Читать книгу Дом на песке - Александр Петрович Троян - Страница 9

В понедельник рано утром Петр вошел на проходную городской автоколонны.

– Пропуск? – обратился к нему вахтер. Петр вынул из кармана направление и положил в маленькое окошко.

– А-а-а, новенький, по направлению… Ну что ж, сейчас я тебя в журнал запишу, и пойдешь становиться трудящимся гражданином. Да, зайдешь в контору и направо по коридору до конца, там отдел кадров. Ступай.

После оформления документов в отделе кадров Петр нашел в коридоре табличку с надписью «Директор городской автоколонны», постучал и вошел.

– Вы по какому вопросу, молодой человек?

– Мне нужно директору представиться. Я новенький водитель, к вам по направлению.

Секретарша зашла в кабинет директора и через минуту пригласила:

– Заходите.

Петр вошел в кабинет директора, представился.

– А я Павел Петрович. Давай-ка сюда свои документы.

Руководитель принялся читать характеристику Петра. В кабинет заглянула секретарша:

– Павел Петрович, завгар по вашему вызову явился.

– Пусть заходит, – директор не отрывался от характеристики.

Петр увидел маленького толстенького мужичка в смешной кепке, напоминавшего колобка из детской сказки.

– Так, Александр Александрович, передаю тебе в подшефные нашего нового работника: водитель третьего класса, спортсмен-перворазрядник по боксу. Будет теперь за нашу автошколу в соревнованиях участвовать. Ты его два раза в неделю на час раньше с работы отпускай, пусть тренируется.

Директор поднялся из-за стола, скрывавшего его довольно высокий рост, и подошел к Петру:

– Не ты первый и не ты последний должен будешь следовать нашему золотому правилу: «Прежде чем стать хорошим водителем, сначала стань первоклассным механиком». Скоро ты поймешь, что я имею в виду, а сейчас иди в приемную и подожди там Александра Александровича.

Петр с завгаром прошли вдоль всех гаражных боксов и в самом конце остановились у кучи металлолома. Среди множества разбросанных железяк, как памятник, на пеньках без колес стоял старый «ЗИЛ». Деревянная кабина покосилась, стекол не было. Водительская дверь еле держалась на петлях. Кузов наполовину разобран. Создавалось впечатление, что грузовик попал под авиабомбежку. Завгар взглянул на Петра:

– Ну вот, боксер, это твой объем работы. За три месяца стажировки ты должен эту рухлядь восстановить. Запомни: для водителя ремонт – это ползарплаты, и чем быстрее машина у тебя отправится в рейсы, тем больше закроешь путевых листов, лучше заработаешь. Начни со списка необходимых запасных частей, но все сразу не набирай, по мере необходимости. Да и называй меня Сан Санычем, так привычней. Если что-то тяжелое, нужна помощь – обращайся к ребятам, они всегда подсобят и подскажут, у нас так принято. Ну все, мне нужно идти. Не стесняйся, обращайся.

Петр взялся за дело с большим энтузиазмом. Он приезжал на работу на час раньше, а вечером задерживался. В автобусе по дороге из дома и обратно читал книжку по механике. Возле него постоянно крутились, подсказывали и помогали шофера, удивлявшиеся работоспособности и стремлению молодого парня. Петр даже поставил магарыч поселковому столяру Ивановичу и неделю возил его за свой счет на работу, чтобы тот помог ему восстановить деревянную кабину и отремонтировать кузов. Так незаметно пролетел целый месяц. Невероятно уставая на работе, Петр все же находил в себе силы три раза в неделю ходить на тренировки в спортзал.

…И вот он, выйдя из бухгалтерии с талончиком, встал в очередь в кассу за зарплатой.

– Ну что, Петр, поздравляем тебя с первой зарплатой. Теперь надо проставляться: прописка в коллективе – дело серьезное, – шутили мужики.

Получив на руки пятьдесят четыре рубля семьдесят семь копеек, Петр побежал в магазин, купил бутылку водки, буханку хлеба, две консервы, полкилограмма сосисок. В мастерской гаража мужики уже организовали застолье и приняли на грудь горячительного напитка. Когда Петр поблагодарил всех за содействие в работе и объявил, что ему нужно срочно бежать на тренировку, никто не стал возмущаться. Петр поставил на стол купленную водку с закуской, и с ним все попрощались, уважительно пожимая руку.

Вечером за семейным ужином Петр сказал отцу, что получил сегодня первую зарплату. Он достал из кармана двадцатипятирублевую купюру:

– Возьмите, батя. Я себе на жизнь оставил, а вам на семейные нужды деньги пригодятся.

