Читать книгу Ночь рыжей луны - Александр Николаевич Ермак - Страница 3

И этой ночью Сержу не было покоя. Инспектор снова и снова видел Провинциальную, пистолет, лежащего в лужице крови учителя. Сержа бросало то в жар, то в холод. Он раз за разом просыпался. Снова пытался утопить себя в нетрезвом сне.

На работу явился с запахом перегара. Кто-то, похоже, тут же доложил об этом шефу. Тот вызвал к себе. Внимательно осмотрел подчиненного и, как заметил Серж, потянул носом, очевидно, проверяя информацию. Разочарованно покачал головой:

– Садись! Ты меня очень расстраиваешь. Подумай, а действительно ли это твоя работа?

– Как это? – растерянно переспросил инспектор.

Начальник полиции смотрел на него в упор:

– Может, тебе уволиться?

Серж, по-прежнему не понимая, нахмурился:

– Почему это уволиться?

Шеф пожал плечами:

– Такое ведь может случиться с каждым. И у меня похожий случай был. В самом начале моей карьеры… Преследовали мы на выходе из холмов контрабандистов. Тогда они были очень наглыми, даже вступили в перестрелку с нами. Бой был тяжелым. Двоих наших сотрудников ранили, и меня тоже зацепило. Но я оставался с товарищами, прикрывал их огнем, пока они подбирались поближе к преступникам. Те, через какое-то время почувствовав, что дела их плохи, кинулись врассыпную. Каждый спасал свою шкуру и стрелял во всех, кто появлялся перед ним. Один бежал прямо на меня. Я, конечно, выстрелил. А это, как потом выяснилось, был не контрабандист, а местный крестьянин. Его преступники под дулом пистолета заставили помогать перевозить их вещи. В суматохе боя он решил перебежать к полиции, но я выстрелил в него и… убил. Крестьянин умер не сразу. Еще несколько минут он молча смотрел на меня. В его глазах была и боль, и усталость, и упрек. Без кормильца остались жена и четверо детей… Такая вот у меня была история, так что все понимаю.

– И как вы жили…, живете с этим, шеф?

– Как-как… Это непросто перенести. Да, с этим непросто жить, работать дальше, но ведь нужно. Если это дело твое, если не хочешь останавливаться, то и ты сможешь. А если не совладаешь… Значит, не твое это, выходит, дело, и нужно просто уступить место другому… Тому, кто справится…

Серж мрачно заметил:

– Никому я уступать не собираюсь… Это мое, и я справлюсь. Обязательно…

Бертоф продолжал прощупывать его взглядом:

– Очень бы хотелось в это верить, – вздохнул. – Если справишься, то справляйся, пожалуйста, побыстрее, – вздохнул еще раз. – Докажи, что я в тебе не ошибся.

– Не ошиблись…

Начальник полиции, наконец, отвел взгляд. Остановил его на настенном календаре:

– Время идет. День города все ближе. Что у тебя по женской руке?

Серж доложил о безрезультатных поисках. Шеф кивнул:

– Согласен, что по всем формальным показателям можно сдавать это дело в архив: нет ни потерпевших, ни заявителей. Но опыт подсказывает, что не стоит торопиться. А вдруг ее с гор принесло? Там ведь в ледники немало народу вмерзло. А если кто-то оттаял через несколько десятков лет? И вот спустился к нам… Ты пошерсти архивы: кто, когда и при каких обстоятельствах пропадал в горах. Лет так хотя бы за двадцать-тридцать…

– Хорошо, – только и оставалось Сержу согласиться с начальником.

Бертоф продолжил о другом:

– А что с теми, которые учинили драку у ресторана и всучили пистолет учителю?

– Пока ничего. Фоторобот раздали, но никто их до сих пор не опознал. Нужно хотя бы немного времени.

Шеф, продолжая глядеть на календарь, медленно повторил слово в слово:

– «Нужно хотя бы немного времени…», – потом резко перевел взгляд вновь на инспектора. – Нет у нас времени. Нет.

– Понимаю, – кивнул Серж.

– Раз понимаешь, давай, работай, спеши, торопись сам и торопи, напрягай своих подчиненных. И их будущее, и твое, и даже мое зависят сейчас от тебя. Не было ведь у тебя еще нераскрытых дел. Ты считался лучшим помощником среди начинающих. Потому тебя и инспектором сектора «12-15» назначили…

– Исполняющим обязанности с испытательным сроком, – не преминул отметить Серж

– Вот именно, – шеф поднял вверх указательный палец. – С испытательным сроком. Он уже заканчивается, а у тебя что вырисовывается? Целый комплект: и отрубленная кисть, она хотя и без криминала, но ее из отчетности не выбросишь, и теперь еще эта история с учителем. К тому же про тебя начали говорить… – вновь потянул носом, потом махнул рукой. – Прямо спрошу. Пил сегодня?

Серж раздраженно ответил:

– Я не пью на работе.

Шеф облегченно вздохнул:

– Хоть это, слава богу…

– А кто говорит? – не мог не поинтересоваться Серж.

Бертоф усмехнулся и ответил туманно:

– Всегда найдутся желающие занять твое место, – покачал головой: – Надо, надо обязательно тебе это дело раскрыть.

– У меня нет другого выхода. – Серж пожал плечами. – Или я найду этих зачинщиков драки, или…

– Именно! – шеф снова поднял вверх указательный палец и потряс им. – Именно! – еще раз глянул на календарь. – Хоть из-под земли достань, хоть из-под воды. И это… – шеф помассировал лоб ладонью. – Ты к учителю заходил?

Серж кивнул:

– Заходил в больницу. Хотел поговорить, но он пока без сознания …

Шеф строго смотрел из-под ладони:

– С семьей встречался?

– Нет. Как-то…, – отвел глаза Серж, – не до того, некогда было.

– Некогда, некогда, – Бертоф оторвал ладонь ото лба и снова положил ее на стол. – Мне что ли с ними встречаться? Ты виноват, ты все это устроил, тебе, дорогой, и встречаться, отвечать. Так что, давай, действуй!

– Я могу идти?

– Иди, – отпустил шеф, но, когда Серж встал, задержал его взмахом руки. – Пойми меня правильно. Это я рекомендовал тебя на место инспектора. Конечно, потому что возлагал на тебя большие надежды. Думал, верил: быстро освоишься и на этой, новой для тебя должности, проявишь себя в самом сложном районе, будешь расти дальше. За тебя ведь и мне отвечать. И к тому же…

Он замолчал, но Серж знал, что осталось невысказанным. Бертоф был уже весьма немолод, собирался на пенсию и подыскивал себе замену. Серж очень рассчитывал стать не только инспектором района «12-15», но и, хорошо зарекомендовав себя на этой должности, пойти дальше: занять место начальника полиции. Сержу казалось, что шеф включил его в список возможных преемников.

