Читать книгу Забытая молния. Сборник исторических рассказов - Александр Ралот - Страница 7

Жена сосредоточено смотрела в чрево распахнутого старинного шифоньера. Сей дубовый артефакт достался нашей семье от моей бабушки по материнской линии, весил с полтонны и по этой причине никогда не принимал участие мероприятиях по перестановке мебели.

Несмотря на свои более чем внушительные размеры его сумеречное пространство было плотно завешано всевозможными предметами женского туалета.

Я стоял сзади и молча ждал того благословенного момента, когда моя ненаглядная, преодолев муки выбора, достанет из недр шкафа наряд подобающий нашему предстоящему походу в местный академический театр драмы.

– Дорогая. Если ты ещё минут пятнадцать потратишь на созерцание этой выставки изделий лёгкой промышленности, мы точно опоздаем на третий звонок! Будь добра поторопись с выбором.

– Тебе легко говорить. Напялил что под руку попалось и вперёд. Да и костюмы с платьями нам женщинам портные всегда шьют много дольше чем вам мужчинам. Я уже не говорю о наших рысистых бегах, на высоких каблуках, по магазинам торгующих тканями.

Вытянув вперёд руки, я всем своим видом показывал, что полностью согласен с моей ненаглядной половинкой.

– Надень вот это.– Показал я на изящный брючный костюм нежно сиреневого цвета. По моему он очень подходит к цвету твоих глаз. А за это, по дороге в театр, ты услышишь от меня историю о самом скоростном изготовлении костюма, правда мужского, и к чему эта спешка в конце концов привела.

Из открытого окна послышался нетерпеливый сигнал клаксона. Заказанное такси подъехало к нашему подъезду.

– Давай начинай, я быстро.-Супруга торопливо усаживалась за туалетный столик. Надеюсь твой рассказ как-то связан с темой сегодняшнего спектакля?

– Конечно. А как же иначе. Только прошу тебя поторопись. Жалко если счётчик таксомотора уничтожит весь мой гонорар за изданную книгу.

– Ничего, ты ещё напишешь. Твоя муза, то есть я, тебе в этом обязательно поможет. Что там, с этим мужским костюмом? Я жду.

– Хорошо. Но обещай мне, что как только я закончу – ты назовёшь героя моей очередной загадки.

Супруга оторвала свой взгляд от зеркала и посмотрела на меня.

Очередная загадка. Интересненько. Не томи. Видишь я уже заканчиваю. И выгляни пожалуйста в окно, крикни этому нетерпеливому таксисту, что мы уже выходим.

***

Ночью 20 июня 1935 года возле старого дома в посёлке Загорянка остановился большой чёрный автомобиль.

– Я за вами – не представившись, сказал водитель. Быстро собирайтесь и едем в Москву.

– На Лубянку? – Испуганно поинтересовался вышедший из дома постоялец.

– Нет. Пока только в ателье, а дальше видно будет.

– Но ведь сейчас ночь. Все ателье закрыты- попытался возразить герой моего рассказа.

– Садитесь быстрее в машину. Времени совсем нет. То ателье которая нам нужно, уж точно открыто.– Водитель почти силой усадил мужчину в автомобиль, который тут же сорвался с места.

Костюм сшили менее чем за сутки. Из ателье его отвезли прямиком на Белорусский вокзал. Нашего героя буквально втолкнули в дверь вагона отходящего поезда «Москва-Париж». В купе его ждал вальяжно развалившийся Исаак Бабель.

– Дорогой мой, вам предстоит выступить на международном конгрессе литераторов. Давайте не будем терять зря времени и быстренько приступим к написанию текста выступления.

***

Дорогой мой читатель, давай на время оставим двух людей в мягком вагоне поезда и перенесёмся в Париж, в Посольство СССР, за неделю до описываемых событий.

