Читать книгу Собрание сочинений в 4 томах. Том 1. Литературные связи России и США. Становление литературных контактов - Александр Николюкин - Страница 3

В старой русской космографии рассказывается об «островах диких людей», которые «немецкие люди» (так именовали на Руси всех иностранцев) называют Новый Свет. Страна эта «не в давных летах изыскана, от шпанских и французских немец, с людьми безграмотными и со златою и серебряною рудою, и от сих островов те немцы зело обогатились, и грады поставили, и назваша четвертую часть Новую Землю, и положися к тем трем частям»[12] – Азии, Африке и Европе.

В другом списке, запечатлевшем географические познания древних россиян, – «Книга, глаголемая Козмография» читаем: «…в недавных летех Латинские философи обрели на западе на море окияне вдоль по пучине многие островы различные, овии же люднии и богатии, овии же бесчеловечны и нарекоша те островы именем Америка»[13]. Обращает на себя внимание стремление древнерусского географа подчеркнуть недавность этих открытий. Примечателен и сказовый стиль («на море окияне») первых упоминаний в русской письменности об Америке.

Впервые об открытии Америки стало известно на Руси от монаха Максима Грека, получившего образование в Италии и прибывшего в 1518 г. в Русское государство по приглашению великого князя Василия III, отца Ивана Грозного, для перевода церковных книг. Ученик итальянских гуманистов, среди которых были прославленные Пико делла Мирандола, Савонарола, Альд Мануций, он, как современник, безусловно знал историю открытия Америки и в одном из своих сочинений, относящихся к 30-м годам XVI в., писал, что древние народы не умели, а главное – не дерзали плавать «далее Гадира» (Кадиса), т. е. за Гибралтар. «Нынешние же люди португальстии, испанстии, – повествует Максим Грек, – со всяким опаством выплывают корабли великими, не давно почали, лет тому 40 или 50, по совершении седмыя тысящи, и нашли островов много, иных убо обитаемых людми, а иных пустых, и землю величайшу глаголемую Куба, еяже конца не ведают тамо живущеи»[14].

Максим Грек довольно точно определил время плавания испанцев и португальцев «через Гадир» – вскоре по истечении седьмого тысячелетия от «сотворения мира». 7000 год по старому летосчислению, принятому в России до Петра I, соответствует 1492 г. нашей эры, т. е. году открытия Америки Колумбом. Сведения, приведенные Максимом Греком, были первыми точными известиями на Руси о плавании в Америку.

Наименование «Америка» появилось на западноевропейских картах в 1507 г. и первоначально относилось к Бразилии и Южной Америке в целом. Однако известия о Новом Свете распространялись в Европе медленно. Прошло более полувека, прежде чем название Америка дошло до Русского государства.

В Российской национальной библиотеке в Петербурге хранится рукописный перевод 1584 г. компилятивной польской «Хроники всего света» М. Бельского, опубликованной в Кракове в 1554 и 1564 гг. на основании космографий Симона Гринеуса и Себастьяна Мюнстера[15]. В этой рукописи, содержащей описание путешествий Колумба и Америго Веспуччи, впервые в русской литературе упоминается топоним Америка. «О походе амьмерикуса Веспуцыа: Амъмерикус прозван именем отвеликого острова амъмерика, атот остров мошно прозвать за четвертую часть света: а нашел тот остров аммерикус веспуцыа»[16]. В этой же рукописи встречается самое раннее упоминание на русском языке имени Колумба, впервые прозвучавшее в год смерти Ивана Грозного.

В 1637 г. по приказу царя Михаила с латинского языка была переведена «Космография» Меркатора, куда вошла глава об Америке из «Хроники» Бельского. В нескольких последующих рукописных космографиях XVII в. делается попытка краткого описания обретенной четвертой части света («Книга, глаголемая Козмография, сиречь описание сего света земель и государств великих», 1670). Так, в списке хронографа 1696 г. читаем: «Земля Новая и остров глаголемая Америка в долготу и в широту зело велик, другого такова острова на море нет, людей же в нем мало и те дикие, образ и нрав имут свой яко звери, питаются зверми и рыбами, и отдеваются зверскими кожами и рыбими, корения же и орехов и мушкатов и масличия имут зело много»[17]. В XVII в. известия в России об Америке были весьма скудные.

