Читать книгу Боги живут на земле. Рыцарь. Книга 1 - Александр Павлович Кашенцев - Страница 7

Солнечный зайчик, проникнув сквозь щель закрытой ставни окна, разбудил спящего в небольшой комнате постоялого двора молодого человека.

Щурясь от слепящего солнца, и ещё не поняв со сна где находиться, Мишель ощутил мягкую, пахнущую свежей соломой постель на которой спал и приподнявшись на локтях осмотрел помещение. Кровать стояла у стены напротив окна, под которым деревянный стол, на нем подсвечник с оплывшими свечами, глиняный кувшин и небольшая чаша. У стола стул с высокой спинкой, на нем его вычищенная одежда, под столом аккуратно поставлены сапоги со шпорами, грубые камни стены, у которой стоит деревянная кровать, завешены выцветшим гобеленом с изображением сцен охоты, шерстяной матрас набит шуршащей соломой, но подушка из потертого красного бархата, пуховая, для тела, гладкое, голубое атласное одеяло, сброшено на пол, покрытый волчьей шкурой. Граф спал в нижнем шелковым белье.

Потянувшись и сладко зевнув, Мишель удивился окружающей его тишине, не было слышно характерных звуков расположившегося здесь войска, ни звяканья доспехов, ни конского ржания, только храп у дери, где на полу спал слуга, да возня кур, и свиней, нарушало тишину.

– Эй! Пьер! Крикнул он, – и заспанный оруженосец появился у кровати, – где все? И сколько сейчас времени?

– Все уехали к войску, остались четыре раненых рыцаря с оруженосцами, – ответил слуга, подошел к окну и распахнул ставни, тут же комнату залил солнечный свет.

– Чего же ты, плут, не разбудил меня, когда они уезжали? – Спросил молодой воин.

– Так ты двинул меня ногой так что я улетел к двери, – обиженно ответил сержант. После того как рыцари разогнали разбойников, окруживших постоялый двор, они нашли телегу, запряженную волами, на которой привезли пушки. Пришлось ездить два раза чтобы вывести брошенную амуницию, причем граф де Перуа часть великодушно оставил Мишелю. Пьер же, также насчитал около тридцати золотых, не считая нескольких горстей меди.

Подсчитав трофеи и десятину отложив для церкви, а десятую часть отдал оруженосцу, чему тот был несказанно рад, так как дома он не имел денег вообще. На оставшуюся сумму можно было купить боевого коня и жить долгое время ни в чем себе не отказывая. Карл, вечером на пиру сказал, что за пушки, которые они доставят герцогу им причитается отдельная награда.

После победы был пир, который продолжался до тех пор, пока небо не за серело, хозяин зажарил целиком еще одного поросенка собака под столом, куда рыцари бросали кости, вначале дрались и в конец, нажравшись, с трудом вылезли на улицу чтобы справить нужду. Де Перуа приглашал Мишеля к себе в разведчики, суля хорошие деньги и кучу приключений на свою задницу, а красавица виконтесса не сводила с него глаз. Только Жан сидел потупившись и изредка бросал взгляды полные ненависти.

Рыцари уступили графу де Гизу одну из комнат сославшись на то, что им все равно дежурить до утра на стене.

Уставший молодой человек упал на ложе и заснул мертвым сном.

– Как жаль, что все уехали и Мария, а я все проспал и даже не попрощался, – огорчался он, вставая с кровати, – а ну давай быстрей одевайся, мы их успеем догнать.

Он схватил штаны и стал быстро их натягивать, прыгая на одной ноге.

– Куда же ты, мы все равно их не догоним, на таких – то конях, хотя и с телегой, а у нас одна только кляча, – остановил его оруженосец.

– Ты мою Молнию не оскорбляй, она вынесла тело моего отца из того боя, – одернул Мишель.

Граф обречённо бросил на пол рубаху и сел на стул, свесив голову.

– Да, вот, Мария, – протянул Пьер, из-под лобья глядя на своего хозяина.

Молодой человек тут же оживился, поднял голове спросил:

– Ну не тяни, что Мария?

– Она передала тебе вот это, когда ты пьянствовал с рыцарями, – слуга протянул графу шелковый, вшитый красными розами на белом поле платок.

Молниеносным движением тот выхватил из рук подарок и прижал ко рту, вдыхая тонкий запах духов.

– Чего же ты молчал, плут, чего она еще тебе передала?

– Она еще на словах передала, что официальное венчание будет завтра, а сегодня вечером она будет тебя ждать, о встрече ты узнаешь в лагере его светлости, – ответил оруженосец.

– Так что же, она выходит замуж за этого хлыща, – возмутился граф вскакивая со стула.

– Да ты что, твоя милость, забыл, что тебе говорил Карл, они затем и едут к герцогу, за благословением, и чтобы он присутствовал при венчании, а обручены они с детства, – последовал ответ.

– Я убью его!

