Читать книгу Россия оболганная, Россия забытая - Александр Неукропный - Страница 6

Среди множества стран, с которыми воевала Россия, есть еще одна, о которой обязательно нужно упомянуть особо. Кровавые сражения с ней длились долгие годы, но самое главное – де-юре война с Японией не закончена и по сей день – мирный договор между Москвой и Токио так и не был подписан. Так что по своей официальной продолжительности она вполне тянет на звание даже не Столетней, а Стодвадцатилетней – ведь первый вооруженный конфликт, вошедший в историю под именем Русско-Японской войны, вспыхнул 9 февраля 1904 года.

По правде говоря, шансы на мирное и полюбовное урегулирование отношений между странами, уже давно не ведущими реальных боевых действий в настоящее время невелики. И главная проблема тут в упорном нежелании потомков самураев признать суверенитет России над Курильскими островами. Вот дай да подай им «Северные территории», потерянные Токио после сокрушительного поражения, полученного от Красной армии в 1945 году. Свербит им, понимаешь ли, фантомные боли замучили. Так что, опять снова-здорово: «Россия агрессор и захватчик»!?

Ну, давайте рассмотрим вопрос вдумчиво и со всей серьезностью. А начнем с начала – с той самой первой войны, увы, завершившейся для нашей страны поражением, являющимся даже не столько тяжелым в военно-стратегическом плане, сколько одним из самых позорных за всю ее историю. О таких вещах мы тоже обязаны помнить наряду со славными победами – дабы ни в коем случае не повторять ошибки собственных предков.

* * *

«Маленькая победоносная война…» – эти давным-давно превратившиеся в одну из самых расхожих и затрепанных цитат слова их автор, тогдашний отечественный министр внутренних дел Вячеслав фон Плеве относил именно к столкновению с Японией, к которому власти Российской империи неслись на всех парусах, явно не представляя, с кем и с чем им придется иметь дело в реальности. Впрочем, не будем забегать наперед и начнем, как положено, с начала. Нельзя не признать – конфронтация Санкт-Петербурга и Токио была предопределена, так сказать, естественным ходом вещей. Две империи, имея перед собой Дальний Восток с его огромными богатствами и возможностями, в реалиях начала XX века разминуться никак не могли.

Япония после так называемой «реставрации Мэйдзи», по сути дела, покончившей с феодальной раздробленностью страны, в самом буквальном смысле слова рванула из средневековья в современность, переживая период невиданного ранее подъема. Проведя у себя дома модернизацию промышленности, создание современной армии и ее перевооружение, бывшие самураи принялись с нехорошим интересом оглядываться вокруг, прикидывая: что бы это захапать в первую очередь. В Токио совершенно справедливо полагали, что империя, не ведущая внешнюю экспансию – это и не империя вовсе, а какое-то геополитическое недоразумение.

Первым делом под руку японцам подвернулась Корея. Ну, а заодно уж – и Китай… Тем не менее, на эти регионы свои виды давно и прочно имела Россия. Изначально ей повезло в том, что чрезмерно резкого усиления Токио не желали Париж и Берлин. Так называемая «тройственная интервенция», на самом деле, ограничившаяся лишь выдвижением грозного ультиматума, заставила японцев на какое-то время сбавить обороты. Пытаться противостоять объединенным силам России, Германии и Франции было бы для них чистым самоубийством.

Тем не менее, конфликт с Японией был для нашей страны лишь вопросом времени. Можно было не воевать? Ну, в принципе, да… Только для этого России пришлось бы полностью убраться из азиатского региона. А там, глядишь, и расстаться с собственными территориями на Дальнем Востоке (как показали дальнейшие события, аппетиты Токио именно такие объемы и имели). С какой радости мы должны были отдавать самураям Порт-Артур, Сахалин, те же Курильские острова, да еще и Китайско-Восточную железную дорогу вдобавок? Однако, продолжая продвижение на Восток, российским власть предержащим (а на тот момент это был конкретно император Николай II Романов и его кабинет) следовало интенсивно, упорно, целенаправленно готовиться к войне. И делать это, по возможности, самыми ускоренными темпами, а не ждать у моря погоды, ничего конкретного не предпринимая, как это происходило в реальности.

Японцы-то готовились вовсю – после оплеухи от немцев и французов, так не вовремя, по их мнению, поддержавших русских, самураи обзавелись замечательными новыми друзьями, только и мечтавшими о том, как бы это напакостить нашей стране, да посерьезнее. Речь, конечно же, о британцах. Весь «цвет» японского военного флота, в частности 12 броненосцев, так лихо топившие наши корабли под той же Цусимой, были построены как раз ими. Более того, между Токио и Лондоном был заключен вполне конкретный военный союз. В случае вмешательства в конфликт Японии с третьей страной еще какой-либо державы, в дело вступал Лондон. Впоследствии это привело к тому, что перетрусившие французы, имевшие аналогичный договор с нашей страной и пальцем не пошевелили для того, чтобы помочь ей, когда на Дальнем Востоке заговорили пушки.

* * *

Здравомыслящие люди в России, профессионалы военного дела и дипломатии, еще за два десятилетия до начала пригрезившейся кое-кому в Петербурге «маленькой победоносной» прекрасно понимали, во что она выльется. Начальник российского Генерального штаба, генерал-адъютант Николай Обручев в 1895 году пытался донести до его величества мысль о том, что война, развернувшаяся «за десятки тысяч верст», через которые придется доставлять к ее театру буквально каждый патрон и противником в которой будет «культурная и промышленно развитая страна» ничем хорошим для России не закончится. Того же мнения придерживался и министр финансов России Сергей Витте, считавший, что провоцировать Токио на открытый конфликт – верх безрассудства. Однако, кто бы их слушал?!

Государь Николай Александрович и окружавшие его «умники» считали японцев «желтолицыми макаками», принимать которых в расчет совершенно не стоит. Самое интересное, что судьба один раз уже послала предупреждение Императору – в 1891 году, находясь еще в статусе наследника российского престола, он едва не был убит одним из местных полицейских, оказавшимся самураем. Причиной покушения было, как сказал сам нападавший, Цуда Сандзо, «неуважение, проявленное иностранными гостями (помимо Николая там присутствовал еще и греческий принц Георг) к императору Японии и ее национальным святыням». То, что Николай, вломившись в синтоистский храм, принялся колотить палкой по колоколам – скорее всего, полная чушь (все-таки дикарем он не был). Однако факт того, что и он, и его греческий спутник зашли в святыню не сняв обувь, в истории зафиксирован. А это для японцев оскорбление почище, чем для наших верующих – мужик, который вперся в православную церковь в шапке и с цигаркой в зубах.