Россия была уже сильным централизованным государством, когда в лесах и прериях Северной Америки стали возникать первые поселения белых колонизаторов. С эпохи Петра сведения об Америке начинают проникать во всевозрастающем количестве. В петровских «Ведомостях» от 19 июля 1710 г. можно было прочитать, что «из Лондона маия в 23 день, 4 корабля американских с двемя воинскими и 18 торговыми кораблями в новую англию пошли»[18]. Очевидно, в Петербурге и Москве были читатели, для которых такое известие имело смысл и представляло коммерческий или политический интерес.

В петровских «Ведомостях», напечатанных в московской типографии, писали, что губернатор Бостона «велел там обнародовать прокламацию, в которой он объявляет войну индейцам»[19]. По прошествии трех лет «Российские Ведомости» извещали своих читателей (в сообщении из Бостона от 28 декабря 1725 г.): «Господин Вилгелм Думмер, вицегубернатор и главный комендант сего города и всей провинции, заключил мир с владелцами Восточных индианцов: артикулы того трактата подписали здесь вчерась, и имеют они быть подтверждены всеми племенами, или коленами индианцов в будущем месяце маие»[20].

В первой русской географии, напечатанной по повелению Петра I в марте 1710 г. и представляющей собой переработку голландского источника, описывается открытие Америки: «…прииде некто христофор колумбус, житель италийских стран к гишпанскому королю Фердинанду и испроси у него неколико кораблеи, имиже по многом и зело трудном дванадесятонеделном шествии, сих пребогатых стран остров перво обрете, и того гишпаниолом нарече, но сему безвинно оклеветану бывшу, и во оковах к королю гишпанскому отвезену, послан паки некто америкус, иже самую страну америтскую обрете, и именем своим америкою нарече»[21].

Перед нами вполне реальные исторические сведения, весьма отличные от тех сказочных легенд, которые доходили до Руси в XVI и XVII вв., когда река Дон считалась границей Европы и Азии, а в переведенном на русский язык с латинского «Сказании о седми свободных мудростях» можно было прочитать, что «Америка в Асии, иже во Европе»[22]. Как известно, подобный стилистический прием «матрешек» издавна применялся в народных сказках. Вспомним «Царевну-лягушку», где говорится, что смерть Кощея Бессмертного на конце иглы, та игла в яйце, то яйцо в утке, та утка в зайце, тот заяц в сундуке, а сундук стоит на высоком дубу…

В петровские времена сведения об Америке приобретают научную достоверность. В 1719 г. в Москве повелением Петра I переведена с немецкого и издана книга Ягана Гибнера (Иоганна Гюбнера) «Земноводного круга краткое описание из старыя и но-выя географии», восемнадцатая глава которой посвящена описанию Америки. По этим книгам учились еще предшественники Ломоносова (петровская география выдержала с 1710 по 1716 г. четыре издания), а вскоре Америка стала фигурировать и в учебниках для открывшейся в Петербурге гимназии[23].

В первом русском журнале «Исторические, Генеалогические и Географические Примечания в Ведомостях» дается описание открытия Америки, исполненное непосредственности восприятия не столь далекого прошлого. Русский историк повествует: «Обещанную в прошлых примечаниях Историю о мореплавании к западным странам, и до онои надлежащее изыскание Америки сообщаем мы при сем толь охотнее, сколь нужнее быть мы рассуждаем общую историю пространнее и основательнее выразуметь… Возращение сеи, как известно, Португалцам, оную же Гишпанцам приписуют, которые Гишпанцы при окончании 15 секула к западным странам ради изыскания новых земель поехали, о которых они и подлинного известия неимели, ежели такие земли во свете имеются»[24].

Описывая открытие Колумбом Америки, с которого «история о мореплавании к западным странам началась», автор первого русского обзора путешествий в Америку продолжает в следующем номере журнала: «Отправление Гишпанских кораблей к западным странам токмо тогда в самое сущее возращение пришло, как Колумбус второй и третий путь туды с великою пользою воспринял…» Говоря о росте испанских владений в Америке, историк перечисляет наиболее известных путешественников и конкистадоров. «Те, которые сие в действо произвели, были особливо Америкус Веспуциус, Васко Нугнец Балбоа, Фердинанд де Магелланес, Фердинанд Кортец и Францискус Пицаррус. Вышеупомянутои Америкус Веспуциус был рожденный флорентиянин и имел то щастие, что все сии земли по его имени Америкою названы»[25].