– А вот этого делать не надо, этот виконт сын очень влиятельного при дворе вельможи, де Гиз ни за что не отступится от своего слова и женит на нем дочку, потому что ему это очень выгодно. Так, что убив его ты ничего не добьёшься, и нам придется бежать куда ни будь подальше от гнева всемогущих родственников.

– Почему ты все это знаешь?

– Нужно меньше пить и больше слышать, пьяные много болтают.

– Меня учил ассасин, и я найду способ его убить, так что никто не догадается кто это сделал, – заупрямился Мишель.

– А как же кодекс чести благородного воина? – Ухмыльнувшись в бороду спросил оруженосец.

– Как ни будь разберемся, – прозвучал ответ.

– Ну если так, то давай одевайся, а я пока принесу воды.

Не успел граф надеть узкие, короткие штаны, брэ, как слуга вернулся, нес в руках льняное полотенце, тазик и медный кувшин с водой. Наклонившись и помывшись холодной водой, которую смерд полил на спину молодого хозяина, воин с удовольствием растерся жестким полотенцем, потом предложил:

– Может и ты помоешься?

– А зачем? Ведь мы вчера мылись в ручье, – невозмутимо ответил слуга.

Махнув на него рукой Мишель одел рубаху навыпуск, со шнуровкой не шее, сверху льняной, камзол выкрашенный в выцветший желтый цвет с красными полосками, шелковый кружевной воротник используемый еще отцом истрепался, и он его не взял, надеясь со временем купить новый, подпоясался широким ремнем, имеющим, крепления для ножен и кошелька. Пьер также подпоясался мечом с ножами.

– А ни сменить ли нам одежду, раз у нас появились деньги?

– Зачем тратиться, ведь и эта ещё хорошая, мою ещё носил мой отец, и до сих пор она еще крепкая, только пришить несколько заплат. И вообще, дальше граница Испании, и нам никто ничего не продаст.

Махнув на слугу рукой вышел в коридор, по обе стороны били двери комнат, в конце стрельчатое окно без ставней, в другом вниз спускалась лестница, по которой он спустился в обеденный зал. Сегодня уже здесь было пусто, только за одним столом сидел вчерашний старик – нищий назвавшийся Промом и ел жареную курицу и запивал вином из деревянного кубка, полы его халата распахнулись, обнажив худые ноги, обутые в деревянные сандалии, зал освещает солнцем их распахнутых окон. Воин с оруженосцем заняли столик недалеко от двери, где обдувал прохладный ветерок.

Тут же дверь, ведущая на кухню, открылась и в зал вошла вчерашняя девица – разносчица, виляя бедрами она несла в одной руке запотевший кувшин, а в другой две глиняные кружки, одета она была в голубое платье с глубоким вырезом декольте, белый передник, длинные волосы убраны под красный берет. Широко улыбнувшись Пьеру, девушка спросила, низким грудным голосом:

– Что угодно господам? – Поставила на стол кувшин и кружки, при том наклонилась так, что большие груди чуть не выпали из разреза, разлила вино:

– А что у вас есть, Аннушка? – Спросил ученик рыцаря.

– Специально для вас запекли гуся, рыбу, есть колбаски, окорока, вино за счет хозяина, – ответила девушка.

– Неси всего и побольше, мы зверки голодны, и, если не поспешишь, начнем прямо с тебя.

Повернувшись девушка собралась уходить, когда Пьер звонко хлопнул её по попке, взвизгнув, служанка убежала.

– Когда это ты уже успел познакомиться? – С подозрением спросил граф.

– Ночь длинная, когда вы с рыцарями соревновались, кто больше выпьет, – ответил сержант.

– Ну хорошо, долго не засиживаемся, перекусим и в путь, к ночи мы должны быть в войсках, – приказал де Гиз, – и ни каких возражений, обедать возьмём с собой, надеюсь денег у нас достаточно.

– Вполне, достопочтимый граф, хватит на обед, завтрак, и купить весь этот дом вместе со служанкой, жаль, только лошадей у них нет, несколько волов и пара телег.

– Можно, конечно взять телегу, потом вернуть, все лучше, чем идти пешком, на Молнии далеко не уедешь, да и трофеев прибавилось.

Подошла девушка, принесла на подносе, исходящего жиром, одуряюще пахнущего гуся, поставила, ту же стоял еще один кувшин с вином, поставила на стол, тут же положила два ножа.

– Вино за счет заведения, это за то, что вы спасли нас от разрушения. А вот то старик, тоже сказал, что завтракает за ваш счет, заказал курицу и лучшего вина, сказал, что вы с удовольствием за все заплатите.

– Ладно, посмотрим, нам больше ничего не надо, остальное приготовите в дорогу.

Разносчица удалилась. Старик как раз доедал курицу и поднявшись со своего стула, прихватив с собой кувшин и чашу, направился к графу. Подойдя, попросил разрешения присесть за их столик. Граф, кивком милостиво разрешил.

