Читать книгу Царапины на пустой бобине. Восьмистишья - Александр Петрушкин - Страница 24

Едва ли этот вещный мир – был обращён, как в человека,

в сухую тварь без слова, и моргают птичьи слайды света…

О, бычья радость изнутри, из ноября строгая лодку

меня везёт, а снег гудит, что телеграф – верно это:

я выхожу в простуды двор и горлом становлюсь бутыли,

в которой тварью зарождён, чтоб стало всадников четыре,

и ты моё лице сотрёшь в своём лице, и жажду выльешь

во флягу снега, что суха, которой выживешь и выйдешь.