Читать книгу Тайна мыса Джексон. Сборник рассказов - Александр Ралот - Страница 6

Марина, Зоя и Лиля расположились на мягком диване и, затаив дыхание, слушали рассказ Маргариты Сергеевны о делах давно минувших дней.

– Я тогда в нашей Южно-Российской прокуратуре трудилась. Только что советника юстиции третьего класса получила. Вызывает меня начальник и прямо в лоб ошарашивает.

– Отправляйся в КГБ. Там уже ждут. Пропуск выписали.

Стою, глазами хлопаю, в уме прикидываю. За что? Со шпионами не якшалась, валюты не имею, цеховиками,3 правда, занималась, но не лично, а как член объединённой следственной группы. В общем, оказалась я в составе ещё одной следственной команды, созданной специально для расследования обстоятельств гибели флагмана советского круизного флота. Первым делом велели дать подписку о неразглашении. Но поскольку уже и комитета этого нет, да и страны тоже, – будем считать, что эта формальность утратила юридическую силу.

Марина, словно школьница, подняла руку и трясла ею в нетерпении.

Крулевская недовольно покачала головой и молвила:

– Слушаю.

– Маргарита Сергеевна, так он же у берегов Новой Зеландии, того. Прямо туда в командировку ездили? На место гибели?

– Товарищи из органов поездку через ЦК КПСС пробили. Подозревали, что дело это рук диверсантов. Допрашивали потерпевших. Мой английский здорово пригодился. Все бланки подшивались в папку с грифом «Секретно». Нас обязали сдавать даже личные блокноты. О существовании портативных диктофонов прокурорские в те годы слышали, но в глаза ещё ни разу не видели.

Лиля округлила глаза и пялилась на мятую коленкоровую тетрадь, которую мать держала в руках.

– Дочь, не мне объяснять, – если нельзя, но очень хочется, то можно. Делала записи тайком. Вечерами. По памяти. Ведь эта была моя первая поездка за границу. Мечтала. Выйду в отставку и в писатели подамся. Буду романы сочинять, как Юлиан Семёнов. Необычные и жутко интересные. Как видишь, не сложилось. Но сегодня кое-кому тетрадочка ой как поможет!

Марго улыбнулась и протянула её Марине:

– Девочки, изучайте пока. А я текучкой займусь. Компаньон звонил. Заказ везёт. Позже загляну и отвечу на вопросы, если таковые возникнут.

***

Из допроса подменного капитана Всеволода Птицына.

(Крулевская) – Почему в столь сложном круизе на теплоходе не оказалось основного капитана?

(Птицын) – Руководитель пароходства счёл возможным предоставить ему очередной отпуск. Ведь этот маршрут считался штатным, тем более, что власти Новой Зеландии требовали обязательного присутствия на борту лицензированного лоцмана.

Американцы, после того как наши войска вошли в Афганистан, ввели всевозможные эмбарго. Запретили входить советским кораблям в их порты. Пришлось осваивать Австралийское направление. «Леркантов» был сильным конкурентом. Буквально, костью в горле тамошних капиталистов. После того как судно реконструировали,4 стал пользоваться у зарубежных туристов бешеной популярностью! Ещё бы. Пять палуб. Двести тридцать девять кают. Кинотеатр. Казино.

(Крулевская) – На теплоходе, плавающем под советским флагом, было казино? Такое возможно?

(Птицын) – Это стандарт. Неотъемлемая часть любого круизного судна. Конечно, оно было закрыто, когда мы находились в портах стран, запрещающих азартные игры. Но в нейтральных водах, пожалуйста.

Перед командой стояла задача, заработать как можно больше валюты. Вот и старались. Цены на круизы у нас были ниже, чем у других фирм. Зато казино, ресторан, пять баров, магазины разной специализации и даже парикмахерская приносили солидную выручку.

(Крулевская) – Понятно. А про несостоявшийся взрыв в порту Сан-Франциско вам есть что рассказать?

(Птицын) – Об этом инциденте наш капитан подробно докладывал в Комитет госбезопасности.

(Крулевская) – Отвечайте на вопрос. И называйте всё своими именами. Произошедшее никак не инцидент. Это настоящая диверсия.