Отодвинув стул, нищий сел, отхлебнул вини из чаши. Друзья же, выпив набросились на гуся, немного утолив голод, граф вопросительно посмотрел на Прома.

– Пусть молодой сеньор извинит меня за наглость, но я хочу предложить ему дело которое принесет ему немалые деньги, почет и уважение, – произнес старик.

Теперь он, несмотря на рубище, выглядел более опрятно, – борода вымыта и расчесана, седые, до плеч волосы, также расчёсаны, лицо и руки чистые, ногти аккуратно подстрижены.

– Ну, говори, что там у тебя? – С нетерпением спросил Пьер, с хрустом откусывая от ножки гуся внушительный кусок вместе с костью.

– Вчера ночью рыцари захватили ещё живого разбойника, он сейчас болтается на воротах в назидание другим, – старик допил вино и с сожалением посмотрел на дно чаши.

Слуга долил ему вина из его же кувшина, тот с удовольствием отпил.

– Превосходное вино, выдержанное, превосходный букет, по-видимому бургундское, сразу видно, доля богатых гостей, но мне приходилось пить и получше, например в монастырях, кагор, его еще называют кровью Христа.

– Ну так что с пленным? – Ёрзая на стуле от нетерпения спросил оруженосец.

– Так его же повесили на воротах, – ответил нищий.

– Ты это уже говорил, – напомнил смерд, – а дальше что, что у тебя за денежное дело?

Старик не спеша отпил ещё вина, отрезал крылышко гуся и не спеша стал его обгладывать беззубым ртом. Пьер, приподнявшись со стула провозгласил.

– Если та сейчас не скажешь, что у тебя за дело, я забью это крыло тебе в глотку вместе с костью.

Проглотив мясо, старик заговорил:

– Смерд зря горячится, а вот выдержка молодого графа похвальна. А дело такое: пленный под пыткой рассказал, что их наняли для захвата виконтессы, каждому выдали по три золотых аванса, а в случае удачного окончания дела обещали ещё по семь, а командир получит по сто. Их было тридцать воинов, теперь нетрудно посчитать, что всего было пятьсот монет, не считая амуниции, лошадей и мелочи в карманах, и ещё немало награблено в предыдущих налетах.

– Пятьсот монет, с ума сойти! – Сержант откинулся на спинку стула, – и где же это все?

– Банда расположилась недалеко отсюда в овраге под названием Волчий. Кузнец знает где это. И поспешите, разбойники могут разбежаться по ближайшим селам, потом ищи их.

– Так давай быстрей выследим их, – толкнул в бок хозяина Пьер.

– Пятнадцать против двоих, – задумчиво протянул Мишель.

– Плохо обученных разбойников, – возразил Пром.

– А тебе какая из этого выгода? – С подозрением спросил кутильер.

– Десять процентов от заявленного, – прозвучал ответ.

– Не много ли? Ведь ты уже все нам рассказал, ты можешь ничего не получить.

– Полагаюсь на твое слово.

– Хорошо, мы сделаем это, только произведем разведку, и почему их не разогнал граф Карл? – Спросил рыцарь.

– Они очень спешили, и обещали спросить разрешения у герцога, а потом вернуться, – прозвучал ответ.

На самом деле никакого допроса пленного не было, а повесили мертвого, в назидание.

– На такие деньги мы заживем и тебе не придётся зарабатывать, ставя меня к двери и с завязанными глазами бросать ножи, потирая руки улыбнулся слуга.

– Не дели еще шкуру не убитого зайца. А еще говорят пастухи, – кто идет за шерстью, часто сам приходит стриженным сам.

Подошла служанка.

– Больше ничего не надо господам? – Лукаво улыбнувшись спросила она.

– Нет, красавица, сейчас мы немного прогуляемся, потом возьмем телегу и поедим к войскам, – отказался граф.

– Господа должны быть осторожны, вокруг ещё бродят остатки банды.

– Мы никого ни боимся и перестреляем их как куропаток, а на их денежки купим тебе подарок! – хвастливо воскликнул Пьер.

Быстро доели гуся, допили вино и граф приказал:

– Ну, герой, давай за оружием!

Оруженосец, ущипнув разносчицу за упругую попку, умчался на верх, не успел де Гиз допить остатки вина, как он вернулся с охапкой снаряжения и амуниции. Здесь была два легких шлема, один металлический, без забрала, в навершии плюмаж – два пера, за неимением страусовых, из хвоста гуся, выкрашенные одно в красный, другое в жёлтый цвет (цвета герба де Гизов) другой из толстой кожи с пластинами, закрывающими щеки, выкрашенные черной краской, кольчуга, почти до колен, для хозяина, кожаная кираса с наклёпанными спереди и сзади стальными пластинами, для себя, большой, тугой лук и стрелы к нему с бронебойными наконечниками.

