Читать книгу Теория Общего Мира. Книга 1. Скальный город - Александр Орлов - Страница 3

Прохладное утро медленно перетекало в жаркий полдень.

Лес древнейших преобразился до неузнаваемости. Из окутанного туманом, мрачного и недружелюбного места, лес превратился в залитую ярким светом зеленую рощу. Путники шли не торопясь, чародейка рассказала, что в этой части леса растет как минимум три вида редких трав.

Райт не был мастером алхимии, однако частенько слушал и впитывал знания про эту науку. Маломальский интерес к этому мастерству у него возник после некоторых историй про древнейшие магические зелья. Некоторые из эликсиров могли вырастить в считанные секунды целое дерево, а некоторые спалить дотла целый дом.

На ходу, Ланария рассказала про ученого-затворника, годами исследовавшего редкое подводное растение. В ходе изучения он смог изготовить эликсир, который мог продлевать жизнь. Причём, исходя из её истории, абсолютно всё равно от чего умирал человек. Эликсир мог “излечить” смерть будь она от времени, болезни, отравления или даже магии. Однако рассмешил Райта тот факт, что алхимик этот долго так и не прожил. На вопрос, почему же он сам его не пил, Ланария рассказала, что ученый в последние годы жизни почти ослеп и однажды выпил вместо получившегося желтого эликсира эссенцию желтой амерайи – довольно токсичного растения. Алхимик лег на кровать и, наблюдая причудливые видения, думал, что ему продлевается жизнь.

Проснуться ему, разумеется, было не суждено: крепкая эссенция галлюциногенного растения остановила его сердце.

– Тебе не кажется что это все выдумки? Человек, который придумал один из сложнейших эликсиров на свете, перепутал собственное творение с какой-то эссенцией, – недоверчиво пробубнил Райт.

– Он же был слепой, ну, – ответила Лана.

– А почувствовать запах другого зелья? Или нос тоже от старости ссохся? – подсмеиваясь, продолжал он.

– Да ну тебя! Знаешь ли от старости не только носы ссыхаются. – сквозь улыбку Лана по-дружески хлопнула воина по плечу:

– Закончилось как закончилось, кто знает что там было на самом деле.

– Да не верю я в такое. Наверняка ему или не дали до конца все сделать или спёрли всё под чистую, придумав красивый финал.

– Да какая разница, все равно так никто и не нашел его точный рецепт и сам эликсир.

– Тем более. А на самом деле, наверняка, какой-нибудь местный владыка земель прихлебывает из флакончика, который его амбалы у старикашки отжали. А самого алхимика по голове херанули, вот тебе и история со слепотой и с тем, что зелья перепутал.

– Ну прекрати Райт, не всё в нашем мире так плохо, – с надеждой в голосе произнесла Лана.

– Ты наверно просто редко сталкивалась с "высшими" чинами, – сделав паузу сказал Райт.

      Сырая почва уже давно осталась позади, и путники уже шли по довольно каменистой местности. Лана изредка окликивала Райта с просьбой остановится и отбегала в сторону чтобы сорвать какой-либо цветок или растение. Аккуратно отламывая стебель, она каждый раз проливала на растение немного светло-зеленоватой жидкости из ладони к его корню.

– Удобряет, чтобы заново вырос – подумал Райт и слегка помотал головой, удивляясь столь ревностной любви к природе.

– Знаешь, Райт. Я всегда хотела взять себе сумку с Адриканского базара, – начала мечтательно Ланария.

– Что за сумки такие? И почему именно оттуда? – подняв бровь, спросил ее спутник.

– Я была в детстве в одном городке, примерно на границе с пустыней Ибра. Там была лавка магических вещей для дома.

– Такие есть почти в каждом крупном городе. – слегка улыбнулся Райт, показывая всем своим видом что удивлен её наивности.

– Не-е-ет, – протянула Лана: – та лавка особенная.

– И что же в ней особенного? – поинтересовался Райт.

– Там продавалось множество заколдованных вещичек, но меня привлекли иллюзорные сумки парсимонов, – с интересом в голосе ответила она.

– Кого? – не расслышал воин.

– Парсимоны это предки горных гномов. Ходят легенды что их города и пути между ними проходили под всей нашей землёй, от ямы грома близ северного Крайгарда, до южных островов около Адрикании.