Начальник полиции снова махнул рукой:

– Но это все не главное. Черт бы и с тобой, и со мной. Важно другое: я не могу себе позволить не разобраться с этим делом. Если за отрубленной кистью все-таки криминальное преступление? Сдав нераскрытое дело в архив, мы не накажем зло. А ненаказанное зло, ты знаешь, будет порождать все новое, новое и новое зло. Будут все новые и новые жертвы, страдания. И это будет несправедливо по отношению к добрым честным законопослушным людям, которые доверяют нам. Пока доверяют нам: тебе и мне, тем, кто представляет Закон. Тем, кто осуществляет его справедливое исполнение…, – шеф вновь опустил руку и забарабанил пальцами по крышке стола. – Так что ты все-таки подумай. Серьезно подумай: твоя ли это работа? Может быть, тебе это было любопытно, интересно какое-то время, а теперь ты познакомился с этой работой, поиграл в «казаки-разбойники», а как дошло до серьезной ответственности, которую нужно брать на себя, то решил увернуться от тяжелых, неприятных дел, залить их выпивкой… Если так, то лучше все брось сейчас и займись чем-то другим, чем-то более подходящим для тебя. Тогда, может, сразу все у тебя наладится. И на работе, и дома. А? – шеф пристально смотрел ему в глаза.

Серж помотал головой:

– Нет, это не игрушки, это моя работа. Моя. Все наладится. Это просто… просто временные трудности. Они бывают у всех.

– Ну-ну, – согласно кивнул шеф и повторил. – Они бывают у всех, – ткнул пальцем в календарь. – Только помни: у тебя остается уже меньше трех недель. Две недели с хвостиком… И все-таки, все-таки подумай!

– Хорошо, – не стал больше препираться Серж. – Я подумаю.

Встал и развернулся на выход.

– Крепко подумай, – как будто топором в спину вонзились тяжелые слова.

Вернувшись в кабинет, Серж выпил кофе и, не обращая внимания на трещавшую голову, принялся за дела с удвоенной энергией. В первую очередь накрутил подчиненных, чтобы они активнее искали двух неизвестных драчунов и свидетеля, выступавшего на телевидении с обвинениями в адрес инспектора. Сам полез в архив, запросил все связанное с происшествиями в горах. Первое, на что наткнулся – это была совсем недавняя – прошлогодняя – история гибели его предшественника Антона Трожона. Портрет героя висел в коридоре на стенде «Мы гордимся ими». В траурной рамке.

Предыдущий инспектор сектора «12-15» хорошо зарекомендовал себя по службе. Добился существенного снижения преступности в Старом городе, взял этот район под полный контроль полиции. Не раз был отмечен руководством отделения полиции и городскими властями. Даже был награжден «Серебряной рогулькой» – статуэткой, представляющей из себя тридцатисантиметровую металлическую палочку на подставке с раздвоенным серебряным окончанием. Рогулька – это старый символ Сен-Бьена. В давние времена со двора не выходили без раздваивающейся на конце палочки: в горах и лесах было полно змей, которые заползали даже в город. Но годы шли, людей становилось все больше, и тварей вытеснили в природную глубь. Рогулька же стала символом победы над гадами. Специально для награждения полицейских и была создана эта награда. «Серебряной рогулькой» награждали только самых достойных.

Антона Трожона ставили в пример, и это именно его ранее прочили в наследники Бертофа. Но уверенно поднимающийся по служебной лестнице инспектор трагически погиб в горах во время поисков заблудившейся девочки. Трожон шел в передовой группе вместе с пожарным и медсестрой. Их накрыло не просто лавиной, снегом, а сходом ледника. Тот внезапно обрушился прямо на тропу. Увлек с собой трех человек, потащил по ущелью, раздавил, завалил льдом и камнями. Девочку – обмороженную, но живую – нашла основная часть поисковой группы. А вот от этих троих обнаружить удалось только варежку и шапку инспектора. Раскапывать завал из камней в несколько километров длиной и в двадцать метров глубиной никто не решился. Дно ущелья стали считать братской могилой трех достойных граждан Сен-Бьена.

Рядом с местом схода ледника установили памятник. Фотографии героев висят на стендах в больнице, пожарной части и полиции. О трех гражданах, погибших ради одной девочки, рассказывают в школах Сен-Бьена. Серж задумался: а что расскажут о нем? Кем он станет: таким же героем или полицейским-неудачником? Вздохнул и направил свои мысли в другое русло: может быть, действительно, как предположил шеф, лед, таявший внутри завала, вынес часть отрубленной руки той самой медсестры? Но как это узнать? Показывать найденную кисть родственникам не было никакого смысла. Кто опознает по скелету даже родного человека?

Серж еще несколько часов поработал с архивной компьютерной базой. Прошерстил ее вдоль и поперек. В горах за последние годы была масса происшествий: люди обмораживались, калечились и разбивались насмерть, но никто из них официально не лишался рук и не пропадал бесследно. Туристы «из-за холмов» в Сен-Бьенские горы не приезжали, здесь не был развит этот вид отдыха. Профессиональных альпинистов местные скалы также не интересовали. Так что, согласно архивным данным за несколько последних десятилетий, единственным человеком, который мог потерять руку, была та самая медсестра.

Выпив еще кофе, Серж отправился в больницу, прихватив с собой найденную часть руки в чемоданчике со льдом. Остановился у отделения, в котором лежал учитель, но, постояв немного, подумав, махнул рукой и пошел дальше, к кабинетам администрации.

Главный врач принес медицинскую карту своей бывшей сотрудницы, осмотрел кисть и сказал:

– Вес и рост медсестры позволяли ей иметь примерно такую же кисть.

Серж с надеждой ждал дальнейших слов. Однако врач не торопился с окончательными выводами:

– Позволяли, но не более… Нужно поднять архивы, найти ее рентгеновские снимки, сопоставить их со снимком этой руки. Дай бог, конечно, чтобы снимки сохранились, если медсестра их вообще когда-либо делала…

– Она могла их не делать?

Врач пожал плечами:

– Если была здоровой, то могла и не делать. Наверняка должны быть снимки легких и груди – их делают в обязательном порядке. А вот кости рук… Можно, я сделаю снимок этой кисти?

– Да, конечно.

Врач вышел и вернулся в кабинет через несколько минут, вернул найденную кисть Сержу:

– Снимок готов. Теперь я поищу в архивах. Если что-то найду, тут же вам позвоню.

Серж вернулся в отделение разочарованным. Связался с подчиненными, продолжающими прочесывать район. Ни у кого из них также не было ничего ободряющего:

– Никто не узнаёт драчунов по фотороботу… Никто об этих личностях ничего не знает…

– А третий? Тот, который давал интервью журналистам?

– С этим все просто. Телевизионщики сказали, что он сам позвонил им, позвал на место, пообещал, что расскажет о том, как все было. Кто он такой, они не знают. Оставил им после интервью номер своего телефона, но по нему никто не отвечает. Скорее всего «левый»…

Серж посмотрел на очередную чашку кофе и подумал о кальвадосе. Отогнав эту мысль, взялся за телефон, чтобы снова набрать Марию. Решил, если не ответит, то после работы надо будет заехать к ней, прояснить, наконец, все на месте. И точно в этом момент позвонили с незнакомого номера. Он подумал, что это снова журналисты, и сначала не хотел отвечать, но потом почему-то нажал кнопку и услышал знакомый голос.

– Я знаю обо всем, что случилось. Не звони пока. И не приезжай.

– Почему?

– Меня не выпускают из дома. Звоню с телефона молочницы, пока она здесь…, – Мария говорила быстро и шепотом:

– Но почему?

– Потому что…

– Почему «потому что»? Из-за учителя?

– Да… Родители остановили подготовку к свадьбе. Говорят, неизвестно, чем это дело кончится… Мол, как это: наша дочь выйдет замуж за убийцу…

– А ты что думаешь?

