Читать книгу «...Расстрелять!» - Александр Покровский - Страница 18

в выражениях, междометиях, афоризмах, в вопросах и ответах, в бессвязных выкриках…

– Что это у вас?

– Это усы, товарищ капитан первого ранга!

– Это не усы, это трамплин для мандавошек.

– Сгниешь на «железе», сгниешь!.. А я говорю, сгниешь!.. Да… а вы думали, здесь что?.. Что вы думали?..

– Чего вы тут сявку раз-зявили?! Что вы тут сидите… молью! Я вам тут что?! Что?!! Я вас-с-спрашиваю!!! Мал-чи-те!.. Лучше!!! Я вам верну дар речи, когда это нужно будет!!! Если хотите со мной говорить, то молчите!..

Абсолютно новый крик:

– Что вы тут ходите!.. Ногами!.. С умной рожей!.. Па-дай-ди-те сюда… я вам верну человеческий облик!..

– …по-ротно… на одного линейного дистанции…

– …Ссс-чет! – Раз! – Ииии-раз!!!

– …П о з д р а в л я ю в а с…

– Уууу-ррр-ааа!!!..

– Эй, сколопендра!

– Это вы мне?..

– А кому же! Ползи сюда!..

– Что вы мечетесь, как раненная в жопу рысь! Вы мичман или где?..

– Слушай, что стряслось во вселенной? Умер кто-нибудь из высшего командования или съели твой завтрак?

– Где ваш конспект?

– Сильные не конспектируют…

– Кто вы такой?! Кто вы такой, я вас спрашиваю?! Вот доложите: кто вы такой?!.

– Что вы тут разматываете сопли по щекам?! Что вы тут роняете пену на асфальт?! Га-ва-ри-те члена-раздель-на! Члена-раздельна! Каждый свой член в раздельности…

– Где ваш план? Что вы мне подсовываете здесь постоянно?! Это что?! План?! Почему за месяц?! Где за год?! Восстановить немедленно! Жизнь без плана – жизнь впустую!..

– Что вы тут опять написали? Липа должна быть липовой, а не дубовой. Поймите, дело может стоять, но журнал должен идти…

– Что такое флотский смех? Это когда по тебе промахнулись.

– И все-таки, а какова преамбула?

– Чё?..

– Преамбула… говорю, какова?

– Чё?..

– Дадада!.. Да! Те же яйца, только в профиль! Значить так! Задернить! Восстановить методом заливания! Нештатные тропинки уничтожить! Ямы защебенить! Для чего достать щебенку! Озеро одеть в гранитные берега. Назначаю вас старшим над этим безобразием. Горячку пороть не будем. К утру сделаем.

Через три часа, когда ты уже задернил:

– Так! Все! Дрова в исходное! Удалось отбиться: теперь это не наш объект.

– Видишь ли, Шура, замечания и традиции у нас с русско-японской войны. А может быть, с Чингис-хана… Не устранены еще… И грань между замечанием и традицией такая стертая… что замечание легко переходит в традицию, а традиция… в замечание… Так что потом, когда мне говорят вот это: «славная традиция» или «беречь и умножать традиции бережно сохранять»… я все думаю: о чем они говорят… бедные…

– У вас такое лицо, будто вы только что побывали в лапах нашей флотской организации…

– Не организации, а «долболедизма».

– А это как что?

– Дробь БП и долбить лед… до бетона…

– Личный состав, обалдевший от обилия вводных, действует ли по этим вводным?

– А как же! Аж пиджак заворачивается!..

– …и осуществили ремонт методом выхода из дверей…

– Боже мой, сколько не сделано… сколько не сделано… а сколько еще предстоит не сделать…

– К я я к сейчас размажу… по переборке! Тебя будет легче закрасить, чем отскрести…

– Говорят, подводнику положено десять метров дополнительной жилой площади. Есть постановление…

– Это только после увольнения в запас…

– Чтоб лечь и умереть спокойно…

– Только не квадратной, а кубической…

– Что это за корыто на вас?

– Это фуражка, товарищ капитан первого ранга!

– Бросьте ее бакланам, чтоб они ее полную насрали…

– Товарищ капитан третьего ранга, а когда нас накормят?

– Вот если б ты питался от моей груди, то был бы всегда сыт…

– Па-че-му не гла-жен?! Почему?! (По кочану, вот почему.) Времени не хватило?! Я вам найду время! Лучше б ты в море упал. Наберут отовсюду не поймешь каких трюмных!..

Начальник физической подготовки и спорта – флагманский мускул – доложил: «Слишком много у нас больных!»

Принято решение: впредь больных вместо физзарядки выводить на прогулку с… ломами! И знаете, больные резко сократились.