Рассказывая о Нуньесе де Бальбоа, испанском конкистадоре, достигшем американских берегов Тихого океана, «Примечания в Ведомостях» впервые заговорили об уничтожении испанскими завоевателями индейских аборигенов. В довольно неуклюжей языковой манере того времени было сказано, что Бальбоа понуждал испанцев «против безвинных американцов некоторые бесчеловечия показывать».

Сведения об Америке медленно, но неуклонно распространялись в русской словесности. В 1730 г. Антиох Кантемир в примечаниях к своему переводу «Разговоров о множестве миров» секретаря Французской академии Бернара Фонтенеля дает уже точную дату открытия Америки, а Колумба называет «изобретателем Америки»[26].

Газета «Санкт-Петербургские Ведомости» с первых лет своего существования печатала сообщения из Америки. Первое из них появилось 26 января 1728 г.: «Из Бостона из новой Англии пишут, что там 29 дня октября прошлого года в вечеру о 10 часе при тихои и яснои погоде вдруг великое тресение земли слышно было, но оное не боле как 2 минуты было, и токмо некоторые дворы от оного не много повреждены»[27]. С тех пор известия из Америки начинают более или менее регулярно публиковаться на страницах газеты. Особое внимание уделялось соперничеству европейских держав в Америке.

Начало торговых сношений с Америкой нашло отражение в стихах Тредиаковского на новый год, написанных в 1732 г. и зачитанных автором 1 января 1733 г.:

Число сообщений из Америки возросло и приняло более систематический характер в период с 6 мая 1748 г. до 23 марта 1751 г., когда отдел иностранных известий в газете редактировал М.В. Ломоносов. На первой полосе было напечатано сообщение из Бостона о заключении там союза с шестью «американскими народами», т. е. индейскими племенами[29]. «Санкт-Петербургские Ведомости» писали о столкновении английских колоний в Америке с французами и испанцами[30], о войнах с индейцами[31], о черных невольниках, бежавших в леса и образовавших там свою общину[32]. Неизменно сообщалось о росте торговли с Америкой и принимаемых мерах «к безопасности купечества, дабы оное впредь столь многим неспокойствам подвержено не было»[33].

Ради русских купцов печатались сообщения, подобные следующему: «Помещики около Бостона, что в Новой Англии, приняли намерение пеньку там сеять, что всеконечно умножению купечества в сей провинции немало способствовать будет, также и другим Аглинским селениям в Америке»[34].

Внимание Ломоносова не могло не привлечь известие из Лондона: «Здесь трудятся над приготовлениями к новой експедиции, такой же, какая предпринята была в 1746 и 1747 годах, дабы вновь отведать, чтоб сыскать проход в северозападной Америке и исполнить великое намерение, чтобы надежнейшим и нестоль опасным путем, миновав Магелландский пролив и нос Доброй Надежды, ходить в Индию»[35].

Подбор иностранных сообщений соответствовал географическим интересам самого Ломоносова, внесшего большой вклад в изучение полярных морей и плавания по Северному Ледовитому океану.

Наиболее важным материалом иностранного раздела газеты за период, когда его редактировал Ломоносов, стало «Известие о нынешних Аглинских и Францусских селениях в Америке», появившееся в «Санкт-Петербургских Ведомостях» 25 ноября 1750 г. как оригинальный текст, без ссылки на иностранный источник. В статье впервые в России дано географическое и историческое описание Северной Америки и ее населения.

Мы не обладаем документальным подтверждением авторства Ломоносова в отношении этой статьи, однако текстологическое сопоставление с его позднейшими географическими трудами позволяет предположить, что перед нами одна из ранних географических работ Ломоносова, написанная им самим или при его непосредственном участии (см. Приложения).

В своих географических трудах Ломоносов вновь возвращается к теме «аглинских селений» в Америке. Говоря о населении Алеутских островов, он пишет: «…зеркала и железные орудия показывают в небольшом отдалении селения людей, у коих сии ремесла знаемы. Калифорния и селения ишпанские в Мексике суть в немалом отдалении: то думать должно, что оное получают из аглинских селений в Гудсонском заливе, где Новый Иорк построен»[36]. Можно надеяться, что дальнейшее изучение источников позволит окончательно решить вопрос об атрибуции этой первой русской статьи о Северной Америке.

