Читать книгу Командирами не рождаются. Повесть - Александр Николаевич Дегтярёв - Страница 6

1

Евгений Иванович Подлесный, не первый год, работавший корабельным строителем и съевший на судоремонте подводных лодок не один пуд соли, не на шутку озадачился проблемой, которую отчасти сам не так давно и породил.

Пойдя на поводу у своего давнишнего товарища Зайкова он однажды создал точную деревянную копию утерянного подводниками, во время шторма, якоря Холла, которая до сего дня «верой и правдой» служила морякам. Но теперь Б-181 стала в ремонт, причём сначала доковый, требующий обследования и ремонта всех забортных устройств и систем, включая цистерны главного балласта, якорное и швартовные устройства и прочие механизмы, а следом и навигационный, в ходе которого предстояло обследовать и отремонтировать: бортовые дизеля, дизель-генератор, кабель трассы и другие жизненно важные механизмы и системы.

Хочешь, не хочешь, а якорь надо менять. Но ведь официально срок его службы не истёк и, если лодка не списывается в утиль, то якорю служить ещё как медному котелку…

2

Несколько лет назад во время шторма Б-181 встала на якорь на внешнем рейде Главной базы флота. Дно моря в тех местах преимущественно ровное, грунт – глинистый ил, местами песок, глубины маленькие, а течения тесно связаны с сгонно-нагонными явлениями7. Колебания уровня моря в явлениях могут достигать у берегов до пятидесяти сантиметров, а в вершинах бухт и заливов двух метров.

В таких непростых условиях, чтобы удержать лодку в назначенном для стоянки месте, надо выполнить как минимум два условия.

Во-первых – вахтенному офицеру в дуэте со штурманом необходимо очень внимательно и различными способами контролировать местоположение корабля не допуская даже малейшего дрейфа.

Во-вторых – рулевому боцманской команды необходимо хорошенько потрудиться непрерывно отслеживая состояние носового шпиля, электропривод которого расположен в первом отсеке, не допуская даже малейшего потравливания якорной цепи.

К великому сожалению для экипажа подводной лодки в тот день, всё складывалось не так как хотелось. С самого подхода на рейд Зайковым овладело странное предчувствие беды и он до последнего не хотел становиться на якорь в сложившихся гидрометеоусловиях. Командир неоднократно предлагал управляющему командному пункту оставить лодку в дрейфе, назначив для этого отдельный район, но оперативный дежурный ОВР при поддержке оперативного дежурного флота настояли на своём и Б-181 всё-таки поставили на «яшку»8.

Ко всем прочим, неожиданностям, были в тот день и вполне ожидаемые события связанные, например, с тем, что через район якорной стоянки, где штормовала лодка, проходили кабели специальной связи между военно-морскими базами и специальные ведущие кабели системы навигационного ориентирования кораблей в сложных навигационных условиях «АВК»9.

В какой-то момент при смене вахтенных офицеров и вахтенных штурманов в показания приборов контроля местоположения лодки вкралась субъективная погрешность, к сожалению не зафиксированная, даже «бдительным» радиометристом. В результате никто не заметил, что лодку стало нести вдоль берега на Север от главного фарватера. Якорь в этот момент играл роль плуга и успешно крошил всевозможные кабели на дне. Когда одна из лап якоря зацепилась за бронированный кабель специальной связи, лодку слегка тряхнуло. Корабль внезапно зафиксировал своё положение и вот тут «бдительный» вахтенный офицер вместе с не менее «профессиональным» вахтенным штурманом заметили, что лодка значительно сместилась относительно точки постановки и теперь находится далеко на северо-запад от места якорной стоянки. Но, как часто бывает в таких случаях, «прозрение» оказалось слишком запоздалым. И через очень непродолжительное время непосредственно под лодкой, где-то на глубине залегания якоря раздался какой-то скрежет, Б-181 очередной раз вздрогнула, её дрейф заметно усилился, да так, что радиометристы и акустики «хором» забеспокоились, разбудив своими «своевременными» докладами командира, дремавшего до сих пор в центральном посту, на своём любимом кресле возле автомата торпедной стрельбы.

3

Подлесный внимательно посмотрел на сидящего напротив молодого офицера и поинтересовался:

– И что вы от меня хотите, мой юный друг?

