Читать книгу Опера и пограничники смеются. Смешные, каверзные и занятно-поучительные истории из жизни сотрудников органов безопасности и пограничной службы - Александр Платонов - Страница 4

Заканчивалась длительная заграничная командировка старшего опера военной контрразведки майора Хитрова в ГСВГ (Группа советских войск в Германии) участившимися склоками со своей супругой, которой никак не хватало немецких марок на закупку очередной партии дефицита перед отправкой на Родину. Главным ударным её козырем, больнее всего бившим Хитрова, были слова: «Ну что?! Какой ты контрразведчик, когда ни одного шпиона за всю свою службу не поймал?

Вот майор Петров всего пару лет в отделе, а уже разоблачил вражеского агента. Орден получил, а самое главное – большую денежную премию, на которую его жена норковую шубу себе купила! Вот это чекист, так чекист!». Хорошо, что этих свар не слышали взрослые дети, оставшиеся дома в Союзе.

После очередной такой перепалки майор Хитров ушёл в свой кабинет и, приняв с досады гранёный стакан шнапса с сильным амбре, крепко задумался о жизни. Что получалось? Почти за 25 лет безупречной службы в органах военной контрразведки, имея многочисленные грамоты и медали (правда, в основном юбилейные[7] и за выслугу лет) за ряд реализаций по разработкам одного «инициативника»[8] и двух «антисоветчиков», он действительно не поймал ни одного шпиона! А ведь оперативно обслуживал не заштатный объект, а крупный военный аэродром ГСВГ, к которому, конечно же, должны были проявлять интерес спецслужбы Западной Германии (БНД) и стран НАТО. И тут Хитров вспомнил, как во время очередной встречи с сотрудником немецкой контрразведки Министерства государственной безопасности (МГБ) ГДР, тот по дружбе передал ему список граждан местного городка рядом с аэродромом, известных своими антисоветскими и антисоциалистическими взглядами. Все они мечтали перебраться в Западную Германию, где имели родственников. Тогда ещё в мозгу Хитрова засела фраза сотрудника МГБ: «Если к любому из них обратится иностранный разведчик с предложением сотрудничать, то тут же получит согласие. Они потенциальные шпионы!». Из всего списка немецкий контрразведчик выделял 60-летнего одинокого пенсионера Вольфа, регулярно выезжавшего к своей родственнице в город Потсдам, где он пару раз был замечен в контактах с туристами из ФРГ. И тут сидящий до поры до времени в каждом из людей бес-искуситель подал Хитрову свой вкрадчивый внутренний голос: «Чего тут думать? Ведь ты в совершенстве знаешь немецкий, да ещё с акцентом жителя Западного Берлина, как утверждал местный сотрудник МГБ. Тщательно отработай план и подставься Вольфу в роли „иностранного разведчика“ во время его очередной поездки к сестре». На следующий день, не мудрствуя лукаво, Хитров встретился со своим негласным источником «Гансом», увлекающимся фотоделом и проживающим по соседству с Вольфом. Аккуратно подведя того к обсуждению образа жизни ряда немцев, включая Вольфа, Хитров узнал, что тот каждое воскресенье выезжает на автобусе в Потсдам к сестре, где посещает в центре города один из лучших пивных баров. В заключение встречи «Ганс» сообщил контрразведчику адрес личного двухэтажного дома Вольфа и его приметы. За неделю Хитров сумел установить и запомнить этого немца в лицо, незаметно ведя наблюдение за его домом из машины. В очередное воскресенье, спрятав в большую сумку никогда не носимое клетчатое пальто и тирольскую шляпу[9], Хитров ранним утром прибыл на своей машине в Потсдам, где, незаметно переодевшись в «немецкую» одежду, расположился возле автовокзала.