В русскую поэзию Америка вошла в середине XVIII в. благодаря Ломоносову как страна, откуда алчные европейцы вывозят золото. В «Письме о пользе стекла» (1752) Ломоносов писал об американских индейцах:

Как бы комментируя и развивая эти ломоносовские строки, А.Н. Радищев в «Слове о Ломоносове», вошедшем в «Путешествие из Петербурга в Москву», писал: «Желаешь ли снискать вящее искусство извлекати сребро и злато? Или не ведаешь, какое в мире сотворили они зло? Или забыл завоевание Америки?..»[37]

Изображение алчности и колониального разбоя в Америке встречаем мы и у А.П. Сумарокова. В стихотворении «О Америке» звучит гнев поэта, обличающего европейских захватчиков:

Еще в 1725 г., отправляя В. Беринга в камчатскую экспедицию, Пётр I повелел найти, где Азия «сошлася с Америкою». Хотя казак Семён Дежнёв в 1648 г. прошел через пролив, отделяющий Азию от Америки, только в 1732 г. русский мореплаватель Иван Фёдоров впервые нанес на карту американский берег этого пролива, названного позднее Беринговым. Лишь после этого и второй камчатской экспедиции Беринга, достигшей в 1741 г. побережья Северной Америки, был окончательно разрешен вопрос, «сошлася ли Америка с Азией», поставленный Петром I[39]. Вскоре появился и термин «Русская Америка» (так называли Аляску и Алеутские острова), получивший распространение к 60-м годам XVIII в.

Тема Русской Америки возникла почти одновременно в поэзии Ломоносова и Сумарокова. В героической поэме «Петр Великий» (1761) Ломоносов писал о пути русских в Америку:

Эти ломоносовские строки стали эпиграфом к книге русского мореплавателя Г.И. Шелехова, «росского Колумба», как назвал его в надгробии Державин, возглавившего экспедицию к берегам Русской Америки[41]. Шелехов стал одним из основателей Российско-американской компании, созданной для освоения Русской Америки, хотя ему и не довелось дожить до ее официального учреждения в 1799 г.

На следующий год после создания Российско-американской компании Г.Р. Державин в «Мнении о постройке мореходных судов частными людьми» высказался за развитие торговли с Америкой и призвал российское купечество «все свои обратить силы на Левант, на Индию, на Китай и Америку, которые давно, простирая руки, просят, чтоб Россияне брали от них сокровища их без всяких соперничеств весьма выгодным образом»[42]. Столетнее существование Русской Америки, проданной царским правительством в 1867 г. Соединенным Штатам, было первым реальным фактором исторических связей народов России и Америки.

В то время когда американцы еще вели борьбу за национальную независимость, Россия уже простиралась в трех частях света – Европе, Азии и Америке. Русские вышли к Тихому океану и перешагнули его, став на американском континенте. Русская поэзия XVIII в. с гордостью говорила о росте могущества России, славила российских колумбов, прокладывавших свой путь в Америку. Сумароков называл Екатерину владычицей «трех частей земного круга». Пушкин приводил слова Державина о Екатерине: «…в трех частях света владычество имеющая» (XI, 106)[43]. Отмечая, что Державин превозносил великое будущее России, Ф. Энгельс цитировал его двустишие, в сжатой форме выражающее политику Екатерины:

В «Дифирамбе государыне императрице Екатерине Второй на день ее тезоименитства ноября 24 дня 1763 года» Сумароков воспевает «Российского американца» (индейца) и Русскую Америку, связанную в представлении современников с именем Витуса Беринга, умершего во время зимовки на Командорских островах, а также будущий расцвет мореплавания, торговли и культуры в этой части России:

В 60-е годы XVIII в. начинается период более пристального знакомства русских литераторов и русских читателей с Америкой. Определяющую роль в этом процессе сыграли русские просветители, их журналы и газеты. Вместо диковинной и полуфантастической страны, где живут то ли троглодиты, то ли люди с двумя головами[46], Америка приобретает в сознании русских авторов и читателей конкретно-исторический облик, а со времени войны за независимость в 1775–1783 гг. между Россией и Соединенными Штатами завязываются уже торговые и культурные связи.