Одним словом, урок относительно того, что пренебрежение к Японии и ее людям может куда как дорого обойтись, Николаю впрок не пошло. В конечном итоге в его окружении верх взяла группировка людей, считавших, что в случае чего «макак» мы закидаем шапками. Да и не осмелятся они… Первую скрипку в этом безумном ансамбле играл Александр Безобразов, член особого комитета по делам Дальнего Востока. Именно его стараниями, вопреки возражениям министра финансов, руководителей военного и дипломатического ведомств, Россия прекратила вывод своих войск из Маньчжурии – тем самым нарушив подписанный ею ранее договору с Китаем. Более того, были начаты ввод туда дополнительных военных контингентов и подготовка к строительству оборонительных сооружений. Понятно, что на японцев это подействовало, как пресловутая красная тряпка на быка…

Говорить о том, что война была вызвана исключительно «агрессивной политикой и имперскими устремлениями Токио» было бы, как минимум, некорректно. Россия начала переброску армейских подразделений на Дальний Восток, создала там свое наместничество и Приамурское генерал-губернаторство еще в 1903 году. Так что вполне реальные основания для того, чтобы нервничать, у самураев имелись. Проблема, впрочем, заключалась в том, что, ведя подобную политику, готовиться к реальным боевым действиям в Санкт-Петербурге никто и не думал!

Да, специально для решения задач военно-стратегической логистики была возведена Транссибирская магистраль. Построить-то ее построили, но как водится у нас, с «махоньким» изъяном – без участка вокруг Байкала. В конченом итоге что грузы, что людей через озеро приходилось перевозить паромами. Это, понятное дело, снижало пропускную способность магистрали и скорость перемещения по ней в разы. Впрочем, плохим транспортным сообщением проблемы далеко не исчерпывались.

* * *

Генеральный штаб Российской армии, чья разведка работала на совесть, все в том же 1903 году, когда «безобразовцы», с одобрения Николая принялись, закусив удила, «раскачивать» ситуацию в Маньчжурии, докладывал Императору крайне тревожные вещи. По его выкладкам выходило, что Япония уже полностью готова к войне – армия перевооружена и отмобилизована, флот пополнен новенькими боевыми кораблями и тоже рвется в бой. Предшественники Рихарда Зорге царских времен умудрились даже предсказать с максимальной точностью дату начала боевых действий.

И что же Его Императорское величество? Ну, да – высочайше повелел готовиться… Составлялись, насколько известно, планы, причем не в одном варианте. И моряки старались, и «сухопутчики», и штабисты, и полевые генералы. Вот только ни один из этих, крайне обстоятельных планов так и не был реализован. Да, что-то делали, пыхтели, суетились – однако не в лад, невпопад, каждый на свой манер. В конечном итоге вышло так, что к 9 февраля ситуация не укладывалась даже в сакраментальное «гладко было на бумаге, да забыли про овраги». На бумаге тоже ничего толком намечено не было.

О бестолковом командовании, кораблях, как оказалось, в подметки не годившихся британским броненосцам под японскими флагами, о снарядах, из которых взрывался во время той же Цусимы, дай Бог, каждый третий, и говорить нечего. Все это, вопреки беспримерному героизму и мужеству русских воинов, вполне закономерно закончилось разгромом. Тем более позорным, что проиграла эту войну Россия стране, втрое уступавшей ей по количеству населения, во много раз – по численности армии, экономическому и ресурсному потенциалу. Однако, при размерах вооруженных сил в миллион с лишним «штыков» в мирное время и вчетверо большем с учетом резервистов, на Дальнем Востоке Россия к началу войны реально имела контингент в полтораста тысяч человек, максимум. При этом едва ли не половина личного состава была задействована на охране границ.

Передислокация подкреплений, равно как и снабжение действующей армии столкнулись с колоссальными проблемами в связи с причинами, изложенными мною несколько выше. О переброске на Дальний Восток кораблей Балтийского флота – вокруг всей Европы и Африки вдобавок, лучше и не вспоминать – отдельная тема, причем очень болезненная… Неудивительно, что патриотический подъем, охвативший сперва Россию, очень быстро сошел на нет и сменился непониманием и озлобленностью, которые и вылились в первую русскую революцию 1905 года. Ту самую, которую думал «сдержать» Плеве, потакая Безобразову и компании…

Вообще говоря, экономические и людские потери Японии по итогам этой войны превышали наши, причем весьма существенно. Однако в глобальных масштабах – что военно-стратегическом, что геополитическом, Россия потерпела несравнимо большее поражение. И одной из очень больших проблем нашей страны на долгие десятилетия стали самураи, вбившие себе в головы, что русских можно бить и с того момента только и ждавшие, когда же все-таки можно будет оттяпать землицы аж до самого Урала. Попытки предпринимались и в Гражданскую, и позднее.

* * *

Ноющее сегодня что-то о «возвращении незаконно захваченными русскими островов» Токио не имеет на это не только ни малейших юридических оснований, но также и никакого морального права. Как уже было сказано, при первой же подвернувшейся возможности, когда Российская империя пала и огромная держава погрузилась в пламя и кровь новой Великой Смуты, соседушки-самураюшки пожаловали к нам в числе прочих непрошенных гостей незамедлительно. Япония выступила по отношению к нашей стране не только, как грабитель и мошенник, но еще и как интервент и захватчик. В ней самой эти события называют «Сибирской экспедицией»… Хороша «экспедиция» – силами 11 дивизий! 70 тысяч японских «штыков» приперлось на нашу землю – с исследовательскими, очевидно, целями.

Три тысячи из таковых, кстати, нашли на ней заслуженную смерть от рук ее защитников. Что поделаешь – не любят русские тех, кто притащился к ним незваным, что с мечом, что с катаной… Но сколько русских людей убили они?! И грабили, кстати говоря, тоже «от всей души» – только в Маньчжурию угнали свыше 2 тысяч железнодорожных вагонов и более трех сотен речных и морских судов. Да один незаконный вылов рыбы японцами в этот период принес, как было потом подсчитано, убытков России на 4 с половиной миллиона рублей золотом!

Но ладно бы – только грабили. Совершенно напрасно, на мой взгляд, властями России то ли забыт, то ли сознательно замалчивается факт того, что японцы устроили настоящую «Сибирскую Хатынь» – 22 марта 1919 года их вояками были уничтожены несколько сотен жителей села Ивановка, а само село сожжено дотла! И это – далеко не единичный случай. Японские оккупанты проводили подобные «чистки» и акции устрашения во множестве деревень и сел Приамурья.

* * *

Мало того, имеется в событиях тех далеких лет и еще один, крайне важный и совершенно не красящий Японию аспект, о котором, увы, долгие годы никто не упоминал. Сперва дело было в том, что СССР ни в какую не желал видеть себя правопреемником Российской Империи. После, в дурные «перестроечные» времена ссориться с новообретенными «западными партнерами» (к числу которых относилась и Япония – даром, что никакой это не Запад, а Восток), было вообще абсолютным табу. От них ничего не требовали – только просили, униженно и безрезультатно… Потом Москва принялась налаживать отношения с Токио, пытаясь всё-таки завершить в юридической плоскости вековую войну и делать «предъявы» потомкам самураев было тоже вроде как не комильфо. Вдобавок на этом этапе сложностей добавило то, что к достаточно гнусным историям, о которых у нас пойдет речь ниже, прямо причастны были те наши соотечественники, из которых нынче кое-кто пытается лепить чуть ли не «национальных героев». «Радетели за Отечество», ага… Не к ночи будь помянуты.