– Понятно, я их всегда просто называл кротами. И что такого необычного с их сумками? Это не те ли, в которых помещается хрен знает сколько всякого хлама?

– Именно! Легенда гласила что им приходилось рыть свои туннели заколдованными кирками, но лишний камень девать было просто некуда. Поэтому верховный чародей парсимонов сделал всем сумки, в которых все уменьшалось в огромное количество раз. Таким образом парсимоны могли перетаскивать огромное количество камня, металла и других драгоценностей совершенно не напрягаясь. Всё, что они положат в свои сумки мгновенно уменьшалось, а достать обратно они это могли, лишь подумав об этом и засунув руку внутрь сумки.

– Да, видал я такие сумки, находка для воров конечно. – заметил Райт: Знаешь, в ваши девичьи сумки тоже, знаешь ли влезает весьма неплохо.

– Ой, ну началось. Собираемся мы ещё долго. Давай, выкладывай уже весь букет тогда. – состроив гримасу бросила Лана.

– Заметь, ты сама это сказала. Есть такая легенда – что женщин не берут на войну, ибо они долго собираются и не могут в итоге решить какой меч больше подходит под цвет их глаз. – с серьёзным лицом рассказал электар.

– Что? – недоверчиво спросила Лана: Кто эту легенду придумал?

– Я. – ответил Райт: – пару мгновений назад.

– Понятно. – кивнула головой чародейка, всем видом показывая, что оценила шутку, и поддержала её собственной серьёзностью.

За разговорами путники преодолели участок леса до подножия горы. Вековые деревья перестали властвовать в этой части леса, а зеленое полотно заросшего камня медленно перетекло в серые песчаные холмы, на которых лишь кое-где пробивалась светло-коричневая трава. Острые, выпирающие каменные клыки торчали из земли, преграждая двум путникам заход на гору. Еле заметная тропинка неподалеку, извиваясь подобно змеиному телу, приглашающе стремилась вверх.

– Нам наверх, – бросил Райт, выходя на горную тропу.

Ланария послушно двинулась за воином.

Бурые и едва зеленоватые кусты кое-где пробивались сквозь тела камней. Все вокруг стало едва заметного голубовато-серого оттенка, а воздух стал более разреженный.

Они пробирались сквозь острые скалы, сапоги иногда соскальзывали с камней. К белой рубашке Ланы то и дело пытался пристать дикий репейник. Колкие серовато-синие листья горных растений, свисающих с камней, царапали кожу путников. Они поднялись по крутому склону примерно двести шагов, но было ощущение, что они уже преодолели больше чем шли по лесу.

– Передохнем минуту, – сказал совершенно спокойно Райт.

Лана с удовольствием села на ближайший к ней камень, чтобы перевести дух. Райт вновь достал карту, чтобы посмотреть куда им идти и сколько осталось до входа в пещеру. Ланария достала фляжку и, отхлебнув, передала её темноволосому воину. Электар, отхлебнув прохладную ключевую воду, отдал флягу хозяйке и закурил самокрутку.

– Лана, – неспешно начал воин: – Скорее всего в пещере мы будем не одни, слишком уж пещера хороша для любителей теневой жизни, – строго заметил воин.

– Я готова, – без тени сомнений ответила чародейка.

– Ох, вояка. Это конечно хорошо, но дело в том, что твоя магия воды может некоторым тварям быть, так скажем "полезной", – не теряя серьезности, продолжал он.

– Эм… так от летящих им в головы камней они же не будут исцеляться, да?

– Ну в целом да, сложно представить, чтобы от такого становилось лучше…

– Хотя некоторым особо одарённым помогает. – улыбнулась золотоволосая.

– Договоримся так, если я скажу тебе стоять в стороне и просто помогать мне светом или обезболивающими заклинаниями – ты будешь это делать. Если я скажу тебе спрятаться за иллюзией прозрачности или бежать оттуда ты это сделаешь, договорились? – глядя в глаза своей спутницы спросил воин.

Лана также смотрела в его глаза. Сейчас зрачки электара были тёмно-коричневого цвета.

– Хорошо, – немного расстроенно сказала она.

– Тогда вперед. Как зайдем в пещеру держись позади меня на пять шагов, светлячка держи от себя позади еще на пять шагов, – по-командирски проговорил Райт.

