Читать книгу Выдающиеся белорусские политические деятели Средневековья - Александр Радьевич Андреев - Страница 2

Полоцкая княжеская династия Рогволдовичей и Всеславичей имеет четырехсотлетнюю историю. Рогволд и Всеслав были самыми известными полоцкими князьями. Уже при первом упоминании Полоцка в летописи в 862 году в нем правили местные князья. Само Полоцкое княжество было создано на Западной Двине и занимало земли нынешней Северной Беларуси. Соседями Полоцка были Новгород, Смоленск, Туров, земли литовских племен. Летопись говорит, что первый создатель Древнерусского государства князь Рюрик в 862 году раздал своим видным соратникам-дружинникам города – «тому Полоцк, этому Ростов, другом Белоозеро». В 907 и 911 годах населявшие белорусские земли кривичи и радимичи участвовали в походе великого киевского князя Олега на Царьград – Константинополь.

В 980 году в Полоцке уже княжил Рогволд, а Полоцкое княжество стало фактически независимым государственным образованием. «Повесть временных лет» говорит: «Бо Рогволд пришел и имеше власть свою в Полотске». Судьба Рогволда была трагичной.

Древнерусское государство – Киевскую Русь – создавали князья Олег (882–912 годы), Игорь (912—1946), его жена Ольга (945–964), их сын Святослав (964–972 годы). Вершины своего могущества Киевская Русь достигла во время княжения Владимира Святославича (980—1015 годы). В борьбе за Киевский стол между сыновьями Святослава – киевского князя Ярополка и новгородского князя Владимира – Рогволд занял сторону Ярополка, хотя активных действий не принимал.

Рогволд «держал, владел и княжил в Полоцкой земле», укрепил и закрепил границы княжества, утвердил систему управления, политическую систему. Полоцкое княжество занимало непосредственно полоцкие земли, часть земель дреговичей и финских и литовских племен. Полочане расселились по среднему течению Западной Двины и по Полоте – на юг до верховьев Свислочи и Березины. Летопись говорит, что «Полочане получили свое название реки ради, яже течет в Двину, именем Полота». Полоцкое княжество располагалось почти по всему течению Западной Двины, в бассейнах Березины, Немана; в княжество в течение веков входили города Минск, Витебск, Друцк, Логойск, Усвяты, Борисов, Заславль, Лукомоль, Орша. Развитию Полоцкого княжества способствовал контроль за торговыми путями, приносивший большие доходы и конфликты с Киевом и Новгородом, которые постепенно переросли в кровавые территориальные споры.

В 980 году князь Владимир Святославич, используя отказ дочери Рогволда Рогнеды выйти за него замуж как повод для нападения, взял Полоцк штурмом, убил Рогволда и его сыновей и силой взял Рогнеду в жены. В Полоцке Владимир оставил своего наместника, пошел с новгородским войском на Киев, взял его, убил своего брата Ярополка и стал киевским князем. Автор истории Беларуси И. В. Турчинович писал в середине XIX века в «Обозрении истории Белоруссии с древнейших времен»:

«Брак Владимира с Рогнедою имел великие последствия. Как супруга Владимира она была матерью Изяслава, Ярослава, Всеволода и двух дочерей». По многим историческим источникам Рогнеда родила Владимиру сыновей – Изяслава, впоследствии князя Полоцкого, Ярослава Мудрого, князя Новгородского и Киевского, Мстислава, князя Черниговского, Всеволода, князя Владимир-Волынского, и дочерей – Предславу, впоследствии вышедшую замуж за чешского князя Болеслава III Рыжего, и Премиславу, ставшую женой угорского короля Ласло Лысого».

Владимир Святославич в 988 году передал Полоцкое княжество сыну Изяславу. Сын Рогнеды и Владимира скончался в 1001 году, через год после смерти матери. Один из его сыновей Всеслав умер в 1003 году. Многие историки говорят, что эти смерти были не случайны – киевским князьям не нужны были сильные конкуренты. В 1003 году полоцким князем стал последний представитель рога Рогволда, правивший до 1044 года.

В 1015 году умер великий киевский князь Владимир Святославич. В результате длительной междоусобной резни его сыновей «земля была поделена» между Ярославом Мудрым, Мстиславом Черниговским и Брячиславом Полоцким. Началось длительное противостояние полоцких и киевских князей – за верховенство в восточнославянских землях.