Николай Никифорович, похлопав сына по плечу, ответил:

– Петруха, на семейные нужды и моей пенсии хватит, а эти гроши я спрячу. Они надежнее, чем в банке, храниться будут. Ты старайся деньгами заработанными экономно, по-умному распоряжаться, но не в ущерб своему желудку и внешнему виду. На дворе октябрь, зима на носу. Посмотри, что у тебя с вещами теплыми, мерзнуть нельзя, заболеешь – не сможешь работать. Так что запомни, сынок: настоящий мужик зарабатывает деньги, чтобы жить по-человечески, а не прячет их, как куркуль. Всех денег не заработаешь и не прогуляешь, чтобы в долг вечно не жить и быть кому-то обязанным.

Петр ложился спать с хорошим настроением, чувствуя, что втягивается в жизнь рабочего человека, в первые дни показавшуюся ему ужасно тяжелой.

Он продолжал с огромным усердием трудиться над восстановлением своего грузовика. Зима в Сибирь приходит рано, и, как только выпал первый снег, Петра вызвал к себе завгар:

– Послушай, парень, у тебя что – языка нет? Ты что, собираешься под открытым небом, на морозе свою рухлядь чинить? Я, понимаешь ли, занят, за всеми не услежу… А сам не мог попросить, чтобы тебя в бокс гаражный, под крышу определили? Спасибо мужикам, похлопотали. Ладно, ступай к бригадиру Еремеевичу, он покажет твое место зимовки.

Когда мужики помогли Петру закатить его автомобиль в гараж, на указанное Еремеевичем место, старый бригадир обратился к нему:

– Сынок, я вижу, парень ты трудолюбивый, уже вот дело к ремонту двигателя подошло. Так я к тебе в помощь Павла приставлю. Его хотя и отстранили за пьянку от баранки, но механик он отличный, все равно по гаражу без дела шарахается. Так что не переживай, научит он тебя в движках разбираться лучше любого института. Да, не вздумай ему магарычи покупать: сорвется, запьет – вообще с работы выгонят.

Павел был сорокалетним мужчиной среднего роста и оказался очень разговорчивым человеком. К тому же, пока снимали двигатель и занимались его разборкой, Павел поведал Петру много шоферских хитростей: как можно на государственной машине шабашить, зарабатывая при этом больше, чем зарплата. С каждым днем Петр все больше узнавал о Павле, его шабашках, любовных приключениях и даже героических поступках. Работать с ним оказалось приятно, это действительно был Механик с большой буквы.

И вот настал долгожданный момент. Павел, улыбаясь, посмотрел на Петра и сказал:

– Ну что, коллега, сегодня пятнадцатое октября, полмесяца мы с твоим двигателем провозились. Будем пробовать заводить.

Павел попросил Еремеевича выделить машину для буксировки. Бригадир дал распоряжение кому-то из шоферов. Петр закрепил трос от своего заново рожденного автомобиля к фаркопу подъехавшего и ставшего впереди грузовика. Испытывая огромное волнение, Петр уселся за руль и включил зажигание.

– Господи, помоги… – неоднократно повторял он про себя.

Когда открыли ворота гаража, Еремеевич махнул рукой и громко крикнул:

– Поехали, с Богом!

Все мужики что-то кричали, давали советы, но Петр был настолько сосредоточен, что никого не слышал и, как только выехал из гаража, выжал педаль сцепления и включил вторую передачу. Какую радость испытал Петр, услышав шум работающего двигателя! Достигшее максимума волнение погасилось восторженными эмоциями, перенасытившими Петра. Подбежавший Павел отсоединил трос и крикнул:

– А меня прокатишь?

– Давай в кабину!

Сделав круг по территории автоколонны, Петр остановился, и они с Павлом вышли из автомобиля. После поздравлений все разошлись, а Еремеевич спросил Павла:

– Ну, что скажешь?

Тот ответил:

– А ты, бригадир, сам попробуй проедь. Я лично считаю, что с двигателем полный порядок. Осталось печку отремонтировать и с электропроводкой разобраться. Но это уже не по моей части, хотя Петьке могу помочь, там ничего особо сложного нет.

