Читать книгу Горячее сердце - Александр Островский, Александр Николаевич Островский - Страница 3

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Оглавление

Гаврило (сидит на скамье с гитарой), Силан (с метлой стоит подле).

Силан. Слышал ты, пропажа-то у нас?

Гаврило. Слышал.

Силан. Вот она где у меня сидит, пропажа эта. По этому случаю, теперь, братцы мои – господа приказчики, У меня чтоб аккуратно: в девятом часу чтоб дома, и ворота на запор. А уж это, чтоб по ночам через забор лазить, – уж это заведение надо вам бросить; а то сейчас за ворот, да к хозяину.

Гаврило. Чудак ты человек, да коли нужно.

Силан. Мое дело: было б сказано, а там, как знаете! Я теперь необнаковенно зол, вот как зол, беда!

Гаврило бренчит на гитаре. Силан молча смотрит ему на руки. Доходишь?

Гаврило. Дохожу помаленьку. (Поет и аккомпанирует себе):

Ни папаши, ни мамаши,

Дома нету никого,

Дома нету никого,

Полезай, милый, в окно.


Силан. Песня важная.

Гаврило. Песня расчудесная, в какой хочешь компании пой; только вот перебор… смотри хорошенько! Видишь? не выходит, да и на поди!

Силан. Я так полагаю, друг любезный, тебе это самое занятие лучше бросить.

Гаврило. Зачем же мне его бросать, дядюшка Силантий? Что я труда положил, ты то подумай!

Силан. Много тебе муки мученицкой за него.

Гаврило. Мука-то ничего, а убытку много, это верно; потому гитара струмент ломкий.

Силан. Ежели ее с маху да об печку, тут ей и конец.

Гаврило. Конец, братец ты мой, конец, плакали денежки.

Силан. Об печку? А? Придумал же хозяин экую штуку; как увидит эту самую гитару и сейчас ее об печку! Чудно!

Гаврило (со вздохом). Не все об печку, дядюшка Силантий, две об голову мою расшиб.

Силан. И довольно это, должно быть, смешно; потому гул по всему дому.

Гаврило. Кому смешно, а мне…

Силан. Больно? Само собой, если краем…

Гаврило. Ну, хоть и не краем… Да уж я за этим не гонюсь, голова-то у меня своя, не купленая; а за гитары-то я деньги плачу.

Силам. И то правда. Голова-то поболит, поболит, да и заживет; а гитару-то уж не вылечишь.

Гаврило. А что, не убираться ли мне! Как бы хозяин не увидал.

Силан. Нет! Где! Он спит по обнаковению. Ночь спит, день спит; заспался совсем, уж никакого понятия нету, ни к чему; под носом у себя не видит. Спросонков-то, что наяву с ним было, что во сне видит, все это вместе путает; и разговор станет у него не явственный, только мычит; ну, а потом обойдется, ничего.

Гаврило (громко поет):

Ни папаши, ни мамаши,

Дома нету никого.

Курослепов выходит на крыльцо.


Силан. Постой-ка! Никак вышел! И то! Уходи от греха! Или стой! Притулись тут; он дальше крыльца не пойдет, потому ленив.

Гаврило прячется.

Горячее сердце

Подняться наверх