Читать книгу Недетская сказка 1-2 - Александр Николаевич Горин - Страница 2

Книга первая
Белая и пушистая

Оглавление

       Гулять в окрестностях деревни было привычно и приятно. Иван часто сидел на опушке, прислонившись к сосне, и думал о будущем. Его мечты были по-детски наивны, но вселяли уверенность в том, что так и будет. Усевшись на привычном бугорке под сосной, Ванька достал нож и стал стругать осиновую ветвь, которую он подобрал по дороге. Сначала обрезал мелкие ветки, а затем приступил к затачиванию толстого конца сука, пытаясь придать ему вид копья. Работа шла споро. Ваня не переставал нахваливать остроту и упругость своего ножа, когда послышался треск орешника и на прогалок выпрыгнуло что-то белое, похожее на пушистого зверя. Буквально следом из кустов показалась оскаленная морда здоровенного волка какой-то редкой бурой окраски. Увидев Ивана, волчара уставился на него сверкающим взором и еще пуще оскалился. Что-то внутри у Ваньки ёкнуло. Показалось, что время остановилось, и только стук в груди и в висках отсчитывал ритм бегущих секунд. Волк метнулся на Ивана, метя клыками в его горло, а малец интуитивно выставил заточенный кол в сторону разинутой пасти. Огромные клыки впились в осиновый кол и раздавили его в щепу, словно соломину, а Ванькина правая рука конвульсивно взлетела к волчьей морде и проткнула ножом звериную шею. Волк рухнул на Ивана, придавив его тяжестью своего пудового тела, и мелкая дрожь его огромных лап заронила в перепуганную душу подростка радостную мысль: «Ножик, однако, я ко времени выковал».

Кряхтя и охая, Ваня столкнул с себя агонизирующую тушу и поднялся. Вся одежда в крови. Ноги словно ватой набиты, а голова гудит, как дымоход. Глядя в потускневшие глаза свирепого зверя, Ивашка испытал новое, до сих пор незнакомое чувство победителя. Но тут его триумф прервал нежный девичий голос:

– Ты ранен? Весь в крови. Может, присядешь на землю, а то, не ровен час, в обморок упадешь.

Иван обернулся и… Возле него стояла белоснежная коза с невообразимо красивыми синими глазами, маленькими, но острыми рожками и густой с кудельками шерстью.

– Это ты говоришь? – недоуменно молвил Ваня.

– А что, если коза, то и говорить нельзя? – ехидно проронило животное. – В сказках даже рыбы разговаривают, а тут целая коза!

– Хорошо, что не козёл. Я козлов не люблю за бодливость и упрямство, – скривился Иван.

– Лихо ты кандера завалил. Сразу видно, что не трус, – продолжила коза.

– Кандер – это кто?

– Это древний волк. Сейчас такие не водятся, – обыденно ответила коза.

– Значит, мне всё померещилось. А я никак в толк не возьму – то кандер, то коза говорящая. Уж не во сне ли мне всё привиделось? – глядя на окровавленную рубаху, иронично произнес Ванька. – Кстати, я таких коз тоже не встречал. Может, ты древняя?

– Но-но, сам ты деревня. Я еще молоденькая козочка. Правда, внешность у меня самобытная, с претензией на индивидуальность.

– Как-то ты мудрёно излагаешь, говори проще, а то мне, дураку, не понять, – сказал Иван, почесывая затылок.

– Это значит, что я одна такая на всём белом свете. Дошло? – повысила тон коза.

– Ладно, я не сержусь на тебя. Давай знакомиться. Зови меня Настенька. А как тебя величать?

– Вот еще, всякую козу приблудную Настенькой звать. Нюрка тебя устроит? Вот меня Иваном кличут, а по-простому – Ванька.

– Значит, Нюрка? Хорошо. Тогда тебя я буду звать Ванюрка. Согласен? – вспылила коза, – И не приблудная я, а свободная в мыслях, поступках и чувствах!