Лана кивнула.

Вход в пещеру окаймляли все те же острые камни, по телам которых, в отличии от других камней, рос серовато-зеленый мох. Райт сразу понял, что в пещере довольно влажно, поэтому его предосторожности по поводу магии Ланарии были не напрасны.

Огромный камень, служащий крышей для входа в пещеру, отбрасывал при ярком уже полуденном солнце резкую тень, объявляя о том, что дальше начинается опасная подземная территория.

Кое-где были разбросаны скелеты и черепа людей. Из пещеры повеяло душным влажным воздухом. Трупный запах въелся в ноздри сразу, как только они ступили на тропу, ведущую внутрь. Райт проговорил заклинание света и выпустил из кулака сгусток голубоватой энергии, который стал парить в пяти шагах впереди воина. Ланария повторила, и ее сгусток бирюзовой энергии стал парить позади нее на пять шагов. Райт кивнул и достал из иллюзорного кармана свой клинок. Едва заметная фиолетовая вспышка материализовала в его руке рукоять, от которой моментально протянулись гарда и оставшаяся часть клинка. На самом кончике лезвия фиолетовое свечение растворилось в темноте, оставив клинок поблескивать пурпурным свечением в руках воина.

Они прошли сквозь отбрасываемую верхним камнем тень и оказались в каменном коридоре. Глянцевые от сырости стены были совершенно гладкими, хотя и неровными. По коричневатым безжизненным камням пещеры струилась жидкость, а под ногами хлюпали гнилые остатки растений.

Каменный коридор шириной порядка двух шагов был устлан костями предыдущих путешественников.

Чародейке стало не по себе, но, не подавая вида, она аккуратно ступала по серому влажному ковру и продолжала идти за воином. Электар, приостановившись, наклонился к спутнице и стал тихонько шептать.

– Лана, если я тебе крикну: свет к твари, то направь своего светлячка так, чтобы он следил за той тварью, что будет нас атаковать, – шепотом говорил Райт.

Золотоволосая снова кивнула и устремила свой взгляд в черноту пещеры.

Пещерный коридор начал разветвляться на небольшие отдельные рукава, в которых также сочилась вода на гладкие коричневатые камни. Кости животных и людей под ногами были обглоданы полностью и на них оставались лишь небольшие кровавые разводы.

В пещере стояла невыносимая духота, а запах гнилой плоти и сырости вызывал тошноту. Бирюзовый и синеватый светлячки освещали всю плоскость рядом с путниками на десять шагов впереди и позади. Этого вполне хватало чтобы углядеть как по костям и камням тут и там ползают огромные, длинной в несколько больших пальцев, черные как ночь сороконожки. Глянцевые чернейшие панцири отражали свет светлячков всеми своими хитиновыми пластинами, из-за чего создавалось еще более удушливое впечатление от пещеры. Стрекочущие звуки маленьких жвал вперемешку со звуком стекающей воды непроизвольно искажали лицо в гримасе отвращения.

Райт шел нахмурившись и стрелял взглядом во все стороны.

После очередного поворота стены коридора стали немного расступаться и впереди, вместо непроглядной темноты, стал маячить небольшой намёк на дневной свет.

– Наконец-то, – подумала про себя Лана: – скоро выход.

Они вышли в большую залу, свет проходил сквозь дыру в центре потолка пещеры. Длинные и ветвистые корни деревьев прошивали стены и потолок насквозь. Посередине этой почти круглой пещеры диаметром в тридцать шагов и находился источник верхнего света. Он падал на крупный, но хрупкий заостренный кверху камень. Валун был изрыт трещинами и маленькими дырками. Видимо именно в этих дырках строили свои ходы отвратительные взору сороконожки. С другого конца этой огромной пещеры и находился коридор, из которого доносился отголосок заветного дневного света. На пути воина и чародейки встал испещренный трещинами центральный камень.

Подойдя ближе к камню, чтобы его обойти, путники не могли не вглядеться в него, ибо это было единственное место, подсвечиваемое в пещере не магическим светом светлячков. Вглядевшись в него, они поняли, что это был вовсе не камень, а кокон, состоящий из мокрого чернозема и костей, скрепленный неким подобием серой слизи. В центре кокона они увидели лицо.