Еремеевич почесал затылок, задумался на минуту и сказал:

– Павел, я с директором о тебе на днях разговаривал. Так что, если Петр не против, можете стать напарниками. Доделывайте машину, а как сдадите в эксплуатацию и пройдете технический осмотр, вперед в рейсы. Ты, Павел, смотри, будешь у меня на особом крючке, так как я на себя ответственность взял, чтобы последний раз тебя к баранке допустить. Не дай Господь, хотя бы запах услышу. А тебе, Петр, комсомольское поручение: следить за старшим товарищем. Хороший работяга, еще бы в сторону бутылки не смотрел…

Ровно неделя понадобилась Петру и Павлу, чтобы довести до ума свою кормилицу. И вот после сдачи автомобиля в эксплуатацию и прохождения технического осмотра они вместе с бригадиром стояли в приемной директора. Дверь кабинета открылась, вышедшая секретарша пригласила всех войти. Выслушав Еремеевича, директор подошел к Петру и крепко пожал ему руку:

– Молодец, можешь считать, что стажировка у тебя закончилась. С понедельника твой грузовик бригадир включит в разнарядку – и поедешь в первый рейс.

Павел Петрович также пожал руку Павлу:

– Смотри у меня! Если услышу хотя бы одним ухом о твоих пьянках, выгоню с такой характеристикой, что даже в тюрьму не возьмут. Тем более у тебя сейчас напарник молодой. Ты должен ему пример во всем показывать. Молодец, что помог Петру машину восстановить, но, если подведешь, пощады от меня впредь не жди. Все, не смею вас больше задерживать, до свидания.

Выйдя из конторы, Еремеевич еще раз поздравил Петра с окончанием стажировки и сообщил, что директор подписал приказ о назначении его водителем.

– Да, Петр, так как ты полноправный работник нашей автоколонны, можешь в бухгалтерию подать заявку и выписывать уголь за полцены. Машина для этих целей у нас выделяется бесплатно, так что порадуешь стариков. Ну, давай, хороших выходных!

– Спасибо, Еремеевич! – ответил Петр и направился к проходной.

Вечером за ужином Петр рассказал обо всем отцу. Николай Никифорович порадовался за сына и похвалил его.

– А теперь, Петруха, пойдем спать. Завтра с утра нам с тобой нужно от Гришки несколько тележек угля перевезти. На улице с каждым днем холодает, а у нас через неделю нечем будет печь топить, замерзнем.

– Батя, так я в понедельник на работе пару тонн могу заказать за полцены, к тому же в счет будущей зарплаты. И машину для доставки бесплатно дают. А с утра, может, лучше ремонтом сарая займемся, а то и ворота плохо открываются, и крыша прохудилась.

Отец одобрительно покачал головой:

– Я полностью, сынок, с тобой согласен, и мне приятно, что у тебя такие хозяйские взгляды на жизнь.

В понедельник утром Петр вышел на автобусной остановке у проходной автоколонны.

– Петр! – окликнул его Еремеевич. – Доброе утро. Ну, как насчет угля? Поинтересовался у родителей?

– Да, Константин Еремеевич. Как раз уголь срочно нужен, запасов совсем немного осталось.

– Значит, ступай в бухгалтерию, выписывай – и ко мне с бумагами. Как раз на шахту «Центральная» продукты повезете, заодно уголь получишь и отвезешь домой. Ну, дуй быстрее. Я жду.

Получив у бригадира путевой лист, Петр и Павел поехали на городской продовольственный склад, где загрузили машину какими-то ящиками. Им выдали необходимые документы на груз, и они отправились на шахту. После выгрузки кладовщик расписался в путевом листе и указал время. Петр поинтересовался, как найти контору и к кому обратиться насчет получения угля.

– Так это мы сейчас быстро на угольном складе узнаем. Зачем тебе контора! – и кладовщик принялся звонить по внутреннему телефону.

…На обочине дороги появился знак: «Поселок Низменный». Подъехав к своему дому, Петр вышел из кабины и увидел во дворе удивленного отца.

– Петька, это ты? А я думаю: что за грузовик подъехал?

– Да, батя, это я, с углем.

Через несколько минут набежали соседские мужики, чтобы полюбопытствовать и, если нужно, помочь.

Кто застал то время, помнит, как дружно жили люди. Несмотря на трудные времена, присутствовали взаимовыручка и доброта. И тогда, конечно, были изгои общества, но основными канонами являлись человечность, трудолюбие, честность, и все это объединял огромный патриотизм, который жил в сердце каждого человека.

Меньше чем за час уголь не только выгрузили, но и перенесли в сарай. Закончив уборку в кузове, Павел обратился к Петру:

– Слушай, напарник, время уже шесть вечера, рабочий день закончился. Ты оставайся дома, а я машину в гараж сам отгоню. Какой смысл тебе со мной в город ехать, чтобы потом назад на автобусе тащиться?

Петр поблагодарил Павла за помощь, и они попрощались.