В 1021 году Брячислав с полоцкой дружиной взял и ограбил Новгород. На пути домой его догнал Ярослав Мудрый и разбил его войско. Дядя и племянник помирились, Брячислав получил Витебск и Усвяты. Белорусский историк В. М. Игнатовский писал в конце XIX века в «Кратком очерке истории Белоруссии»:

«Большой конфликт разгорелся из-за Новгорода, который был как бы северным ключом водного пути «из Варягов в Греки». Иметь в руках этот ключ было очень важно. Кто имел этот ключ, тот имел возможность закрывать и открывать путь тогдашних торговли и культуры. Кроме этого, спор шел из-за владения двумя городами – Витебском и Усвятами. Эти города также имели большое экономическое значение. Тот, кто владел ими, владел ключами от верхнего Подвинья и имел очень важную часть великого пути, где были волоки между Днепром, Западной Двиной и Лаватью. Борьба между Полоцком и Киевом кончилась тем, что Киев отказался от претензий на Витебск и Усвяты Что касается Новгорода, то вопрос о нем окончательно не выяснен, все же он был больше под влиянием Киева».

Князь Брячислав тогда же построил город своего имени – современный Браслав, на знаменитых озерах – древние князья хорошо знали, где устраивать свои резиденции. Возможно там, или в Полоцке в 1029 году родился его сын – Всеслав. Об этом годе летописи писали как о «мирном лете». Историки пишут, что в этом году над Восточной Европой «сияние змееподобное появилось на небе так, что его было видно повсюду». Белорусский историк и писатель С. В. Тарасов писал в 1991 году в книге «Чародей Седьмого века Траяна Всеслав Полоцкий»:

«Змей – древнейший языческий образ бога, в первую очередь для балтских народов и белорусов. В позднейшей традиции Змей превратился в ужа, доброго защитника человека и его семьи. Видать недаром в белорусских легендах и преданиях образ змей, в том числе и ужа, по частоте упоминаний соперничает только с волком. Очень популярен образ змея и в белорусских сказах. Кроме этого, образ змея-дракона был широко распространен у всех скандинавских народов. Подтверждают это и многочисленные археологические находки бронзового венка с змееподобными концами, широко распространенные на территории Беларуси и Прибалтики в IX–XII веках. Многие балтские элементы культуры стали естественными и родными для жителей Полоцкой земли.

Таким образом, заметным было уже само появление на свет Всеслава, недаром названного поздней Чародеем. Для его современников оно было, наверное, знаком наступления необычных событий. А впереди было еще 73 года побед и поражений, взлетов и падений».

Полоцким князем Всеслав стал после смерти своего отца Брячислава в 1044 году в возрасте пятнадцати лет. Впереди было двадцать лет мирной жизни. Всеслав занимался строительством и укреплением своего государства.

Город был перенесен с реки Полоты к ее устью, на мыс на правом берегу Западной Двины. В историческом исследовании «Полоцк», вышедшем в 1997 году в Минске, написано:

«Во второй половине X–XI века образовался новый укрепленный центр города на возвышенности площадью 10 гектаров на правом берегу Западной Двины. Позже эта часть города стала называться Верхним замком. На ее южной стороне в середине XI века был построен Софийский собор. Верхний замок являлся детинцем Полоцка XI–XIII веков и в более позднее время. В X–XI веках возле него заселяли территорию, в результате чего образовался обширный посад. Он располагался в трех местах: древнейший – вблизи городища на берегу Полоты, Заполотский и Великий Посад (на его части затем был сооружен Нижний замок). Площадь Великого посада составляла пятьдесят гектаров. Верхний замок с трех сторон был защищен реками, а с четвертой – рвом».

С 1044 по 1066 год в Полоцке строился Софийский собор, ставший украшением города. Всеслав построил собор в честь святой Софии, подчеркнув равенство Полоцка с Новгородом и Киевом, где уже были построены такие соборы. В Софийском соборе шли церковные службы, там принимали послов, заключали договоры о войне и мире, держали архив, библиотеку и казну, вели летопись.