Так или иначе, но дальше замалчивать эту тему нельзя – вот и поговорим. И речь у нас пойдет о самом, что ни на есть завлекательном предмете. То есть – о золоте. Да, да, о нем самом – вернее о немалой части золотого запаса Российской Империи, столетие назад оказавшемся в Японии и с тех пор исчезнувшем в недрах ее бездонных «закромов».

* * *

Итак, вкратце – суть вопроса заключается в том, что после, скажем так, не слишком блестящих действий армии Российской империи в ходе Первой мировой войны, государственный золотой запас в 1915 году, до этого хранившийся как раз на Западе страны, был от греха подальше перевезен на Восток – в основном на территорию Поволжья. Именно в силу этого обстоятельства ворвавшиеся в подвалы здания Государственного казначейства в Казани солдаты белогвардейского полковника Каппеля стали обладателями «финансовых активов» стоимостью в 657 миллионов золотых рублей. Это – не считая ценностей в виде слитков из платины, золота, серебра и изделий из таковых. Ну, о мелочах, вроде 100 миллионов рублей в бумажных «кредитках» и упоминать не стоит…

Впоследствии эта громадная гора сокровищ, с трудом уместившаяся в «золотой эшелон», насчитывавший 25 вагонов, оказалась в руках у адмирала Колчака, в армию которого влились каппелевцы после провозглашения такового «Верховным правителем России». Вот с того самого времени золото и потекло в Японию – сперва в качестве оплаты по вполне официальным военным контрактам, а потом…

Ну, на этом самом «потом» мы еще остановимся подробнее, а пока признаем как факт – в Страну Восходящего солнца за годы Гражданской войны «ушли» не килограммы – тонны русского золота, сыгравшего не самую последнюю роль в подъеме ее экономики и увеличении военной мощи. Если учесть, что абсолютное большинство этих средств размещалось в Японии не абы как, а в качестве официальных вкладов в тамошних банках, проценты на таковые за столетие «набежали» просто умопомрачительные. Однако, Токио наотрез отказывается не то, что обсуждать вопрос возврата России ее кровного золота, но и говорить о проведении каких-либо выплат за пользование таковым.

Надо сказать, у некоторых скептиков периодически возникает вопрос: «А существовало ли вообще в природе это самое «царское золото», столь необъяснимым образом «растворившееся» после революции в немыслимых объемах?» Представьте себе – да. Статистика такой занудной конторы, как Государственный моментный двор – штука строгая. Так вот, согласно таковой, только в 1899 году в России было отчеканено 27 миллионов золотых червонцев – монет номиналом в 10 рублей и весом в почти 9 граммов каждая с профилем государя всероссийского Николая II. На следующий год – 6 миллионов. И потом еще три года тиражи золотых «десяток» превышали 2 миллиона экземпляров. А ведь имелись еще и монеты другого номинала, чеканившиеся в том же металле – в 5, 15, 25 и даже 7 с половиной рублей. Да еще слитки, изделия, та же богатейшая церковная утварь. Так, что утверждения об золотом запасе России, как об одном из самых богатых в мире, исчислявшемся в почти полторы тонны этого металла – чистая правда. Было золото в России, было…

Кстати говоря, называть его «колчаковским» как бы и не очень корректно. Захватил его, как уже было сказано Каппель. Российским было это золото, русским! Адмирал же Колчак, по правде говоря, в реалиях Гражданской был самым обычным самозванцем. Ладно – не обычным. Выдающимся… Готов поверить в то, что он и вправду, согласно собственным декларациям, сперва твердо был намерен казну «сберечь в целости до вступления в Москву и Петербург», не беря оттуда ни рублика. Однако, до столиц надобно было еще дойти, и делать это предстояло с боями. Посему первые «транши» из золотого запаса России Япония получила именно от адмирала – его армии до зарезу нужны были оружие, боеприпасы и обмундирование, а поставлять их без предоплаты японцы наотрез отказывались. Таким образом Колчак передал Японии около 44 тысяч килограмм золота.

Самые, что ни на есть подлинные договора о внесении залогов на общую сумму в 54 с половиной миллиона золотых рублей между японским «Ёкохама Сёкин Гинко» («Иокогама Спеши банком») и токийскими представителями Омского правительства России были в свое время обнаружены в архивах российского МИД. Все документально доказано – как сам факт займа, так и то, что русское золото впоследствии оказалось в Государственном банке Японии, позволив мгновенно увеличить золотой запас страны в десять раз! При этом нельзя не упомянуть и о том, что японская сторона поступила в данном случае попросту по-скотски: Колчака банально «кинули». Реально вооружений было поставлено на жалкую в сравнении с залогом сумму в 300 тысяч долларов. Да и то досталось оно уже не колчаковцам, а атаману Семенову.

Об этом персонаже, совершенно по заслугам завершившем свой жизненный путь в подвале Лефортова с петлей на шее в 1946 году, разговор особый. Через его загребущие руки золотишка к самураям ушло куда поболее, чем от Колчака. Сперва – 33 ящика с драгметаллом, обмененные в банке «Тёсэн Гинко» на иены, а потом – еще 143 ящика, доверху набитые драгоценными слитками и монетами, «переданные на хранение» полковнику военной разведки Японии Хитоси Куросаве! И это было далеко не все – уже в 1920 году «семеновцы» снова доставляют в Токио «золотой груз», оцененный в полтора миллиона иен. А сам атаман, осевший в Стране Восходящего солнца после того, как с русской земли его вышибли красные, согласно имеющимся данным, хранил в тамошних банках золотишка на более, чем полмиллиона иен – исключительно в качестве «личных сбережений».

Были и другие… Генерал Розанов, в 1920 году совместно с японцами устроивший натуральный налет на банк Владивостока и дочиста выгребший оттуда все имевшее в хранилище золотишко и прочие ценности. Надо полагать, неплохо хапнул – даже рассчитавшись с подельниками, Розанов разместил впоследствии на счетах токийских и шанхайских банков «скромную» сумму в 55 миллионов иен! И год спустя – как в воду канул. Растворился, не истратив, практически ничего. А были еще белые генералы Петров, Подтягин, Истров – отсыпавшие японцам золото ящиками, мешками, миллионами рублей.

«Золотой эшелон» Колчака канул в вечность. Часть его досталась большевикам, какую-то долю, наверняка нагло сперли сдавшие Колчака эсерам белочехи (иначе, откуда бы потом взялся «Легия-банк»?), о судьбе некоторого количества золота доподлинно неизвестно ничего. Мечтатели и авантюристы числят его припрятанным и грезят о «находке века». «Клад Колчака» по сей день пытаются обнаружить многие – от археологов-любителей до весьма серьезных организаций и граждан. Однако, скорее всего, следы всех тех червонцев, которые являются этим одержимым во снах, искать надо все-таки в японских банках.

