Читать книгу Бремя версий - Александр Муромцев - Страница 18

После допроса в больнице Игорь сразу направился к себе в следственный отдел, куда на после обеда были вызваны люди по делам, которые он расследовал. Нужно было воспользоваться временем до очередного вечернего совещания.

Два были несложные: о бытовых убийствах. Всё в них ясно, и, если бы могли их фигуранты отмотать время назад до той крайней пьянки, что привела их в тюрьму, с радостью от своих фатальных действий отказались бы. Не факт, конечно, что очередная выпивка вновь не заставила их хвататься за нож. Но тут о предначертаниях человеческих судеб можно гадать, сколько влезет. Оба злодея проходили психиатрическую экспертизу, и пока Игорь просто подчищал эти дела, допрашивая соседей и подшивая в тощие тома характеристики из школы, с работы и по месту жительства. Набрать таких бумажек нужно за десять предшествовавших лет, что и требовало немалой переписки и времени на пробег почты.

Третье оказалось посложнее из-за множества назначенных экспертиз. Дело о несчастном случае на производстве в результате нарушения правил охраны труда возбуждалось ещё до назначения Климова на должность. Игорь утонул бы в ворохе инструкций, большинство из которых вдвое, а то и втрое его старше, если бы не подсказки Белова. Дело шло к завершению, и если бы не это свежее убийство, то Игорь начал бы уже знакомить обвиняемых мастера цеха и директора завода с материалами уголовного дела перед направлением прокурору. Теперь надо навёрстывать: истекали неоднократно ранее продлённые сроки следствия.

Настоящей головной болью оказалось четвёртое дело: об изнасиловании. Три недели назад к Сорокину на приём явилась девушка в сопровождении матери и заявила, что её накануне пытался изнасиловать уважаемый в городе человек – главный инженер департамента коммунального хозяйства. Этому предшествовал корпоративный праздник этого славного заведения, завершившийся к вечеру коллективной выпивкой. Поскольку уже стемнело, главный инженер вызвался проводись захмелевшую девицу, которая трудилась у них в канцелярии. По дороге напал, стащил с неё одежду, повалил в кусты, чтобы изнасиловать, но она чудом выскользнула, и побежала, не разбирая пути. Главный инженер, хотя и в хлам пьяный, пытался её догнать. На её счастье она увидела освещенный вход, куда и забежала. Оказалось, что это котельная городской бани. Истопник, увидев её плачевное полуголое состояние, заперся изнутри и вызвал полицию. Главный инженер сначала побарабанил в дверь, но, поняв, что дело не выгорело, ещё до приезда полиции ушёл.

Вот и вся история.

Девушка и её мать, сидя перед Игорем, заливались слезами, и жаждали возмездия. Разъяснение о том, что подобные дела возбуждаются исключительно по заявлению потерпевшей и не подлежат прекращению за примирением сторон, вызвало бурю возмущения и упреков: что следователь не на их стороне, и как вообще он мог подумать, что кто-то будет примиряться после такого зверства.

Игорь приступил к процессуальному бумаготворчеству. Когда дошло до описания одежды, мать торжественно выложила на стол пакет, и на удивлённый взгляд Игоря с гордостью заявила:

– Вот блузка, юбка, бюстгальтер и трусы. Не сомневайтесь, всё выстирано и поглажено.

Игорь сначала разозлился, хорошо понимая, что и биологические следы преступника, и микрочастицы с его одежды утрачены, а, значит, не будет и основных объективных доказательств. Но потом, взглянув на мать жертвы, понял и её. Вот ведь, несмотря на такое горе, собралась с духом, привела всё в порядок, чтобы не стыдно было выложить перед посторонним, тем более мужчиной. Пришлось Игорю приобщать к протоколу, то, что было.

Он направил девушку на судмедэкспертизу к Реброву. В общем, машина следствия закрутилась.