Лицо было женским, однако обезображенным и с чересчур неправильными пропорциями. Огромный подбородок, широчайший овал лица и сильно выпирающие надбровные дуги. По всему кокону и лицу ползали черные сороконожки и беловато-бежевые трупные черви. Ланария не в силах больше наблюдать это зрелище отвернулась, едва сдержав рвотные позывы. Она закашлялась, чтобы подавить этот противный человеческий рефлекс.

Звук, отраженный от стен пещеры сотворил громкое эхо, которое сменило собой звенящую тишину пещеры.

Глаза на лице кокона открылись. Они были пустые и безжизненные. Распахнутые во всю силу веки рисовали на лице поистине животное безумие. Сверкнув голубоватым светом, сплюснутые по краям зрачки начали бегать из стороны в сторону, в поисках нарушителя покоя.

Райт приготовился к худшему.

– Назад! Свет к твари! Не бей! Защищайся! – начал короткими фразами выкрикивать Райт, отскакивая от кокона рядом с камнем.

Кокон мгновенно развалился, и на его месте образовался верх женского тела серого цвета, полностью покрытый зелеными кровяными жилами. Ссохшиеся сухожилия заскрипели от длительного спокойствия. Лицо твари с пустыми глазами было серым и на ее подбородке проходили огромные шрамы, исходящие вниз и в стороны от губ в пять сторон. Руки были нечеловечески длинными и вместо ногтей из пальцев торчали острые тонкие когти, длинной в две ладони. Рожа твари издала громкий хриплый стон, и затем, шрамы от губ раскрылись в разные стороны, обнажив огромные черные жвала, за которыми виднелся розовато-серый язык. Белые опарыши повалили из складок между острых зубов омерзительной твари.

Рядом с мерзким чудовищем заплясал голубовато-зеленый светлячок Ланарии, освещая оставшуюся часть туловища: женское тело чуть ниже талии переходило в черное глянцевое туловище огромной сороконожки. Вся бестия была куда крупнее обычной девушки, а её нечеловеческая часть доходила в длину до пяти размашистых шагов.

Чародейка замерла от ужаса и отошла назад к коридору, из которого они с Райтом пришли.

Высотой в пару человеческих ростов полу-сколопендра выпрямилась и перебирала десятками огромных острых ног по ошметкам собственного кокона.

Райт приготовился к бою.

Огромная сороконожка, полностью вырывшись из кокона, молниеносно бросилась в сторону Райта. За мгновение, преодолев около шести шагов, она перелетела воина над его головой. Уклонившись от броска, он взмахом меча задел её туловище. Струя зеленоватой крови упала на мокрый пол. Глубокая рана чуть ниже ребер бестии мгновенно затянулась. Тварь разразилась неистовым хриплым криком из разделенных на четыре части человекоподобных челюстей. Меч Райта начал источать фиолетовое свечение.

Сороконожка, мгновенно перебрала всеми своими острыми ногами и снова бросилась на воина. Тонкие и длинные когти прорвали ему кожаный наплечник, а также тонкую стальную сердцевину кожаной накладки. Двумя взмахами клинка он смог нанести еще несколько порезов. Стремительно затягиваясь, раны бестии исчезали примерно через пару мгновений после удара. Райт отскочил и увидел краем глаза что сквозь прорезь кожаного наплечника по его коже сочилась его собственная темно-красная кровь и полупрозрачная слизь, от которой исходил голубовато-бирюзовый пар.

– Разжижающий кровь яд, – безоговорочно понял Райт.

Ланария, очнувшись от ужаса, прошептала заклинание. Подняв голубоватыми магическими руками несколько камней, размером с человеческую голову, девушка бросила их в бестию. Сороконожка обернулась от воина на чародейку. Райт движением руки провел по своим плечам, после чего на них с небольшой коричневатой вспышкой стали материализоваться блестящие наплечники из холодной стали. Встав в полный рост, он пробубнил под нос что-то на языке древних, и на теле возникла утяжеленная версия его брони: поверх кожаной кирасы материализовались несколько латных накладок. На бедрах и голенях также появились немного поцарапанные стальные пластины. Спина, грудь, предплечья и ноги электара теперь были облачены в стальной панцирь.

