Читать книгу Записки Мартовского кота - Александр Октябрьский - Страница 4

Зима. Мороз.

Она стояла возле магазинчика, в темной шубке, такого же цвета меховой шапке, с розовым шарфиком.

– Ты Катя?

– Да, а ты Саша?

– Да.

– Привет!

– Привет!

– Зайдем в магазинчик?

– Да, – ответила она. Она была похожа на меховой цилиндр, плотно затянутый шарфиком и пояском. Девушка явно замерзла.

В магазинчике купил что-то покрепче, пошли к ней.

Она снимала комнату в общаге. Беленые стены, лампа без абажура, много раз крашеные полы. Древние двойные рамы и стекла. Стол, пара стульев, кресло-кровать, шкафчик для одежды, старенький телик.

Сняли «польта» и шапки. Довольно тепло.

Когда меховой цилиндрик развернулся, оказалось, что там спрятана худенькая девушка. Вот так я познакомился с Катей.

Как? По объявлениям в газете. Каким образом? Долго рассказывать. В общем, она вышла на меня и все.

Русые волосы, голубые глаза. Две косы переплетеные сзади. На вид школьница старших классов или студентка начального курса. Да и голос у нее был «девчоночий». Но какая-то «взрослость» во взгляде давала знать, что ей где-то 25 лет.

Девушка поставила чайник, включила телик. Села на кресло, я на стул. Было видно, что она немного стеснялась. Толстый шерстяной свитер, ношенные джинсы. Была какая-то заброшенность, что ли в ней.

Смотрели телик и потихоньку стали общаться. Сели за стол. Слово за слово, разговорились.

Она приехала в наш город из одного южного региона России (какого не скажу, хоть и было это давно). Обычная девушка, даже немножко болтуша :). Я ее разговорил, мы шутили, смеялись. И дело было не в вине, которое конечно пробовали. Было видно, что давно она так не общалась нормально, без всяких наездов, приставаний и т. п. В общем, обычная девчонка, явно не профессионалка.

Мне как-то стало неловко. Видно было, что у нее трудное положение, из-за которого она идет на это. Она говорила, что у нее есть задолженность за жилье, и с комендантом траблы, и кое-что еще. И вообще она хочет уехать в другой город. А помощи ждать не приходится.

Не то, чтобы я такой положительный и не мог благородно попользоваться ее затруднительным положением. Просто было немного совестно и все. Первой мыслью было просто уйти, сославшись на дела. Однако, холод за окном, просто теплое общение тут и зуд внизу (в здоровом смысле этого слова), не давал мне подняться со стула. И вообще было прикольно пообщаться.

– Ты поможешь? – спросила она.

– Не боись. Придумаем что-нибудь, – ответил я. В принципе сумма была не такая большая, да и с комендантом можно поговорить, все-таки по образованию юрист.

Немного разогревшись вином, разговором и едой, мы уже сидели вдвоем на разложенном кресле-кровати. Она сняла свой толстый свитер и осталась в светлой блузке с короткими рукавами и джинсах. Честно, меня очень умиляли ее заплетеные косы. Но она их потом расплела, жаль.

Когда ее обнял за плечи и прижал, у нее было такое хрупкое плечико.

Она расстелила кровать на кресле-кровати. Выключила свет. Села неловко на кровати. Я сел рядом. Работал только телик.

Я не знал, как поступить? Просто взять ее, как объект для секса или заняться любовью как с обычной женщиной?

Мы молчали. Я посмотрел на нее. Она ссутулилась и обхватила свои плечи руками. Да ладно, подумал я. Все-таки она все равно женщина, как все. Надо по хорошему.

Я обнял ее за плечи, разомкнул ее руки. Повернул к себе и поцеловал в губы. Они у нее были сухие и обветренные, с малиновым вкусом. Наверное, из-за помады, а может из-за варенья, которое ели.

Снял с нее блузку, но запутался в бюстгалтере (ненавижу их, почему у них такие тяжкие застежки?!). Сняли сообща его и джинсы. Потом разделся сам. Вырубили телик.

Кресло было одноместным, поэтому особо разлежаться не могли и лежали плотно друг к другу. Я обнял ее за талию и прижал к себе.

Спросил, нравится ли секс вообще, как ей нравится это делать и т. п. Неловкость довольно быстро прошла. У нее была небольшая грудь, и она плотно прижималась к моей.

Я ее поцеловал и стал ласкать ее грудь и спину. У нее были такие маленькие розовые сосочки. Ласкать их было легко. Таких, я не встречал больше.

Опустив руки в ее трусики нашел ее ягодички, немного мягко помял их и прижал ее пах к своему.

Становилось все жарче. И когда я опустил руку вдоль ее живота вниз между ног, там было уже жарко. Довольно долго нажимал на ее бугорок с кустиком внизу и ощутил влагу на своих пальцах.

Она уже сильно дышала и тихо стонала. Ее руки опустились в мои плавки и взяли мой твердый член.

– Давай, – задыхаясь, прошептала она.

– Еще немного, – ответил я.

– Ну сколько можно…, – застонала она.

Правда действительно, хватит мучить девочку. Я уложил ее на спину, надел резинку (ненавижу эту процедуру), поднял ее ножки и вошел в нее. Кресло было такое скрипучее, блин.

Наверное, мы очень сильно разогрелись, потому, как, довольно быстро в нее кончил. Пришлось поработать пальчиками. Но, кажется, все прошло нормально.

После секса просто лежали, обнявшись, ибо размер кресла не позволял по-другому лежать.

Мы опять стали болтать о том, о сем. Она много чего рассказала.

У нее есть маленький ребенок, но она его оставила матери и приехала сюда на заработки. Тут что-то не срослось с работой и подругой. И пришлось ей работать на рынке на процентах. Дела идут туго и все такое. Она рассказывала, как хотела здесь открыть с подругой дело. Какие у нее были планы. Обустроиться, купить жилье, привезти сюда ребенка и мать. Но…

Еще рассказывала как она жила там. Какое у них теплое море и лето. Как сейчас там голодно и нет работы. Какие стали злые люди. Про то, что везде нужны деньги. Что она закончила курсы, не то парикмахеров, не то массажистов, не то медсестер (забыл уже). Что она любит сладкое, умеет готовить. И что как холодно у нас. И ей завтра опять идти рано утром на эту каторжную работу.

Так она и уснула, уткнувшись головой в мое плечо. Тихо сопела и вздрагивала во сне. Очень устала. А я не мог уснуть. Но и будить ее не хотелось.

Через несколько часов она проснулась. Мы встали, оделись. Было уже поздно, около полуночи. Мы попрощались, я помахал ей рукой и обещал еще зайти.

Мы встречались еще пару раз. Она оплатила долг за общагу, я договорился с комендантом, чтобы повременил с выселением. Заделали окна в комнате, вытащили хлам ненужный оттуда и еще кое-чего.

Каждый раз, спустя несколько часов после секса и расставания с ней, у меня был неприятный тошнотворный осадок. Почему?

Она мне была симпатична и мы очень мило общались. Тело ее мне нравилось. И с сексом было неплохо. И все бы ничего. Но…

Но из-за того, что я платил ей за это деньги, моя натура этого не выносила. Можете смеяться и не верить, но это так.

Почему тогда я с ней встречался? Ну, во-первых, было просто приятно с ней пообщаться вообще по-человечески, во-вторых, немного было жалко ее и хотелось помочь, в третьих, во мне много противоречий, хотя наверное как у многих.

Она исчезла также неожиданно, как и встретились мы с ней. В общаге сказали, что она уехала на родину.

Несколько месяцев спустя, ко мне пришло письмо от Кати, в котором она рассказывала, что опять вернулась домой. Что там опять нет хорошей работы. И что собирается снова ездить на заработки, но не далеко, а в соседний город.

Еще она приглашала в гости к себе и даже нарисовала схемку, как мне ее найти. Такой детский рисунок. Вообще, если честно, мы понравились друг другу, но деньги и человеческая симпатия не очень сочетаются.

Я написал ей в ответ, что пока занят и если будет возможность, обязательно навещу. Спустя какое-то время я написал ей второе письмо, с вопросом, как она там живет? Но ответа так и не получил.

Надеюсь, она хорошо обустроилась в этой жизни и ей не нужно будет встречаться с другими за деньги.

С тех пор я стараюсь не покупать секс. И не потому, что есть возможность обойтись без этого или брезгую ими. Просто, как уже говорил, натура плохо переносит. Это же рабовладение в чистом виде. И, кроме того, их товар, все же фальшивка, как «страсть», изображаемая в постановочном порнофильме. А если она тебе понравится, а ты ей, то в ответ протянешь купюру? Мда…

Ребята, не пользуйтесь услугами профессионалок по возможности. Это того не стоит.

Занимайтесь сексом просто так, обоюдно.

Вот это правильно пацаны.