Терпеливо дождавшись, когда Вольф от сестры зашёл в пивной бар, проверившись на отсутствие наружного наблюдения МГБ, Хитров с важно-праздным видом западногерманского туриста прошествовал туда же и сел напротив, за соседний столик[10]. Громко, как истинный хозяин на немецкой земле, он на чистом берлинском диалекте подозвал официанта и сделал заказ. Как и ожидалось, Вольф с заискивающе-радушным видом «бедного родственника из ГДР», тут же, спросив разрешение, подсел к Хитрову-«туристу из ФРГ». После длинных льстивых речей в адрес «туриста», Вольф внезапно стал расспрашивать о вариантах возможности получения разрешения о выезде на жительство в Западную Германию. Бес-искуситель ущипнул Хитрова за ухо и прошипел: «Не медли! Пора брать быка за рога!». С важностью мецената, делающего одолжение, опер тихо заявил: «Такое разрешение я мог бы помочь получить, но вначале Вы должны заслужить доверие властей ФРГ». С живостью ответив: «Любое задание выполню», Вольф вдруг наклонился и передал Хитрову блокнот, где, по его словам, находились многолетние записи-наблюдения за военным аэродромом ГСВГ. ОПЕР похолодел, внутри его что-то заныло: «Провокация! Доигрался! Сейчас ворвутся сыщики немецкой контрразведки, и прощай свобода! Возьмут с поличным». Однако, вспомнив слова знакомого сотрудника МГБ, оглядевшись и не узрев даже признаков подставы, Хитров вернул Вольфу блокнот со словами: «Это конечно хорошо, но всего лишь половина дела. Сделанным записям было бы больше веры, если к ним приложить ещё фотографии этого аэродрома с дислоцирующимися на нём видами боевых самолётов». Вольф ответил: «Но у меня нет маленького фотоаппарата. Да и фотографировать не умею. Хотя, по словам лётчиков аэродрома, посещающих бары его городка, в ближайшее время на него должны прибыть новейшие штурмовики»[11]. Сухо и с раздражением «турист» заявил: «Ну, нет так нет. Это больше Вам нужно, а не мне», сделав вид, что собирается уходить. Засуетившись, Вольф протараторил: «Не уходите! У меня есть знакомый товарищ-фотограф, он мне поможет приобрести необходимый фотоаппарат и научит, как им пользоваться». Испытующе, взглянув на немца, сделав паузу типа «Чапай, думать будет», Хитров важно заявил: «Я Вам верю. Ровно через месяц, сделав нужные фотоснимки, вложите кассеты с фотоплёнкой и свой блокнот, в тайник возле строящегося нового микрорайона Потсдама. О сделанной закладке поставьте метку на фонарном столбе возле дороги. Если через неделю из тайника не заберут содержимое, а напротив Вашего столба с меткой, на другом столбе будет красным мелом или помадой изображён крест, изымите материалы обратно и хорошо перепрячьте у себя возле дома. Встретимся с Вами через полгода, в воскресенье 25-го мая в этом же баре. Получите новые инструкции». Аккуратно оглядевшись (для конспирации), Хитров передал Вольфу заранее подготовленную подробную схему расположения тайника и столбов для меток, попрощался и вышел из бара.

Далее события развивались стремительнее, чем мог предполагать майор Хитров. Буквально через пару дней по способу срочной связи напросился на встречу конфиденциальный источник «Ганс». Он сообщил, что вернувшегося из Потсдама Вольфа нельзя было узнать. С возбуждённым видом он прибежал к «Гансу» и попросил помочь в выборе мини-фотоаппарата с большой разрешающей способностью. На вопрос источника: «Зачем тебе маленький? Он ведь дорого стоит. Купи за меньшую цену, но более сильный, солидный фотоаппарат», Вольф путано объяснил: «Да я решил начать собак разных пород и пейзажи фотографировать, а соседи увидят, могут засмеять. Мол, на старости лет я свихнулся». Опер, не мешкая, отобрал от источника письменное сообщение и, дав ему, задание усилить наблюдение за Вольфом, доложил материалы начальнику отделу ВКР подполковнику Мудрому. Через неделю уже тот экстренно вызвал майора к себе и с еле сдержанной радостью сообщил: «Слушай! Кажется, в наши сети плывёт крупная рыба! Вчера от контрразведчиков МГБ поступила письменная информация о том, что их агент в пивном баре „Зайди, попробуй“ зафиксировал встречу знакомого ему завсегдатая заведения Вольфа с туристом из Западного Берлина. Оба скрытно от окружающих передавали друг другу какие-то блокноты и бумаги. Выехавшие по срочному звонку агента сотрудники наружного наблюдения „туриста“ не застали, а вот засидевшегося Вольфа сняли на видео и провели до самого дома в его городке. Так что твоё сообщение „в цвет и патоку“. Готовь материалы о заведении разработки и выстраивайся на Вольфа по полной программе. Это твой звёздный час! Жаль, что западногерманского туриста, явно разведчика, не смогли сфотографировать». Хитров же похолодел, но с удовлетворением подумал: «Слава богу, что не сфотографировали, а то начальника хватил бы удар от моей, знакомой ему до боли физиономии». Ну, а дальше дело техники. Профессионал своего дела майор Хитров только успевал принимать валом покатившиеся сообщения от различных взаимодействующих служб. «Топтуны» из наружного наблюдения вначале зафиксировали покупку Вольфом мини-фотоаппарата и всей сопутствующей техники, а источник «Ганс» отписался о первых сделанных им снимках, которые он помог проявить и отпечатать. На них действительно были изображены разные собаки и природные пейзажи, почему-то вокруг военного аэродрома. Затем наружное наблюдение сняло на видео, как Вольф, добравшись на велосипеде к ближайшему холму рядом с аэродромом, замаскировавшись в кустах, фотографировал взлёты и посадки новых самолётов. Скрытно было также зафиксирован и факт проявки им дома фотоплёнки и изготовление своеобразного контейнера. Туда новоявленный шпион вложил кроме кассет и свой старый блокнот с секретными записями. Дальше всё шло как по нотам «оперы», написанной ушлым контрразведчиком. Когда, заложив тайник и сделав метку об этом, Вольф через неделю вернулся и, увидев на столбе красный крест «опасности», стал изымать обратно содержимое, майор Хитров, находившийся в машинах «Невидимых Николаев», дал команду группе захвата задержать разрабатываемого немца с поличным. Потом на претензии начальника отдела о том, что он поспешил, так как надо было бы заодно и западногерманского разведчика взять на тайнике, Хитров оправдывался. Он заявил: «Мне показалось, что Вольфа кто-то спугнул, и он решил уничтожить контейнер с разоблачающими его материалами, так как уже зажёг зажигалку. Зато в ходе следствия мы заставим Вольфа помочь нам и в этом деле для смягчения уголовного наказания». Финал этой истории следующий. Майора Хитрова, убывающего в Союз по окончании командировки, наградили. Правда не орденом, а медалью «За боевые заслуги», но зато и премию дали, тут же реализованную его женой. Перед самым отъездом, как принято, Хитров устроил маленький банкет для сотрудников отдела («отходная»), на котором сильно поддал от радости за удачно провёрнутое дельце. К нему подсел начальник и вдруг с усмешкой, спросил в лоб: «А не ты ли это был в клетчатом пальто вместо западногерманского туриста? Ловко сработал!». Хитров не знал, что его шеф, что-то заподозрив, ранее посетил Вольфа, находящегося под следствием, показав тому несколько фотографий, в том числе и своего подчинённого. Разоблачённый шпион, с колебанием, но показал пальцем на фото майора Хитрова, заявив: «Не уверен, но очень похож!». Старший опер был советской закалки, однако вопрос шефа застал его врасплох, и он не смог солгать своему начальнику, которого сильно уважал. Он сознался, но просил не выносить сор из избы. Ведь пенсия на носу. Шефу ситуация была также невыгодна для распространения (обещали на вышестоящую должность полковника), но он решил всё же с немецкими друзьями из МГБ посоветоваться. Ведь совесть замучает. К этому времени Вольф за своё раскаяние и готовность помочь контрразведке в поимке западногерманского разведчика, получил всего 5 лет лишения свободы. Когда подполковник Мудрый поделился сутью происшедшего с равным ему коллегой из МГБ, тот засмеялся и заявил: «Так у нас в оперативной работе это один из действенных методов выявления и разоблачения потенциальных изменников Родины! Ведь Вольф уже собрал секретные сведения и, конечно же, рано или поздно передал бы их если не подставившемуся майору Хитрову, то западногерманским разведчикам! Поэтому предатель пусть отбывает свой срок – заслужил, а мы майора Хитрова наградим ещё и своей медалью ГДР!».