Главный инженер всё отрицал, утверждая, что после вечеринки они уходили вместе, но разошлись, и он один пошёл домой. Ни на кого он не нападал, никого не насиловал и, вообще, он дипломированный инженер, офицер запаса, имеет семью и двух детей, с чего бы ему насиловать? Его адвокат, специально приглашённый из Москвы, забрасывал Игоря всякими вздорными ходатайствами, а при личных встречах настойчиво просил рассматривать всю историю как добровольный отказ его клиента от совершения преступления.

Не обрадовал и Ребров. По его заключению несколько царапин у девушки не характерны для повреждений при изнасиловании, девственная плева не нарушена, на смывах с тела посторонних генетических следов не обнаружено, не говоря уже о сперме.

Коллеги из коммунхоза, словно сговорившись, пьянку припоминали неотчётливо, кто с кем и когда ушёл, уверенно сказать не могли.

Твердыми были показания только одного свидетеля – истопника из бани.

Мужичок оказался тертый, не особо разговорчивый, и, как показалось Игорю, судимый. Хотя и заявил для записи в протокол, что не привлекался. Он связно рассказал, что произошло. Описал и девушку, и её разорванную на груди блузку, и то, что трусы и юбку она держала в руках. Она ревела и повторяла, что на неё налетел их главный инженер. Дверь он запер, кто-то действительно стучал и пытался рывком её открыть, но засов выдержал. Кто это рвался, истопник не видел. Потом приехала полиция, и девушку увезли.

Чудеса начались две недели назад. К Игорю заявилась потерпевшая и сказала, что желает забрать заявление. Мотивация у неё простая. После случившегося она успокоилась, главный инженер тоже переживает и предлагает ей пожениться. Со своей женой он для такого случая готов развестись. Сама она такой жертвы от него не желает, потому что хорошо знает и его жену, и детей. Кроме того, она дружит с Русланом. Они уже три раза ходили на танцы, и Руслан, несмотря на случившееся, хочет взять её в жёны. Руслан очень хороший, только он должен спросить разрешения на свадьбу у родителей, потому что он с Кавказа, а у них так принято. А если будет суд, то родители согласия не дадут. Следователь обязан войти в её положение и отдать заявление. Потому что иначе ей в городе не жить, с этим судом один позор и от людей укоризны, что, мол, сама была выпивши и сама виновата.

Хотя логика её вполне понятна, Игорь, как мог, мягче объяснил, что заявление он «отдать» не может. Он их с матерью о том предупреждал, и она сама в этом расписалась. После этого девушка разрыдалась и выбежала из кабинета.

Ещё через неделю в следственный отдел поступила копия жалобы от потерпевшей на имя Генерального прокурора России о сплошных нарушениях её прав и безразличном отношении к её чувствам со стороны молодого и неопытного следователя, которому нельзя доверять человеческие судьбы. В жалобе применялись такие словосочетания, что чувствовалась рука опытного крючкотвора. Скорее всего, основу писал адвокат обвиняемого, а слёзные обороты дописали потерпевшая и её мать. Но жалоба есть жалоба, надлежит рассмотреть и дать ответ в установленный законом срок.

Предстояло отписываться на все уровни и готовить дело к проверке. В один из вечеров этим Игорь и занимался в своём кабинете, когда к нему неожиданно зашла заместитель руководителя следственного отдела Петрова, чего раньше никогда не бывало.

Петрова излучала доброжелательность и спросила разрешения закурить. Закурив, поискала глазами пепельницу, но у некурящего Игоря таковой в кабинете не водилось. Тогда Петрова ловкими движениями сложила из листа бумаги корытце, куда и стряхнула пепел.

– Ну как дела? – завела она разговор.

– Дела у прокурора, у нас делишки, – пошутил Игорь, не понимая цели её визита.

– Да это мы знаем. Ты скажи, как у тебя с нагрузкой, справляешься?

– Четыре дела в производстве, вроде справляюсь. Только по нарушению безопасности труда сроки большие, а так в графике.

– Будут сложности, скажи, поможем. Как дело об изнасиловании движется?

– Движется к завершению. Правда злодей вины не признаёт. Адвокат у него ушлый, да и потерпевшая может сюрприз подкинуть. В основном на показаниях основываюсь, экспертиза мало что дала.