«Ч-т-о ж т-ы с-п-и-ш-ь, с-о-б-а-к-а, т-ы ж г-е-р-м-а-н-с-к-и-й к-о-н-ь… – между прочим, из германского героического эпоса».

– «А из японского можешь?»

– «Могу: Ч-т-о ж т-ы с-п-и-ш-ь, с-о-б-а-к-а, т-ы ж я-п-о-н-с-к-и-й к-о-н-ь…»

– … В е л и к о е, старина, – это простое… Простое, старина, – это плоское… В е л и к о е – э т о п л о с к о е, старина…

– Ты мешаешь мне правильно реагировать на те порции света и тепла, которые исходят от солнца лично для меня…

– Ты знаешь, какая самая первая самцовская обязанность?

– ?

– Метить территорию. О-собыми выделениями о-со-бой тер-рриториальной железы… Выходишь… ежедневно и… метишь…

– И последнее, товарищи! Так, с хвостов, встаньте в каре. И последнее. Командующий требует спокойствия и выдержки. В ходе инспекции десять человек сымитировали повешение. Трое доимитировались до того, что повесились…

– Ну как ваш новый зам?

– Видишь ли, Шура, в детстве его так сильно напугали «бабайкой», что еще с колыбели в ответ на «Коза идет, коза идет» он научился приставлять ладонь торцом к переносице.

– Наберут трусов на флот, а потом хотят, чтоб они умирали гер-роями…

Цок, цок, цок.

– Доложите в центральный: прибыл гражданский специалист к радистам.

– Цэнтралный. Прышол дэвишка, хочет радыстов.

– Я не девушка, я гражданский специалист. К радистам.

– Цэнтралный… ана нэ дэвишка… ана хочет радыстов.

– В пять утра прибыть в казарму!

– Мда-а…

– Не успели с моря приплыть – на тебе…

– Сейчас почти час, в два – дома, в три – на жене, в пять – в казарме…

– Вот они, пассаты, дующие в лицо…

– Мама моя, лучше б я назад в море ушел или в говно упал.

– Страна ты моя Дуремария…

– Вы что-то сказали или мне показалось?

– Вам показалось…

– Ночь. Везде темно. И только в Стране Дураков загорался свет…

– А в Абрам-мысе водку по прописке продают…

– Иди ты! А где ее берут?

– Кого? Водку?

– Нет, прописку…

– Внимание, товарищи! Командующий флотом объявил оргпериод флоту! С сегодняшнего дня – якорный режим. Сход запрещен. Экипаж на борту. Сходню сбросить!

– Мать моя женщина, опять семья на якорном режиме…

– Жалуйтесь. В лигу защиты сексуальных реформ…

– Никак не пойму, это что – домой сегодня не пустят?

– Плохо быть деревянным…

– Не-ет, флотом управляют двоечники…

– Вы хотите сказать, что командующий флотом – двоечник?

– А разве командующий флотом управляет флотом?..

– А мне еще двенадцать лет вот так просидеть на оргпериоде – и все!

– Помрешь, что ли?

– П е н с и я…

– А-а…

– А американцы вообще говорят: «Войну им объявим, но не начнем. Они себя сами задолбают оргпериодами…»

Крыса попалась в петлю. Ее повесили в боевой рубке с биркой: «Повесилась в результате якорного режима».

– Я вас категорически приветствую. Прошу разрешения подержаться за вашу мужественную руку. Как ваше драгоценное для флота здоровье?

– Безнадежно здоров. Годен только к службе на подводных лодках. Место службы изменить нельзя. У нас нет оснований для беспокойств и переводов. А списывают с плавсостава теперь по двум статьям: трупные пятна и прободение матки.

– Ну с маткой, я думаю, у нас все в порядке.

– Слушай, что это за козел ходил с вами море удобрять?

– Из института. Мы с ним три вахты проговорили. Я думал, он серьезный мужик, а он кандидатскую пишет…

– «Есть», «так точно», «никак нет» и «ура!» – четыре слова, отпущенных военнослужащему. Как из них сделать кандидатскую диссертацию? Не понимаю…

– Мужики, слушайте, что пишут в нашей любимой газете, удивительное рядом, докладываю близко к тексту: «Крейсер. Ночь. Корабль спит. Устало дышат кубрики. Затихли орудийные стволы. Легкий бриз. Лишь одно окно освещено. Это окно замполита. Стук в дверь. На пороге – старшина трюмный, старшина первой статьи Перфильев.

– Разрешите, товарищ капитан третьего ранга?

– Проходи, проходи… Перфильев…

– Вот, задумка есть, товарищ капитан второго ранга, как бы мне вывести свою команду в отличные?.. – и еще долго-долго не тушился свет в каюте замполита».

