Читать книгу Донбасс в зарю через туманы - Александр Простаков, Александр Иванович Простаков - Страница 4

На небесах сквозняк ли, ветер,

Дождям не в силу грязь отмыть,

Трава собой закроет пепел,

Но память не даёт забыть.

Людей встревоженные лица,

Полупустые магазины,

Опустошённая столица,

В щиты одетые витрины.

Бои на подступах и «Грады»,

Рёв бесконечной канонады.

Всё гуще свисты где-то рядом,

И стены, рвущие снаряды.

Как будто сон, безумьем свито,

Убийства в наглую открыто!

Себя вопросами пытали,

И дико просто привыкали.

Крах закрывал конторы, банки.

Зловещей жатвы шёл покос.

К вокзалу пробивались танки.

В жаре висящей гарь, хаос.

Машины беженцев блестели,

Кто оставался вслед смотрели.

За тех, кто едут, были рады,

На город падали снаряды.

От залпа был накрыт квартал,

Жильцы спешили по тревоге,

С развалин чей-то голос звал,

Валялись вещи на дороге.

Кто видел, тот не позабудет,

Те стоны с криком при беде,

В огне метались дико люди,

Ища дорогу в западне.

Дома удушливо горели,

Огонь оранжевый резвился.

Лежали выбитые двери.

Вдоль улиц едкий дым стелился.

С развалин выбрались, в чём были.

Два дома «Грады» разнесли.

Протяжно женщины завыли,

Когда убитых понесли.

Чужие люди ближе стали.

Кто будет следущий, не знали.

В разлуке были, кто дружили,

А в небе вороны кружили.

Едой делились и вещами,

Кто пострадал, того жалели,

Обиды старые прощали,

И рано школьники взрослели.

Им не легко далось понять,

Как просто по живым стрелять,

Снарядами на части рвать,

Взрывать, калечить, убивать!

Полуразрушены, истёрты,

Оттуда слышен «Градов» вой,

Аэродром, аэропорты.

Идёт там бесконечный бой.

Измотаны, полны отваги

И ополченцы, и «варяги».

На север ждущие: «Давай-ка!»,

А там частушки, балалайка.

Стоят по-дерзки батальоны,

Горят донецкие районы.

Стрельба вразнос на снос, а где-то

Посёлки без воды и света.

Ещё сюда нужна отметка —

Беда и слёзы матерей,

Кого тисками держит крепко

Вид искалеченных детей.

В семь лет протезы вместо ног,

Или без пальцев руки стали,

Чтоб бегать и играть не мог,

А руки хлеба не держали?

Попали дети на злой рок,

Шальной украинский урок.

Учить иначе не давали,

Снарядами в подвалы гнали.

Незабываемые лица,

Усталость от пустой надежды.

Тоска подвалов, пыль темницы

На износившейся одежде.

Среди грохочущего баса

Простые жители Донбасса,

Кто оставался в горе там,

И выживал назло скотам!

Кто, попадая под обстрел,

Часами в погребе сидел.

Там в темноте глаза болели,

Так света белого хотели.

А в сырости суставы ныли,

От неподвижья ноги млели,

Но наверху снаряды выли,

И взрывы дикие гремели.

Земля усталая дрожала

От сотрясений, что ревели.

Забрать навеки угрожала,

И нервы были на пределе.

А ты к себе детей прижала

С  тупой надеждой наперёд,

И в тупике подземном ждала,

Вдруг завтра мир сюда придёт.

Да надо вспомнить, кто в тревоге

В разлуке вынужденной был,

Кто оставался как в залоге,

И в городе пустом ходил.

Кто вдруг остался без жилища

И без вещей. Бездомным стал.

Как просто стало пепелищем

За день, что годы создавал.

Остались хлам, что не исправить,

Зажата боль до горла кома,

И фотография на память

Из обгоревшего альбома.

А к вехам этим продолжая,

Кто не доехал уезжая.

По трассе проскочить пытался,

Той самой, где стрельба была,

И в той машине оказался,

Где обгоревшие тела,

Дым гари, пепел сумки детской

И летний зной степи донецкой.

Кто жил в руинах и подвалах,

Был на пожарах и завалах,

Переживал снарядный шквал,

И дни проклятые считал.

А дни как будто не кончались,

Они же вечность продолжались!

И взрывы рвали да крушили,

А пепел с пылью ввысь кружили,

Под плач и слёзы детей малых

В сырых подвалах.

Со зверью лютью били «Градом»

По школам, клиникам, детсадам.

Стрельба по жителям велась.

Вела себя «геройски» мразь.

Из-за укрытий, сдалека

Стреляла подлеца рука.

Кто был здесь, знает что такое

В обстрелах по ночам не спать,

Стрельбу под зарево ночное

Креплёной бранью покрывать.

В такие вливы изнуренья

Хватало силы и терпенья

Невозмутимый делать вид,

И ждать снаряд, когда влетит.

Кто в зоне риска задержался,

Встречая бешеный обстрел.

И вдруг калекой оказался,

Так много сделать не успев.

Неотвратимо и зловеще.

Предельно злым исход казался,

Но повезло кому-то меньше,

Кто на снегу лежать остался.

Он словно лёг навеки впредь,

Обняв планету пожалеть,

Как будто вниз хотел смотреть,

И снег рубиновый согреть.

То было трудное начало

Пора сомнений и тревог,

Но Украина развенчала

Надежду, и дала урок

Как надо быть непримиримым,

Упёрто на своём стоять,

Да тупо веря только в силу,

Вредить, и подло убивать.

Пошли в поход на активистов,

А стали грабить, будто урки.

