Читать книгу Течение реки как течение жизни - Александр Попов - Страница 6

За столом Лиля заняла место рядом со мной, и мы непринуждённо стали беседовать и пить чай. В тот момент я думал о том, что ещё совсем недавно с этой девушкой я не был знакомы, а сейчас мне было так комфортно и спокойно, словно я её уже давно знаю. Мои мысли прервал вопрос Лили:

– И всё-таки, как Вас зовут?

– Глеб, – сказал я и внимательно посмотрел на неё. – Глеб Александрович.

– Хорошее имя. Какое-то надёжное, – серьёзно сказала она и посмотрела на меня так, будто оценивала, подходит мне это имя или нет.

– Фамилия моя Букин.

В диалоге наступила пауза, но она была уместная и давала возможность каждому из нас собраться с мыслями.

– Глеб Александрович, я сейчас пью с Вами чай, а испытываю такое состояние, словно пью алкоголь, – сказала Лиля и покраснела.

– Лиля, может Вам чуть-чуть налить? – несмело спросил я.

– Нет-нет, что Вы! Такие крепкие напитки я не употребляю. Изредка могу выпить немного вина, но не более того.

– Ну, а я могу иногда себе позволить. Особенно на природе, у костра с друзьями, находясь подальше от городской суеты, – с улыбкой проговорил я. – Места у Вас здесь красивые. Правда, далеко добираться, да и то, наверное, только на вездеходе или на гужевом транспорте. А Вы, Лиля, как сюда добираетесь?

– Так же, как и Вы добрались до нашей заимки. С посёлка Таёжного. Тимофей Петрович высылает за мной лошадку, нашу любимую Звёздочку. Можно сказать, что карета за Золушкой подана. Тимофей Петрович Хомяков – это двоюродный брат моего дедушки. Они в одном лесхозе работают. Расстояние от посёлка до заимки чуть больше тридцати километров. Конечно, дорога неблизкая. Если же ехать обратно в город с Таёжного, то до трассы следует добираться на перекладных, чаще на лесовозах, – рассказывала девушка так, словно объясняла урок случайно задержавшемуся в классе ученику. – А Вы, Глеб, где и кем работаете?

– Мы – геологи, Лилия Семёновна. Профессия у нас, можно сказать, тоже таёжная. Когда я поступал в горный институт на геологоразведочный факультет, был неисправимым романтиком. Да я и сейчас, наверное, романтик… Только тогда казалось, что ты будешь жить в постоянном поиске чего-то неизведанного и ужасно интересного; будешь производить разведку полезных ископаемых, а после тебя начнут появляться рудники и фабрики, строиться рабочие посёлки.

– А сейчас что-то изменилось? – тихо спросила она.

– Изменилось. Очень многое изменилось. Во-первых, профессия геолога – это тяжёлый труд в полях или лесах холодной зимой или знойным летом. Уезжаем с отрядом геологов на вездеходах то в один регион, то в другой на несколько месяцев. Если недалеко от места изыскательских работ встречается какое-нибудь селение, там же устраиваемся на постой. Если же нет селения, то тащим с собой теплушки, оборудование и весь остальной скарб. Я, конечно, не жалуюсь, но так получилось, что с женой мы расстались именно в силу всех этих обстоятельств. Конечно, я её понимаю. За три года, что мы были вместе, большую часть времени я проводил в командировках и в экспедициях, а то и вовсе «у чёрта на куличках». Потом сваливался как снег на голову, да ещё и не один, а с незнакомыми ей бородатыми мужиками. Хватал жену и тащил её в ресторан, наивно считая, что такими широкими жестами мог оправдать своё долгое отсутствие. Зарплата у нас была неплохая; могли позволить себе «погулять на широкую ногу». Тратили в ресторанах немалые суммы денег. В общем, хотелось праздника после тяжёлой работы. Вот и расслаблялись. Мне тогда казалось, что и она этого хотела. Сейчас я в этом не уверен. Дарил ей золотые кольца, серьги, цепочки. Думал, что всё это правильно и может как-то оправдать моё долгое отсутствие рядом с ней. В последний мой приезд она сказала, что больше так жить не может. До сих пор помню её слова: «Глеб, ты не удивляйся, если у меня вдруг появится другой мужчина. Может получиться так, что, когда ты приедешь из своей очередной командировки, я буду не одна». Я тогда ничего не ответил, собрал необходимые вещи и укатил в очередную экспедицию.