Все это надели тут же, только Мишель поверх кольчуги подпоясал пояс, куда дополнительно повесил небольшой кинжал. Кутильер кроме своего лука повесил на пояс короткий, римский меч, гладий, видимо из трофеев. Вместо кавалерийских сапог, граф обул удобные ботинки на толстой подошве, такие же обул и слуга снятые с покойников, не забыли и поддоспешники. Рыцарь надел на голову легкий шлем и застегнул его под подбородком, на руки одел перчатки из тонкой кожи с нашитыми сверху пластинами, дополнительно взяли ещё по два метательных ножа, закрепив их на голени.

Во дворе оруженосцы раненых рыцарей занимались привычной работой, кто чистил доспехи, а кто точил оружие, двое, на тренировочных мечах вели учебный бой. Вокруг с возмущенным кудахтаньем бегали куры, в луже, у колодца лежала толстая свинья, которую сосали розовые поросята.

Граф с оруженосцем, взяв в проводники местного кузнеца, подошли к закрытым воротам, вдруг сверху раздался окрик:

– Куда это вы собрались, спросил легкораненый рыцарь в полном доспехе, дежуривший на стене, – не велено никого впускать.

– А выпускать? – Поднял голову граф.

– Сейчас спрошу командира, – и крикнул, – эй Франсуа тут двое хотят выйти.

К разведчикам подошел крупный рыцарь, с двуручным мечом. Когда он поднял забрало Мишель узнал в нем ночного напарника, богатыря.

– Куда вы собрались друзья, – опустив тяжелую руку в летной перчатке ему на плечо спросил командир.

– Хотим разведать дорогу к войску, есть сведения что разбойники засели в волчьем овраге, кузнец обещал показать где это. Двое пойдут через ворота, а я, сзади через стену, наверняка кто – то наблюдает за постоялым двором.

– Хорошо, только поосторожней там. Если бы вы не показали себя ночью, я бы не выпустил вас, к сожалению, мы не сможем помочь вам, граф оставил нас охранять оставленные пушки, и когда герцог их заберет не известно.

– Хороший у тебя оруженосец, хотя и простолюдин, – похвалил Франсуа.

– Он мне дорог как друг детства, ему я могу доверять, наш замок обеднел после смерти отца, и теперь никто не хочет идти ко мне в оруженосцы.

– Ничего, я думаю, что скоро юноши из самых благородных семей почтут за честь служить тебе.

– Спасибо на добром слове, нам нужно идти.

– Удачи вам! – Рыцарь распорядились открыть ворота.

* * *

В это время в волчьем овраге наемные бандиты собрались чтобы обсудить дальнейшие действия, Здесь, на дне был вырыт небольшой котлован с отвесными стенами, в одной из которых пещера, вход в которую завешен шкурами, утоптанная площадка, засыпанная песком, пересечена небольшим ручьем, склоны покрыты кустарником и редколесьем. Перед пещерой костер, на верителе над которым доходил небольшой кабанчик, отобранный в ближайшей деревне.

Разбойники, одетые кто в чем, но все с обнажёнными мечами окружили рыжеватого человека в рыцарском доспехе, без шлема видимо предводителя.

Один с длинным нагловатым лицом и взведенным арбалетом, требовательно кричал:

– Отдай нам наши деньги, и мы разойдемся!

– Вы их не заработали, трусливо убежали, оставив умирать своих товарищей, возразил командир.

– Антонио, ты знаешь, что не прав, сам бежал, чуть лошадь не загнал, штаны только успел натянуть. Если бы ты не просрал пушки, все бы получилось, так что гони наше золото, а не то, порубим на куски и сами все заберём, – настаивал бандит.

Сзади раздалось покашливание. И оглянувшись джентльмены удачи, увидели рыжего, небольшого роста человека, один его злобный глаз сверкал, второй скрыт под черной повязкой, все лицо пересекал шрам. Одет он был в длинную льняную рубаху без рукавов, подпоясанную золоченым поясом, из-под полы выглядывали волосатые ноги, обутые в деревянные сандалии.

– Так так, – мягким, вкрадчивым голосом произнес мужчина, делим шкуру неубитого зайца.

– Какое тебе дело. Это ты просрал пушки, и издохнешь первым, – с этими словами крикун навел тяжёлый армейский склот на гостя и дернул крючок, сорвавшийся стальной болт должен был прийти незащищённого человека насквозь, но не долетев, в полуметре рассыпался в прах.

– Ты свинья! – Воскликнул Аид, показывая пальцем, это был он, – посмел направить на меня оружие.

Под его взглядом мужчина медленно, уронив арбалет в песок, опустился на колени, лицо вытянулось, превращаясь в свиную морду, вместо ладоней и ступней, копыта, широкие брэ лопнули на выросшим заду и появился закрученный хвостик, свинья с визгом кинулась в воду ручья, и похрюкивая улеглась в самом грязном месте.