(Птицын) – На теплоход передали записку. В ней сообщалось о минировании. А нам вот-вот отчаливать. Что делать? Знаете, сколько стоит лишний час пребывания в порту?

(Крулевская) – Ближе к делу! Без лирических отступлений.

(Птицын) – Бросились к водолазам местной военно-морской службы.

Те ни в какую. Помогать советскому судну! Слыханное ли дело?

(Крулевская) – Уговорили?

(Птицын) – Растолковали, что, если рванёт, так и их капиталистическим посудинам, да и порту, достанется так, что мама не горюй. Ребята понятливые. Одно слово – профи. Побросали дела и примчались осматривать днище. Нашли магнитную мину. К счастью, без взрывателя.

(Крулевская) – Это всё?

(Птицын) – Нет. Угрожали. И не раз. Предупреждали. Не уйдёте с австралийского направления – получите новый сувенир. Но подарок будет снаряжённый.

(Крулевская) – И всё-таки, в чём конкурентное преимущество «Михаила Леркантова»? Экономика во всём мире живёт по единым законам. И капиталисты получше нашего умеют каждый цент считать.

(Птицын) – Так ведь мы же заправлялись прямо в океане. Любой танкер проходящий мимо нас обязан дать топлива, сколько попросим. И неважно, к какому пароходству он принадлежал, ибо его капитан обязан в точности исполнить приказы Министерства морского флота и Министерства рыбного хозяйства. Конечно, же советскому лайнеру оно отпускалось по внутренним расценкам и в рублях: о рыночных ценах никто и не заикался.

В Великобритании стоимость на наши круизы продавали из расчёта семьдесят долларов за сутки. Вот и получалось, что путешествие на советском, комфортабельном лайнере для иностранцев обходилось дешевле, чем их обыденная жизнь на берегу. Мы приобретали постоянных клиентов, которые покупали путёвки ежегодно, помнили по именам членов экипажа. По возвращении домой писали письма, звали в гости. Ничего подобного у западников не наблюдалось!

(Крулевская) – С этим разобрались. Теперь о главном. Теплоход вёл лучший новозеландский лоцман. Или я не права?

(Птицын) – Команда полностью доверяла Дэну Мессону. Ведь он утверждал, что является хозяином специализированной фирмы. Уже потом я узнал, что в этой конторе числился только один сотрудник – он сам! Простить себе не могу, что ушёл после вахты отдыхать. На мостике остались штурман, второй помощник капитана, два матроса и лоцман. Тот веселился и через судовое радио рассказывал пассажирам о местных достопримечательностях. Потом попросил штурмана проложить курс поближе к берегу. И вдруг неожиданно скомандовал – «Руль влево, десять градусов». «Леркантов» изменил направление движения и оказался в узком проливе между мысом Джексон и маяком. Теплоход настолько близко подошёл к утёсу, что пассажиры могли, вытянув руку, достать ветки деревьев, растущих на камнях.

А потом судно на полном ходу врезалось в подводную скалу. Но команда сделала всё от неё зависящее. Никто из пассажиров не погиб.

(Крулевская) – А как же рефрижераторный механик?

(Птицын) – Я же сказал: пассажиров, а он член экипажа, оказался в затопленном отсеке – и не смог…

***

Марина перевернула страницу, но больше записей в тетради не обнаружила. Дальше шли аккуратно подшитые вырезки из газет тех лет. Советских и иностранных.

Новозеландская пресса сообщала:

– Лоцман – счастливчик, ибо обладал редким патентом на проводку крупных судов по водным путям новозеландского национального парка. На следствии Мессон заявил, что отдал команду спонтанно, хотел показать пассажирам красоты мыса и маяка. Утверждал, что по морским законам за судно и его курс отвечает капитан или уполномоченный офицер, который запросто мог не согласиться с предложением лоцмана и вести теплоход заданным курсом.

«Ленинградский мореход» информировал читателей, правда самым мелким шрифтом:

– По факту кораблекрушения теплохода возбуждено уголовное дело. В действиях Всеволода Птицына состава преступления не обнаружено. Второй помощник капитана осуждён на четыре года исправительных работ.