И превратились в террористов,

Стреляли всех подряд придурки!

Скачи майдана голытьба!

Вы завели страну в руину,

Мосты спалили навсегда,

Взорвали сдуру Украину!

Ума б тогда хоть половину.

Никто от бешенства не спас!

Жаль подпалили Украину,

И кровью залили Донбасс.

Из градов по жилью обстрел,

Как цель кровавая охота.

Людей этнический отстрел

Ведёт майданная сволота.

Отстрелянные дети цели.

Как много в жизни не успели!

Не досмеялись, не допели.

Они так сильно жить хотели…

Но всё за них решили звери.

Когда мерзавцы те стреляли,

«Герои» издали борьбы,

Их ополченцы подавляли,

Неся возмездие судьбы.

Того хвала дончан тех дней

Для всех защитниклв людей,

Для тех, кто занимался делом,

И в напряженье оголтелом,

Работал смело под обстрелом.

Довольно много шло усилий

От добровольцев из России.

А в перерывах мира редких,

Когда подвалы покидали,

В израненных жилищах ветхих

Простые жители мечтали,

Что скоро кончится страданье,

Майдана звери как-то сгинут,

Вот вспыхнет в Киеве восстанье,

Или хотя б в Россию примут.

Агрессии повыйдут страсти,

Наступит мир на самом деле.

И в этом выдуманном счастье

Тянулись долгие недели.

Теперь, пока людей обстрелы,

К войне готовится майдан,

Тревоги, трудности, проблемы.

И вспоминаются тогда

Бои Шахтёрска, Первомайска,

Шальное пекло Иловайска.

Платя долгами, разбивали

Майдана резвых подлецов.

Там сапогами растоптали

Высокомерие глупцов.

Зверьё майданного процесса,

Тебе здесь сволочь не Одесса!

Насилье даром не пройдёт.

Тут люд шахтёрского развеса,

И мордой до Земли прижмёт!

Зимы Дебальцевской тревога.

Котёл как клетка для зверей,

С разбитой техникой дорога,

В бегах каратели по ней.

На преломляющем пороге

Победа близилась тогда.

Как трепетал палач убогий

Донбасс запомнит навсегда!

Там был мороз и смерти вой,

Дул с поля ветер ледяной,

А впереди, где длился бой,

В руинах город узловой.

Судьба, одетая страданием сплава,

Не зря победная досталась слава

И ополченцам, и комбатам,

Руси Донецкой и солдатам,

Казакам, трудовому классу,

Непокорённому Донбассу.

Сливался с воплей горлопанов

Краситель розовых туманов.

И дико, с визгами в оскале,

Шуты безликие скакали.

Костры майданные чадили.

Там выли, били и громили,

Остервенело да жестоко.

К ним бумеранг назад, с Востока.

Все лезли в миражах злорадства,

В святой наивности, по-детски,

Скорей до пропасти добраться,

В шальное лето по-донецки.

Куда-то вОроны летели,

И стены зданий содрогались.

Пронзительных осколков трели,

Когда снаряды приземлялись.

Недолго грохот замолкал,

Пустые улицы бледнели.

На город пустоты обвал,

Пустые окна вниз смотрели.

Лучи пустынный зной давали,

Щиты пустующих витрин,

Пустые ездили трамваи,

Пустел закрытый магазин.

Рекламы нет с пустых щитов,

На клумбах в пепле пустоцветы,

В пустой тиши не слышно слов,

Спят пустыри, в дыму одеты.

А в центре офисы сверкали,

Газоны кошеной травы.

Тогда казалось временами,

Что снится сон, где нет войны.

Вдруг канонада до темна,

И понимаешь – там война.

Фигуры шахмат на турнире.

Кто понахальней ставки ставил,

Там пешки как ферзи ходили,

Играли на людей, без правил.

Чтоб делать вид, что моют руки,

Когда скотински уставали,

Частично видимо от скуки

Тусовку в Минске собирали.

Играли договора сценку,

Пытались дать переоценку.

За них решалось, что на сменку

В переговорах через стенку.

И долго, долго говорили,

Вдаль облака лениво плыли.

Всё говорили на вершине.

Казалось, будто бы решили.

Проговорили много дней

О пустоте пустых затей.

И все впустую долго ждали,

Дул ветер на пустом вокзале.

Пустышки детям в рот совали,

Чтоб те реветь переставали.

Ну, тут удержишься едва ли

На Запад крикнуть, что достали,

Впустую руки замарали

Мозги пустые без морали.

Когда стрельба на час стихала

Донецка улиц опустенье

Тоскливо душу угнетало.

Был город словно привиденье.

Идёшь по улице пустой,

И пустота во всей округе.

Палит устало летний зной.

Такое в центре! Где же люди?

А где кафе, что раньше были?

Нет почему автомобилей?

Исчезли дружно, будто в норы.

Не нужны больше светофоры.

Куда все делись в летний зной?

На пляж пошли? Но он пустой.

И в поиске пустом, далёком

Вдруг становилось одиноко.

Как будто в триллере жестоком,

Где люди странно исчезали,

Когда пришельцы били током,

Или чудовища гуляли.

Что за лихое наважденьье?

Не видно милиционеров,

Закрыты банки, учрежденья.

На лавках нет пенсионеров.

Виденье словно издевалось.

Куда всё это подевалось?

А может дальше за углом?

Посмотришь там, опять облом.

Нет эпидемий, отравлений,

Последствий ядерной зимы,

Инопланетных посещений,

Не видно признаков войны.

Скамейки выстроены в ряд

Нет ни разрух, ни запустений.

И целыми дома стоят,

Ряды посаженных растений.

Реально видны, не казались.