Увидев это превращение, разбойники побросали мечи и попадали на колени умоляя колдуна пощадить их за глупость, забрав их деньги.

Арес же, подошел к жаренному кабанчику, взглядом поставил лежащий рядом пенек, сел на него, достал из воздуха кинжал, отрезал кусок ещё кровоточащего мяса, впился в него зубами.

– Это ты, мой брат? – С удивлением спросил предводитель.

– Нет, он умер, а мне пришлось занять его тело, принеси – ка мне вина друг Антонио, – с набитым ртом произнес бог.

Итальянец был похож на бога как брат близнец, он скрылся в пещере и вскоре вынес оттуда кувшин и две кружки, поставил на землю, сел на рядом стоящий пенек и разлил тягучую красную жидкость, протянул кружку хозяину, тот принял сосуд немного отпил:

– Как вы эту гадость пьете, – с этими словами дунул в кружку, удовлетворенно кивнул, и, запив очередной кусок, махнул рукой:

– Расслабьтесь, наказывать пока я вас не буду, но к вам у меня будет еще дело, так что отрабатывать экю – придется, подойдите сюда.

Разбойники, поднявшись с земли, приблизились. Лежавшая в грязи свинья, неожиданно встала и вновь превратилась в человека, со смущением надел штаны и подошел к соратникам. Аид, же допил вино, сосуд вновь наполнился сказал:

– Два француза, лягушатника, направляются сюда, чтобы забрать ваше золото. Вы должны изловить их и привести сюда живыми и здоровыми. С одним из них, графом ты Антонио сразишься и если убьешь его голыми руками, то получи деньги свои и твоего брата, а вы свои. Давайте, действуйте, они уже свернули с дороги.

Мишель, устранив наблюдателя встретился с Пьером у развилки, проводив кузнеца и вручив ему несколько медных монет, свернули к тропинке, ведущей к оврагу. Медленно и осторожно, стараясь не шуметь разведчики пробирались сквозь колючий кустарник к месту сбора отряда. Запах жареного мяса и легкий дымок над оврагом выдавали их расположение. К оврагу подобрались полсти ползком, раздвинув кусты заглянули вниз.

На круглой площадке, на низанный на полку дозревал подсвинок, возле него сидели два человека, один в доспехе, другой в белых одеждах отрывал зубами от большого куска мясо и запивал вином, вот он поднял единственный глаз и посмотрел прямо в лицо графа, как будто могильный дух проник в душу и ужас сковал воина, казалась колдун мог одним взглядом убить. Остальные разбойники разбрелись кто, куда впрочем, не выпуская из рук оружие.

– Всего одиннадцать, а где остальные, – пересчитав шепнул оруженосец.

– Здесь мы, здесь и не дергайтесь, – и друзья почувствовали, как им в спины уперлись наконечники копий.

Умелые руки быстро обыскали пленников, забрали оружие, но два ножа на ногах не заметили. Пьеру крепко связали за спиной руки и сбросили разведчиков вниз. Ломая небольшие деревца и кусты, Мишель с со слугой свалились у противоположного костру края поляны, тотчас несколько арбалетов направили свои жала на пленников, исключая всякое сопротивление.

Граф от удара на мгновение потерял сознание, а когда очнулся, казалось поломано все тело, остро болью отзывалось каждое движение.

– Я сказал не калечить, – произнес Арес и протянул руку в строну пленника.

Тут же боль исчезла, и он почувствовал себя относительно здоровым.

– Вставай, графчик не притворяйся, знаю, что ты здоров, слава богам, произнес с набитым ртом младший бог.

Мишель медленно поднялся, окинул взглядом площадку, посмотрел в верх.

– И не думай, тебя нашпигуют болтами как ёжика, не успеешь сделать и шага. А теперь подойди сюда и выслушай этого господина.

Де Гиз медленно, стараясь не делать резких движений, перешёл ручей приблизился и проговорил с презрением:

– Этот господин больше похож на смерда, жрет и пьет точно также.

Арес чуть не подавился очередным куском, кинув оставшуюся часть мяса в костер, сделал изрядный глоток вина:

– Ты, смертный, – скривил он жирные губы, – если бы не просьба моих родственников давно был бы мертв, а сейчас тебе дается шанс спасти свою жалкую оболочку сразившись с этим славным итальянцем без оружия. Если победишь, так и быть, живи, а если нет, то умрешь и ты, а твой слуга будет зажарен живьем вместо этого поросенка.

Подошедший к Антонио разбойник, помог снять тяжёлые доспехи, оставив его в не первой свежести с удлиненными рукавами с кружевами на концах и кружевным воротником, льняной рубахе черных узких брэ, на ноги одеты короткие, когда – то красные, без каблуков сапоги. Длинные, рыжие волосы стянул в пучок на затылке и завязал протянутым шнурком.