– Неужели и вправду появился? – спросила Лиля.

– Вы не поверите, но всё именно так и вышло, – продолжал я. – Вернувшись из экспедиции с Дальнего Востока, я обнаружил в нашей квартире «нового жильца». Не в моих правилах устраивать скандал. Я собрал чемодан и уехал, оставив ей квартиру. Да что тут вспоминать? Всё уже в прошлом. Всё перегорело. Странно, но сейчас я говорю об этом очень спокойно. Видимо, правду говорят, что время лечит.

– Наверное, правду.

– Я не слишком утомил Вас своим рассказом? – спросил я Лилю.

– Глеб, Вы до сих пор её любите? – ответила девушка вопросом на вопрос и очень внимательно посмотрела на меня.

– Скорее нет, чем да, – коротко и быстро ответил я.

– А дети у Вас есть?

– Нет. Наверное, это и к лучшему, а то сейчас разрывался бы в душевных муках. Меня сюда, в этот райский уголок, вытащил Владимир Иванович Русинов. Он не раз здесь бывал и всегда с уверенностью говорил, что эти места вылечат меня от депрессии, помогут заживить сердечные раны. Владимир Иванович – это мой коллега и старший товарищ, тоже инженер-геолог. Тогда я ему не поверил, а вот сейчас…

– А что изменилось сейчас? – спросила Лиля.

– Владимир Иванович обещал завтра прислать за мной гонца, – продолжал я, прекрасно понимая, что на этот вопрос сам себе я уже ответил.

– И Вы, Глеб, больше сюда не приедете? – с какой-то печалью в голосе спросила Лиля. А, может, мне это только показалось.

– А разве надо? – откликнулся я и посмотрел на неё.

– Извините, это я так просто, – покраснев, тихо ответила девушка. – Я, наверное, задаю Вам слишком много вопросов.

– Нет-нет, всё хорошо! – постарался ответить я как можно веселее. – Лилия Семёновна, а Вы где работаете?

– Я – учитель русского языка и литературы. Преподаю в школе. Как только заканчивается учебный год, стараюсь приехать к дедушке в этот, как совершенно правильно Вы подметили, «любимый райский уголок». Эти места, действительно, можно назвать райскими. Особенно сейчас…

– Не страшно одной так далеко добираться?

– Нет-нет, что Вы! Я заранее предупреждаю дедушку о том, что приеду, и меня уже встречает на трассе Митька Хомяков, внук Тимофея Петровича. Если Митька не может за мной приехать, так обязательно встретит кто-нибудь другой. На мотоцикле «Урал» с люлькой доезжаем до посёлка Таёжный, а там меня уже дожидаются дедушка с Найдой. Запрягаем лошадь и едем до самой заимки. И вот я в родных местах. Можно сказать, что я здесь выросла. Раньше, как только начинались летние каникулы, я с радостью приезжала погостить к деду. Как же он без меня? Заскучает. Училась в областном городе в педагогическом институте, жила в общежитии. Комната была на трёх девчонок. Интересное и весёлое было время. Всегда вспоминаю студенческие годы с ностальгией. А сейчас, после распределения, второй год преподаю в нашем городе. Живу отдельно от родителей в общежитии. Мужа и детей пока нет. Откровенность, так сказать, за откровенность.

– Что-то надолго Иван Михайлович ушёл в погреб за малиновым вареньем, – с улыбкой сказал я.

– А мне кажется, он специально нас одних оставил. Всё сосватать меня пытается. Говорит, что нельзя «в девках долго засиживаться». Я его за это ругаю. В шутку, конечно. Я понимаю, что дедушка хочет, как лучше. Но оба мы прекрасно знаем, что выбор, в любом случае, останется за мной.

– Лилия Семёновна, простите за нескромный вопрос: у Вас в общежитии телефон есть?

– Да, есть.

– А можно я Вам позвоню?

Можно. Сейчас я запишу номер, – радостно произнесла она. А, может быть, мне это опять только показалось.