– Ну хватит, не надо ссориться, – сказал Ванька и подошел к мертвому волку. Вытащил нож из звериной шеи и обтер кровь об рубаху. – Надо бы башку ему отрезать, но что-то руки ослабли.

– Трофеи собираешь? – хихикнула коза.

– Надо в деревне показать, а то скажут, что выдумал. Люди должны знать, какая напасть бывает. Может, это кому-нибудь жизнь спасет, – ответил Иван и со всего маха рубанул волка по шее.

– Ты мне жизнь спас, так что можешь называть меня Настя, – миролюбиво проворковала коза.

– Да не тебя, а себя спасал, – задумчиво сказал Иван, – хотя немножко и тебя… Настя.

– Значит, дружба? Расскажи мне о себе. Ведь так хочется знать, кто мой отважный спаситель и герой, – сказала коза, выждав, пока Иван заворачивал голову зверя в окровавленную рубаху.

Слово «дружба» распахнуло Ванькино сердце настежь, и он рассказал ей вкратце историю своей недолгой жизни, утаив лишь несколько неприглядных сюжетов.

– Вот, пожалуй, и все. А теперь мне поведай, кто ты и откуда, и зачем в нашем лесу волков гоняешь? – спросил Иван, глядя в игривую синь козьих глаз.

– Смеркается уже. Надо отсюда уходить, а то не ровен час стая волков набежит, почуяв свежую кровь, – вздохнув, проронила коза.

– И то правда. Пойдем к дому, там и поговорим. И жрать хочется, словно три дня не ел.

Закинув куль с волчьей головой за спину, Иван пошел тропкой к дому, а за ним следом новая подружка – коза Настенька.

– Я тебе в сенях соломки постелю. Ты чем питаешься обычно? – с легкой заботой спросил Ванька.

– Морковь, капуста, свекла, кабачки, салаты разные, ну и так, что под ноги попадет, – то ли в шутку, то ли серьезно сказала Настя, – еще люблю яблоки и виноград, да и от клубники с малиной не откажусь. Грибы пойдут, но не всякие, а только съедобные.

– Виноград – это что?

– Представь гроздь красной смородины, только раз в десять больше, – это и будет виноград, правда, косточками плеваться надоедает, но зато вкусно и полезно.

– И где же ты его кушала?

– Ох, далеко! Я тебе потом расскажу.

– Ты мне только не ври, я к вранью строг, – сказал Иван, открывая дверь в избу.

Накидав в себя каши с тыквой и запив смородинным морсом, Ванька принес со двора в сени соломы и устроил для козы лежанку. Затем сходил в горенку и вернулся с миской капусты и моркови.

– Поешь на, только вот винограда у меня нет, не обессудь.

Пока коза хрупала из миски овощи, юноша внимательно разглядывал ее. Он ловил себя на мысли, что впервые видит такое совершенное животное, хотя коз повидал немало. Первое, что удивляло, – это невероятной белизны шерсть, которая длинными кудряшками обрамляла тело козы, оставляя открытыми лишь ее стройные ноги. Ивана не покидало ощущение, что коза накинула на себя дорогую шубку и готова в любой момент ее сбросить, оставшись в неглиже. Еще Ивана поражали неземные миндалевидные глаза – лазурные и бездонные, как синь небес. Они завораживали своим блеском и загадочностью. Серебристые локоны, свисающие с холки, обрамляли красивую мордочку с игривой челкой на лбу. И вообще, экстерьер козы был настолько совершенен, что вызывал сомнение в происхождении этой особи от козьего рода.

– Ну что, наелась? – спросил Ванька, когда коза отошла от миски и стала располагаться на соломенной лежанке.

– Скудненько, но питательно, – вяло произнесла Настя.

– И где ж тебя к таким разносолам пристрастили? У нас козы травой питаются, – ухмыльнулся Иван.