Полоцк обладал большим количеством ремесленников, развивавших и совершенствовавших кузнечное, оружейное, гончарное, кожевенное, сапожное, бондарное, даже ювелирное ремесла. Население активно занималось земледелием, огородничеством, садоводством, скотоводством, рыболовством. Торговля шла между всеми городами восточно-европейских княжеств. С Балтики везли янтарь, из Киева – изделия из стекла, посуду, из Византии – амфоры с вином, с Востока – украшения, ткани; в Полоцк везли соль, металлы. Полочане поставляли на экспорт меха, воск, ремесленные изделия. Подробностей о древнем Полоцке мало – летописи города не сохранились, сгорели в пожарах многочисленных войн, намеренно уничтожались.

Полоцкое княжество стало основным конкурентом Киевского. В 1054 году умер Ярослав Мудрый. В Киеве вокняжился его сын Изяслав, в Чернигове – сын Святослав, в Переяславле – Всеволод, отец Владимира Мономаха, во Владимире – сын Игорь, в Смоленске – сын Вячеслав. Триумвират Изяслава, Святослава и Всеволода правил Киевской Русью. Полоцк укрепляется в Прибалтике, кроме Лукомля, Браслава, Друцка, Витебска, Усвят, Заславля, Логойска, Копыси, Орши, Минска были построены прибалтийские Кукейнос и Герсика. С. В. Тарасов писал:

«Перед Всеславом стояла очень сложная задача: необходимо было не просто объединить силой окружающие земли (что, вообще-то, в то время было мало перспективным), а создать такие условия, чтобы эти земли и народы жили в едином неразрывном братском сообществе. Чем мощнее были бы между ними добровольные связи, тем мощнее была бы и вся держава. Всеслав не стремился объединить Полоцкую землю огнем и мечом, как это делал его пращур Владимир, потому что понимал, что империи, основанные на силе, долго не живут. Он проводил другую, мирную политику, строил и укреплял новые города».

Уже в период княжения Владимира Святославича появилась проблема управления территориями, которые киевский князь раздавал в уделы своим двенадцати сыновьям, платившим дань со своих городов в Киев. После смерти великого киевского князя его дети, враждуя из-за наследства, начали истреблять друг друга. В результате междоусобной войны к власти в Киеве пришел Ярослав Мудрый, поддержанный новгородцами, не хотевшими платить большую дань Киеву. Дети и внуки Ярослава продолжали резаться за великий стол. Выдающийся российский историк С. Ф. Платонов писал в начале ХХ века:

«В политической жизни киевского периода признавался правильным родовой порядок наследования и владения – от брата к брату и от дяди к племяннику; этот порядок в первое же время своего существования терпел нарушения. События времени внуков и правнуков Ярослава ясно показывают, что эти нарушения были чрезвычайно часты, и что наследование столов запутывалось до чрезвычайности.

Родовой порядок наследования столов, как идеальная законная норма, несомненно существовал. Но рядом с ним существовали и условия, подрывавшие правильность этого порядка. Политическое устройство Киевской Руси было неустойчиво. Составленное из многих племенных и городских миров это княжество не могло сложиться в единое государство в нашем смысле слова и в XII веке распалось.

Политическая связь киевского общества была слабее всех других его связей, что и было одной из самых видных причин падения Киевской Руси».

Феодальная раздробленность X–XI веков усиливалась быстрым разветвлением Рюриковичей, продолжавших оставаться главами княжеств, номинально подчиненных великому князю. Именно в руках Рюриковичей оставалось право на государственную власть. Деление династии началось с сына великого князя Святослава Игоревича, с отделения линии князей Полоцких. Из детей Ярослава Мудрого выделилась линия сыновей Святослава и Всеволода. И. В. Турчанович писал:

«Князь Полоцкие, Изяславичи, основываясь на своем происхождении от первой супруги Владимировой и его старшего сына, как старшие в роде, считали себя законными наследниками Великокняжеского престола. Зато Ярославичи всеми силами души ненавидели их, Изяславичей».

В Древнерусском государстве существовало две формы власти – княжеская и вечевая. Князья пришли в уже сложившиеся города и области.