Впрочем, не в них одних. По оценкам многих историков, не просто львиная доля, а практически все золото из переданных Семеновым Куросаве 143 ящиков «прилипла к рукам» командования Квантунской армии. Во всяком случае, по сведениям японских же источников, в казну эти бравые вояки в качестве «военных трофеев» передали… два слитка общим весом в семь с половиной кило! Скорее всего, деньги эти пошли даже не на личное обогащение генералов, а на укрепление и вооружение этой мощнейшей группировки, впоследствии оккупировавшей чуть ли не весь Китай, и павшей лишь под ударами наших славных дедов и прадедов в 1945 году. Правда, платить советским солдатам и офицерам за эту победу пришлось своей кровью. Всем сумел подгадить чертов атаман!

* * *

Попытки выцарапать из цепких самурайских ручонок русское золото предпринимались, причем – неоднократные. В 20-е – 30-е годы прошлого столетия подсуетиться пытались представители белой эмиграции, прежде всего – все тот же Семенов. Усердствовал и бывший начальник тыла колчаковской армии генерал Петров. Все иски были отклонены японской стороной без колебаний. Советскому правительству тогда было не до того: надо было регулярно давать по зубам зарвавшимся самураям, что и делалось – сперва на озере Хасан, потом на реке Халхин-Гол. Да и правопреемником Российской Империи СССР, как уже было сказано, себя признавать не хотел категорически. Что, впрочем, не мешало японской стороне с присущей ей наглостью… требовать от Советского Союза возврата «долгов» царского правительства за военные поставки! Самое удивительное, что крепко вложив ума самураям в 1945-м, вытрясти из них царское золото никто даже и не попытался. Отчего так произошло – решительно непонятно.

Казалось бы, дело сдвинулось, когда в 1990 году Михаил Горбачев признал Советский Союз правопреемником царской России. Однако вышло все по-горбачевски. «Царские долги» Западу платить кинулись сломя голову, а возвратом своих кровных – не озаботились. Правда, уже в России, в 1992 году был создан специальный экспертный совет по российскому золоту, осевшему за рубежом и «царским долгам». В таковой, кстати, вошли и некоторые из потомков тех, кто переправлял ящиками русское золото в Японию. Впрочем, несмотря на громкое название и приставку «международный» имел этот совет статус всего-навсего общественной организации, в силу чего и закончилось все вполне ожидаемо – очередными грандиозными прожектами и прочей болтологией в «перестроечном» духе. Никто не то, что ни червонца – полушки ломаной не вернул…

Имеются ли сегодня шансы на возврат золота Российской Империи из Японии? Будем говорить откровенно – они крайне невелики. И дело тут даже не в том, что, допустим, «Ёкохама Сёкин Гинко» давно стал «Токе Гинко», а затем и вовсе превратился в «Токе Мицубиси Гинко». По всем правила, финансовые учреждения наследуют не только активы, но и долги. И те же, к примеру, договора об авансовых вкладах Колчака, в теории, вполне могут стать поводами для судебных исков. Вот только есть ли у России при нынешнем отношении Запада к ней шанс хотя бы один подобный процесс выиграть? В чью пользу, как вы думаете, в данном случае будут вынесены вердикты международных судов Лондона или того же Стокгольма? Да Запад попросту побоится создавать такой прецедент – слишком уж многие его страны грабили Россию и СССР за столетия!

А вот использовать «золотой» вопрос в процессе ведения переговоров с Токио Москве не то, что стоит, а прямо-таки необходимо. Понятно, что при попытке того же Путина озвучить претензии подобного рода японская сторона, скорее всего, простите, «включит дурака»: «Какой такой сольото? Моя не знай, моя не понимай!» Тем не менее, «давить» на них этим краденными миллионами нужно, как минимум с тем же упорством, с которым японская сторона продолжает твердить об «утраченных северных территориях». «Острова отдайте! – Сперва золото верните!»

* * *

Раз уж мы с вами подробно побеседовали о первой Русско-Японской войне, вспомнив не самые приятные для нашего Отечества события, следует непременно поговорить и о тех днях, когда спесь и наглость с японских империалистов были сбиты нашими воинами раз и навсегда. И для начала это будет рассказ вовсе не о блестящем разгроме Квантунской армии в 1945 году, о котором в России помнят и отмечают дату исторической Победы над милитаристской Японией 3 сентября каждого года.

К огромному сожалению, сегодня и изрядно подзабыты героические дела несколько более ранних дней – сокрушительное поражение, которое Красная армия нанесла японцам на реке Халхин-Гол. И, уж тем более, пеленой забвения покрыты предшествовавшие им и имевшие к сражениям на далеких реках и сопках Монголии вовсе не героические, а темные и предательские делишки. Ну, разве, что все так же любят в стране родившуюся именно после Халхин-Гола песню «Три танкиста». Что ж, постараемся восполнить досадные упущения.

* * *

К моменту событий, о которых у нас пойдет речь далее, Японская империя, в которой заправлял не столько ее формальный правитель, сколько окружавшие его трон генералы, поставила перед собой простую и ясную задачу – завоевание мирового господства. Ну, так, чтоб уж не мелочиться… Каким образом несчастный земной шарик собирались делить со своими лучшими друзьями – нацистской Германией и фашистской Италией сперва было не совсем понятно. Ведь Берлин и Рим стремились к той же самой цели, но естественно, в роли властелинов мира видели себя, любимых, а никак не японцев.

Впрочем, в 1940 году разобрались-таки, подписав в Берлине знаменитый Тройственный пакт, ставший прямым продолжением пакта Антикоминтерновского. В соответствии с таковым немцам доставалась Европа, итальянцам – Африка, японцам – Азия. Все ровненько, почти по-братски. Впоследствии к этой веселой компании подтянулась сволота помельче – всякие там Венгрия с Румынией и Словакия с Болгарией. Эти тоже рвались хоть немножко овладеть миром, ну им и наобещали чего-то там. Самое интересное, что перед подписанием соглашения, Гитлер весьма активно звал примкнуть к нему и Советский Союз: мы, мол тут собираемся маленько раздерибанить «наследство» старушки Британии, так присоединяйтесь, товарищи! Из Москвы послали – вежливо (все-таки Пакт о ненападении), но крайне жестко. Фюрер обиделся, надулся и принялся строчить план «Барбаросса»…

Вернемся, впрочем, к Японии. Для начала Токио требовалось завоевать Китай, ключом к овладению которого должен был стать захват Маньчжурии и Монголии. Во всяком случае, именно такой предельно конкретный и продуманный план изложил японскому императору Хирохито в своем знаменитом меморандуме генерал Танаки, ставший в 1927 году премьер-министром страны. Монарх проявил благосклонность к генеральским идеям, и дело пошло… Корею самураи вполне благополучно захапали еще в 1910 году, после бездарно проигранной Российской империей войны.

А в 1927 они полезли уже в раздираемый гражданской войной и смутой Китай. Однако, захватить его с налету не вышло: Пекин пищал что-то про агрессию в Лиге наций, Лига наций «выражала озабоченность», а, главное грозно надували щеки англичане с американцами. Ссориться с ними Токио было пока не с руки, потому там пошли другим путем – брать, что плохо лежит. Хуже всех в регионе лежала Маньчжурия. Вот японцы и вошли туда с немалым войском в 1931 году, а год спустя создали на ее территории марионеточное «государство» Маньчжоу-го, бывшее, по сути дела, самурайским плацдармом для покорения Монголии и Китая. В планах также был захват всего советского Дальнего Востока – после 1905 года в Токио были уверены, что с этим проблем не возникнет.