Хотите – верьте, хотите – нет, но чем закончилась эта история автору не известно. «Я там был, пиво с раками пил. Оно по губам текло, в рот не попадало»[12].

P. S. Что русскому хорошо, то для немца – смерть

Чтобы там не говорили о немцах, но где-то они близки русской душе. Ведь недаром русские цари брали в жёны немецких принцесс, укрепляя дружбу между двумя континентальными державами в пику англичанам. После сокрушительного поражения в войне с нами, когда славяне разгромили не только их хвалёный вермахт, но и фашистско-нацистскую идеологию превосходства арийской расы во всём мире, восточные немцы из Германской Демократической Республики решили всё лучшее перенять от советских людей. Многому хорошему они научились, но, конечно же, прихватили и часть залихватских гусарских традиций, идущих в противовес рационализму и дисциплинированности немцев. Общаясь не только по службе, но и на различных праздничных застольях, сотрудники МГБ ГДР полюбили традицию-обычай военных контрразведчиков СССР обмывать очередные звания. Так как очередная звёздочка для военных чекистов доставалась с огромным трудом, то сложилось поверье, что если почти полный стакан водки с заложенными туда звёздами выпить до дна, то очередное звание такой сотрудник получит быстрее[13]. Всё бы ничего, но, изгаляясь в усложнении этой традиции, военные контрразведчики придумали самый крутой способ. Стакан со спиртным надо было без помощи рук захватить зубами, постепенно приподнимая выпить содержимое, оставив звёзды во рту. Потом, вынимая звезды по одной (хорошо, если майор и всего одна, а если капитан?), поцеловать их и прикрепить к погону. Каждая расплёсканная капля из стакана означала лишний год до очередного звания. Не каждому и русскому такое дело было по плечу, но немцам из МГБ понравилось.

Совместная встреча советско-немецких контрразведчиков началась с попытки начальника местного отдела МГБ, получившего очередное звание подполковника, утереть нос сотрудникам из Советского Союза и без страховки выполнить этот рискованный номер. Всё шло как по маслу, вызывая удивление и аплодисменты окружающих его коллег, пока он не поперхнулся оказавшимися в его рту двумя звёздами (пил-то шнапс с амбре). Одна и улетела в желудок. Еле его спасли от смерти хирурги. А по Министерству государственной безопасности ГДР вышел приказ: «Запретить эту традицию. Что русскому хорошо, то немцу – смерть». Это одна из версий, откуда пошла эта общеизвестная поговорка.