Слово «вече» от «вещать» – «говорить», впервые упоминается в русских летописях под 997 годом. Вече – форма коллективного волеизъявления, высшая власть в Древней Руси, народное собрание, обсуждавшее важные общие дела. Ведению вече подлежали вопросы войны и мира, призвания и изгнания князей, выборы и смещение представителей администрации – посадников, тысяцких судей и воевод, заключение договоров с другими землями и княжествами, наделение земле и привилегиями, принятие законов. Вечевые собрания обычно созывались по звону вечевого колокола по инициативе властей или населения, они не были регламентированы. Князья, захватывающие чужие княжества, в знак победы в свой стольный город увозили вечевой колокол. Решения на вече принимались без голосования, путем одобрения того или иного предложения всех присутствующих криком. В последний период своего существования на вече часто побеждали не здравомыслящие, а громкокричащие, что позволяло манипулировать народным собранием. Вече имело постоянное место сбора. В моменты безвластия и смуты вече становилось единственным органом власти. Право голоса на вече имели лично свободные мужчины, способные носить оружие. Вече просуществовали до XV века и были вытеснены сформировавшимися сословиями. С. Ф. Платонов писал:

«У славян князем издавна называли вождя племени и главу государственного образования. Первоначально князь был выборным, а потом наследственным правителем, исполнял военные, административные, религиозные функции, проводил важнейшие государственные реформы. Именно князь проводил и упорядочивал сборы дани – натурального или денежного налога – побора с покоренных племен и подвластных территорий. Древнерусские летописи употребляют этот термин прежде всего в смысле военной контрибуции. Собранная дань распределялась между князьями, дружинниками, шла на городские нужды. Позднее дань потеряла значение контрибуции и стала податью, платимой населением государству.

В связи с увеличением числа княжеских уделов в XI веке князья стремились закрепить их за собой в наследственное владение. По мере создания великого княжения внутри его создавались наследственные владения князей – уделы, со сложной системой взаимоотношений удельных и великих князей. Переходя на службу к великому князю, удельные князья сохраняли удел, как свою вотчину, назначались наместниками в свою землю, получали звание служилых князей.

Звание старшего князя дома Рюриковичей появилось в Х веке – великий князь. В его компетенцию входили издание распоряжений законодательного характера, право назначения на высшие государственные должности, ведение великокняжеского суда – высшей судебной инстанции. Великими князьями возглавлялись наиболее значительные военные походы. Формально он считался «первым среди равных». Традиции настолько довлели над великим князем, что, не имея возможности прекращения выделения уделов своим детям, он одновременно вел борьбу с самовластием удельных князей – своих братьев».

Высшую политическую власть князя олицетворяли его обязанности – законодательствовать, воевать, судить, управлять, собирать дань. Управлять государством князю помогала дружина – вооруженный конный отряд, находившийся на его содержании. Дружина состояла из опытных воинов – мужей и молодых дружинников – отроков. В дружинном товариществе князь выступал первым по крови среди равных по доблести. Дружина великого киевского князя и князей Рюрикова дома делилась обычно на «старейшую», «большую», «переднюю», состоявшую из мужей «думающих», и «младшую» – мужей «хоробрствующих». Эти два слоя отличались один от другого возрастом, знатностью, богатством, а соответственно и влиянием на князя.

С Х века дружины делились на гридей – отроков и бояр, занимавших ведущее место после князя в государственном управлении. Звание боярина имели потомки родоплеменной знати, крупные землевладельцы и известные воины – «сильнейшие люди страны». Земские бояре назывались по именам городов – черниговские, киевские, полоцкие. Княжеские бояре за свою службу князю – поручения по суду и управлению – получали в «кормление» села и города. Кормление – способ содержания должностных лиц за счет местного населения, обязанного содержать их – «кормить» в течение всей службы. Система кормлений просуществовала несколько веков.

Князья, получая свой стол, обычно соединяли собственную дружину с дружиной отца и братьев. С пятилетнего возраста князя обучали военному делу, тогда же к нему «прикрепляли» таких же пятилетних ребят – детей бояр и отцовских дружинников – обычно их было несколько сотен.

Вполне возможно, что вступление в дружину сопровождалось магическими ритуалами. Дружина постоянно находилась при князе и разделяла с ним все тяготы. Между дружиной и князем существовало нерасторжимое единство, и за содеянное «ближними мужами» князь отвечал, как за собственные поступки. Связанные взаимными обязательствами князь и дружина составляли основу древнерусской государственности. Князь совещался, «думал» с дружиной и принимал решения о походах, сборе дани, строительстве городов, по важным общественным делам, обращался к народу, предавался увеселениям. Дружина существовала за счет добычи от завоевательных походов, отчислений от дани, судебных сборов, доходов от волостей. Члены старшей дружины постепенно получали землю, создавали собственное хозяйство, ослабляя свои связи с княжеским двором.