За Китай самураи всерьез взялись в 1937 году. В Европе полыхала Испания. Британия, США и Франция вовсю обхаживали Третий рейх, не зная, кого бы из европейской «мелкоты» еще скормить фюреру, чтобы он быстрее обратил свои полчища против СССР и в Токио вполне резонно решили, что уже можно. До обуздания имперских амбиций Японии у «больших» сперва руки не дойдут, а потом – пусть только попробуют! В принципе, не ошиблись. Те же США исправно снабжали стирающую с лица земли китайские города и села императорскую армию горючим и не морщились. Да и остальные «цивилизованные страны», еще недавно клятвенно обещавшие Пекину блюсти его суверенитет, тоже особо не возражали.

Единственным неприятным сюрпризом для самураев стало немедленное, практически, вмешательство в эту войну Советского Союза, причем как раз на стороне китайцев. Советская помощь была весьма внушительной – одними только военными советниками и поставками оружия не ограничивались, целые заводы по производству оружия строили. Да и тем, чтобы лично пощипать перья японским асам сталинские соколы тоже не гнушались. Самураи, крепко обозлившись по этому поводу подумали, что теперь как раз и настало самое время разобраться с возомнившими о себе русскими, напомнив им Цусиму и Порт-Артур…

Нельзя сказать, что к этому моменту наша страна была совсем уж неспособна сбить спесь со снова потянувшихся за катанами самураев. Все-таки РККА образца 1937 года, это была вовсе не РИА года 1905-го. Но и Сталин был совсем не Николаем II. Заваруха на Дальнем Востоке в данный конкретный момент, и вообще раньше, чем японцам однозначно можно будет врезать по зубам так, чтоб надолго зареклись строить в отношении СССР дурацкие завоевательные планы, была ему не нужна. Серьезные проблемы такого рода Иосиф Виссарионович привык решать с помощью разведки – вот перед ОГПУ а, впоследствии НКВД и была поставлена задача: обеспечить японцев таким количеством дезинформации о «непобедимости» и «огромных силах» Красной армии на Дальнем Востоке, чтобы они о нападении на него и думать забыли. По крайней мере, до тех пор, пока эта «деза» не превратится в реальность.

Это и было выполнено в точности. О блестящих операциях «Маки-Мираж», «Мечтатели» и прочих, в результате которым самураям на оттопыренные уши было навешано столько отборнейшей «лапши», что они и вправду резко притормозили со своими амбициями, написаны замечательные документальные книги. Вот только известны они, увы, в основном, в узких кругах, в отличии от романов Семенова или Богомолова.

Как, кстати, и имя Лазаря Израилевского, ключевой фигуры в этой колоссальной кампании дезинформации, филигранно «подставленного» чекистами японской разведке. «Завербовавший» получившего впоследствии от японцев агентурную кличку «Старик» пронырливого и вездесущего коммивояжера «Дальгосторга» генштабист Кумадзава Садаитиро ужасно гордился этой большой удачей. Конечно – столько сведений, столько новых возможностей! Ну, не мог же он знать, что через его «агента» в Страну Восходящего солнца будут внедрены ценнейшие для советской иностранной разведки кадры – в частности, легендарный Рихард Зорге, принесший самураям просто неимоверное количество проблем.

Впрочем, это был, так сказать, «побочный» эффект развернувшегося в 30-е годы невидимого миру, но колоссального по своим масштабам противостояния спецслужб СССР и Японии. Главная цель – заставить Токио поверить в то, что лезть к советским границам будет себе дороже также была достигнута. Наша страна получила достаточно времени на подготовку к «теплой встрече» с самураями, которая, впрочем, могла бы и вообще не состояться до 1945 года, если бы не… Если бы среди дальневосточных чекистов не нашлась гнида. Всего одна, зато какого масштаба! Речь о самом, пожалуй, высокопоставленном предателе-перебежчике среди советских чекистов – начальнике управления НКВД по Дальнему Востоку, комиссаре госбезопасности 3 ранга (генерал-лейтенант по шкале званий РККА) Генрихе Люшкове.

Тем, кто сегодня продолжает верить бредням о «надуманности» жесточайших «чисток», проводившихся в 1937–1938 году в советских «органах», я весьма настоятельно рекомендую ознакомиться с историей именно этого морального урода. Вот его-то как раз и не «вычистили» во время разгребания в НКВД всего того, что там развел его тезка, Нарком Генрих Ягода. Даже на повышение отправили! Вот Люшков и отколол номер – 13 июня 1938 года «дернул» к японцам так, что только пятки засверкали. Через границу, что характерно, двинул в полной форме и при всех регалиях. Наверняка, чтоб не шлепнули второпях и с перепугу.

Оказавшись на сопредельной территории, Люшков немедленно ринулся к японской разведке, которой и предложил свои услуги, что называется, во всех мыслимых и немыслимых видах, позах и смыслах. И так немногословные, японцы, наверняка, вообще онемели от удивления, а потом предложение с самым неподдельным восторгом приняли. Уж Люшков и расстарался! О «сталинских репрессиях» он прямо-таки разливался соловьем, вещая о том, что «все обвиняемые в заговорах и шпионаже совершенно невиновны», улики против них «сфабрикованы», а показания «выбиты жуткими пытками».

Да вот он сам, кстати и выбивал. Может показать, как. Не надо? Тогда вот вам, господа самураи, прекрасный план покушения на самого Сталина: «Зуб даю, все получится – лично в бытность начальником УНКВД по Азово-Черноморскому краю систему безопасности разрабатывал для Мацесты, куда он ванны ездит принимать. Вот там мы его и притопим за милую душу!» Нет, ну какова гнида…

План ликвидации Вождя, предложенный Люшковым, японцы попытались претворить в жизнь незамедлительно. Ну, ни черта у них, понятно не выгорело. Однако же, главный вред, нанесенный этим иудой, заключался в другом. Прежде всего, он выложил самураям всю подноготную плана «Маки-Мираж» и растолковал, что их водят за нос, причем уже далеко не первый год. При этом предатель не просто подробно, а с точностью до метра, до глубины последнего окопа описал все позиции РККА на Дальнем Востоке, указал дислокацию, состав и вооруженность всех сосредоточенных там (и не только там!) воинских подразделений, о которых ему было известно. А знала эта сволочь ой, как немало… Вплоть до самых секретных кодов радиообмена НКВД и РККА, которые он тоже поднес японцам на блюдечке и с глубоким прогибом позвоночника.