Тут дверь в сени распахнулась, и на пороге появилась Авдотья. Ванька подскочил к матери и взволнованно запричитал:

– Ма, ты только не волнуйся. На нас напал волк и пришлось его чуть-чуть убить. Вообще-то не чуть, а совсем, ну короче, ты понимаешь. Это коза Настя. Она будет жить у нас…

– Здравствуйте, мама Дуня! – Настя поднялась и сделала что-то типа козьего реверанса.

У Авдотьи подкосились ноги, и она ухватилась за притолоку, чтобы не упасть.

– Коза говорящая? – выдохнула Авдотья.

– Не просто говорящая, а так наплетет, что и толмач не сразу разберет, – ответил Ваня.

– Да вы, мама, не беспокойтесь. Умение говорить – мой единственный недостаток, а так я просто само совершенство, – попыталась Настя успокоить Авдотью.

Само собой, фраза козы добила добрую женщину. Авдотья бочком по стене прошла к двери в горницу и прошмыгнула туда, крепко захлопнув. Потом послышался ее надрывный голос:

– Ваня, ты дверь-то полешком припри, а то я не усну с перепугу.

– Ладно, спи спокойно. Я тебя посторожу, – ободрительно крикнул Иван.

– Что это она так напугалась? Я же коза, а не тать какой-нибудь, – задумалась вслух Настя.

– Старикам трудно объяснить, что времена меняются. Говорят, в прошлом петухи шепотом кукарекали, – пошутил Ванька и вздохнул, – ничего, привыкнет мать к твоей болтовне. Вы еще на завалинке ворковать по вечерам будете.

– Старикам? Она же у тебя еще молодуха, – возмутилась Настя.

– Это с какого бока посмотреть. Может, и молодуха, но из другого поколения, – задумался Ванька. Затем поудобней расположился на соломенной подстилке возле Насти и приготовился слушать удивительную историю, так мало похожую на его серую повседневную жизнь.

– Давай с самого начала. Кто ты и откуда, да какого рода-племени будешь? Откуда у тебя разговорный дар? – спросил юноша и сладко зевнул.

– Я думаю, что в один раз мы не уложимся. Сначала я тебе в общих чертах изложу, а потом ты начнешь вопросы задавать.

– Валяй, мне всё едино, – опять зевнул Ваня.

– Ой, боюсь я, что ты уснешь под мой рассказ. Лучше поведай мне о своих мечтах, а уж потом и я начну, – предложила коза.

– У меня мечта особая, не то что у всех, – загадочно молвил Иван.

– У всех, это у кого?

– О чем мечтает настоящий мужик? Он мечтает о добротной избе с печкой да двумя спальнями. Ну, еще чтобы терраска для чаепития – это вообще верх желаний. Еще должны быть жена, лошадь, собака, ну и скотина какая-нибудь, да хоть коза, например. А моя мечта – взять в жены Елену Прекрасную, да иметь коня богатырского, да жить в полатях каменных. Это только для начала, а там видно будет, – пафосно ответил Ванька.

– Про козу-скотину ты, Ваня, зря ляпнул, я тебе это припомню. А про Елену Прекрасную хотелось бы подробней. Она вроде за Кощеем замужем, или я чего напутала?

– Люди говорят, что Кощей её в заточении держит, чтоб не сбежала. Она его к себе близко не подпускает, вот он ей и мстит.

– Ай, Ваня, дурачок ты. Людям верить, что в соломину дудеть – всё пустое.

– Дурачок – это юродивый, а я дурак! Просто д-у-у-рак! А людям верить надо! – повысил голос Иван.

– Да не психуй ты, Ванечка. Я не хотела тебя обидеть. Думала объяснить, как жизнь взаправду устроена. Кощей на царстве уж сколько годков? То-то! А Елену Прекрасную в глаза никто не видел – одни разговоры. Да и прекрасной её назвали в угоду царскому честолюбию. Не может же у великого Кощея быть обычная жена. Не по рангу ему страхолюдину в спаленке тискать. К тому же Елене уж и годков набежало немало за то время, что слух идет об их неравном браке. Спустись на землю, Ваня. Тебе девок в Омутени не хватает? Да на такого красавца любая рада променять свое целомудрие вместе с приданым.