Княжеский двор являлся центром княжеской вотчины, и состоял из хором, в которых периодически жил князь, домов его слуг высшего ранга, помещений для второстепенных слуг, жилищ смердов, рядовичей и холопов, охотничьего дома, конюшен, скотных и птичьих дворов. Во главе княжеской вотчины стоял боярин-огнищанин («огнище» – очаг), обычно младший княжеский дружинник, «княжеский муж». На его ответственности лежало все хозяйство двора и его сохранность. При огнищанине имелся штат тиунов – управляющих.

Княжеский двор в X–XI веках считался сакральным местом, поскольку сам князь – носитель божественного начала, был наделен жреческими функциями. Княжеский двор являлся политическим, религиозным, административным центром, в котором князя «сажали на стол», проходили престижные пиры. Многие члены младшей дружины, находившейся при князе, становились слугами княжеского двора. Вся государственная жизнь находилась под контролем дружинной администрации – «серебром и золотом дружины не приобретешь, а с дружиной можно достать и золота и серебро».

Занятие дружинниками хозяйственными и административными делами ослабляло боеспособность дружины, и во второй половине XII века на смену дружине пришел Государев двор со штатом военных слуг. Именно тогда началось образование дворянства.

Старшие дружинники занимали наиболее ответственные должности в княжеской администрации посадников, наместников, воевод, тысяцких. Они имели собственные отряды военных отроков, а свои должности передавали по наследству. В IX–XII веках дружинником мог стать любой человек, даже иностранец, и из младших дружинников дослужиться до княжего мужа или боярина. Княжеские бояре получали в награду за службу землю и сближались с земскими боярами, которые поступали на княжескую службу и сближались с княжеским двором.

Древнерусское городское ополчение – «тысячу» – возглавлял тысяцкий, выбиравшийся вечем или назначался князем из числа знатных бояр.

В X–XII веках в земли, входившие в состав Древнерусского государства, из числа бояр князьями назначались посадники, представлявшие княжескую власть.

В Древнерусском государстве существовали три общественные группы, позднее получившие название сословий: высший, привилегированный слой земской аристократии и боярства; основная масса населения, называвшаяся люди – мужи, соединенные в общины, включая и смердов; лишенные прав рабы – холопы. На самом верху общества находилась дружина, из которой назначалась княжеская администрация и судьи. Существовал и церковный слой, не подчинявшийся князю, со своей иерархией.

Слой людей разделялся на горожан – посадских, купцов, ремесленников и сельчан – смердов и закупов. Холопы подчинялись не князю, а своему господину.

Люди – лично свободные члены общества в Древней Руси, не состояли на службе князя, но платили ему дань. Посадские люди составляли торгово-промышленное население городов, платившее налоги, торговые пошлины, несшие натуральные повинности. Сельчане жили в деревнях – небольших поселениях без церкви, и селах – административно-хозяйственных и церковно-приходских центрах боярского землевладения. Первоначально деревней называли место, очищенное от леса для нивы; слово происходило от корня «дар, драти» – пахать лесную новину.

Смердами в Древней Руси называлось все свободное сельское население, жившее на княжеской земле, государственные крестьяне.

Холопами являлись «домашние рабы», считавшиеся собственностью владельца и не имевшие ни гражданских прав, ни государственных повинностей, не платившие налогов. Холопами становились обездоленные люди, в результате преступления, вступления в должность тиуна без договора, женитьбы на холопке, в результате холопства родителей.

Историк С. Ф. Платонов писал о Древнерусском государстве:

«В единой земле, в едином обществе не было единой политической власти, – Русью владел многочисленный княжеский род. При запутанности родовых и семейных счетов из-за старшинства или из-за каких-нибудь обид, князья часто затевали усобицы и втягивали население в междоусобную войну. От этих усобиц страдали люди».

В 1060 году тридцатилетний Всеслав Брячиславич вместе с Изяславом, Святославом, Всеволодом ходил в поход на половцев, торков. Это был единственный совместный поход. Современный белорусский историк П. Г. Чигринов писал в «Очерках истории Беларуси», вышедшей в Минске в 2004 году:

«Современникам Всеслав был известен еще и как князь Чародей. Неуемная энергия Всеслава, проявленная в борьбе с киевскими князьями, его успехи произвели на современников такое сильное впечатление, что появилось предание, будто бы родился он от волховства и что в связи с этим у него на голове было родимое пятно («язвено»), которое имело особую чудодейственную силу. Всеслав считался сверхъестественным человеком, чародеем даже среди образованных людей того времени. Легенды о нем стали распространяться среди народа, попали в письменные памятники – летописи и даже в «Слово о полку Игореве».