Увидев, что тварь, быстро перебирая всеми своими ногами несется на Лану, он с силой бросил в бестию коричневатый магический меч, чем прорезал ей голову на макушке сквозь слипшиеся клоки чёрных мокрых волос. Рана, по обыкновению, быстро затянулась.

Бестия, не добежав до Ланарии около пяти шагов, бросилась в полет, выставив свои когти и раскрыв ужасную пасть. Под ногами Ланы начал светится голубоватый свет и чародейка, на мгновение превратившись в сгусток беловатого света, переместилась на три шага влево от своего места. Бестия пролетела мимо того места где Лана стояла до своего светового прыжка и ударилась об острые камни, от чего завопила с еще большей силой. Райт прыгнул прямо на спину ошеломленной твари, в полете бросив коричневатый магический кинжал в плечо ее женской верхней части.

Запрыгнув на черную блестящую спину сороконожки он с силой вонзил меч ей в хребет. Меч застрял между ребрами, а из раны хлынула зеленая кровь. Он с хрустом вынул меч и попытался сделать замах от плеча, но был моментально откинут серым локтем женской части сороконожки. Пролетев несколько шагов и упав на спину, Райт увидел, как над ним уже нависла ужасная смердящая четырех-челюстная пасть. Тут же в голову твари прилетел тяжелый камень со стороны Ланарии.

Бестия, собрав все силы, бросилась на Лану с такой скоростью, что та, даже ничего не успела сделать. Сороконожка входила в ярость от полученных ударов, и её скорость только возрастала. Казалось, будто рассвирепей ещё немного, и сороконожка смогла бы двигаться сверх скорости, которую можно было углядеть обычным человеческим взглядом.

Чудовище достигло своей цели, и спутница Райта ничего не могла успеть сделать. Когти пронзили вытянутую руку золотоволосой насквозь, а из пасти женской части этой ужасающей боевой сколопендры вырвался розовато-серый длинный язык и ударил Ланарию в шею, оставив на коже красный ожог в форме неровной звезды. Чародейка тотчас упала на мокрый чернозем словно пустой мешок.

Райт в ярости вскочил и за пару прыжков достиг твари. Взмахами меча он ударял по непробиваемым чёрным пластинам тела сороконожки. Электар, на удивление самому себе уклонялся от молниеносных атак бестии, которые разрезали воздух с запоздалым свистом, и казалось будто её удары заканчивались раньше, чем от них издавался звук. Отпрыгнув в сторону, после очередной стычки с когтями и затягивавшимися ранами сколопендры, он понял что пора менять тактику.

– Fogos! , – выкрикнул Райт, и из его руки вырвался огненный шар. Ударившись в грудь сороконожки, шар разбился, и на месте удара выступили капли почерневшей крови. Тварь завопила от боли и вновь кинулась на электара. Воин сделал выпад в попытке уклониться от острых когтей.

В полете он взмахом меча отрезал сразу две ноги сороконожки. Она, в свою очередь, процарапала часть нагрудной брони и наплечник воина.

Темноволосый понял, как ему победить.

Развернувшись, Райт движением раскрытой ладони рядом с лезвием меча проговорил несколько слов на древнем языке и под фиолетовым свечением образовался тонкий слой едва заметного рыжеватого пламени.

Сороконожка уже летела в его сторону. Сделав кувырок вперед, прямо навстречу летевшей твари, он выставил меч вверх сразу после завершения кульбита, в надежде что меч сможет задеть нижнюю часть туловища сколопендры.

Он разрезал ей корень разделенного на две части хвоста. Густая черная кровь вновь хлынула из разрубленного тела. Бестия, впопыхах развернувшись, попыталась руками нащупать место ранения, однако воин вновь кинул ей в морду огненный шар. Он ударил ей в женскую часть туловища, после чего та налилась черной кровью под обугленной кожей.

Зеленые вены набухли от напряжения, мертвенно-серая рыхлая кожа пузырилась волдырями. Бестия понимала, что не в силах вынести подобные повреждения.

Завопив, она вырвала из земли камень, размером с крупного зайца и с силой швырнула его в сторону воина. Увернувшись от пролетавшего валуна, Райт вновь попытался швырнуть огненный шар. Бестия, охваченная паникой, вырывала из земли камень за камнем и швыряла их в сторону воина с такой скоростью, что могло показаться, что ей под силу швырять камни размерами с небольшую корову.