– Не хочу девок, хочу Елену Прекрасную! Не верю я, что она старая и безобразная. Вон, Кощей, говорят, бессмертный. Значит, и Елена вечная молодица, – выпалил Иван.

– Кощея прозвали бессмертным потому, что очень долго на царстве сидит. На деле же он уже поди через раз дышит, а ты, Ваня, только в жизнь вступаешь, и кажется мне, что хочешь сразу наступить в дерьмо. Ну ладно, вызволил ты Елену из плена, а куда ты Кощея денешь?

– Убью старикашку! – оживился Ваня.

– Ну вот, а сам говоришь, что он бессмертен. Это в тебе вопят юношеские амбиции.

– Чего? – Иван напрягся.

– Представь, что ты заходишь в горницу, а там на столе яства всякие расставлены. Такие разные деликатесы, что ты и не кушал отродясь. Первая мысль – всё сожру! А потом вдруг понял, что все это съесть ты не сможешь, лишь попробуешь, да и то не всякого. Первая мысль – это амбиции, а остальное – реальность. Надеюсь, ты понял?

– Понял, – уныло ответил Иван, – а как же мечта?

– Мечта служит основой для воплощения в действительность твоих желаний. Путь к реализации может быть разным, но путеводная звезда всегда будет висеть на горизонте твоих стремлений, – нравоучительно выдала коза.

– Откуда ты это всё знаешь? – восхищенно спросил юноша.

– Книжки читала.

Ванька засмеялся в голос, потом с подковыркой произнес:

– А страницы ты как переворачивала, копытом, что ли?

– Языком. Правда, странички потом слипаются, но я приспособилась. Я сразу нужное запоминаю, чтоб назад не возвращаться, – ответила Настя.

– Поди науку ты одна в лесу постигала или кто помогал? – недоверчиво спросил Ванька.

– Отец научил.

– Грамотный козёл? – хохотнул недоверчиво Иван, но, посмотрев в глаза Насти, которые почернели от гнева, тут же поправился: – Я хотел сказать, что, оказывается, бывают от природы грамотные козлы и, разумеется, козы.

– Мой отец – белый шаман. Слышал про таких? – очень тихо спросила Настя.

– Нет, не слышал. Прости. Я больше не буду задавать тебе свои дурацкие вопросы, – потерянно произнес Ваня и встал. – Пойду спать, а то ночь уже.

– Иди, только про завтрак не забудь. Я рано встаю, – наставительно сказала Настя.

Ванька помялся у двери и сказал, как будто сам себе: «Я отца даже ни разу не видел».

Выпив ковш родниковой воды, Иван лег в постель, но уснуть не получалось. Этот день привнес в жизнь Ваньки столько новизны и открытий, что голова кружилась от наплыва мыслей. Знакомство с говорящей козой затмило все прошлые события его короткой жизни. Он чувствовал, что произошло что-то такое, что кардинально изменит его существование, и эта неизвестность пугала и настораживала. Однако молодость взяла свое, и под пение домашнего сверчка пришел глубокий сон, продолживший сумбурность пережитых эмоций. Во сне Иван оказался в мрачном и таинственном лесу. Предчувствуя опасность, он осторожно пробирался через заросли к дороге, которая была где-то там далеко, но наверняка должна была быть. Лес сгущался и темнел. Ветки цеплялись за ноги, стараясь удержать его, заставить остановиться и почувствовать весь ужас ночного одиночества, но Ванька упрямо продирался к призрачному выходу из непроходимой чащи. Показалось, что вдали мелькнул огонек. Силы удвоились, и Ваня буквально налег на кусты, прорываясь сквозь колючие лапы растений. Огонь приближался. Вот уже стало видно, что на небольшой поляне горит костер, а возле него кто-то есть. Действительно, на поляне у костра сидел дед и шурудил прутом угольки, разлетавшиеся от горящих поленьев. На вид тому деду было лет сто с гаком. В Ванькиной деревне старики до таких лет сроду не доживали. Присел Иван у костра, и стало ему так хорошо и спокойно, будто мамка его обняла да к груди прижала.