Вот именно после этого ручонки у самураев и зачесались. Нет, провокации, обстрелы, попытки «маленько подвинуть» границу в свою пользу они предпринимали чуть ли не ежедневно, начиная с того момента, когда под боком у СССР «нарисовалась» Маньчжоу-го, битком набитая японской солдатней. Однако ж, до 1938 года окаянные соседушки более-менее знали меру и окончательно берегов не теряли, опасаясь крепко огрести по рогам от «огромных», как они полагали сил РККА, прячущихся где-то там, в далеких сопках. После откровений Люшкова этот страх ослаб настолько, что они полезли к Москве с самыми натуральными территориальными претензиями! Завякали что-то там про «вывод войск с незаконно оккупированных территорий» и тому подобное. Ну, да, ничего не меняется…

Бои у озера Хасан были, по сути дела, первой «пробой сил» японцев. Вроде бы пограничный конфликт, не более. Однако, участвовали в нем, по разным оценкам, до 15 тысяч советских пограничников и военных и более 10 тысяч японцев. Применялись танки, авиация, артиллерия, боевые корабли. Схватка была куда как нешуточной – потери с каждой стороны убитыми считались на сотни человек, а ранеными перевалили за две с половиной тысячи и у нас, и у японцев.

Как бы то ни было, раздухарившихся самураев сперва вышибли с занятых ими сопок и высот, а потом погнали на маньчжурскую территорию, откуда они принялись огрызаться артогнем. Сообразив, что с «маленькой победоносной войной» не складывается, Япония через своего посла в Москве запросила прекращения огня, пообещав уважать имеющиеся границы и больше не наглеть. На том и порешили.

Отличившимся присвоили новые звания, раздали награды – от только что учрежденных медалей «За отвагу» и «За боевые заслуги» до званий Героев Советского Союза. Был даже учрежден специальный нагрудный знак «Участнику Хасанских боев». Кстати, среди удостоившихся наград имелось и около полусотни женщин – жен и сестер пограничников, в трудную минуту оказавшихся настоящими боевыми подругами.

Ну, а закончив с поощрениями, принялись за самый, что ни на есть суровый «разбор полетов», ибо было, что разбирать… Командовавшего Дальневосточным военным округом, перед событиями на Хасане спешно преобразованным в Дальневосточный же фронт маршала Василия Блюхера, кавалера орденов Красного знамени и Красной звезды за номерами 1, наши либералы-реабилитаторы по сей день выставляют «невинной жертвой массовых репрессий». Однако, на самом деле все обстояло несколько не так…

Да ни шиша не так оно обстояло, если говорить правду! «Японского шпиона» Блюхеру навесили уже посмертно, так сказать, чтоб не смущать умы рядовых красноармейцев и вообще граждан. А вот с должности поперли и в камеру отправили за вполне конкретные грехи, более, чем реальные. В секретном приказе № 0040, подписанном Наркомом обороны СССР 4 сентября 1938 года говорилось об «огромных недочетах в подготовке Дальневосточного округа», выявленных в ходе Хасанских событий. Ну, это очень и очень мягко сказано! К войне округ оказался не готов именно, что от слова «совсем».

Нормальные дороги для переброски войск вдоль границы, долговременные позиции, огневые точки – все это принялись строить только после того, как от командования отстранили «великого маршала». Да о чем говорить, если солдат Дальневосточного приходилось обучать… «действиям с малым шанцевым инструментом»! А говоря по-простому – тому, как окапываться в полевых условиях, а не гибнуть зазря под японскими пулями. Чему ж их там Блюхер в таком случае учил? Разве, что маршировать под «Интернационал».

Вообще говоря, после Хасана переучиваться с учетом полученного ценой крови опыта пришлось чуть ли не всем. Танкистам – уяснить, что не стоит переть в дурные лобовые атаки на легеньких Т-26 с броней, худо-бедно спасавшей от пуль, но насквозь прошиваемой артиллерией и противотанковыми ружьями, с которыми они там впервые и столкнулись. Военным медикам – правильной эвакуации раненых и нормальной организации санитарной службы в войсках, как таковой. Задач хватило на всех, поскольку было понятно, что Хасан – это не конец истории, а только ее начало.

* * *

Всерьез попробовать разбить Красную армию японцы попытались, не высидев смирно и года. На сей раз все было куда серьезнее. Территориальные претензии были выдвинуты уже не СССР, а Монголии, что, впрочем, сильно дела не меняло. Монгольская народная республика была на тот момент для нашей страны, фактически, единственным братским социалистическим государством во всем мире. Отдавать на растерзание самураям сильно измельчавших потомков Чингисхана в Кремле не собирались. Тем более, что и договор соответствующий, насчет военной помощи, имелся.

57-й особый корпус РККА, развернутый на монгольской территории именно в соответствии с этим соглашением, и стал той основной силой, что принялась учить уму-разуму окончательно зарвавшихся японцев. Именно на посту командующего этим соединением, во время боев на Халхин-Гол и взошла полководческая звезда Георгия Жукова, будущего Маршала Победы. Впрочем, участвовали в этих событиях многие выдающиеся советские полководцы – Конев, Федюнинский, Ремизов, и другие. Эти события стали для нашей армии настоящей проверкой на прочность, экзаменом, который она с честью выдержала, начисто отбив у японцев желание зариться на русские земли. «Мираж» все-таки стал правдой. Теперь мы были готовы…

Никаким «приграничным конфликтом» или локальным столкновением те схватки, конечно же, не были. Настоящая война, без дураков! Недаром же в Японии ее и называли всегда не иначе, как «второй русско-японской войной». С нашей стороны в сражениях принимали участие 57 тысяч человек, а противник и вовсе задействовал более 75 тысяч солдат и офицеров, как своих, так и маньчжурских. Да, начиналось все в мае 1939 года с приграничных стычек, молниеносных рейдов и налетов. Но это было только прощупывание. Уже в июне-июле в зоне конфликта развернулись полномасштабные боевые действия, сперва в воздухе, а после – и на земле. В сражении у сопки Баин-Цаган с обеих сторон было задействовано четыре сотни танков и бронемашин, сотни орудий и самолетов. Потерявшие там всю свою «броню», почти всю артиллерию и 10 тысяч солдат убитыми японцы этот эпизод войны иначе, как «побоищем» не называют.

Самый масштабный воздушный бой состоялся, кстати, буквально за день до заключения перемирия – 207 наших боевых машин сошлись в небе со 120 японскими. Надо сказать, что изначально в воздухе царили как раз самураи – сказывалось отсутствие боевого опыта у наших пилотов. Однако, этот вопрос был решен самым кардинальным образом: на Халхин-Гол была переброшена группа лучших «сталинских соколов», прошедших Испанию и Китай. Одних только Героев Советского Союза в ней было 17 человек. Да и техники новейшей подбросили – вплоть до НУРС «воздух-воздух», тех самых которые впоследствии наводили ужас на фрицев, выпускаемые из легендарных «Катюш». Уже в июне месяце положение удалось переломить. Потери японцев в воздушных боях составляли к нашим 3:1. И летели наземь самураи…

Бои на реке Халхин-Гол показали неоспоримое преимущество Красной армии перед японской. Чего не коснись – наши воины были лучше. Урон, наносимый врагу артиллеристским огнем по сравнению с боями на Хасане, увеличился вдвое. Итоговые потери РККА были в два с лишним раза меньше японских. В долгосрочной «войне нервов», последовавшей перед развязкой, нам тоже удалось переиграть противника. Обе стороны готовились к решительному удару, вопрос был в том, кто успеет первым… Умело созданной дезинформацией (в том числе и специальным применением легко расшифровываемых радиосообщений с ложными данными) о том, что Красная армия собирается не наступать, а сидеть в глубокой обороне, японцев заставили расслабиться и принять решение не торопясь получше подготовиться к атаке.