Под прицелом склотов, граф снял пояс, кольчугу, шлем и сложил все в стороне под стеной, остался в белой рубахе, рейтузах и ботинках, встряхнул волосами избавляясь от мелких сучков и сухой травы, набившихся туда во время падения.

Джентльмены удачи, на другой стороне ручья, расступились, образовав круг, Антонио встал и мягким шагом пошел по кругу, выбирая позицию для удара, руки у него были длинные, и, Мишель решил, что победить его можно будет в ближнем бою, не дав воспользоваться этим преимуществом, а пока он внимательно смотрел за противником, старясь не пропустить момент атаки.

Антонио напал неожиданно, целя крупным кулаком в лицо. Граф пригнулся, пропуская удар, и в ответ послал свою руку в область печени, но противник непостижимым образом увернулся и оказался сзади. Мишель резко присел и прыгнул в сторону, избегая удара в затылок.

Разбойники старались не пропускать решающего момента, но противники обменивались ударами с такой скоростью, что невозможно было определить, что произойдет в следующую секунду, они так увлеклись зрелищем, делая ставки, что упустили из вида Пьера. Тот же, сел, пропустил ноги сквозь связанные руки, и быстрым движением скинул веревки. Приему быстро избавляться от любых пут, вплоть до цепей их научил дед, и наука сейчас пригодилась. Вскочив на ноги, сержант оказался сзади своих охранников, схватив их за волосы, с силой столкнул, раздался глухой стук и бездыханные тела упали на песок. Почти одновременно слуга воткнул два ножа в шеи их соседей и выхватив из их рук арбалеты в два прыжка перепрыгнул ручей, костер и сидевшего рядом бога. Преследователи не могли попасть в Пьера, не задев при этом Ареса, он же, прикрывшись его телом, спустил пружины склотов и скрылся за шкурами, закрывающими вход в пещеру. Один болт достиг цели и ещё один противник с криком упал, держась за живот, другой направленный в бога, рассыпался в пыль. Пятеро мужчин, с обнажёнными мечами тут же кинулись в пещеру, сорвав полог. Только зря они это сделали, озверевший оруженосец набросился на них, разбивая головы, печень и гениталии в мгновение ока поверг их на пол несмотря на оружие. В пещере раздавались стоны раненых и хрипы дорезаемых мечем нападавших, вскоре все затихло. Пятеро оставшихся, в ужасе сбились, как бараны в неуправляемую толпу, со страхом смотрели в зев пещеры. Вот оттуда вышел, весь в крови человек с коротким мечом в руке с лезвия которого капала кровь и направился в их сторону, бывшие смерды побросали свое оружие и бросились наутек из страшного оврага, в верх по течению ручья. Человек с криком:

– Отдайте мое золото! – Побежал вслед за ними.

– А ведь он неплох, твой оруженосец, если ты убьёшь Антонио, я, пожалуй, возьму его под свое покровительство.

Но занятый боем граф не обратил на эту реплику внимание, только победа кутильера ещё больше его воодушевила, воспользовавшись тем, что противник на секунду отвлекся, увиденным поражением своей шайки, нанес сильнейший удар в солнечное сплетение, разбойник, схватившись за живот согнулся, Мишель подставил колено под его лицо, и сцепленными руками, ударом в затылок завершил бой, голова Антонио оказалась словно между молотом и наковальней, кости носа влезли в мозг, а задняя часть черепа лопнула. Смерть наступила мгновенно. Мертвое тело свалилось на песок.

Со склона оврага раздались жидкие аплодисменты, подняв голову, де Гиз увидел, с удобством расположившегося на краю оврага в широком мягком кресле, покрытым персицким ковром, человека лет тридцати, черноволосого, одетого в шелковый голубой халат, в дорогих кожаный сандалиях, в нем он с трудом узнал нищего из харчевни. Обернувшись с целью рассчитаться с последним противником, не обнаружил того на своем пеньке, тот непостижимым образом исчез. Пожав в недоумении плечами молодой человек подобрал стоящий рядом с догорающим костром кувшин и с жадностью приложился к горлышку, сделав несколько глотков, поставил сосуд на место и достав из за пояса штанов, чистую тряпицу, вытер пот стекающий со лба, вновь поднял голову и никого не обнаружил в верху, суеверно перекрестившись, махнул рукой, сел не место Аида, подобрал валявшийся здесь небольшой нож с красивой рукояткой, повернул вертел, отрезал от наиболее пропеченной ноги кусок и откусив с удовольствием стал жевать.

Надо сказать, что вера в Бога в средневековье имела большое значение для населения Европы, догмы с самого рождения впитывались в сознание, соборы, костелы и мелкие церквушки процветали, собирая не только положенную десятину, но и многочисленные пожертвования прихожан. Верховным во Франции был кардинал, вхожий и дававший советы самому королю. Мишель носил на теле медный крестик на серебряной цепочки, подаренный матерью во время отъезда, оберегающий от сглаза и нечистой силы, у Пьера висел деревянный на льняной нити.