Певец «Слова» писал об окутанном легендами Всеславе Чародее:

«Князь Всеслав народу суд давал

И рядил князьям города.

А сам волком рыскал в ночи.

Кидался из Киева к Тмутаракани

И перерыскивал волком дорогу великому Хорсу.

В Полоцке стольном ему позвонили к заутрене рано

В колокола у Софии святой,

А он в Киеве слышал благовест тот».

Киевский Изяслав, черниговский Святослав и переяславский Всеволод отстранили от власти династию смоленских князей, посадив там «своих людей». В Новгороде также сел князь, поставленный триумвиратом. Смоленские князья обратились за помощью к Всеславу. Полоцк окружили города, где властвовали Ярославичи – Псков с севера, Новогрудок с киевским наместником – с запада, с юга – Киев, с востока – Смоленск. Всеслав ждал и нападения на Полоцкое княжество. Историки пишут, что он решил «предупредить» Ярославичей – нападением на Псков.

В 1065 году войска Всеслава осадили Псков, но город не взяли или не стали брать. Из Новгорода (или Новогрудка) на помощь Пскову вышел сын Изяслава Киевского Мстислав. Новогородского ополчения он не имел – возможно, новгородцы не очень хотели помогать киевскому наместнику. На реке Чарэсе Всеслав разбил Мстислава и тот ушел в Киев к отцу. Всеслав отошел от Пскова к Копыси, где занимался устройством войска и ждал Ярославичей – здесь был самый короткий путь из Киева в Полоцк. Триумвират не пошел на Всеслава – их войска были заняты войной с Ростиславом Тмутараканским – князем, выбитым ими из Новгорода. Это был сильный, мужественный князь – послу византийского императора в 1066 году удалось его отравить. Некоторые историки пишут, что византийцы «старались» для Ярославичей – смерть Ростислава Тмутараканского лишила Всеслава Полоцкого очень сильного союзника. Тут же после смерти Ростислава триумвират посадил в Тмутаракани сына Святослава Черниговского – Глеба.

Войско Всеслава Вещего двинулось на Новгород – «вонзи стрекала и отвори врата Новуграду». Оставлять город за собой Всеслав не стал, полочане взяли много пленных и ограбили Новгород. Новгородцы наверно вспоминали, как их войско в 980 году во главе с Владимиром Святославичем вырезало Полоцк и почти уничтожило династию полоцких князей – если бы не мужество и самоотверженность дочери убитого князя Рогволда, сумевшей восстановить династию в Полоцке, княжества на Двине давно бы не существовало.

В начале 1067 года дружина Всеслава Брячиславича выбила киевлян из Новогрудка. На Полоцкое княжество двинулись Ярославичи с объединенным войском. Зимой 1067 года ими был уничтожен город Минск:

«Три Ярославича – Изяслав, Святослав, Всеволод, – собравши вместе войско свое, двинулись на Всеслава, когда была великая зима, и пришли до Менска. А менчуки закрылись в городе, и братья взяли Менск, убили мужчин, а женщин и детей забрали как добычу и пошли к Немиге. Всеслав тоже выступил против, и встретились на Немиге месяца марта в третий день, пошли одни против других. И был снег великий, и была сеча лютая, и погибли многие. И перемогли Изяслав, Святослав и Всеволод, а Всеслав ушел».

На реке Немиге при впадении ее в реку Свислочь стоял небольшой детинец – именно там теперь располагается современный Минск. Битва на Немиге произошла именно там. Автор «Слова о полку Игореве» писал:

«На Нямизе снопы стелют головами, молотят чеки харалужные, на тоце живот кладут, веют душу от тела. Немизе кровавее брезе не Бологом бяхуть посеяны, посеяны костьмы русских сынов».

Великий белорусский поэт Янка Купала перевел отрывок о битве на белорусский язык:

«На Нямізе снапы сцелют

Галовамі,

А малоцяць жа стальнымі

Іх цапамі.