– Я? Ну, какой ты убийца? Я думаю, что все наладится, и мы будем вместе. Но, пожалуйста, потерпи, пока не звони и не приезжай, не беспокой их. И не обижайся на родителей. А я, я…

Серж не успел ответить: связь прервалась. Он набрал этот номер – без ответа. На всякий случай позвонил и на обычный номер Марии – также без ответа.

– Черт! – выругался инспектор и, стукнув кулаком по столу, отодвинул от себя недопитую чашку кофе.

Выйдя из кабинета и увидев, что в отделении остались только дежурные, понял – рабочее время давно закончилось. Но ехать домой Серж не собирался. И не только потому, что в съемной квартире его ждало неуютное одиночество и горькие размышления об учителе. У инспектора еще оставалась надежда узнать что-то важное от осведомителя, который только и делал, что собирал в Старом городе самую разную информацию. Серж с удовольствием встретился бы с этим человеком где-нибудь на улице или в парке, там, где не подают алкоголь. Но они договорились видеться в «Бешеном коте».

Осведомитель, наконец, ответил на телефонный звонок. Серж приговорил:

– Встречаемся на нашем месте через полчаса…

В «Бешеном коте» сел, как обычно, в дальнем углу. Огляделся. Пара небольших мужских компаний завсегдатаев, заливающих пивом усталость рабочего дня. Несколько бодрых проституток, у которых рабочая смена только начиналась. Осведомителя в зале не было.

Подошел официант. Серж заказал:

– Двойной виски.

Он не собирался пить. Тем более виски. Питье предназначалось для осведомителя, который был родом из Парижа и не любил ни родной коньяк, ни местный кальвадос.

Когда официант принес виски, Серж, сглотнув, попросил:

– И еще стакан воды

– Хорошо, – послушно откланялся официант.

Серж дождался воды, сделал несколько глотков и посмотрел на часы. Осведомитель опаздывал. Инспектор глянул на дисплей телефона: и сообщений не присылал. Однако чутье подсказывало, что осведомитель все-таки придет. Он служил Сержу не за плату и не за прощение мелких грехов. У Шарля, проходившего по документам инспектора под именем «Писатель», был другой интерес.

Серж время от времени делал глоток воды и бросал взгляды то на часы, то в сторону входной двери:

– Придет, – кивнул сам себе инспектор. – Никуда не денется!

Посмотрел на бокал с виски и перевел взгляд на телефон, который положил на стол. Из головы не шел разговор с шефом. Тот был прав: конечно, нужно встретиться, обязательно поговорить с женой раненого Донтерна. Серж даже залез в телефонную книжку, нашел нужный, заранее вбитый номер. Но не нажал на кнопку вызова. Еще раз глянув на часы, решил вновь отложить: «Уже поздно… Вот завтра с утра первым делом…»

Бросив телефон в карман, понял, что опять смалодушничал сегодня днем: специально оттянул мысли о жене учителя до вечера. И опять услышал голос шефа: «А может, тебе уволиться?.. Я тебя рекомендовал… Я возлагал на тебя большие надежды… Лучше все брось сейчас и займись чем-то другим, чем-то более подходящим для тебя. Тогда, может, сразу все у тебя наладится. И на работе, и дома…»

«И дома…», – подумал Серж о том, что родители Марии, похоже, собираются расстроить свадьбу, разлучить его с невестой.

– Как поживаешь, инспектор? – к нему подошла Леда.

– Спасибо, хорошо, – Серж нахмурился и по ошибке поднес ко рту бокал с виски. Почувствовав приятный запах, вздрогнул и поставил выпивку обратно на стол. Отпил из стакана воды.

Леда наклонилась к нему:

– Помочь скоротать вечерок?

Серж покачал головой:

– Спасибо, но я все еще на работе.

Проститутка вздохнула, кивнув:

– Я тоже на работе. Как-то сегодня не очень…

– А бывает очень?

– Бывает, – глаза Леды погрустнели. – Знаешь, бывает, встречаются хорошие люди. У нас в прошлом месяце одна девушка вообще замуж вышла. И я ведь могу выйти. Почему нет? Я же случайно оказалась в этом деле: надо было родителей выручать, болели очень. А я на сортировке овощей копейки зарабатывала. Вот и пошла туда, где можно было на нужные лекарства быстро насобирать. Теперь родителей уже нет, а я, я привыкла что ли, да и обратно на сортировку овощей не хочется. А что я еще умею, кроме как клубни в руках держать? Разве что домашнюю работу, как все женщины. И я бы ушла в домохозяйки – кто бы взял. Но кто теперь возьмет?..

– Неужто никто?

Леда пожала плечами и улыбнулась:

– Бог его знает. Говорю же, в прошлом месяце одна наша девушка замуж вышла, – посмотрела на Сержа. – И нам время от времени люди хорошие, как ты, инспектор, попадаются. Я теперь очень надеюсь, что, как та девушка, познакомлюсь с приятным мужчиной из другого местечка Провинции или даже из-за холмов. И он купит мне розовый чемоданчик. Брошу в него все, что у меня есть, и уеду к нему. Рожу одного-двух, а может трех детишек: знаю, у меня это легко получится. Буду убирать дом, готовить обеды, смотреть в окно на проходящих мимо людей, на разных людей. Никто из них и не подумает подойти ко мне, потащить к себе в кровать или в машину. Не поверишь, но я буду хорошей, честной женой и матерью. Только бы увидеть этот розовый чемоданчик…

Серж улыбнулся:

– Я тебе верю, и, надеюсь, ты увидишь свой розовый чемоданчик. А сейчас, извини, не мешай, пожалуйста.

– Поняла, – повела плечами Леда. – Успехов тебе, мой сладкий!

Серж вздрогнул, вспомнив их ночь. Тем не менее мужественно произнес:

– И тебе!

Леда, сильно виляя крепкими бедрами, отошла, причалила к одной из компаний, где ей тут же налили рюмку.

Инспектор отодвинул от себя стакан с водой и вновь посмотрел на часы, потом на бокал с виски. Облизнул губы. Сглотнул и снова посмотрел на часы.

Дверь распахнулась: в бар стремительно вошел высокий, худощавый человек с длинными темными волосами по плечи. На нем были знакомые просторные джинсы и блуза с капюшоном. Серж облегченно отодвинул от себя и бокал с виски.

Шарль отчего-то был очень растерян, суетлив, сходу начал мямлить про долги, про неуважение местных журналистов, про отсутствие взаимопонимания с хозяйкой снимаемой комнаты. Но у Сержа сегодня не было никакого желания вникать в бытовые трудности осведомителя. Перебил его:

– Что ты знаешь о найденной кисти руки?

«Писатель» замер, лицо его напряглось. Он затеребил небольшую бородку, которую тщательно красил, чтобы скрыть появившуюся седину:

– О найденной кисти руки… О найденной кисти руки…

Инспектор спросил недовольно:

– Хочешь сказать, что ты об этом ничего не знаешь?

– Нет, нет, – запротестовал Шарль, – я в курсе. Просто тут вопрос с деньгами… Еще с лавкой продуктовой…

Серж наседал:

– Кто участвовал в драке возле ресторана? Кто подбросил пистолет учителю? Что ты знаешь об этом?

– Об этом ничего, – развел руками осведомитель.

– Так уж и совсем ничего? – искренне удивился инспектор, весьма полагавшийся на эту встречу.

– Ничего, – подтвердил «Писатель», – я и слушал всех, кого мог, и так ненавязчиво, как ты учил, расспрашивал. Но никто об этом не то что не говорит, но и говорить не хочет. Как будто никому не интересно, чья это рука, кто и зачем дрался. О чем много говорят, так это только…

– О чем?

– О тебе.

– Обо мне?

– Ну да, о том, что полиция отстреливает невиновных людей вместо того, чтобы ловить настоящих преступников.

– А они есть – настоящие преступники в Старом городе?

– Черт его знает… – Шарль вновь потеребил свою бородку и снова засуетился: – Ты не займешь мне сотку?

Серж посмотрел на него поморщившись. «Писатель» кивнул понимающе, вздохнул, но снова попросил:

– Ну, хотя бы полтинник?

Пока Серж доставал деньги из портмоне, осведомитель залпом допил воду из его стакана и встал из-за стола со словами:

– Мне еще кое-что нужно успеть сегодня, – выхватил купюру из руки Сержа и раскланялся, – все, что в моих силах, сделаю. Но пока ничего нет. А деньги отдам, отдам в следующий раз.

– Хорошо, – буркнул Серж. – Если будет что-то очень интересное – звони немедля…

– Конечно, конечно, знаю – закивал Шарль, удаляясь от инспектора задним ходом. – Я бегу. Спасибо. Бегу…

Осведомитель развернулся и действительно выбежал из бара. Бешеный кот с большим запозданием прошипел ему в спину.

Серж взялся за оставленный полный бокал виски, повертел его в руке, посмотрел на свет и, снова вспомнив разговор с шефом, приговорил:

– Никаких зацепок… А может, и правда не мое это дело и пошло оно все к черту?!

Вздохнул и влил в себя содержимое бокала. Крепкий алкоголь обжег губы, пищевод. Знакомое тепло стало быстро разливаться по всему телу, легким туманом дошло до головы. Инспектор махнул официанту:

– Еще один двойной…, – ему уже было все равно, что пить.

Потом он опять и опять подзывал официанта. Этот вечер превращался в такой же, как и все последние. Мысли в голове Сержа бегали, метались. Возле отделения, в улочках сектора «12-15» и рядом с районом Старого вокзала из ниоткуда возникали и в никуда пропадали шеф, помощник, учитель, невеста, Шарль, «свидетель» из телевизора…

Инспектор снова и снова вспоминал слова шефа: «Может, тебе уволиться?.. Просто уступить место другому…» И еще слова Марии: «Родители остановили подготовку к свадьбе… Пока не звони и не приезжай, не беспокой их…».

В очередной раз «поговорив» про себя с начальником и невестой, резюмировал вслух:

– Я просто никому не нужен…

Сказал он это, видимо, очень громко, так что рядом остановилась проходящая мимо девушка:

– О чем вы?

Серж глянул на нее: рыжая, незнакомая. Наверное, из новеньких проституток, ведь как правило к такому позднему времени женщины обычных профессий уже покидают бар. Посмотрел внимательнее и подумал: «Хотя одета прилично… Но новенькие поначалу все стараются одеваться прилично».

– О чем вы? – обеспокоенно повторила девушка.

Серж ответил больше самому себе:

– Все о том же… Я ни-ко-му не ну-жен.

Девушка усмехнулась:

– Ну, вы на себя наговариваете. Симпатичный мужчина всегда кому-нибудь пригодится.

– Это точно, – согласился Серж и предложил, – особенно, если ему есть чем расплатиться.

– Что вы имеет в виду? – девушка нахмурилась.

Серж мотнул головой:

– Не обижайтесь. Посидите, выпьете со мной? Вдруг я вам сгожусь хотя бы просто в собеседники. Как вас зовут?

Девушка глянула в сторону дверей:

– Пока жду сестру, могу несколько минут посидеть с вами. Меня зовут Сицилия.

– Серж!

Представившись, он усмехнулся: девица – точно из новеньких. Наверняка нет у нее никакой сестры и ей пока еще нужен благовидный предлог, чтобы сойтись с клиентом поближе.

Она села напротив. Тут же подскочил официант. Но от кальвадоса, виски, вина, пива, водки, бренди девушка отказалась. Заказала сок. Серж удивился: «И о здоровье еще печется…»

Сицилия молчала, а Серж, расправившись с очередным виски и вернувшись к своим мыслям, вновь проговорился вслух:

– Ну и черт с ними! Как-нибудь обойдусь…

Услышал в ответ:

– А, может, стоит еще попытаться?

Непонятливо уставился на Сицилию:

– Что попытаться?

Та повторила, как будто не понимая, что он не понимает:

– Попытаться!

– Что попытаться?..

Разговора у них не получалось. Инспектор к этому времени уже слишком много выпил, и еще один виски, который он влил себя, опять же не закусывая, вновь сделал свое подлое дело: Сержа качнуло прямо за столом.

На лице девушки появился испуг:

– О, да вам уже пора домой.

Он согласился:

– Пожалуй, Сицилия, ты права, – и хотел уже пригласить ее к себе, но девушка отвлеклась на зазвонивший телефон. Закончив разговор и снова спрятав гаджет в сумочку, сообщила:

– Сестра не придет. Ее попросили остаться поработать во вторую смену. У нас на ткацкой фабрики иногда случаются такие авралы, – как бы задумалась. – Вы где живете?

Он назвал адрес. Она кивнула:

– Знаете, нам по пути. Так что помогу вам добраться.

Сначала Серж вновь удивился, как обычный человек: «Вот добрая душа…» Потом предположил, как полицейский: «Наверное, она из тех, что трясут пьяных клиентов. Вот будет забавно, если обчистит инспектора полиции. Да еще и в его же районе…»

Но противиться предложению Сицилии у него не было сил. Да и желания: ему так не хотелось оставаться одному, что он согласился бы и на то, чтобы на месте этой симпатичной девушки вновь оказалась Леда. Расплатившись, схватился за спасительную руку обладательницы рыжих волос:

– Идем!

Они вышли из бара.

– У меня, у меня здесь машина, – Серж махнул рукой в сторону парковки. Но Сицилия, прислонив инспектора к стене, поймала такси:

– Тебе за руль в таком состоянии нельзя. Пешком же нам с тобой будет тяжеловато….

Усадила инспектора сзади. Сама села не рядом, а впереди, что опять-таки удивило Сержа. Но думал он о новой знакомой недолго: мгновенно задремал покачиваемый в теплом салоне, так же, как это было и вчера во время поездки с Виктором. Инспектор даже повторил ту же фразу:

– Расскажи моему деду!..

Через несколько минут Сицилия разбудила его, тряся за плечо:

– Еще немножко усилий и…

Он не сразу понял, кто она и куда его тащит. Но послушно последовал, а у дверей квартиры даже сообразил достать ключ, сумел самостоятельно открыть замок.

Девушка, поддерживая Сержа за руку, помогла зайти в спальню, дошагать до кровати.

Инспектор рухнул, но снова засыпать не собирался. Потянул к рыжей девушке руки:

– Иди сюда!

Сицилия кивнула:

– Сейчас, – и ушла на кухню. Принесла стакан воды: – Вот сначала выпейте, это поможет.

Серж поморщился, не сомневаясь, что рыжая девушка добавила в воду какое-то сильное снотворное. Так делают специализирующиеся на пьяных клиентах проститутки. Сейчас он выпьет, крепко заснет, а утром ничего не сможет вспомнить: где был, с кем пил, кто его обворовал. Впрочем, из квартиры у него выносить было особо нечего. В портмоне денег имелось тоже немного. Вот только будут неприятности, если утащит служебное удостоверение и револьвер. Но – он усмехнулся – через три недели у него их и так отберут. Так что раньше или позже…

А пить между тем очень хотелось, и Серж послушно принял из рук девушки стакан: «Будь, что будет!» Жадно всосал в себя жидкость неопределенного вкуса…

«Спасение Бешеного кота»

Спал в эту ночь без кошмаров и вообще без каких-либо видений. Утром открыл глаза и тут же закрыл вновь, страшась, что свет больно ударит в похмельную голову. Медленно пошевелился: ничего не болело, не ломило. Смелее стащил с себя одеяло. Встал: в теле чувствовалась обычная утренняя бодрость, от которой он отвык за последние дни. Инспектор вспомнил вечерние события и посмотрел на кровать: похоже, что спал он все-таки один. Обошел квартиру: в доме больше никого не было. Полез в куртку: телефон, документы и деньги были на месте. Револьвер лежал на столе.

Серж присел на кровать и задумался: действительно ли его привела домой незнакомка. Не привиделась ли она ему? Но на столе стоял стакан, который девушка, вроде бы, подавала ему. В нем не осталось ни капли. Понюхал: ничего не учуял. Может быть, он сам наливал в стакан обычную воду? Но ведь и похмелья не было, а вчера снова изрядно набрался.

И все-таки одна улика нашлась: Серж заметил на куртке длинный рыжий волос. Покрутил его в пальцах: выходит, не проститутка была, просто хороший человек попался. Хороший человек по имени Сицилия… А вот осведомитель его надежд не оправдал. И подчиненные за весь вчерашний день ни одной хорошей новости не принесли. Серж вздохнул: сам он тоже ничего не нашел ни в архивах, ни в больнице.

Слово «больница» заставило его поморщиться. Вчера он дал себе слово отправиться с утра на встречу с женой учителя. Но это было вчера, сегодня же подумал: «А может, и правда не мое это дело и идет оно все к черту?! И тогда не нужно встречаться с родственниками раненного тобой. И вообще все проблемы сразу исчезнут…» Серж нашел взглядом пустой стакан. Но тут в памяти вдруг всплыли слова Сицилии, сказанные ею в «Бешеном коте»: «Может, стоит еще попытаться?.. Повторил вслух:

– Попытаться? Попытаться…

Он также вспомнил и слова шефа: «Такое ведь может случиться с каждым. И у меня похожий случай был. В самом начале моей карьеры… Это непросто перенести. Да, с этим непросто жить, работать дальше, но нужно. Если это дело твое, если не хочешь останавливаться, то и ты сможешь…»

Серж кивнул сам себе и, резко встав, достал из-под кровати гантели. Мышцы приятно, хотя и несколько удивленно, отозвались на нагрузку, которой не ощущали последнее время.

После зарядки принял душ, оделся, быстро позавтракал и уже собирался отправиться на службу, но, глянув на календарь, чтобы оценить, сколько еще осталось до Дня города, понял: сегодня суббота – выходной день, и без особой надобности в отделении появляться нет необходимости.

– Тогда.., – сказал инспектор сам себе и достал телефон.

Однако, немного подумав, звонить на номер абонента «Мария» не стал. Снова забросил телефон в карман и решительно пошел на выход:

– Тогда – в больницу!

Машины рядом с домом не оказалось: вспомнил, что она осталась возле «Бешеного кота». Пошел пешком:

– В конце концов, Сен-Бьен не такой уж большой город…

От дома инспектора дошагать почти до любого важного городского учреждения можно было за полчаса. Приоткрыв дверь в палату, увидел: у постели все так же находящегося без сознания учителя сидит не его жена, а какая-то молодая девушка – тоже худенькая и тоже брюнетка, только волосы не длинные, а коротко стриженные.

Серж вошел и негромко представился:

– Я – инспектор Горевски! А вы?

Та сухо ответила:

– Женевьева – дочь…, – кивнула на учителя, – папы…

Серж продолжил:

– Видите ли, я хотел бы…

Но девушка прервала его:

– Подождите, я позову маму.

Она вышла из палаты. Сержу ничего не оставалось, как только смотреть на по-прежнему бледное лицо Марка Донтерна, на его слегка вздымающуюся под покрывалом грудь, на сердечный ритм, высвечиваемый на экране медицинского прибора.

Через несколько минут в палату вошла жена учителя – София. Серж знал, что она, как и муж, тоже преподает, только не литературу, а историю. Взгляд ее был одновременно и усталым, и строгим:

– Я вас слушаю.

Инспектор показал рукой в сторону коридора:

– Может быть, все-таки не здесь?

София согласно вышла, бросив ждущей за дверью девушке:

– Женевьева, вернись к отцу!

Молча преодолев лестничный пролет и несколько дверей, они оказались в больничном дворике. Серж торопливо произнес заготовленные по дороге слова:

– Видите ли, я хотел бы принести свои извинения. Я сочувствую вам и всей вашей семье. Безусловно, я виноват в этой трагедии. Если что-то можно было бы изменить…

Серж говорил, ожидая, что в любое мгновение жена учителя может остановить его: начнет стыдить, укорять, угрожать всеми земными и небесными карами, но София продолжала молча слушать. Глядя на ее ничего не выражающее лицо, подумал: «Возможно, она под воздействием каких-то успокоительных препаратов или просто очень сильно устала?»

– Я готов всячески помочь и Марку, и вам, и всей вашей семье. Если нужны кровь, деньги, еще что-то, вы только…

На этом месте жена учителя спокойно прервала инспектора:

– Спасибо, ничего не нужно. Все есть. Не беспокойтесь.

У Сержа тут же вырвалось незаготовленное:

– Это нелепая случайность… Я, я не хотел стрелять в вашего мужа.

Слова Софии поразили его:

– Я знаю.

Инспектор окончательно растерялся:

– Но как… Вы, вы – святая женщина.

София отрицательно покачала головой:

– Дело не во мне.

– А в чем? – не понимал инспектор.

– И не в вас, – продолжала София, думая о чем-то своем.

Серж так хотел ее понять и потому повторял:

– А в чем тогда? В чем?

София явно хотела что-то сказать, но колебалась. Вдруг из-за двери показалась Женевьева:

– Мама, скорее, скорее!

Жена учителя бросилась за дочерью. Серж, конечно же, следом. В палату, однако, их всех троих уже не пустили: в ней было несколько врачей, медсестра. Они что-то обсуждали рядом с постелью раненого.

Наконец, один из медиков вышел, объяснил:

– Кажется, это кризис, переломный момент, и лучше сейчас к нему никому не заходить, – потом добавил. – Подождите, пожалуйста, в коридоре. В палате пока будет дежурить медсестра.

Женевьева с матерью послушно сели на стулья рядом с дверью. Серж принялся нервно расхаживать по коридору, не зная, что делать дальше: остаться или уйти.

Когда он в третий или четвертый раз прошел мимо палаты, жена Донтера тихо обратилась к нему:

– Инспектор, здесь вы сейчас ничем помочь не можете. Отправляйтесь по своим делам, и храни вас Господь…

Серж согласно кивнул, потом покачал головой:

– Вы – святая… Дай вам бог сохранить мужа… – и напомнил: – Вы, кажется, хотели что-то сказать?

– Не сейчас, извините…

Инспектор вышел из больницы, не особо представляя, куда бы отправиться далее. Ноги сами вывели на Провинциальную улицу. Серж шел в Старый город и думал о странном разговоре с женой учителя. Он все пытался понять, что она имела в виду, когда говорила: «Дело не во мне… и не в вас…» Спрашивал теперь не ее – себя: «А в чем? В ком?..»

Также он возвращался мыслями и к суматохе в палате учителя. Инспектор очень надеялся, что кризис разрешится благополучно и раненый пойдет на поправку.

Дойдя до моста через Грай, Серж увидел на другом берегу небольшую толпу. Отвлекшись от размышлений об учителе, подумал: может, какой-то рыбак поймал форель невиданных размеров, и теперь все обсуждают такое знаменательное событие.

Никто не обратил внимания на подошедшего инспектора. Люди, стоящие рядом с мостом, глядели под него. Сооружению, соединявшему два берега Сен-Бьена, было более двухсот лет. Его живописный вид не раз запечатлели на своих картинах городские художники. Мост в одну арку был построен целиком из камня. В новые времена под сводом протянули невидимые снаружи современные коммуникации: трубы, кабели. Вот за них-то и указывали пальцами собравшиеся:

– Вон он! Вон он!

– Замолчал, а как орал-то!

– Может, у него сердце от страха лопнуло!

– А у кого бы не лопнуло?!..

Серж сходу предположил, что кто-то из местных ребятишек забрался во время игры под мост и теперь там плачет, не в силах выбраться обратно. В Старом городе было полно детей, пожалуй, здесь их наплодилось даже больше, чем в Новом. Серж почему-то решил, что под мост залез именно Девятый Питер – не очень-то законопослушный пацан, время от времени влипающий в какие-то переделки.

Раздвигая людей, поинтересовался:

– А чего никто не поможет?

Ему ответили:

– Кто ж туда полезет? Если сорвешься, так или о берег разобьешься, или в реке концы отдашь.

Действительно, опасность была немалой. Забраться по наклонной трубе не каждому под силу. Да и плавать в городе мало кто умел. Весной Грай, напоенный потоками, несущимися с гор, становился полноводным, но при этом холодным, грязным и бурлящим. Летом же в районе Сен-Бьена мелел так, что взрослому человеку становился по колено, но скорость его потока при этом почти не убывала. Если собьет с ног, то встать вновь будет сложно: потащит по камням, выбросит в более медленное течение уже только за несколько километров от города, там, где в него вливается еще несколько речушек и ручейков, которые все вместе и расширяют водное пространство, и углубляют более мягкое, песчаное дно. Успокаивается Грай, становится миролюбивым по отношению к купальщикам только вдалеке от Сен-Бьена – в тех местах, где рыбак выловил сетью отрубленную женскую кисть.

Серж пожал плечами:

– Ну, пожарных бы вызвали. Или полицию…

– Инспектор, так ты же здесь! – узнали его в толпе. – Лезь, если такой жалостливый.

Серж пробежал взглядом по лицам собравшихся у моста людей. Многих узнал. Заметил своего информатора Шарля. Подумал, что надо бы с ним поговорить: не узнал ли тот чего нового.

Из-под моста донесся звук, напоминающий стон. Кто-то прокомментировал:

– Силы, видать, кончаются у бедолаги.

– Держите! – Серж решительно стянул с себя куртку.

Сначала он поднялся по одной из труб вертикально. Это было непросто. В диаметре труба была больше обхвата пальцами одной руки, к тому же запотевшая, скользкая. Приходилось в основном опираться на ее крепления к стене. Но он все-таки справился. Лез, стараясь не слушать, что кричат из толпы:

– Сумасшедший!

– Лезет, не думая!

– Расшибется!

– И все из-за мелкого пакостника…

Когда труба, следуя изгибу моста, начала «ложиться», стало, однако, не проще, а сложнее. Серж не мог ползти по ней сверху, так как между трубой и мостом мог поместиться разве что ребенок, но никак не взрослый мужчина. Инспектору пришлось передвигаться, зависая под трубой, цепляясь за нее и ногами. Но зато теперь руками можно было хвататься за удобные кабели, протянутые вдоль трубы. Серж очень надеялся, что изоляция исправна и его не шандарахнет током, не стряхнет вниз на камни или в воду.

Потихоньку продвигаясь, он, наконец, услышал совсем близко то ли писк, то ли плач. Представил себе, как, из последних сил вцепившись в кабели, держится между трубой и мостом пацаненок. Прибавил скорости и чертыхнулся, порезав ладонь о проржавевшую скобу. Быстро отсосал кровь с грязью из ранки, сплюнул в Грай и продолжил свой путь.

Через минуту-полторы инспектору показалось, что он достиг того места, где должен был быть ребенок. Однако не видел его. Между сводом моста и трубой было темно, а снизу глаза слепили солнечные блики от реки.

– Где он?! – крикнул Серж, обращаясь к толпе.

– Рядом с тобой должен быть, – ответили с берега, – протяни вперед руку.

Серж так и сделал. Тут же раздался нечеловеческий визг, и в руку инспектора кто-то вцепился так, что он чудом не сорвался. Серж инстинктивно сжал ногами трубу, а второй рукой – электрический провод. Боль в протянутой вперед конечности была такая, что сначала показалось, что его все-таки ударило током из пробитого кабеля. Он было потянул на себя руку, однако ее крепко держали. Серж напрягся и, несмотря на боль, дернул руку на себя. Снова раздался дикий визг, и на него из темноты выпрыгнуло чудовище. Серж чуть снова не свалился в реку.

Чудовище, отпустив руку, на этот раз крепко вцепилось в грудь и живот. Четырьмя конечностями. Серж, наконец, рассмотрел и понял: это был Бешеный кот из одноименного бара. Теряя последние силы, инспектор развернулся и двинулся по трубе обратно, неся на себе кота, не выпускавшего из когтей своего спасителя.

Инспектор чувствовал, что все-таки успеет добраться до берега, прежде чем окончательно обессилит. Представлял себе, как спрыгнет на землю, делая вид, что все это лазание под мостом ему ничего и не стоило. В кармане вдруг зазвонил телефон. «И черт с ним!», – подумал Серж. Он не собирался тратить силы на то, что бы лезть в карман за аппаратом. Продолжил свой непростой путь. А телефон все взывал и взывал. «Может быть, что-то важное?» – возникла мысль в голове. И тут же его пронзило: «Мария!». Он вспомнил оборванный разговор с невестой: «Ей снова удалось добраться до телефона!»

Сил у инспектора оставалось совсем немного, но он не знал, когда у Марии получится в следующий раз набрать его. Поэтому разжал одну руку, чтобы достать звонящий телефон. Другая рука тут же почувствовала увеличившуюся нагрузку. Пальцы едва держались за трубу. Внизу шумел Грай. На берегу – жители Старого города. Они дружно ахнули, когда Серж повис на одной руке:

– Срывается!

– Сейчас грохнется в Грай!

– Ставлю десять к одному, что разобьется насмерть…

– Двадцать к одному!

Инспектор, нащупав нужную кнопку, нажал ее, приставил аппарат к уху, постарался говорить спокойно, ровно дыша, как будто он находится у себя в кабинете:

– Да, Мария!

– Извините, инспектор…, – раздался мужской голос. – Я по поводу рентгеновского снимка руки медсестры…

– А-а…, – от разочарования инспектор чуть не расслабился и не отпустил трубу, но тут же вновь напрягся, вспомнив о важности информации от врача больницы. – Что, что выяснилось? Это ее кисть?

Врач ответил не сразу. Серж про себя вовсю ругал его за эту медлительность: руки затекали, когти кота впивались все глубже, перед глазами от напряжения все чаще стали появляться звездочки. Инспектор боялся, что еще чуть-чуть и он не сможет контролировать себя: действительно сорвется, полетит в Грай вместе с Бешеным котом на груди и телефоном в руке. Серж не выдержал и поторопил:

– Так что, что вы узнали?

Врач разочаровал его:

– Это не ее.

– Почему?

– Сейчас я подойду к окну…

Прошло еще несколько секунд, за которые медик, видимо, действительно подошел к окну.

– Ну? – торопил его Серж

Врач снова откликнулся:

– На наше счастье нашелся рентгеновский снимок руки медсестры.

– И?

– Видите ли: у медсестры был перелом мизинца.

– Так.

– А у кисти, которую вы принесли, никакого перелома не оказалось.

От нового разочарования инспектор снова чуть не разжал уже дрожащую от перенапряжения левую руку.

– Значит, не она?

– Не она…, – подтвердил врач.

Инспектору хотелось просто выпустить телефон из руки, но он заставил себя поднатужиться и сунуть его в карман. Вновь схватился правой рукой за трубу. Отпустил левую, дав ей небольшую передышку. Потом напрягся и продолжил свой путь. На ощупь. Пот заливал глаза, но инспектор не мог его вытереть. Знал наверняка: если еще раз останется висеть на одной руке, то не выдержит и сорвется…

На берегу инспектора подхватили под руки жители Старого города. Хозяин бара, оказавшийся тут же, взял кота за шкирку и с большим усилием оторвал животное от Сержа:

– Вчера перед закрытием хотел налить ему воды, открыл клетку, а он как сиганул за дверь, удрал, паразит. И вот где объявился. Спасибо вам, инспектор!

– Не за что! – переводя дух, ответил Серж.

Все мышцы на его теле подрагивали от перенапряжения. Будь путь длиннее еще хотя бы на пару метров, он точно разбился бы. Но Серж не подавал виду, что очень устал. На трясущихся коленях присел на камень, чтобы завязать как бы распустившийся шнурок. Пальцы его также дрожали, поэтому он только чуть поправил крепко затянутый узелок.

Серж мысленно ругал себя на чем свет стоит: стоило ли так рисковать жизнью из-за какого-то кота. Мог, ведь, узнать, в чем дело, прежде чем лезть под мост по этой трубе и болтаться там над коварным Граем…

К сидящему на камне Сержу подходили, похлопывали по плечу:

– Молодец, инспектор! Такое чудовище спас!

Только Лысый Боб, проходя мимо, высказался весьма скептично:

– Если б все было так просто. Подумаешь, кота спас, тут люди гибнут…

Серж встрепенулся:

– Какие люди? О чем ты говоришь? Учитель жив.

– Не об учителе речь.

– Кхе-кхе…

Услышав кашель, Лысый Боб почему-то вздрогнул и заторопился – так же, как и во время их последней встречи на улице Роз: мгновенно растворился в толпе, продолжающей пялиться на кота. Серж не высмотрел ни кашляющего человека, ни осведомителя Шарля, который тоже исчез, видимо, не желая встречаться с инспектором.

Спасенное животное бешено вращало глазищами и то ли урчало, то ли рычало. Кот нервно дергался в руках хозяина. Но тот продолжал крепко держать его. Владелец бара, глядя на порез и глубокие кровавые царапины на руке инспектора, пригласил:

– Пойдемте ко мне, промоем кальвадосом.

Серж, вновь набрасывая куртку, согласился:

– Если только снаружи… Заодно машину заберу.

Оглядев руку, представил себе, какие у него раны на груди и животе. Определенно, не стоило лезть под мост без куртки. Но кто же знал, что там предстоит встреча с таким опасным чудовищем?

Когда вошли в бар и хозяин открыл клетку, казалось бы, смирившееся со своей участью животное вдруг извернулось и вцепилось и когтями, и зубами теперь уже в руку своего хозяина. Тот от неожиданности разжал пальцы. Бешеный кот в мгновение ока вновь вылетел за дверь заведения.

Хозяин бара схватился за раненую руку:

– Может, лучше, что б его больше никто не спасал. Теперь и меня надо промыть кальвадосом. Только уж, извините, я приму и внутренне. У меня, видимо, инспектор, нервы не такие крепкие, как у вас…

Серж расстегнул куртку и рубашку, и хозяин бара, увидев раны, покачал головой:

– Я бы на вашем месте сбросил эту тварь в Грай, а не тащил на себе…

Инспектор продезинфицировал руку хозяина принесенным кальвадосом. Тот проделал аналогичную операцию с телом Сержа, не забыв выплеснуть из бокала остатки жгучего и ароматного напитка себе в рот:

– Ваше здоровье!

На всякий случай хозяин бара перевязал порезанную ладонь Сержа:

– Что бы грязь не попала!

Если из больницы инспектор непонятно почему пошел в Старый город, то теперь, добравшись до машины, решил заехать в отделение полиции. Он не надеялся узнать там в субботу что-то новое, но все-таки поехал. И, оказывается, не зря: новости были. В коридоре Серж натолкнулся на помощника, который хотя не дежурил, но почему-то в выходной день также оказался на рабочем месте. Лео, ничего не объясняя, сообщил:

– Как раз собирался звонить тебе!

– А что случилось?

– Пойдем, – увлек помощник инспектора за собой по коридору. По ходу обернулся к Сержу: – Хорошо, что шефа нет сегодня, рыбачит где-то.

– А почему хорошо?

Лео заговорщицки глянул по сторонам:

– Как от тебя кальвадосом-то несет. Но имеешь право – сегодня же суббота.

Серж усмехнулся и показал на перевязанную руку:

– Это у меня боевые ранения подручными антисептическими средствами обработаны.

Расстегивать рубашку и показывать «благодарности» Бешеного кота не стал.

– А-а… – разочаровано произнес помощник и через пару шагов указал на одну из дверей: – Здесь.

В комнате за столом сидел дежурный полицейский. Напротив, на лавке, – человек, которого Серж почти сразу же узнал:

– Лжесвидетель! Любитель наврать с три короба!

Человек от этих слов вздрогнул и втянул голову в плечи.

Инспектор спросил у дежурного:

– Откуда он здесь? Неужели совесть заговорила и сам пришел?

Дежурный усмехнулся:

– Заговорит у таких… Как же, дождешься…

Помощник объяснил:

– Патрульные его по фотороботу на вокзале взяли. У него уже билет был до Лара. Еще немного бы и смылся. А в Ларе залег бы на дно и ищи-свищи. Местные полицейские про него вскоре бы и забыли: фотороботы на растопку домашним раздали бы.

Серж заметил:

– Надо отметить бдительных патрульных в рапорте, – и снова спросил дежурного: – Что-нибудь уже рассказал?

Полицейский отрицательно покачал головой:

– Только что доставили.

Помощник, опережая распоряжения инспектора, начал допрос:

– Кто такой, где живешь, чем занимаешься? Почему выдал себя за свидетеля стрельбы у ресторана?

Задержанный объяснил все очень просто:

– Я из Лара приехал. Жена послала кое-что прикупить тут. Но я сразу, конечно, по магазинам не пошел: посидел в пивной в Старом городе. Познакомился там за кружкой пива с одним приличным человеком. За жизнь с ним поговорили, о том, о сем… А когда рассчитываться надо было, то оказалось, что я то ли кошелек потерял, то ли у меня его украли. Ну а новый знакомый, я говорю, приличный человек, он за мое пиво заплатил. И предложил еще денег на проезд, чтобы мне домой вернуться. Но взамен попросил услугу. Дескать, ему нужно подыграть, как бы подраться у ресторана: просто показать приятелям, которые внутри сидят, какой он крутой. Я, конечно, согласился. Это ж не в долг брать, ничего потом отдавать не нужно. Так что, как был подвыпивши, пошел с ним к тому ресторану. В общем, я только замахнулся, а он ударил меня пару раз несильно. Я, как и договаривались, побежал по улице. Так он мне еще выстрелил вслед, хотя вот об этом речи не было, слава богу: не попал. Ну, я и рванул так, что, думал, до самого вокзала не остановлюсь. Однако не молодой уже: пару кварталов проскакал и задыхаться начал. Зашел еще в одну пивную. И он за мной вскоре туда же: видел, должно быть, куда я завернул. Говорит: все, мол, прошло отлично, друзья поверили, и он на мне деньги спорные выиграл, хорошие. И еще сказал, что может денег дать столько, сколько мне нужно было на покупки, за которыми я приехал. Но уже только завтра, и я за это должен рассказать телевидению то, что он скажет, только хорошо б лицо не особо показывать. Я так обрадовался, что домой вернусь хоть и без покупок, но с деньгами. Жена ругать не станет за потерю, а за покупками в другой раз съезжу, скажу, что сейчас нужного товара не оказалось. Так что заночевал я в гостинице, тут недалеко есть недорогая. Он меня туда поселил, а утром с телевидением свел. Я все, как ему надо было, сказал и лицо ладошкой как мог прикрывал… Оплату у него сразу на улице попросил, хотя договорились, что еще на дорожку с ним выпьем. Но я, как только деньги у меня снова в кармане очутились, сразу – на вокзал.

Серж понял, что нашелся один человек с фоторобота, который одновременно был и участником драки возле ресторана, и лжесвидетелем, выступившим по телевидению. Но второй, ненайденный, очевидно, был куда более интересен полиции. Заметил вслух:

– Может быть, и твое счастье, что вы больше не встретились.

Задержанный повел плечами:

– Кто его знает? Человек, говорю, приличный. Может быть, еще какой легкий заработок предложил бы.

Помощник ему кивнул:

– Или на тот свет отправил за большей ненадобностью.

На это задержанный поморщился:

– Злой вы, видно, человек, зачем про хороших людей так плохо думать?

Серж вернул разговор в нужное русло:

– И что было дальше?

Задержанный почесал затылок:

– А что было дальше? Пришел я на вокзал, купил билет и всё… Нет, не всё.

– Что еще?

– Еще я это… не удержался и пиво с кальвадосом смешал. Маненько…

– Маненько, – передразнил помощник жителя провинциального Лара.

Серж же, поглядел на календарь, висевший и в комнате дежурного:

– Действительно, не всё.

Задержанный развел руками:

– Всё, господа полицейские.

Инспектор ткнул пальцем в календарь:

– По твоим словам, ты расстался с этим типом 10-го июня. А сегодня-то 13-е. Ты что, на вокзале три дня отирался?

Мужчина засопел и опустил глаза:

– На вокзале я тогда познакомился… с одной. Ну, у нее я эти ночи и дни… Но деньги не все потратил. Жена не заподозрит, – посмотрел умоляюще на полицейских. – Вы ей, пожалуйста, не сообщайте…

– Посмотрим на твое поведение, – ничего не пообещал ему Серж и, взяв со стола дежурного фоторобот второго драчуна, дал задержанному в руки: – Он?

– Похож, – вглядевшись в портрет, кивнул тот.

Помощник опять опередил инспектора:

– Что ты про него знаешь? Как его зовут? Где живет? Чем занимается?

Задержанный, подумав, вновь повел плечами:

– Ничего не знаю. Он мне ничего о себе не рассказывал. Денег дал достаточно, и слава богу!

Больше из него с ходу выудить ничего не удалось. Хотя уже и то, что он рассказал, проясняло многое. Один из «драчунов» оказался непричастным к ранению Марка Донтерна. А вот второй…

Выходя из кабинета вместе с помощником, Серж размышлял вслух:

– Надо искать второго. Он-то, судя по всему, местный и притом преступник матерый. Легко определил, что мужик – приезжий, обворовал его и расплатился с ним его же деньгами. Еще и знал, кому и как на телевидение позвонить. Непонятно только: для чего ему вся эта катавасия была нужна? Чем ему учитель досадил? Может какие-то дела в школе? С учениками?

Лео согласно кивал:

– Да, да… Может быть, – потом спросил: – Что с задержанным делать?

– Еще раз более подробно допросите. Всё, как положено, внесите в протокол…

– На какое время его задержать? Или отпустить: пусть домой едет, перед женой оправдывается.

– Нет, – Серж остановился и ткнул помощника пальцем неперевязанной руки в грудь: – Задержи-ка его еще на сутки. Нужно будет все проверить: может, наврал нам, как и телевидению. Завтра, с утра поводи его по тем местам, где он был: по всем этим пивным, в гостиницу зайдите и, конечно, к этой его знакомой. И чтобы его везде опознали, подтвердили его слова. И про второго там же поспрашивайте. Раз тот – местный и всё в городе хорошо знает, то, возможно, где-то знают и его.

Лео продолжал согласно кивать:

– Имеем все основания задержать на сутки. Я сам займусь его повторным допросом: вдруг, действительно, чего еще полезного вспомнит…

Серж зашел в свой кабинет, присел за стол, думая о задержанном. Потом мысли его снова вернулись к словам жены учителя и, конечно, к тому, что сказал Лысый Боб. Что тот имел в виду, когда говорил: «Подумаешь, кота спас, тут люди гибнут…»? Возможно, за этим стояло что-то серьезное. Но, возможно, так просто проявлялся ворчливый характер Лысого Боба, которому, как и его бедствующим соседям, друзьям, было очень непросто кормить свои семьи, выживать в Старом городе. Почему он сбежал, услышав рядом с собой кашель?

Между тем как только инспектор вспомнил в подробностях о происшествии у моста, то у него сразу засаднил порез на ладони и еще дико зачесались царапины на руке, груди, животе. Он, однако, улыбнулся:

– Вот такие у меня первые боевые раны.

Спохватившись, позвонил шефу и доложил о задержанном на вокзале. Бертоф, находящийся где-то за городом, хотя и внимательно выслушал доклад инспектора, но ничему особенно не удивился: похоже он уже все знал. Кто-то явно опередил Сержа с докладом…

Несмотря на выходной день, инспектор вышел из отделения, когда уже стемнело. Остановился у крыльца, заглядевшись на небо: на нем красовалась огромная Луна. Она просто горела ярким рыжим пламенем. Казалось, что ночное небесное светило раскалено, как сковорода, и от него во все стороны расходится невыносимый жар. Но, может быть, Сержу просто было жарко от того, что воспалилась кожа вокруг нанесенных котом ран?

Налюбовавшись необычной Луной, инспектор шагнул к машине. Сесть в нее, однако, не успел. Его окликнул появившийся на крыльце отделения Лео:

– Тут такое дело…

– Что еще? Задержанный рассказал что-то новое?

– Нет, труп на улице Роз. Надо выезжать!

Серж кивнул на машину:

– Так садись, поехали!