Бой перешел на дальнюю дистанцию, однако Райт понимал, что его нужно заканчивать. Плечо, оцарапанное тварью в самом начале боя, начинало неметь. Задумавшись, он пропустил, брошенный в свою сторону камень, размером с собственное тело. Напрягая все свои электарские мускулы, он выставил перед собой руку в обороняющейся позиции, и камень, с силой влетевший в него, раскрошился при ударе о его предплечье. Сколопендра, увидев это, поняла, что её противник не будет сражён летящими в него камнями, и, видимо, решила броситься в последний бросок.

Райт занес магический меч над головой, приготовившись вонзить его в пасть чудовищу.

Сороконожка разогналась и на бешеной скорости вонзила свои когти в землю. С силой вытянув когти из земли она подняла столпы пыли и земляной крошки. Дымка из чернозёма накрыла Райта с головой, закрыв ему обзор. Он прикрыл левой рукой лицо, держа в правой руке меч.

Сквозь не успевшую осесть землю рука бестии с огромной силой выбила из руки воина меч, едва не оторвав ему руку.

Зажмурившись от попавших в глаза комков земли, Райт едва поймал вторую когтистую лапу бестии обеими руками, но было поздно.

Пять острых ядовитых иголок когтей пробили место рядом со стальным наплечником и впились ему в плечо. Не задев плечевую кость, острые иглы сороконожки прошли насквозь.

Тварь, со вставленными в плечо воина когтями, подняла его на одной руке и быстро перебирая множеством ног прибило к стене.

Райт почувствовал, как от плеча по телу медленно ползет холодящий яд. Колющая острыми спицами боль распространилась по мышечным волокнам воина.

Чудовище прижало его к стене правой рукой, держа перед его лицом свою ужасную зловонную рожу. Пустые глаза уставились в глаза воина. За распахнутым подбородком черные жвала медленно с глухим скрипом раздвинулись, обнажая гнилую розовую ротовую полость. Бестия занесла левую когтистую руку и с силой бросила удар в сторону воина. Оттолкнувшись от каменного уступа стены, к которой он был прижат спиной, он в последний момент ногой удержал занесенную лапу чудища. Опираясь ногой на левую лапу, которая никак не сдавалась и продолжала давить в его сторону, он рассмотрел в пасти ее язык. Маленький и щупленький, он был похож на хрупкий ядовитый цветок. Горло твари, изрыгавшее удушливый приторный запах гниения, виднелось отчетливо.

Кровь электара, стекавшая из раны на плече, полилась на пол, оповещая о том, что времени остается очень мало. Бестия вытянула к лицу воина свой цветкоподобный язык и приготовилась укусить. Пересилив неумолимую сдавливающую боль в плече, электар отпустил из собственных рук огромную ручищу чудовища и стремительно схватил уже летевший в его лицо язык твари.

Оттянув его на себя правой, он влез левой, свободной рукой прямо сквозь чёрные жвала в пасть.

– Flu'de fogos, – из последних сил прошептал Райт.

Огненный поток из левой ладони потек прямо в нутро чудовища.

Пытаясь кричать и извиваться, женская половина твари, мгновенно начала ослабевать.

Горящие яростью сплюснутые зрачки метались по сухим белкам глаз в надежде придумать что-то, чтобы убрать неумолимую боль.

Поток огненной магии стекал сквозь горло бестии, прогрызая себе путь сквозь внутренности чудовища. Сквозь брюхо сколопендры начал проглядывать желтый свет. Райт продолжал лить в глотку твари раскаленную жидкость, держа ее за язык другой рукой. Жвала в предсмертной агонии начали пытаться прогрызть руку воина, но упирались в стальные пластины на запястье. Рыжая магическая кипящая субстанция прогрызла дыру в серовато-зеленой коже сороконожки в районе женского живота. Огненный поток начал выливаться на пол вместе с её кипящими внутренностями.

Ослабев до обморочного состояния чудовище в агонии начало хвататься острыми когтями за брюхо. Райт упал на пол, его плечо наконец освободилось от острых ядовитых когтей. Истошный предсмертный вопль чудовища окатил пещеру. Тело сороконожки обмякло и упало замертво, пузырясь и фыркая.