Пока она искала бумагу и ручку, пока записывала номер телефона, я пристально её разглядывал. В тот момент я думал о том, что хотел бы встретиться с ней ещё раз, и ещё раз… Потом вдруг я подумал о том, что не следует «впускать её в своё сердце» и не стоит ей подавать никаких надежд.

– Держите, – прервала она мои размышления и протянула сложенный вчетверо листок бумаги.

– Спасибо.

– Я ещё записала номер телефона управления лесхозом. Если вдруг меня в городе не будет, Вы можете туда позвонить и оставить информацию. Меня там знают; в посёлке кругом одни родственники. Раньше семьи большие были. Вот у моего дедушки, например, было шесть сестёр: тётя Маруся, тётя Нюра, тётя Прасковья, тётя Пелагея, тётя Таисия и самая младшая тётя Таня. Пока самая маленькая, как говорят, «ещё под стол пешком ходила», старшая уже замуж выходила и своих детишек рожала. Разрыв большой был между первым и последним ребёнком в семье. Иногда запутаться можно, кто кому и кем приходится. Бывало, что дядя мог быть младше племянника. Конечно, здесь нет никакой проблемы. Здорово, когда все рядом. Вот и мы дружим: ходим друг к другу в гости, празднуем дни рождения, свадьбы играем. Всё как положено, непременно с традициями. Очень интересно. В деревнях и посёлках на свадьбах по-другому гуляют. Не так, как в городе. В городе всё как-то больше напоказ. В деревне проще, искреннее, веселее. Всё по-настоящему. Помню, как у тёти Маруси дочь Светлана замуж выходила. Родственников на свадьбе было не пересчитать; все с детьми. Я тогда ещё маленькая была, лет семи. Приехали гости и родственники из города вечером с ночёвкой. Заходят в дом. Из большой комнаты была вынесена вся мебель. Столы стояли буквой «П». Стулья заменяли длинные лавки, которые были покрыты новыми половиками. Если не хватало посуды, то об этом заранее договаривались с родственниками. Те несли свои сервизы, и свадебный стол выглядел праздничным и нарядным. С раннего утра женщины хлопотали. Кто салаты готовил, кто пироги пёк, кто столы накрывал. Ну, а мы, дети, больше под ногами мешались, чем помогали. Нас во двор выпроваживали. Погода тогда была такая же тёплая, как сейчас. Настоящая золотая осень.

Лиля ненадолго замолчала, почему-то вздохнула и грустно посмотрела на меня.

– Что же было дальше?

– А дальше приехали жених с невестой. Помню, как я внимательно рассматривала жениха. Наверное, оценивала, нравится он мне или нет. Родители встречали молодых хлебом-солью. По традиции жених с невестой должны были откусить от каравая как можно больше. Женщины все были в ярких платьях; мужчины в костюмах. Даже непривычно было видеть их такими красивыми. А потом было застолье. Молодым кричали: «Горько!» Свадьба пела и плясала целых три дня. И как молодые могли всё это выдержать? Дедушка тогда отплясывал под гармошку, как молодой.

При этих словах дверь приоткрылась, и на пороге появился Иван Михайлович.

– Что это, внучка, ты тут про меня рассказываешь? Наверное, какие-нибудь небылицы придумываешь? Не утомила гостя своими речами? – с этими словами вошёл в избу Иван Михайлович и поставил у порога несколько банок с вареньем. – А я для Вас, молодой человек, баньку затопил и варенья малинового из погреба принёс. Будем после бани чай пить. Моя егоза заварит знатный травяной чаёк.

– Деда, у молодого человека имя есть. Его зовут Глеб, – представила меня Ивану Михайловичу Лиля.

– Да я зн…, – начал было говорить Иван Михайлович и вдруг замолчал, как будто прикусил язык. – Глеб, говоришь? Очень приятно. Моя стрекоза Вам, наверное, все уши прожужжала. Всё одно, что учительница. Начнёт говорить, не остановишь. Ну, Глеб, собирайтесь-ка в баньку! Веник берёзовый я запарил. Аромат от него необыкновенный! Вода холодная в кадушке, а горячая в баке на печи. Мыло и чистое полотенце найдёте. Ну, идите с Богом.

– Спасибо, Иван Михайлович. «Банька для меня сейчас как нельзя кстати», – сказал я, улыбнулся Лиле и вышел из избы.