– А вот и Ванюша пожаловал, – бодрым голосом поприветствовал юношу дед, – коль пришел, давай рассказывай, как ты Беляшу спас.

– Сам-то, кто будешь? – задал вопрос Ванька, с вызовом глядя в блеклые дедовы глаза.

– Зовут меня Яга. Я тут в лесочке проживаю. Небось слышал обо мне?

– Так Яга же старуха, а ты дедушка. Старая Яга у Кощея златом заведует, как люди сказывали.

– Настоящий Яга – я. Люди много болтают, а за правдой и помощью ко мне ходят. А та Яга, которая при Кощее, – шарлатанка и воровка. Она эту должность купила за огромные деньжищи, надеясь в три раза больше украсть. Только вот на роду ей написано, что помрет она в дырявой избушке на курьей ножке.

– А ты про какую такую Беляшу спрашивал?

– А сам, поди, не догадываешься? Про Настеньку, да вот и она – легка на помине.

К костру приближалась коза. Вроде бы и Настя, и в то же время не она, а большой белый ком шерсти с маленькой головкой и тонюсенькими ножками. На маленькой козьей мордочке выделялись знакомые синие глаза, смотрящие на Ивана с немым укором.

– Подходи, не бойся, – ласково сказал козе дед, – мы тут с Ваней заждались тебя.

– Уж коль ты мудрец великий, то скажи: как у меня жизнь сложится? Кто моя суженая? Сколько годов мне вековать? – спросил Иван старика, поглядывая на Настю.

Яга прищурился, пригладил морщинистой рукой редкую бороденку и вздохнул:

– Отвечу на все вопросы, но начну с самого последнего, а ты сам смекай. Жить тебе осталось недолго. Аккурат завтра к обеду и преставишься. Выходит, что первые два вопроса отпадают за ненадобностью. Но это дело поправимое. Если хочешь изменить свою судьбу, то придется выполнить маленькое дельце, и…

– Что надо? – напрягся Иван.

– Плёвое дельце для убийцы матёрого кандера. Нужно отправить в мир иной свою подружку-козу. Она освободится, а ты продолжишь земной путь. Тогда мы и обсудим первые два твоих вопроса. Ну как тебе моё предложенице? – ехидно спросил дед.

– Предложение – дерьмо! Может, другой выход есть?

– Кровь за кровь. Или ты, или она. По-другому не выходит, если тебе жизнь дорога.

– А чем же я ее убью? Задушить должен, что ли? – с оторопью спросил Иван.

– Ну зачем же так грубо? У тебя ножик острый в руках имеется.

Ваня опустил глаза и увидел свой нож, лезвие которого зловеще отражало языки пламени костра. Пока он пытался осознать себя в такой незавидной роли, к костру подтянулась стая волков, окружив будущее ристалище плотным кольцом. Рука, державшая нож, мелко дрожала, а в голове стоял непроглядный туман, не позволявший сконцентрироваться на любой мысли, кроме убийства. Стая, как по команде, вытянула морды и человеческими голосами завыла: «Забей, забей, забей!». Иван с опаской посмотрел на Настю и прочел в ее взгляде обреченность, скорбь и смирение.

– Знаешь, я не буду убивать козу, – вдруг вырвалось у Ивана, – ежели суждено мне умереть, значит, так тому и быть.

– Ну и дурак! Пробки в ушах порой хуже кочерыжки в заднице. Я же сказал: забей козу!

– Коза, да еще говорящая, это тебе не рыбки в пруду. Хотя и рыбок было бы жалко, – твердо сказал Иван и опустил нож. – Прощай, дед Яга. Умному – дурака не понять.

И в этот момент костер вспыхнул тысячами искр и рассыпался, осветив сполохами спины разбегавшихся волков. Где-то заорал петух, а Яга стал таять, пока совсем не исчез.

Недетская сказка 1-2

Подняться наверх