Наше наступление, начавшееся 20 августа стало для них громом с ясного неба. Первые несколько дней командование их армии, судя по его беспорядочным метаниям, вообще не могло понять, что происходит. А когда поняло, было уже поздно. Некоторые горячие головы в РККА разошлись настолько, что предлагали не останавливаться на изгнании самураев с территории Монголии, а гнать их и дальше, в Маньчжурию, и уж там прищучить как следует.

Успокоил их лично товарищ Сталин, пообещавший кой-чего поотрывать слишком ретивым воякам, пытающимся, по его словам, «развязать большую и длительную войну». Впрочем, и достигнутых результатов с лихвой хватило для того, чтобы подписавшие сперва соглашение о перемирии, а затем, в 1941 году и Пакт о нейтралитете с СССР самураи сидели всю Великую Отечественную тихонько, как мышь под метлой, несмотря на все уговоры Гитлера.

Ах, да, про песню я совсем забыл! Знаменитые «Три танкиста» и вправду считаются произведением, посвященным боям на Халхин-Голе. Поскольку прозвучали впервые в 1939 году в прекрасном советском фильме «Трактористы» в исполнении Николая Крючкова. Однако, на самом деле автор «танкистов» в виду имел все-таки Хасанские события. А прототипом ее героев стал экипаж танка БТ-7, оставленного сперва для охраны в военном городке, но умудрившегося-таки упросить командование «отпустить повоевать»… Все его члены прожили долгую и славную жизнь, во время Великой Отечественной воевал только один из них – Василий Агарков, удостоенный за доблесть звания Героя Советского Союза. Двое других – Сергей Румянцев и Николай Житенев трудились в тылу, создавая и ремонтируя боевую технику. Последнее свое интервью они дали журналу «Огонек» в 1985 году. Далее у отечественных СМИ появились совсем другие «герои»…

* * *

Ну, и в заключение всё-таки вспомним, хотя бы вкратце о том, как наша страна поставила последнюю точку в длившемся так долго противостоянии с никак не желавшим униматься Токио. Действия Красной армии по сокрушительному разгрому императорской Японии в августе-сентябре 1945 года по праву считаются одной из наиболее блестящих наступательных операций, осуществленных ею во время Второй мировой войны. Бесспорно, эта победа, столь же грандиозная, сколь и молниеносная была обусловлена, в первую очередь тщательностью и кропотливостью той титанической подготовительной работы, что ей предшествовала.

Тот, кто считает, что в военный конфликт с Японией Советский Союз «ввязался, слепо следуя прихотям союзников», очень глубоко ошибается. Нашей стране совершенно не нужны были такие десятилетиями бряцающие на ее границах оружием, строящие агрессивные планы и время от времени пытающиеся претворять их в жизнь «соседи», как Квантунская армия и созданное ее командованием марионеточное «государство» Маньчжоу-Го. Да и отплатить, наконец Токио за 1905 год, за Цусиму, Порт-Артур и гибель «Варяга» пора было уже давным-давно. Товарищ Сталин был настоящим русским патриотом, и согласившись на Тегеранской конференции вступить в войну с японцами преследовал прежде всего, государственнические цели, а не потакал Рузвельту и Черчиллю, которым без помощи РККА пришлось бы возиться с самураями, как минимум до конца 1946 года.

Однако, существовала весьма серьезная загвоздка в виде подписанного нашими странами в апреле 1941 года Пакта о нейтралитете. Ну, мы же не гитлеровцы, чтобы нападать, вероломно нарушив подобные договора. В связи с этим 5 апреля 1945 года Москва уведомила Токио о нежелании продлевать действие Пакта, тем самым дав понять собственные намерения более, чем прозрачно. Вслед за этим японцы сделали отчаянную попытку договориться по новой, обещая СССР Южный Сахалин, Курилы, КВЖД и чуть ли не звезды с небес. Никакого энтузиазма их «щедрость» в Москве не вызвала – все это Сталин намеревался взять сам, заодно раз и навсегда отбив самураям охоту лезть на нашу землю.

* * *

Поскольку оговоренным с союзниками временем вступления нашей страны в войну были три месяца после победы над Германией, перспективы переброски войск для нанесения удара просчитывались Генштабом РККА исходя из таких, довольно сжатых сроков. Тем не менее, там сочли вполне возможным передислоцировать за это время из Западной Европы силы двух фронтов, которым и предстояло вести наступление совместно с теми частями и соединениями Красной армии, которые все это время были сосредоточены на Дальнем Востоке, оставлять который без надежного военного прикрытия было никак невозможно.

Таким образом изначально было достигнуто оптимальное сочетание личного состава, при котором в одном строю оказались как бойцы, знавшие местные условия и привычные к ним, так и воины, прошедшие войну с Германией и ее союзниками, разгромившие Вермахт и имевшие колоссальный боевой опыт. Всего с Запада на Восток было переброшено около полумиллиона человек личного состава, более 7 тысяч артиллерийских орудий, более 2 тысяч танков и самоходных орудий.

Надо отметить, что выгружались все эти войска в сотне километров от государственной границы СССР и выдвигались к ней в обстановке строжайшей секретности, в ночное время, по дорогам, надежно прикрытым маскировочными заборами и сетями. С учетом того, что расстояния, на которое перемещались войска составляли, в среднем 10 тысяч километров, а сами перевозки в значительной мере осуществлялись по железнодорожным путям, еще недавно разрушенным войной, данную передислокацию стоит, пожалуй, признать как самой масштабной, так и самой успешной военно-транспортной операцией всей Второй мировой.

В канун начала военных действий против Японии общая численность советской войсковой группировки составила 1.7 миллиона человек, РККА на этом направлении имела более 30 тысяч «стволов» артиллерии и более тысячи установок залпового огня. Прокладывать дорогу нашим бойцам готовы были более 5 тысяч грозных бронированных машин, а с воздуха наступление обеспечивали свыше 5 тысяч боевых самолетов.

Вся эта мощь подчинена была Главному командованию советских войск на Дальнем Востоке, которое возглавил маршал Александр Василевский. Разбиты были силы Красной армии на три фронта: Забайкальский, под командованием маршала Родиона Малиновского, 1-й Дальневосточный, возглавляемый маршалом Кириллом Мерецковым и 2-й Дальневосточный, во главе которого стоял генерал армии Максим Пуркаев. Как видим, в «последний и решительный» бой воинов Красной армии вели опытнейшие полководцы Великой Отечественной, увенчанные множеством побед.

