Читать книгу 100 стихотворений о любви - Александр Пушкин - Страница 5
Федор Тютчев
Оглавление(23 ноября [5 декабря] 1803, Овстуг, Брянский уезд, Орловская губерния – 15 [27] июля 1873, Царское Село)
В 1833 году Тютчев увлекся Эрнестиной Дернберг. В этой истории отношений многое осталось туманным, потому что она уничтожила переписку с поэтом и с собственным братом, который был ей другом и знал все. Но даже уцелевшие свидетельства говорят о том, что это была роковая страсть, о которой Тютчев писал: «Она потрясает существование и, в конце концов, губит».
Возможно, весной 1836 года роман Тютчева получил огласку. Его жена Элеонора пыталась покончить с собой, нанеся себе кинжалом несколько ран в грудь, но выжила. Умерла она в 1838 году. Тютчев очень переживал утрату жены и поседел за одну ночь…
«Люблю глаза твои, мой друг…»
Люблю глаза твои, мой друг,
С игрой их пламенно-чудесной,
Когда их приподымешь вдруг
И, словно молнией небесной,
Окинешь бегло целый круг…
Но есть сильней очарованья:
Глаза, потупленные ниц
В минуты страстного лобзанья,
И сквозь опущенных ресниц
Угрюмый, тусклый огнь желанья.
1836
«Не раз ты слышала признанье…»
Не раз ты слышала признанье:
«Не стою я любви твоей».
Пускай мое она созданье –
Но как я беден перед ней…
Перед любовию твоею
Мне больно вспомнить о себе –
Стою, молчу, благоговею
И поклоняюся тебе…
Когда, порой, так умиленно,
С такою верой и мольбой
Невольно клонишь ты колено
Пред колыбелью дорогой,
Где спит она – твое рожденье –
Твой безыменный херувим, –
Пойми ж и ты мое смиренье
Пред сердцем любящим твоим.
1851
«О, как убийственно мы любим…»
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Давно ль, гордясь своей победой,
Ты говорил: она моя…
Год не прошел – спроси и сведай,
Что уцелело от нея?
Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Все опалили, выжгли слезы
Горючей влагою своей.
Ты помнишь ли, при вашей встрече,
При первой встрече роковой,
Ее волшебный взор, и речи,
И смех младенчески живой?
И что ж теперь? И где все это?
И долговечен ли был сон?
Увы, как северное лето,
Был мимолетным гостем он!
Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь ее она легла!
Жизнь отреченья, жизнь страданья!
В ее душевной глубине
Ей оставались вспоминанья…
Но изменили и оне.
И на земле ей дико стало,
Очарование ушло…
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе ее цвело.
И что ж от долгого мученья,
Как пепл, сберечь ей удалось?
Боль, злую боль ожесточенья,
Боль без отрады и без слез!
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!..
1851
Михаил Лермонтов
(3 октября [15 октября] 1814, Москва – 15 июля [27 июля] 1841, Пятигорск)
В 16 лет подруга Лермонтова – Александра Верещагина – познакомила поэта с Екатериной Сушковой, в которую тот без памяти влюбился. Она с ним кокетничала и в то же время беспощадно издевалась. Однажды даже угостила булочками с начинкой из опилок…
Стансы
Люблю, когда, борясь с душою,
Краснеет девица моя:
Так перед вихрем и грозою
Красна вечерняя заря.
Люблю и вздох, что ночью лунной
В лесу из уст ее скользит:
Звук тихий арфы златострунной
Так с хладным ветром говорит.
Но слаще встретить средь моленья
Ее слезу очам моим:
Так, зря спасителя мученья,
Невинный плакал херувим.
1830
«Будь со мною, как прежде бывала…»
Будь со мною, как прежде бывала;
О, скажи мне хоть слово одно;
Чтоб душа в этом слове сыскала,
Что хотелось ей слышать давно;
Если искра надежды хранится
В моем сердце – она оживет;
Если может слеза появиться
В очах – то она упадет.
Есть слова – объяснить не могу я,
Отчего у них власть надо мной;
Их услышав, опять оживу я,
Но от них не воскреснет другой;
О, поверь мне, холодное слово
Уста оскверняет твои,
Как листки у цветка молодого
Ядовитое жало змеи!
1831
К ***
Я не унижусь пред тобою;
Ни твой привет, ни твой укор
Не властны над моей душою.
Знай: мы чужие с этих пор.
Ты позабыла: я свободы
Для заблужденья не отдам;
И так пожертвовал я годы
Твоей улыбке и глазам,
И так я слишком долго видел
В тебе надежду юных дней,
И целый мир возненавидел,
Чтобы тебя любить сильней.
Как знать, быть может, те мгновенья,
Что протекли у ног твоих,
Я отнимал у вдохновенья!
А чем ты заменила их?
Быть может, мыслею небесной
И силой духа убежден,
Я дал бы миру дар чудесный,
А мне за то бессмертье он? –
Зачем так нежно обещала
Ты заменить его венец,
Зачем ты не была сначала,
Какою стала наконец!
Я горд! – прости – люби другого,
Мечтай любовь найти в другом: –
Чего б то ни было земного
Я не соделаюсь рабом.
К чужим горам, под небо юга
Я удалюся, может быть;
Но слишком знаем мы друг друга,
Чтобы друг друга позабыть.
Отныне стану наслаждаться
И в страсти стану клясться всем;
Со всеми буду я смеяться,
А плакать не хочу ни с кем;
Начну обманывать безбожно,
Чтоб не любить, как я любил –
Иль женщин уважать возможно,
Когда мне ангел изменил?
Я был готов на смерть и муку
И целый мир на битву звать,
Чтобы твою младую руку –
Безумец! – лишний раз пожать!
Не знав коварную измену, –
Тебе я душу отдавал;
Такой души ты знала ль цену?
Ты знала – я тебя не знал! –
1832
Любовь мертвеца
Пускай холодною землею
Засыпан я,
О друг! всегда, везде с тобою
Душа моя.
Любви безумного томленья,
Жилец могил,
В стране покоя и забвенья
Я не забыл.
Без страха в час последней муки
Покинув свет,
Отрады ждал я от разлуки –
Разлуки нет.
Я видел прелесть бестелесных
И тосковал,
Что образ твой в чертах небесных
Не узнавал.
Что мне сиянье божьей власти
И рай святой?
Я перенес земные страсти
Туда с собой.
Ласкаю я мечту родную
Везде одну;
Желаю, плачу и ревную
Как в старину.
Коснется ль чуждое дыханье
Твоих ланит,
Моя душа в немом страданье
Вся задрожит.
Случится ль, шепчешь, засыпая,
Ты о другом,
Твои слова текут, пылая,
По мне огнем.
Ты не должна любить другого,
Нет, не должна,
Ты мертвецу святыней слова
Обручена;
Увы, твой страх, твои моленья –
К чему оне?
Ты знаешь, мира и забвенья
Не надо мне!
1841