– При таком раскладе судебной перспективы у дел не бывает. Одна морока только с такими потерпевшими. Да ещё прокурор пару раз дело возвратит на доследование из-за недостатка доказательств. Понапишет десять листов указаний. Попробуй их выполни. Короче не стоит овчинка выделки.

–Что же мне делать?

–Думай, ты следователь. Я бы лучше прекратила. Чем доследы на отдел вешать. Обвиняемый хоть не под стражей?

– Нет, с первого дня под подпиской о невыезде.

– Тем более, если прекратишь, больших разборок не будет. Думай.

С этими словами Петрова кабинет покинула. А Игорь действительно задумался. В своей правоте он уверен, но и Петрова, с её опытом, не просто так воздух сотрясает. Вполне дело может зависнуть, не добравшись до суда. Не хотелось этим службу начинать. Мало того, что будут потом год склонять на всех совещаниях, упрямым дураком перед той же потерпевшей, пусть со всеми её извивами, выглядеть не хотелось.

Время шло, но окончательное решение Игорь принять пока не мог. А тут подвалили хлопоты с убийством Садакова, и он отвлёкся.

Но сегодня он решил наверстать упущенное время и вызвал полицейских, которые выезжали в баню, на сообщение об изнасиловании. Старшим наряда оказался тот самый сержант, что перетаскивал Игоря через ручей. Он сразу заулыбался. Протянул для пожатия руку и поинтересовался:

– Ты никому не говорил?

Игорь поклялся, что про необычную переправу не рассказывал, умалчивая пока про ролик в интернете.

– Все и так знают. Ребята подкалывают, а командир взвода обещался овса выписать вместо премии. А куда деваться-то было, ведь осмотр надо было делать. И как только узнали?

Тут уж Игорь не утерпел и наябедничал на репортёров.

– Ну и суки…,– протянул сержант, – ладно, сочтёмся.

Планы мести пришлось пока отложить и начать разговор про вызов в баню.

Рассказ сержанта во всём совпадал со словами потерпевшей и истопника. Это же позже подтвердил и его напарник-водитель. Ещё они оба вспомнили, что на подъезде к бане в свете фар машины видели пьяного мужика в порванной белой рубашке, но останавливаться не стали, спеша на вызов. По их описанию это и мог быть главный инженер. Надо спланировать обыск и постараться найти эту порванную рубашку, а обвиняемого предъявить ребятам для опознания. Игорь, торопясь, делал пометки в ежедневнике.

В это время заявился Куницын и предложил пойти к Белову, чтобы поговорить. Так и сделали. Белов отложил толстенную подшивку бухгалтерских документов и приготовился слушать.

Сначала Игорь рассказал, про поход к Иванову, а Куницын поделился информацией, полученной от подполковников, предупредив, чтобы дальше это не утекало.

Белов призадумался, а потом посоветовал:

– Ты, Игорь, на совещании расскажи про нападение на Иванова, всё-таки – причинение тяжких телесных повреждений (тьфу-тьфу может и обойдётся) и угроза убийством, надо дело возбуждать. Ты заявление-то взял? Молоток, растёшь в моих глазах. Но соединять дела об убийстве и нападении на Иванова пока рано, пока надо параллельно порасследовать. Начальство, скорее всего, возражать не будет. Главное – под этот расклад экспертизы назначить по окуркам и гильзам. Пулю-то из трупа Горячкин уже вроде отправил в Москву. Теперь по Садакову. Похоже, что он действительно шантажист, за что и поплатился. Ты, Женя, срочно узнай, где фирма Садакова работала крайний раз. Думается, там надо искать, если убийство не месть за прошлые грехи. И, чтобы помочь Игорю, нарисуй там у себя бумажку, что есть сведения от агентуры, мол, лица, напавшие на Иванова, курили и стреляли на том месте у дороги, тогда он сможет экспертизу назначить. А главное, нам нужно точно узнать, что все эти упыри ищут и зачем машину сожгли. Понятно? Ну, все расстаёмся, пора на совещание.

Уже на ходу Игорь попросил Куницына помочь провести обыск у инженера-насильника, тот обещал утром прислать кого-нибудь из своего отдела.