Читать книгу Перстень Вандеи - Александр Ралот - Страница 4

С Ильмень озера дул холодный ветер. Разношёрстный народ, собравшийся на площади кутался кто во что горазд. Людишек позвал сюда, на Великую городскую площадь, звук вечевого колокола. Супротив древних хором князя Ярослава стояли, образовав кружок, городские посадники, бояре в высоких шапках, тысяцкие да старосты со всех окраин города.

Народ рангом помельче волновался в другой стороне, время от времени крича, что пора бы и честь знать. Скока можно честной люд томить. Коль ударили в набат, так открывайте вече. Наконец, знатный горожанин по фамилии Дельский, споро взбежав на лобное место, как и положено, поклонился на все четыре стороны. Достал из-за пазухи бумагу. Кивнул звонарю, чтобы тот угомонил свой колокол. Площадь разом притихла.

– Слушай меня, горожане. Князь Московский боярина в наш город снарядил. Да не кого-нибудь, а самого Холского, почитай свою правую руку, так-то вот. Следовательно, с большим уважением к нам, вольным горожанам, требования свои выдвигать станет.

– Так что же Иоанну Московскому от нас требуется-то известно? – выкрикнул стоящий подле постамента купец в пурпурном кушаке. Под него почитай вся православная Русь легла, неужто ему мало. Никак землёй да людишками славянскими не насытится.

– Ты язык-то свой укороти, пока тебе его другие не поубавили, – резко оборвал его Дельский.

– Тут не орать надобно, а думу великую думать. Сведущие люди грамоту Иванову переписали, да наперёд гонца княжеского в Новгород доставили.

– Так читай, чего томишь?! – заорали на Дельского со всех сторон. – С того и начинать надобно было.

– Про то, как бумага сия в мои руки попала, сказа не будет. То не вашего ума дело. Но голову даю на отсечение, что писана она в точности с Иоанновой грамоты.

На площади повисла тишина. Все слушали, затаив дыхание.

«Народ и граждане Новгородские! Я, великий князь Московии и многих других земель русских, всею своею душою и умом тако же понимаю, что разделение государства нашего есть причина бед оного. А посему решил я, соединить все княжества под своею державою. И не остановлюсь, не завершив великое дело это. Иначе совсем скоро сокрушат нас иноземцы поганые и иго своё над народом православным установят. А вы, новгородцы славные, ответствуйте посланцу моему верному – государю русскому повиноваться станете или ироду иноземному? Мир вам надобен или война? Решайте скоро».

Оратор закончил читать бумагу и споро покинул лобное место. Народ новгородский молчал. Вдруг откуда-то раздалось:

– Марфу! Марфу слушать станем. Пусть выйдет. Глаголит.

Из толпы вышла женщина и с большим достоинством, величаво взошла по железным ступеням. Молча стояла и смотрела на людское море. На глазах её блестели слёзы.

– Говори, коль уж вышла. Не молчи! – закричали снизу. – Будем тебя слушать. И она произнесла:

– Жена по токмо по просьбе вашей дерзает говорить здесь, на вече! Потому как родилась я не где-нибудь, а в семье воинской. И отец и супруг любимый сложили головы свои, сражаясь за город наш вольный. Горожане мои родные, и у меня и у вас есть право защитить вольность свою! А как же иначе!

Марфа замолчала, но с места не сошла. Ждала, когда народ успокоится и на площади наступит тишина. Затем продолжила.

– Вы, горожане, не хуже моего знаете, что город наш сыт и благолепен. Купцы заморские правду глаголят: «Мы весь мир объехали, но краше Новгорода не видали!»

Так сказывайте мне, горожане, – счастливы или нет? Да, Русь наша великая ноне бедствует. Земли нашей матери родины обагрены кровушкой, то правда. Сёла и грады опустошены и разорены полностью. Однако есть в том вина наша? Повинны новгородцы, что дерзнули не участвовать в междоусобных войнах княжеских?

Князь московский Иоанн теперича желает повелевать вами и градом нашим великим.

Новгородцы родимые! Давайте тут, не сходя с этого места, решим для себя: что мы любим? Злато, серебро и негу всякую, али добродетель и славу воинскую? Ежели второе, то скоро колокол наш вечевой ударит. И битва нам предстоит. За то, чтобы не настал последний час нашей вольницы. Потому как без свободы не будет у нас и богатства. Померкнет слава града великого, вольного. И будет судьбы ваши решать наместник, Иоанном присланный.

Тысячи глоток разом возопили «За отечество! За град наш вольный умрём! Война, война князю московскому!».