– Во дают, растудыт ее в качель… живут же люди… к замполиту тянутся…

– А наш хрючит по ночам, как трофейная лошадь, аж занавески развеваются…

– Почему у вас начштаба зовут Бамбуком?

– Потому что деревянный и растет быстро.

– Факт, как говорится, на улице; я не хочу, чтоб он был у вас на лице.

– Я сейчас соберу узкий круг ограниченных людей; опираясь на них, разберусь как следует и накажу кого попало.

– Я теперь, порой, иногда даже думаю с ошибками.

– Если нет мозгов, бери блокнот и записывай! Я всегда так делаю.

– Я вчера в первый раз в жизни подумал, осмотрелся, осмотрелся, взглянул на жизнь трезво и ужаснулся.

– Поймите вы, созерцательное отношение к жизни нам чуждо, чуждо… Этим занимались древние греки… и хрен с ними.

– Товарищ командир, прошу разрешения быть свободным.

– Вас освободила Великая Октябрьская революция.

– Товарищ командир, прошу разрешения на сход с корабля.

– А зачем?

– К жене.

– Дети есть?

– Двое.

– Остальное – разврат!

– ПАЧЕМУ БРЕВНО ПЛАВАЕТ?!.

Командир дивизии уставился в распорядительного дежурного (вахтенные, собаки, проворонили; черт, как он возник, неизвестно).

– Почему бревно плавает?

Распорядительный (в первый раз заступивший самостоятельно испуганный лейтенант с чахоточной грудью) испуганно приподнимается, вылезая из очков.

– Вы что… онемели?

– Так… (время идет).

– Я спрашиваю: почему плавает бревно?!!

– Так… удельный вес… этой… воды… он больше…

– Вы что, идиот?!

Лейтенант вздрагивает и смотрит долго.

– Идиот?!!

Лейтенант вздрагивает и смотрит долго.

– Почему… бревно… плавает?!!

Лейтенанта сняли, унесли, откачали, отжали. Комдив имел в виду акваторию, захламленную плавником.

Запись в личном деле: «Передан вместе с материальной частью».

в кают-компании на завтраке…

– … и жрет и жрет…

– А это психология отличника боевой и политической подготовки…

– …лежу я, значит, мечтаю о демобилизации и вдруг…

– Крысиные блохи из вентиляции сыплются тебе прямо на рожу.

– Да они на человеке не живут.

– Укусят… и подыхают…

– А у меня вчера на подушке крыса ночевала…

– Военнослужащий может испытывать радость от человека напротив. Вот сидит человек напротив, а военнослужащий смотрит на него… и радуется… Так что ты говоришь насчет крысы?..

… на обеде

– Там город, Саня, город! Театр! Кино! Там женщины, Саня… прямо на асфальте… Идешь… на асфальте – и женщина… идешь – еще одна…

– Не люблю ночевать с дурами. Никакого интеллектуального удовлетворения…

– Ох и баба на днях попалась…

– Витя (укоризненно)… Пехотный офицер образца 1913 урожайного года сообщил бы офицерскому собранию: «Элегия… эле-гия, а не женщина» или сказал бы: «Ее бедра метались, как пойманные форели», а Витенька, интеллект которого неизмеримо выше табурета, говорит «баба». И с этой женщиной он провел лучшие минуты сегодняшней ночи…

– Да пошел ты…

– ЧТО ВЫ ПОЛЗЕТЕ, КАК БЕРЕМЕННАЯ МАНДАВОШКА ПО МОКРОМУ… ХУУУ-Ю?!!

– А-а-а-тдать носовой!

– Есть, отдать носовой!

– Отдать кормовой!

– Есть, отдать кормовой!

– Проверить буй усилием шести человек на отрыв!

– Есть, проверить буй усилием шести человек на отрыв!.. Проверен буй усилием шести человек на отрыв!.. Буй оторван…

– ПА-ЧЕ-МУ?!! (Пятнадцать восклицательных знаков.) Па-че-му не стрижен?!! (Глаза оловянные.)

– Так… тащ капитан второго ранга… ведь перешвартовка… а время теперь на подготовку к вахте не предоставляют… я докладывал… а в парикмахерской очередь…

Визг:

– Пачему не стрижен?!!

– Тык… я же… время же не дают… я отпрашивался… сегодня…

Вой:

– ПАЧЕМУ НЕ СТРИЖЕН?!!

– Тык… времени… же… а в парикмахерской…

– Хер в парикмахерской, хер! Почему не стрижен?! Длительное молчание по стойке «смирно», потом:

– Есть…

Что и требовалось…