– На бульваре Мон парнас я сегодня подрался с Анри Бретоном -взволновано говорил Илья Эринбург. Об этом немедленно раструбят все эмигрантские, да и не только эмигрантские газеты. Я не могу после этого выступать на литературном конгрессе. В меня все будут тыкать пальцами. А я представляю не себя лично, а весь советский народ! Мне срочно нужна замена.

– И кого вы предлагаете? – Не отрывая головы от бумаг, поинтересовался сотрудник посольства.

– Вот его- Эренбург ткнул пальцем в фамилию в конце списка.

– Этого? – удивился дипломат. Но он же.

– Никаких но! Если вы не согласны, дайте мне телефон, я буду звонить самому…..

Посольский служащий знал, что Илья Эренбург запросто может позвонить самому, поэтому немного по возмущавшись, для порядка, выбранную кандидатуру одобрил.

После этого героя нашего повествования ночью подняли с постели, срочно сшили ему в кремлёвском спец ателье приличный костюм и не мешкая ни минуты отправили за границу.

***

Мужчина в новеньком с иголочки костюме к началу конгресса опоздал. Он появился в зале в предпоследний день. Тем не менее совершенно разные, незнакомые ему люди встретили его бурными овациями и аплодисментами.

«За границей мои книги практически не продаются. Их просто не переводят. Откуда же все они меня знают?» – подумал наш герои и быстро прошёл на отведённое ему место.

Собравшиеся в этом зале люди в тот момент хлопали не писателю, а беспартийному человеку из далёкого Советского Союза. Человеку не из элиты советского общества, не номенклатурному чиновнику, а трудяге пера, неведомо каким путём оказавшемуся на этом конгрессе.

По всей видимости, именно в тот момент наш герой осознал, что должен создать нечто такое, монументальное, что позволит ему там, в будущем, оправдать полученные авансом аплодисменты литераторов всего мира.

Он возвращался назад на Родину в состоянии полнейшего перевозбуждения. Всю ночь на пролёт беседовал с соотечественниками не давая тем поспать ни минуты.

– Вы понимаете, меня признала мировая аудитория. Мировая! Меня, ещё ничего толком не написавшего. Выходит, что они все в меня верят.

– Верят, верят- бурчали соседи по каюте парохода. Мы все в тебя верим и любим. Только дай наконец хоть часочек поспать. Чёрт тебя подери!

– Роман! Я напишу роман. Только эта литературная форма достойна таких оваций которых был удостоен. Вот увидите, у меня всё получится.

Кто-то попытался швырнуть в него подушкой, но наш герой не стал дожидаться. Он поспешил на палубу, на свежий, морской воздух.

«В нём, в этом романе я наконец смогу преодолеть самого себя. Объяснюсь со своим временем, со своей эпохой» -размышлял он в одиночестве, вглядываясь в тёмные воды моря.

***

Десять лет ушло на сбор материалов и на выстраивание отношений с государственной системой. Он отказывался подписывать коллективные письма с содержанием которых он был категорически не согласен. Но редакторы центральных газет его фамилию обязательно впечатывали, наряду с другими. Наш герой порой высказывал весьма крамольные мысли и не только среди друзей, но даже в общественных местах. Но власти этого не замечали или делали вид, что не замечают. Началась и закончилась Великая отечественная война. И наш герой наконец приступил к задуманному роману. Писал долго- целых десять лет. А потом ещё пять.

***

Постаревший Илья Эренбург вернулся из очередной заграничной командировки. В тех далёких краях его любовница, а по совместительству законная жена бургомистра одного большого города однажды шепнула на ухо.

– Роман этого вашего, как его, ну ты знаешь о ком я, получит то, что заслужил.

***

Жена уже стояла в прихожей и в очередной раз поправляла причёску.

– Дальше не продолжай. Я уже знаю кто это. Давай поспешим. После твоих слов меня уже ничто не может остановить. Очень хочу посмотреть спектакль по его роману.

***

А ты, читатель тоже понял, о ком сей рассказ.

ответ: «До́ктор Жива́го» – роман Бориса Пастернака.