В глазах воина темнело, пот заливался в глаза, однако внутри все леденело с каждым мгновением. Он встал и непослушными ногами дошел до места куда упал его меч.

– Лана, – опомнился Райт.

Схватив свой клинок, он тотчас убрал его в иллюзорный карман и стремглав кинулся к своей спутнице. Вокруг ее бледного тела скопились десятки маленьких насекомых.

Ее дыхание было еле уловимо, а глаза смотрели в одну точку. Рана на шее позеленела и от нее во все стороны узорами по жилам текла зеленоватая кровь. Огромная доза интоксикации в крови.

Воин, не помня про ранения, движением руки убрал в фиолетовое свечение тяжелые стальные латы со своего тела и взвалил тело чародейки на плечи.

– Лана, не засыпай, мы придем к Анд'арсу и он поставит тебя на ноги, – с волнением говорил Райт.

Лана была не в силах ничего сделать или сказать, все ее вены стали зелеными, тело было мертвенно-белым.

Райт прошел во второй выход логова сороконожки, откуда вдалеке уже показывались отголоски вечернего солнца. Ноги не слушались и подкашивались, но потоки свежего воздуха заставляли его продолжать идти.

Он чувствовал холод, текущий по его телу от места, куда вонзились когти чудовища.

– Лана, мы уже почти под небом, скоро все будет хорошо, не засыпай, прошу, – твердил Райт.

В этот момент он больше всего не хотел чтобы девушка умерла на его плечах.

Преодолев последний каменный закоулок, он вышел из серо-коричневого коридора пещеры навстречу летнему вечернему ветру.

Это была другая сторона горы древних, отсюда открывался вид на всю гавань и огромный порт торгового города Кимимар.

Малиновый закат, облаченный легкими перистыми облаками, был во всей своей красе. Он заливал розоватым светом всю зеленую цветущую поляну, встретившую усталого и изнеможённого битвой воина.

Поляна резко обрывалась по бокам и камнями уходила вниз, превращаясь в гору. Везде, кроме правой стороны, ведь справа начиналась протоптанная тропинка вниз, по бокам которой росло огромное разнообразие луговых и горных растений. Тропа, опускавшаяся на несколько десятков шагов вниз, вела к просторному дому под кроной огромного зеленого дуба.

В глазах воина стала пропадать ясность.

Все краски вечера начали смешиваться в одну цветастую палитру. Он прошёл первый участок поляны, как можно дальше отходя от пологих краёв, однако на остальной путь до дома сил ему уже не хватило.

Райт еле успел положить холодное тело Ланарии на землю, перед тем как рухнул сам.

– Вот сука прыгучая, – еле шевеля губами, ругнулся на побежденного врага Райт.

Он лежал на мягкой теплой траве. Тело холодело и отказывалось слушаться, а глаза смыкались сами собой. Из раны на плече текла прозрачная испаряющаяся субстанция, вперемешку с тёмно-бурой кровью.

– Кажись, мне тоже край, – подумал Райт про себя, облизывая сухие губы.

Хотя электары и не были особо восприимчивы к ядам и болезням обычных людей, но всё же если заменить их кровь наполовину смертельным, разжижающим кровь ядом – даже они могли впасть в некое подобие беспробудного сна.

В Ланарии также распространялась зараза, однако в куда меньших количествах, ведь тварь лишь на пару секунд вцепилась в нее. Райт повернулся на бок и уставился мутным взглядом вдаль.

Ему была видна гавань, золотистые шапки деревьев в долине и большой уютный дом под дубом. Это и был дом его друга Анд'арса.

– Выручай старикан, – прошептал Райт сам не понимая кому.

Его глаза захлопнулись.

Он слышал шелест травы на ветру, крики далеких портовых чаек. Райт услышал, как трава стала поочередно проминаться, и все ближе и ближе он слышал чье-то третье сердцебиение.

Перед смертью электары приобретают нечеловеческую ловкость, зрение и слух.

Воин подумал, что если он слышит чье-то сердцебиение, то и его час настал.

На веки его закрытых глаз упала тень. Райт услышал невнятное бормотание под нос невысокого человека.

Голова отказалась далее сохранять сознание, и он заснул неподъёмным всепоглощающим сном.