Читать книгу Ужатые книги (сборник) - Александр Образцов - Страница 21

Она появилась и сказала:

– Привет.

Громадная оранжевая сумка полетела в открытую дверь комнаты. Она ногами содрала с себя сапоги. Взбила яростными пальцами светло-синие патлы.

И улыбнулась. Улыбка милая, родственная.

Лёжа на диване, наблюдать за ней безопасно. Ты как будто в капсуле и выпадаешь из её поля зрения.

Она передвигается рывками, с низкого старта: долго, тщательно растирает себя в ванной, опрокидывает на темя несколько тазов холодной и горячей воды, летит на кухню и там долго, тщательно перетирает крепчайшими литыми зубами грубые овощи.

Она собирается жить долго, долго быть молодой.

После кухни её рывок – к письменному столу. Вначале она долго, тщательно отвечает на письма родственников. Затем пишет о себе в дневник. Она не считает свою жизнь мемориальной, нет. Записывая о себе, она ещё раз оглядывается, чтобы извлечь уроки.

Сочетание прагматизма с самым безоглядным прожиганием жизни – самое любопытное, что в ней есть.

Но там много чего ещё.

Строение глаза у неё звериное: зрачок как шило протыкает всё вокруг в поисках плодородных путей.

Ничего мальчишеского – всё женское, но очень резвое. Когда она играла в гандбол, то именно несоответствие развитой попы и налитых грудок с неожиданной резвостью позволяло ей раз за разом убегать в отрыв и, распластавшись параллельно земле, вколачивать мячи мимо сатанеющих от беззащитности вратарей. Её цепляли сзади, срезали в полете локтями, бёдрами и коленками, она падала. Иногда не удавалось сгруппироваться и тогда оставалась лежать.

Ноги ломала каждый сезон. Что-то ей не везло на ноги.

После того, как сломали лодыжку, бросила гандбол сразу и навсегда. Даже не приходила в команду, даже не читала спортивную страницу. А была уже в юниорской сборной.

Перевела стрелку на шоу-бизнес. Вдруг запела. Месяца три орала в квартире под метроном. Голос выработался хлёсткий, с подвывом.

Начала ходить показывать. Смотрели почему-то ниже. Долго не могла понять, что им требуется.

Пока не встретился Ян Шайба, обросший черной шерстью. Он долго сопел, выхаживая вокруг неё восьмёрками. Она пела тогда из репертуара Бритни Спирс. Вдруг его лапы легли сзади – одна сжала правую грудь, а другая втиснулась ниже живота.

Она очень удивилась. Это точное определение. В тот момент она была так далека от секса, просто в другой Галактике. Поэтому не спеша отодрала лапы. Отошла на полшага и с разворота, как будто била пенальти, но – ногой – заехала ему в ухо.

Никто из новых знакомых не предполагал, что она гандболистка. Удар правой у неё был как у хорошего боксера. Шайба лёг.

Музыканты забыли о нём и во все глаза смотрели на неё.

Потом послушали.

Скоро она пела в клубе «ЦЕКА».

Ей дали имя Милена.

Я смотрю, как она заканчивает чистописание и пытаюсь угадать её следующий рывок.

Это может быть стирка.

Может быть DVD – новый фильм из сложных, для независимости в разговорах с самыми едкими из нахватанных журналистов.

Могу быть я.

Я – кот, пушистой и дымчатой масти, очень опрятный и любимый хозяйкой.

Встроенный в меня гуманоид весел.