Еще до прибытия с Запада подкреплений, в приграничной полосе была развернута «великая стройка». Опять-таки, соблюдая все мыслимые и немыслимые предосторожности относительно маскировки, Красная армия готовила колоссальный плацдарм для наступления. В июне-июле 1945 года саперы «вкалывали», не покладая рук по 20 дней в месяц, а простая пехота «всего» по 12. За это время были подготовлены сотни километров закрытых позиций и множество огневых точек, на огромной протяженности были построены дороги для оперативной переброски войск, наведены мосты в наиболее важных местах. К августу месяцу Приморская группа войск имела три оборонительных линии глубиной в 70 километров – мы были готовы к любому развитию событий…

При этом главное внимание, конечно же, уделялось предстоящему наступлению. Боевая учеба личного состава была развита, воистину, до невиданных высот – в частях и соединениях создавались учебные поля, плацдармы, целые тактические городки, на которых бойцы и командиры до седьмого пота отрабатывали будущие действия по форсированию водных преград, захвату укрепленных районов противника, прорыву его оборонительных линий, действиям в горной и лесистой местности. Особое внимание уделялось таким специфическим моментам, как обучение возможно большего количества бойцов саперному и минно-взрывному делу, отработке тактики борьбы с разведывательно-диверсионными группами врага.

Уроки Великой Отечественной – и страшного 1941-го, и победного 1945-го, были хорошо выучены и надежно усвоены. Красная армия твердо была намерена вести новую войну не числом, а умением, используя весь свой бесценный боевой опыт, который достался ей такой дорогой ценой. Именно поэтому в ходе длившихся 23 дня боев РККА потеряла убитыми 12 тысяч человек против 84 тысяч у японцев. То есть – 0.7 % от задействованного в операции личного состава. И это, пожалуй, лучшее подтверждение того, что подготовка к разгрому Японии проведена была не просто на высоком, а на высочайшем уровне. И потому Победа была за нами – полная, окончательная, безоговорочная…

* * *

А теперь – последнее, что стоит сказать о Курилах, чтоб уж совсем закрыть этот по сей день свербящий нашим оппонентам из Страны Восходящего солнца вопрос… Совместная декларация, подписанная 19 октября 1956 года представителями Москвы и Токио в столице нашей Родины, представляет собой достаточно неоднозначное международное соглашение. Во всяком случае, споры о том, являлась ли она верным дипломатическим ходом советской стороны или же изначально была колоссальным геополитическим просчетом, которым японцы просто не сумели воспользоваться, ведутся по сей день.

Напомню, что черту под Второй мировой войной, в которой она потерпела сокрушительное поражение, для Японии подвел мирный договор, заключенный ею со странами-победительницами на Сан-Францисской конференции в 1951 году. Все бы ничего, вот только СССР под этим документом подписываться категорически отказался. Сделано это было в силу целого ряда причин. Во-первых, в работе конференции не участвовали представители Китайской Народной республики и ею не были удовлетворен ряд территориальных претензий КНР к Токио.

Вторым же (и, будем говорить откровенно – главным) основанием такого решения стала предельно наглая попытка американцев «кинуть» также и Советский Союз. Они вдруг наотрез отказались признавать принадлежность нашей стране Южного Сахалина и Курильских островов. Это при том, что на Ялтинской конференции в 1945 году Рузвельт на эти требования, озвученные Сталиным, не возразил и полусловом. Между прочим, договоренности существовали не только на словах, а и в письменном виде, но ведь это было в 45-м… Шесть лет спустя «ветер поменялся» и СССР из вынужденного союзника стал врагом, с интересами которого США считаться не собирались.

Вследствие всего этого присутствовавший в США главный «боец» советской дипломатии Андрей Громыко обозвал Сан-Францисское соглашение «сепаратным миром» и ставить под ним автограф не стал. В результате СССР и Япония формально оставались в состоянии войны, что, в общем никого не радовало. После смерти Сталина пришедший к власти Хрущев, непонятно с чего мнивший себя величайшим дипломатом всех времен и народов принялся быстренько «налаживать добрососедские отношения» с кем только можно и чуть ли не любой ценой. Япония исключением не стала.

В подписанной 19 октября 1956 года в Москве декларации не только юридически фиксировалось окончание войны между странами и говорилось о восстановлении полноценных дипломатических, а в перспективе – и торгово-экономических отношений между ними. Никита Сергеевич в присущей ему манере принялся делать оппонентам весьма щедрые подарки, разбазаривая не им завоеванное. Мало того, что СССР «в духе дружбы и добрососедства» прощал Японии положенные с нее, как с побежденной в войне, репарации – «идя навстречу пожеланиям японской стороны и учитывая ее государственные интересы», Москва соглашалась передать ей два из четырех островов Курильской гряды – Хабомаи и Шикотан.

Правда, произойти это должно было только после заключения уже полноценного и всеобъемлющего мирного договора, но свои намерения Советский Союз обозначил достаточно четко – забирайте! Надо сказать, что «пожеланиям» Токио это соответствовало ровно наполовину. Там рассчитывали (и, увы, по сей день мечтают) наложить лапу на все четыре острова. Тем не менее, на тот момент крепко битые самураи решили, что два – это все-таки лучше, чем ничего (от Сталина, можно не сомневаться, они бы и куска гальки не получили) и сделали вид, что соглашаются.

Мягко говоря, не отличавшийся высоким интеллектом Хрущев лучился самодовольством от такого «дипломатического успеха». Он, видите ли, возмечтал превратить Японию в совершенно нейтральное государство, вроде Швейцарии или Австрии, и считал, что для такого дела «каких-то пару островков» не жалко. При этом вековая история русско-японских отношений, пестреющая войнами и конфликтами, вызванными тем, что Страна Восходящего солнца испокон веков являлась главным нашим геополитическим противником в Дальневосточном регионе, не шибко умным и эрудированным Генсеком в расчет совершенно не принималась.

Тем большей пощечиной стало для него заключение Токио 19 января 1960 года с Соединенными Штатами Договора о взаимодействии и безопасности, в рамках которого закреплялось полноценное военное присутствие американцев в стране. Фактически, именно тогда Япония для США, на тот момент бывших уже далеко не дружественной СССР страной, а, по сути дела, «вероятным противником» № 1, из попросту оккупированной ими территории превратилась в главного союзника и важнейший стратегический форпост в регионе.

В связи с этим нашей страной японскому правительству были направлены две Памятные записки – от 27 января и 24 февраля 1960 года, в которых четко и однозначно говорилось о том, что во вновь сложившихся обстоятельствах передача островов категорически невозможна. По крайней мере – до вывода из Японии всех иностранных войск и подписания ею полноценного мирного договора с СССР. В Токио сперва попытались принять удивленный вид: «А что мы такого сделали?! Вы же обещали!», а потом и вовсе начали огрызаться, заявляя, что будут «добиваться» передачи всей Курильской гряды. В ответ Москва приложила самураев «реваншистами» и дала понять, что тема закрыта.

Мирный договор между Японией и Россией (как правопреемницей СССР) не заключен по сей день. Камень преткновения – все те же острова, которых японцы домогаются, цепляясь за декларацию 1956 года. В свое время Сергей Лавров упомянул о том, что наша страна от этого документа не отказывается – но исключительно от той его части, где речь идет о полноценном дипломатическом урегулировании отношений. Шанс на то, чтобы получить хотя бы половину Курил уверовавший во всемогущество американцев Токио упустил навсегда. Ну, что тут скажешь? Сами виноваты. А для России очень даже хорошо, что всё именно так и обернулось.