Дербенёву, у которого помимо ремонта и так дел хватало «по самое не балуй», форма обращения строителя и его простецкий тон, в ходе официального совещания, показались странными и даже не уместными, но старпом удержался в рамках делового тона и прямо заявил:

– Очень хочу, чтобы ремонтная ведомость по части якорного устройства была закрыта на этой неделе, включая работы по восстановлению крышки якорного клюза. Докмейстер упорно твердит, что всё зависит только от вас!

– Но позвольте, Александр Николаевич, насколько мне известно, якорь-то у вас не настоящий… Что будем с этим делать?

– Настоящий, Евгений Иванович, самый что ни на есть всамделишный, можете проверить сами. У кильблоков, на стапель палубе как гвоздь торчит, вот только лапы одной нет… – Дербенёв хитровато посмотрел сначала на Подлесного, а потом на старшего механика.

– Как же, а ведь, помнится, был деревянный? – имитируя удивление произнёс строитель.

– Кто вам такое сказал, Евгений Иванович? – непринуждённо подыграл старпому стармех. – Я бы давно «наш» якорь водрузил на штатное место, но лапка у него одна того… Александр Николаевич вам только что сообщил об этом.

– Оторвали мишке лапу, так что ли? – обрадовался как ребёнок Подлесный, всё ещё не веря своим ушам. – Будет вам крышка, но якорь я всё же проверю. Может быть лапу удастся заменить или восстановить?

Совещание у строителя на этом закончилось.

– А ну, колись, Николай Витальевич, где якорь раздобыл? – почти умолял Подлесный, теребя за лацканы тужурки командира БЧ-5 Б-181.

– Без интереса, Евгений Иванович, даже кролики не размножаются. – стармех хитро улыбнулся своими серыми колючими глазами и ждал реакцию строителя.

– Ладно, что хочешь?

Николай Витальевич Пимах – опытный механик, поэтому на слово не менее опытного строителя не поверил и уточнил: – А точно сделаешь, что попрошу?

– Да, сделаю, сделаю, колись! – Подлесный с нетерпением ждал ответа.

– Всё гениальное просто, вчера в районе приёмного буя Лиепаи проводились дноуглубительные работы, в результате которых подняли несколько обрывков якорных цепей, в том числе одну с якорем без лапы. Я попытался по маркировке звеньев цепи и якоря выяснить чей? Но не удалось. По размеру он похож на наш – утеряннй, но по форме звеньев цепи и маркам клейма – точно не советский и даже не латышский??? Может ещё кайзеровский? Да это и неважно теперь. Пришлось «купить» по бросовой цене, всего за двадцать литров «шила».

– А теперь ты колись, какой твой интерес? – зная железную хватку стармеха, Подлесный с опаской посмотрел на Пимаха.

– Интерес прост, Евгений Иванович. Старпом хочет обшить стальными листами и оборудовать медным леером ходовой мостик, установить там сидушки на резине для командира и вахтенного офицера, завести кабель спутниковой навигации на антенну ВАН. А ещё…

– А ещё щелка не разорвётся у твоего старпома? – сердито уточнил строитель.

– Думаю, не разорвётся. Старпом наш хоть и молод «ешшо», но из штурманов, а они, как указывал Пётр Великий: «народ сволочной, но дело своё знают…» Мы же, в свою очередь, не будем менять дерево в цепном ящике якорь клюза, а это существенная экономия средств.

– Тогда другое дело, так что там ещё? – облегчённо выдохнул Подлесный

– А ещё, – оживился Пимах, – он хочет наварить вокруг обтекателя МГ-2510 латунный леер как на Б-224.

– Прогулочная яхта какая-то, а не боевой корабль. Сплошные леера да сиделки… Хорошо, что хоть мачту не пожелали с огнями и флагами… Ладно, – как-то по-стариковски ворча, согласился строитель, – будет вам комфортабельный мостик и леер на МГ-25.

Знал бы тогда, в октябре 1986 года Евгений Иванович, какую роковую роль для отдельных членов экипажа лодки в будущем сыграет эта модернизация, не известно взялся бы за работу или нет. Но сегодня всё складывалось как нельзя лучше…