Читать книгу Записки рыболова-любителя. Часть 5. Поход за демократию - Александр Намгаладзе - Страница 7

13 марта в «Советской России» была опубликована на целую полосу статья некоей ленинградской преподавательницы химии из какого-то вуза (Технологического, кажется) Нины Андреевой «Не могу поступиться принципами». Я «Советскую Россию» не читаю и про статью эту узнал лишь почти через месяц из перепечатанной в «Калининградской правде» статьи «Правды» (без подписи) от 5 апреля «Принципы перестройки: революционность мышления и действий», в которой публикация «Советской России» была охарактеризована как идейная платформа, манифест антиперестроечных сил.

В «За рубежом» (№23) приведены статьи (или отрывки из статей) из парижских «Монд» и «Революсьон», в которых выступление «Советской России» и ответ «Правды» были прокомментированы следующим образом: «Опубликовав в газете «Советская Россия» целую полосу злобных выпадов против перестройки и гласности, консерваторы обратили ситуацию против себя… не рассчитав силу удара, они перепугали «болото». В их платформе дала о себе знать слишком сильная ностальгия не по брежневским временам, а по победоносному сталинизму, что получило суровое осуждение в статье без подписи, напечатанной в «Правде» («Монд»).

9 апреля «Известия» сообщили, что сразу же после появления письма Андреевой тут и там стали распространять его копии, что некоторые крупные и мелкие газеты перепечатали статью «Советской России» по указанию местного руководства или по собственной инициативе, что на коммунистов оказывалось давление с тем, чтобы они одобряли этот «манифест» на собраниях или передавали его для изучения в кружках сети партполитпросвета. И всё это происходило «как по команде» – писал орган Верховного Совета.

…«Великорусские экстремисты из «Памяти» устраивали уличные демонстрации против тех, кого они с удовольствием назвали бы «еврейскими перестроечниками», если бы не закон о преследовании за расизм. Группа писателей Российской Федерации заявила, что «Родина в опасности», а один из них (Бондарев, по-моему) дошёл до того, что призывал ко второму «Сталинграду» во имя спасения от поднявших голову варваров – антисталинистов и экологистов… («Революсьон»).

И в самом деле, антисталинисты обнаглели. Особенно некий Г. Попов, доктор экономических наук. В прошлом году он выступил в «Науке и жизни» с рецензией на роман Бека «Новое назначение», написанной с точки зрения экономиста. Там он ввёл термин Административная Система, под которым подразумевал «сложный механизм управления, действовавший в стране десятки лет», и показал неизбежность её – Системы – загнивания (собственно, сделал это Бек, а Попов прокомментировал).

И вот во 2-м номере «Науки и жизни» за этот год – новая рецензия Попова под названием «Система и зубры» с подзаголовком в скобках «Размышления экономиста по поводу повести Д. Гранина «Зубр». Она показалась мне наиболее путной из всех прошумевших перестроечных статей. Вот её концовка:

«… Справедливо указать на следующее. Среди руководителей Системы были люди, понимавшие её несовместимость с сутью социализма, её преходящий характер. Опираясь на базисные черты социализма, некоторые из них пытались что-то изменить. Реально началом перемен стал XX съезд партии, одобривший доклад Н.С.Хрущёва о культе личности. Но вопрос об АС был в то время подменён следствием – вопросом о Хозяине (подчёркнуто мной). «Наказав» его, Систем вывела себя из под удара. Попытка радикальной реформы в 1965 году была парализована тем, что в центре внимания оказалась не сама Система, а опять-таки её следствие – низкая эффективность экономики. И ещё, конечно, тем, что в руководстве страны сторонники преобразований не составили большинства.

И механизм торможения, и начало разложения, сам кризис АС оказались логическим итогом того отказа от политики, который был основой жизни и деятельности Зубров. Именно они могли и, более того, были обязаны вовремя понять, что Система отжила, что она становится фактором торможения, что построенному социализму нужен совершенно иной механизм управления. Но Зубры продолжали соблюдать условия соглашения: политики не касаемся, Система вне критики, нельзя оспаривать её право руководить. И даже к зарвавшемуся, проворовавшемуся местному руководителю семидесятых годов Зубры относились по меркам и правилам, выработанным ещё в довоенные годы. Зубры, и это самое страшное, оставались на своих позициях, даже когда явно видели, что Система превратилась в механизм торможения, что она разлагается, что нависла угроза над самой судьбой страны.

Пока АС выполняла взятые на себя обязательства по развитию страны, позиция Зубров в целом была по крайней мере объяснимой. Но чем они, считая себя людьми порядочными, могли оправдаться сейчас?

…Зубр оставил нам не только урок более правильного понимания прошлой эпохи. Он оставил нам урок на будущее – урок недопустимости ухода от политики, недопустимости пассивного ожидания чего-то.

.Впрочем, не нам его судить. Кто из нас и в какой мере действовал верно? Не случайно же не снизу, а сверху пришло к нам понимание неотвратимости перестройки, радикальных изменений в стране, причём не просто в экономике, а в самой жизни общества и человека.

Вернутся ли Зубры? – ставит вопрос писатель. При всё уважении к ним я бы ответил – не должны. Мы хотим на деле реализовать лозунг партии «Больше социализма». И теперь хорошо знаем, что попытки творить на своём участке при отказе от участия в политике, в судьбах страны, в судьбах твоего народа неизбежно ведут к потере именно той возможности нормально жить и работать, ради которой тебе предлагалось смириться с ролью политического винтика. Не говоря уже о главном: принять эту роль – значит оставить страну в руках агонизирующей АС, лишить человеческой жизни в истинном, высоком смысле слова наих детей и внуков, вступающих в XXI век…»

Итак, резюмируем основную мысль:

– АС рухнула бы, если бы Зубры (творческая интеллигенция в СССР, учёные, прежде всего) не продали душу дьяволу, не пошли бы на соглашение с Системой во имя так называемого патриотизма – во славу России, или во имя науки.

Мысль несомненно верная, на мой взгляд, хотя винить Зубров в служении Системе с закрытыми на творящиеся вокруг безобразия глазами, в отказе от политики трудно, ибо что значило заниматься политикой после победы красных в гражданской войне? Приходилось просто выживать.

Но вот уже в наше хрущёвско-брежневское время Сахаров осмелился оказать сопротивление и ничего, остался жив. А если бы его поддержали коллеги? Ведь из Академии его не удалось изгнать, хоть тут не обосрались академики, лишь меньшинство из них присоединилось к публичным осуждениям Сахарова. Но и только, к сожалению.

И второе, что мне понравилось в статье Попова, а может, даже это и первое, – то, что он ставит во главу угла именно Систему, а не Сталина, почти не уделяя Хозяину внимания.

Хотя, увы, и ему – Попову всё ещё хочется «больше социализма».