***

В комнату вернулась Маргарита Сергеевна. Взглянула на притихших девочек.

– Ну, что? Хватит материала для курсовой?

Маринка кивнула, не зная, как спросить разрешение на копирование.

Марго догадалась сама.

– Дело прошлое. Не стесняйся, фотографируй. Ещё вопросы будут?

– Ага! – неожиданно для себя выпалили Зойка. – А с этим Дэном что стало? В тюрьму упекли? Надолго?

– О! Это отдельная песня. Детектив, можно сказать. Во время спасательной операции лоцман исчез! Воспользовался суматохой и удрал. Сдаётся, сильно испугался гнева наших матросов.

Полицейские Новой Зеландии его отыскали и арестовали. Никому из нашей следственной бригады допросить его не позволили. Результаты собственного расследования немедленно засекретили. Но посадить виновника трагедии отказались. Официальной бумагой уведомили наше посольство, что он добровольно сдал лицензию, сославшись на состояние здоровья. Через несколько лет Мессон прошёл медкомиссию. Конечно, его признали здоровым. После этого Дэн получил назад лоцманские привилегии. Сделал карьеру и трудился в качестве капитана грузового судна.

После гибели «Леркантова» круизные суда всех стран мира лет пять обходили Новую Зеландию десятой стороной. Финансовые потери от халатности, а по- моему, блестяще выполненной диверсионной операции, – не сосчитать.

– Неужели наши не захотели поднять такое классное судно? – вставила «пять копеек» Зойка.

В Минтрансе посчитали, что подъём теплохода и дальнейшее восстановление будут стоить больше самого судна. Да, чуть не забыла! По необъяснимой причине теплоход не был застрахован. Наше правительство вчинило иск властям порта и лично лоцману на сумму сорок пять миллионов долларов. Но гуманный международный суд удовлетворил исковое требование лишь на скромные два миллиона семьсот тысяч.

– Мамуля, а почему ты про картину ничегошеньки не сказала? Как она к тебе попала? Из вещьдоков5 затонувшего судна? – поинтересовалась Лиля, – сто тысяч раз на неё глядела и не задумывалась.

– Допрашивала я как-то матроса с «Леркантова». Весёлый такой, балагур.

Вот он её мне и подарил. Говорил, что купил этот морской пейзаж в Ялте, на набережной, у девушки-художницы. Утверждал, что если её с тонущего корабля спасли, то уж второй раз ни за что на дне не окажется и её новую хозяйку от всяких передряг спасёт. Я же тогда была молодая, привлекательная. Вот и оказывал мне знаки внимания.

«Анна Давыдченко» – прочитала дочь маленькую подпись внизу рисунка, – хранишь как память об ухажёре?

– Рисунок нашего Чёрного моря – подарок непосредственного участника тех страшных событий, теперь мой талисман, стоит на столе и помогает в работе. Гляжу на него – и, случается, очень нестандартные версии в голову приходят. Знаешь, почему?

Лиля покачала головой.

– Дело в том, что крымская художница – человек удивительной судьбы. Самая настоящая графиня. Прямой потомок графа, генерал-лейтенанта Ираклия Ивановича Моркова, известного участника русско-турецких войн, командира московского народного ополчения войны восемьсот двенадцатого года. В числе его многочисленных крепостных был и лучший портретист России, будущий академик Василий Андреевич Тропинин! Такие вот зигзаги судьба преподносит!

Девушки от удивления округлили глаза, но сдержались. Не проронили ни слова.

Крулевская же, выдержав паузу, повернула к девушкам ноутбук, на экране которого светилась фотография эффектной женщины. Ниже шёл текст:

«Анна Владимировна Давыдченко. Член Международной ассоциации художников „Палитра мира“ и Союза Художников России. Её картины представлены в лучших музеях и частных коллекциях многих стран мира.»

***

Зоя и Марина рассматривали небольшую картину, передавая из рук в руки.

– А сейчас она где живёт? Наверное, за рубеж уехала? В Лондон или Париж?

– В нашем родном Крыму. Сдавайте сессию, и все вместе махнём туда. Может, она и ваши мордашки увековечит, если в зачётной книжке одни «отлы» будут.