Вскоре появился, ведущий за повод двух нагруженных, окровавленными тяпками лошадей, которые недовольно упирались, сержант, увидев своего хозяина проворчал:

– Жрешь, а верный оруженосец, положив двадцать бойцов, и разогнал всю шайку, добыл две лошади, бегает по оврагу, голодный, без вина и женщин.

– Кто тебе не дает, присаживайся, отрезай мясо, пей вино, правда тут уже ничего не досталось, проклятый итальяшка все выпил.

Слуга привязал коней, к свисающим со склона корням, пошел в пещеру, принес оттуда еще один кувшин, сел напротив, открыл пробку, отпил, откусил изрядный кусок.

Наскоро перекусив друзья пошли в пещеру, в небольшом гроте, видимо вырытом вручную с перекрытым бревнами потолком, они обнаружили небольшой сундучок, закрытый на висячий замок, который легко сковырнул мечом слуга, под крышкой они обнаружили несколько украшенных камнями кинжалов, секиру, на самом дне лежали несколько мешочков, развязав один из них граф обнаружил новенькие, только что отчеканенные золотые экю. В углу навалена различная одежда, видимо награбленная с путников. Различного добра оказалось столько, что Мишелю пришлось ехать на трофейной лошади в постоялый двор, брать там телегу, которой управлял конюх. Пока он ездил, Пьер обшарил все трупы и площадку, к трофеям прибавились несколько арбалетов, луки, копья, рыцарский доспех, овес, мечи, неплохая шпага, кувшины с вином.

Вернувшись де Гиз обнаружил голые трупы и обезглавленное тело предводителя и спросил смерда:

– Куда ты, изверг дел голову этого рыцаря?

– Трофей, – показав на кожаную, привязанную к седлу лошади, со дна которой капала липкая кровь, сумку ответил тот, – герцог заплатит за неё звонкой монетой.

Быстро, с помощью конюха перетаскали к дороге, где оставили телегу, трофеи, слуга намеревался взять окровавленную, грязную одежду смердов, но хозяин запретил, чем вызвал недовольство оруженосца, который ворчал всю дорогу к харчевне, что монсеньор расточительный, и что им опять придется изображать шутов на постоялых дворах. Прибыв на место, граф узнал, что нищий исчез, не дождавшись победителей, и не получил причитавшейся ему десятой части добычи. Справедливо решив, что они еще встретятся. Сложив в один из сараев добычу, и оставив наиболее ценное себе, заплатили за сохранность хозяину. За содержание оставленной здесь Молнии, граф отдал один золотой, на что слуга сказал, что легче её убить чем прокормить, за получил звонкий подзатыльник. Сев на трофейных коней, налегке, снятые доспехи позвякивали в переметных сумках, друзья поскакали в лагерь герцога.

* * *

Где-то на островах южной Америки.

На знакомой поляне среди цветов появился сначала Зевс, – высокий седой красивыми чертами лица, мужчина, в отличии от других богов он носил коротко постриженную бороду, ухоженные волосы свисали до плеч, цвет глаз менялся по желанию хозяина, то черного до зелёного или небесно голубого. На теле чистый белый шелковый халат, подпоясанный золотым шнуром, рукава отсутствовали, открывая перевитые мышцами руки, босые ноги утонули в траве. Здесь бушевала непогода, сильный ветер, с завыванием, гнул верхушки деревьев, дождь поливал траву и цветы. Пришлось немного поработать, чтобы погода восстановилась и солнце просушило обитель богов.

Вторым появился Арес, все ещё жующий остатки мяса. Верховный узнал его в новом обличье, видел среди разбойников, но приготовился сжечь наглеца, появившегося в вотчине богов, и только сознание того, что только они могут перемешаться на такие большие расстояния. Мужчина, в защитном жесте поднял перед собой руки:

– Тише, тише, это я Арес, в новом теле, ты же видел меня на поляне у разбойников, после выстрела из пушки, и пришлось срочно искать новое пристанище.

– Я же говорил Прометею, что его затея с обучением смертных пользоваться огнем к добру не приведет, вот они уже стали убивать богов, надеюсь наглецы понесли заслуженное наказание.

– Пока нет, их взял под свое покровительство твой братец.

– Ни те ли это людишки, бой которых вы пригласили судить?

– Хорошие бойцы для арены.

Сгустился воздух, и на траве появилось кресло, на котором сидел Прометей, а вслед за ним, – неземной красоты женщина в легкой, прозрачной накидке, из белого шелка, не скрывающей её прелестное тело, на ногах золоченные босоножки, Тихя (богиня судьбы и удачи, в римской мифологии Фортуна). Среднего роста, с большими голубыми глазами под пушистыми ресницами, ровные дуги бровей, прямой нос с тонкими ноздрями, пухлые, будто накрашенные губы, плавный овал лица, длинная шея, украшенная ниткой жемчуга. Подошла к Зевсу, обняла его прижавшись крупной, упругой грудью, тот мягко отстранил её. Красавица обиженно отошла в сторону.