На таку жыццё кладзецца

Неспадзейна,

І душу ад цела веюць

Безнадзейна.

Берагі ў крыві Нямігі

Па калені;

Не дабро на іх пасеяў

Сейбіт жменяй.

А былі яны гусценька

Ў процьмах вузкіх

Там засеяны касцямі

Сыноў рускіх».

С. В. Тарасов писал о результатах битвы:

«Полочане отступили. Но они не были побеждены, как не были победителями и Ярославичи. Войска отошли от того места, где встретились. Погибло столько воинов, что ни биться дальше, ни догонять отступивших ни у кого не было сил. Летописное «Всеслав убежал» не что иное, как констатация факта: Всеслав первым «прибежал» к Немиге и первый от нее отошел! Самым ярким доказательством безрезультатности для обеих сторон битвы на Немиге (а в первую очередь для братьев – триумвиров) стало то, что уже через четыре месяца Ярославичи запросили Чародея на переговоры».

Всеслав отступил к Полоцку, Ярославичи отошли к Орше. В июле 1067 года Ярославичи позвали Всеслава на переговоры в Оршу, поклявшись на кресте, что ему гарантирована полная безопасность – «прийди к нам, не сделаем тебе ничего злого». В те суровые времена нарушить крестоцелование считалось клятвопреступлением. 10 июля в шатре Изяслава Киевского Всеслав и его два сына были схвачен, отвезены в Киев и брошены в земляную тюрьму – поруб. В Полоцке братья посадили наместником сына Изяслава Мстислава, незадолго до того разбитого Всеславом на реке Черэсе. Династия полоцких князей могла исчезнуть, а их княжество потеряло бы суверенитет.

Четырнадцать месяцев Всеслав с сыновьями просидел в земляной яме. Ситуация в Киеве к тому времени резко изменилась. Современный белорусский историк В. К. Чаропка писал в работе «Имя в летописи», вышедшей в Минске в конце ХХ века:

«Из бескрайних азиатских степей пришла новая беда – половцы. Как и хазары, и печенеги, и торки, огненным смерчем ворвались они в Южную Русь. В 1068 году Ярославичи выступили против половцев. На реке Альте 15 сентября в жестокой сече братья были разбиты и едва спаслись позорным бегством. Это и вызвало гнев у киевлян. Собравшись на вече, они обратились к Изяславу: «Половцы разошлись по земле; дай, княже, оружие и коней, еще побьемся с ними». Куда более половцев боялся Изяслав своего народа: а вдруг оружие поднимут против него? Тогда не быть ему киевским князем. Князь отказал киевлянам – и как масла в огонь подлил. Киевляне восстали. Этим воспользовались полочане, которые были в городе, и призвали восставших: «Пойдем, освободим дружину свою из поруба».

Киевляне бросились к княжескому двору, где в порубе сидел Всеслав. Бояре сказали Изяславу: «Пошли к Всеславу, пусть его позовут к окну и убьют мечом». Легко было давать совет: убей князя! Всеслав был популярным среди киевлян. Помнят они, как забыв крестоцелование, захватил Изяслав полоцкого князя. За этот грех послал на Русь Бог поганых. Убей князя – и киевляне в гневе самого убьют. Изяслав не отважился осуществить боярский совет, решил сам, пока жив и здоров, унести ноги из Киева. А Всеслава под приветственные крики киевлян вызволили из неволи и объявили великим князем киевским».

«Повесть временных лет» писала:

«Всеслав же сел в Киеве. Этим Бог показал силу креста, ведь Изяслав целовал крест, а после схватил Всеслава, из-за этого и наслал Бог поганых, а Всеслава явно спас святой крест, ведь в день Вознесения Всеслав сказал: «О, святой крест! Я верил в тебя, поэтому ты и вызволил меня из этой ямы».

Через полгода Изяслав Ярославич, Получив войско от польского короля Болеслава Храброго, пошел на Киев. Всеслава, как великого киевского князя, не поддержало киевское боярство, не подчинились и другие князья. Всеслав с дружиной и народным ополчением вышел навстречу Изяславу. До битвы не дошло – Всеслав, очевидно, не захотел крови, а, возможно, понимал, что ополчению не победить кованую рать. Ночью он ушел в Полоцк. Изяслав без боя вошел в Киев. С. В. Тарасов писал: