковых лотка с салатами внутри.

Наверное, запущенные протезы, – подумала Марина, принимая лотки и прижимая их к груди.

– Вам, наверное, еще и пакет нужен, – сказал повар, – сейчас.

– Да, пожалуйста.

Он прошел за стойку и долго возился там до тех пор, пока не выудил черный пакет с каким-то белым узором.

– Все фирменные закончились, остался только такой… Ну да ладно. Возьмете его? Вообще, такие знаки раньше ставили на деревьях, для защиты от зла. Я купил, думая, что это что-то значит. А они, оказывается, просто… как это говорится… маркетинговый ход! Держите! – он тряхнул полиэтиленом, потом дунул внутрь, раскрывая створки пакета, – Ставьте! Хуже не будет. Вы же не со злыми намерениями эти салаты берете, правда?

Разноцветные глаза продолжали пристально смотреть на Марину так, словно пытались в ней что-то разглядеть.

– Я пошла?

– Конечно, идите, – улыбнулся желтыми зубами старик, и девочка выскочила за дверь, торопливо зашагав в сторону лифта.

Черт… вот для чего доставки существуют! Господи, сколько фриков-то на свете! Все испортил! – Марина, думая об этом, дошла до лифта, доехала до своего уровня и вышла через служебную дверь, выкрашенную с обратной стороны в цвет морской волны, в коридор, ведущий к квартире, где они с мамой и жили. Без волшебных приключений.

Чертовы мамины посиделки, ну вот зачем это все нужно? Испортила игру, встретила старика с желтыми зубами, рассуждающего на языческие темы. Может быть, он сектант? А могла бы, если бы не это задание, поиграть в выход из Города-Дома.

В конце коридора располагалось большое панорамное пластиковое окно с узкими створками под форточки, специально сделанными так, чтобы в них никто не смог нечаянно вывалиться. Марина посмотрела в окно на бескрайнее белое пространство. Заснеженная тундра, где-то еще дальше, невидимое отсюда, начиналось море, а за морем – океан, а между всем этим наверняка было что-то еще. Марина не знала точно что. Она родилась и выросла в Городе-Доме, выбираясь отсюда лишь на юг, и то с мамой. Но была уверена, что там, где людей нет, где-то между тундрой и большой водой точно что-то есть. Что-то волшебное.

Она еще раз сжала в руке зеркальце – древний артефакт, переданный ей Высоким Королем через давно умершую бабушку и пошла в квартиру.

Здесь было тихо и чисто. Пакет с салатами отправился на кухонный стол, мясо из морозилки отправилось в микроволновку, а Марина – в ванную, смывать косметику, в которой она походила одновременно и на фею, и на совсем взрослую и красивую женщину, а вовсе не на угловатую девочку без фигуры, на которую в школе никто не смотрел.

Мама не любила, когда она красится, но не знала о том, что у Марины есть целый набор косметики, купленный на откладываемые деньги.

Окна квартиры выходили на другое крыло Города-Дома, и лишь краешек природы, узкая полоска между двумя стенами, был виден отсюда. Глядя в тот снежный краешек, Марина в свое время впервые задумалась о волшебном. Таинственная полоса черно-белой тундры манила и говорила, что где-то там есть другая жизнь за пределами обжитого пространства, наполненная приключениями, а не стерильным воздухом и правилами.

Последний взгляд на природу перед тем, как переодеться. Марина даже кровать переставила, чтобы видеть окно и никогда не закрывала жалюзи. Летом солнце начинало щекотать ей нос задолго до пробуждения, зимой – служило маяком для тех, кто был снаружи. Таким должен быть установленный порядок, а вовсе не как в школе.

Девочка включила компьютер и, пока тот запускался, поправила коллаж из фотографий природы и фей, авторства разных художников (одна фея была ее собственной кисти, пусть и самая неказистая).

«Привет, я сегодня заболела и потому не пошла в школу. Мама завтра напишет письмо классной. Все нормально. Скинь домашку на почту, плз.

ЗЫ. Потом расскажешь, что там произошло.»

Вот и ответ однокласснице.

Зашла под маминым аккаунтом и принялась писать письмо в школу, чтобы ей простили прогул. Официальной причиной, конечно же, было недомогание. У человеческих детей вечные аллергии на разные вещи, и Марина не была тому исключением.

Открыла на секунду форум. В основном треде активно обсуждался выход из игры одного из игроков.

«Предатель», – написала Марина в окне для общих сообщений, но пока не стала отправлять. Феи не бросаются громкими фразами без веских причин, не разобравшись. Уж они-то знают, что слова могут ранить не хуже клинка.

Микроволновка запищала ровно в тот момент, когда она начала читать последние новости с игры: отряд фей выехал добывать шкуру дракона, но по дороге встретил ветер, который сбил их с пути и завел куда-то в другой мир.

Ту Ивис была в том отряде разведчица, способная принимать человеческий облик благодаря своим могущественным артефактам.

– Да черт! – она так и будет пищать, пока не откроешь дверцу.

Ну что за день!

– Да помню я, помню, что у меня осталось всего два часа… зачем вам этот ужин, вы все равно там постоянно рассуждаете о том, как будете худеть! Вам вообще ничего из этого нельзя есть!

Марина вышла на кухню с мыслями, что ближайший час она будет расставлять посуду и раскладывать салаты, укладывать мясо в духовку и тому подобное бесконечное скучное прочее для родственников и иже с ними, которые лично ей были совершенно неинтересны. Горько вздохнув, включила, в утешение, фейскую музыку в телефоне – электронный бит смешался с арфой, заполняя квартиру сказочным фоном.

– Ох уж эти люди… – сказала сама себе Марина, выуживая из пакета и открывая первую упаковку с салатом и тут же зажимая нос от нестерпимого гнилостного запаха. Весь салат был покрыт зеленой плесенью, словно пролежал три-четыре недели, дожидаясь своего часа, чтобы окончательно испортить Марине день.

– Вот теперь меня мама точно убьет, – простонала она.

Где-то за стеной Города-Дома начало садиться солнце, окрашивая тундру, море и океан за ним в алые оттенки. До начала семейного ужина осталось меньше двух часов.