– Похоже я тебя уже не волную, или ты предпочитаешь животных?

– Ни здесь и ни сейчас, тысячелетия мы вместе и за это время мы довольно близко узнали друг друга и, естественно, хочется, чего – то нового. И неужели у тебя нет достойных мужчин? – Пробасил громовержец.

– Самцов хватает всегда, только бровью поведи, а вот таких как ты, вечных больше нет.

– Располагайтесь, братья, сестра, – на правах хозяина пригласил Арес.

– А это ещё кто такой, и почему он здесь распоряжается? – Притворно возмутилась богиня судьбы.

– Это наш младший братец, сменил тело, – объяснил Прометей.

– Смеётесь, вместо того чтобы помочь, – возмутился бог войны, – ведь та Зевс, без труда мог изменить мою внешность, и та Тихя отвернулась от меня, вместо того, чтобы помочь в поединке.

– Мне понравился тот мальчик – француз, но ты и сам виноват, не осмотрительно подставился под картечь, а теперь, пока восстановишься будешь нашей обезьянкой, – звонко рассмеялась богиня.

– Правильно, сам подставился, сам и восстанавливайся, кстати, как тебе удалось превратить того смерда в свинью? – Прогудел Зевс.

– И вы купились, – криво усмехнулся бог войны, – это всего лишь иллюзия.

– А я уже думал, что ты действительно показал чудеса мутации, – протянул Прометей, – кстати, чем рассчитываться думаешь, – зная твою любовь к мальчикам, подари мне их.

– За кого ты меня принимаешь? Я всегда плачу по долгам.

– Может и со мной поделишься, – спросил верховный.

– С тобой у меня отдельный разговор, когда герцог отведет свои войска из Испании, – хитро улыбнулся Арес.

– Надеюсь, этого не случиться, – сел на цветы Зевс, поднял руку, и в ней появился золотой, тонкой работы кубок, наполненный нектаром, и с удовольствием отпил из него, остальные последовали его примеру, только бог войны наполнил свой вином, при этом громко испортил воздух.

– Фу, Арес, ты невыносим, – возмутилась Тхея, сморщила носик, поправляя свои длинные волосы, – действительно тебе надо помочь подкорректировать тело, обратись к Гиппократу, тому все равно на кем свои опыты ставить, может он тебе и поможет.

– Нет уж, – засопел хозяин поляны, опять будет поить и кормить какой ни будь гадостью.

– Ты же понимаешь, что свои тела мы совершенствовали тысячелетия, та что быстро перестроить и подлечить твое новое тело никто не сможет, та что прямой путь тебе к Гиппократу, – советовал Прометей.

– Так ты действительно хочешь выставить кандидатуру этого мальчика на гладиаторские бои? – Сменил тему Громовержец.

– Да, конечно, он действительно хорош, только надо немного подкормить, чтобы набрал немного веса, да и потренировать приемам боя с различным оружием, что бы не случилось, когда ты Арес выставил черного, с какими то палками, которыми он работал как мельницей, сокрушая всех, кто попадался у него на пути, – согласился с ним брат.

– Хороший был боец, жаль только больно туп для наших целей, пришлось на потеху выставить против Минотавра, который порвал его на куски и сожрал, – посетовал младший бог, – а теперь мне после этого боя некого выставить на арену, разве только слугу этого графчика.

– А что, хорошая идея, – пустой кубок выпал из руки Зевса и красивой, блестящей пылью осыпался в траву, придав ей золотистый оттенок, – столкнуть в цирке двух молочных братьев, а ведь они сосали одну грудь, всю жизнь росли вместе, посмотрим, как они будут убивать друг друга, значит ты Арес заявляешь свою кандидатуру на игры?

– Теперь мне ничего больше ни остается, – согласился бог войны.

– Не вам объяснять, какую ответственность за их жизнь и здоровье вы берете на себя, ведь на арене они должны бать в отличной форме.

Прометей и Марс в знак согласия склонили головы.

– А молодой граф хорош, – проворковала Тхея, слизывая с тонких пальчиков розовым язычком пролитый нектар, – я заполучу его к себе в любовники.

– Только не сильно увлекайся, зная твою ненасытность, ещё заездишь бойца, забеспокоился брат Зевса.

– Ничего с ним не случиться, только пойдет на пользу, лишняя тренировка мышц не помешает, а то, знаем этих рыцарей, все у них какие – ни будь дела, то принцесс спасают, то дерутся, за выдуманных дам, а на любовь времени и нет.

– Зря я тебя притащил на этот поединок, зря, теперь молодого смертного будет оберегать не только самый сильный из нас, но и богиня удачи Фортуна повернулась к нему лицом, – сокрушался Арес.

Когда солнце коснулось горизонта, и золотая дорожка пересекла океан, на поляне уже никого не было.