За год трудовой деятельности в автоколонне Петр ни разу не опоздал на работу, никогда не отказывался от невыгодных, малооплачиваемых рейсов, добросовестно выполнял все поручения начальства, за что часто получал премии, а на собраниях его неоднократно ставили в пример. Когда пришло время увольняться в связи с предстоящей службой в армии, бригадир от лица всех мужиков подарил Петру новый рюкзак и сказал:

– Ну что, Петр, привыкли мы к тебе за год. Желаем хорошей армейской службы. Когда демобилизуешься, милости просим назад, в наш коллектив. А не захочешь, так в гости заходи, всегда будем рады видеть. Ты нам здесь многим в сыновья годишься, возмужал на глазах, так что служи добросовестно, не подведи. Мы в тебя верим.

Получив расчетные документы, Петр направился в спортивный комплекс «Сибирь», чтобы попрощаться с Александром Ивановичем и товарищами. Приехав под вечер домой, после ужина Петр с отцом долго сидели на веранде и разговаривали. Было видно, что Николай Никифорович волнуется, но старается не подавать вида. Когда время было уже за полночь, отец сказал сыну напутственные слова:

– Петр, мне уже шестьдесят шесть лет. Не знаю, дождусь ли тебя после службы, уж больно много здоровья в шахте оставил. Но ты, сынок, запомни: жизнь человеческая состоит из ступеней, и идет человек по этой лестнице сначала в гору, а потом вниз. Споткнешься на подъеме, время потеряешь, как уже спускаться надо. И самое страшное – это когда будешь чувствовать, что осталось несколько шагов до конца, а ты так и не побывал на вершине и не познал смысл жизни. Поэтому, Петр, всегда обдумывай каждый свой шаг и ступай твердо и уверенно. Я в тебя верю, мой сын. А предстоящая служба – отличная школа мужества, один из основных факторов становления мужчины, приобретения важных черт характера, чего нельзя получить в гражданской жизни. Армия – это мужской коллектив, а значит, чтобы выжить, нужно быть справедливым, смелым, добросовестным, ответственным, иметь твердый характер, и нет здесь места трусости, подхалимству и высокомерию. Петруха, не так страшен черт, как его малюют. Мне пришлось на двух войнах побывать, а дед твой, Никифор Степанович, вообще три войны прошел. Что на роду написано, так тому и быть, от судьбы не уйдешь. Ну, пошли спать, а то мы так с тобой до утра проболтаем, а завтра нужно к проводам готовиться. Люди придут – по-человечески нужно встретить.

Проводы Петра в армию проходили так же, как у всех: шумная гулянка продолжалась до шести часов утра. В эту сентябрьскую субботнюю ночь весь поселок Низменный не спал, так как родители еще двух парней провожали своих чад выполнять гражданско-патриотический долг, защищать Отечество.

При въезде в поселок, где находился барак с магазином и почтой, собралось много народу. До девяти часов утра играла гармонь – кто пел, кто танцевал. Некоторые не в состоянии больше пить и, скорее всего, не понимая, что происходит вокруг, просто сидели на траве не в силах бороться со своим пьяным и усталым от бессонницы организмом.

– Автобус, автобус! – послышались громкие голоса. Со стороны поселка Восточного медленно приближался красный «ЛиАЗ». Тут же послышались всхлипы женщин. Из громкоговорителя, закрепленного на самом верху телефонного столба, полилась музыка – «Прощание славянки».

Старший брат Григорий пожал руку Петру, затем крепко обнял и отошел в сторону. Его жена Ольга тоже приобняла Петра, поцеловала в щеку и пожелала хорошей службы. Мама молча стояла, из ее глаз катились слезы.

– А ну, не распускай нюни, бабка! – строго сказал Николай Никифорович. – Радуйся, что мы такого сына-красавца вырастили. Он Родину идет защищать в армию, а не на войну.

В то время у людей старшего поколения в глубине души еще оставались эмоции, переживания и страдания, накопившиеся в годы Великой Отечественной войны, когда они провожали на фронт своих близких. Такое было время, такова была идеология, уклад жизни: ни один родитель не сомневался в необходимости его чаду защищать Отечество. Гордость и уважение окружающих испытывали семьи, в которых парни служили в армии.

– Новобранцы, ко мне! Строиться в одну шеренгу для проверки личного состава! – громко отдал команду молодой офицер, после того как участковый Кашкин вручил ему папку с документами призывников.

Уже перед дверью автобуса Вера подбежала к брату:

– Петруша, постой! На вот, возьми, ты продукты забыл. В дороге с ребятами покушаете. Тут и пирожки, и картошка. И еще вот соседская девочка Наденька платочек просила передать.

Автобус тронулся с места и медленно стал отъезжать от провожающих односельчан. И тут Петр увидел Надюшеньку: она стояла с одним из своих братьев у заброшенной водокачки и махала рукой. Петр не сомневался, что прощалась она именно с ним.