Читать книгу Клетка - Александр Рогинский - Страница 2

Через два дня мы решили с Никой пожениться. В ту новогоднюю ночь я не успел ее даже поцеловать, а только слушал голос.

Потом мы целый день ходили смурными по заснеженному городу, заходили едва ли не в каждую кафешку, чтобы посидеть и посмотреть друг на друга.

О чем мы говорили, я не помню. Но говорили беспрерывно, вцепившись друг в друга. Ника была водой, а я путником, который прошел без Моисея пустыню и жаждал только одного – напиться.

И вот передо мной оказался источник, наполненный холодной чистой и звенящей влагой. И я пил и никак не мог остановиться. Отдаленно в моем сознании мелькнула к концу дня тревога за окончательный результат, ведь когда-нибудь я все-таки остановлюсь, что будет дальше?

Помню, уже к вечеру, до меня дошли слова Ники, что мне следовало бы прежде познакомиться с ее мамашей. Я никак не мог понять, прежде чего?

И только потом, когда мы уже расписались, Ника сказала, что где-то в середине дня в кафе «У Георгия» я предложил объединить наши две клетки и создать одну – неделимую.

Буквально так я и выразился, видно, совершенно пропитавшись лексикой моей биологини, слегка добавив своей высокой поэтической души.

С матерями своих девушек я никогда не знакомился, инстинктивно их опасаясь. Но ведь я еще никогда и не женился, так что, хочешь не хочешь, а такой визит нанести нужно было.

Я спросил, как мне одеться, чтобы выглядеть перед мамашей достойным супругом? Ника ответила, что я вполне нормально одет, что больше ничего не нужно.

Я никогда не носил галстуков и избегал костюмов, а обходился куртками, свитерами и джинсами.

– Моя мама – наш человек, – заглянула мне в глаза очкастая Ника.

Нашим человеком, насколько я понял, стал недавно и я. Это Ника принимала «в наши». Меня это должно было радовать.

Сказать, что я волновался перед визитом, так нет. Мне как-то было по барабану, я ведь решил жениться.

А небольшая комната в коммунальной квартире у меня была. Я уже два года после смерти матери жил в ней и дружил с соседями. Так что, можно сказать, я был жених с приданым, а, следовательно, независимым.

Ника с матерью жила в доме, построенным по чешскому проекту (это мне Ника сообщила с непонятной гордостью). Визит следовало нанести лучше утром.

– Вечером уставшая мама плохо воспринимает реальных людей. Только по телевизору.

– Она у тебя весь вечер смотрит телевизор? – спросил я.

– Нет, только сериалы.

– А разве сериалы…

– Нет, – не дала мне договорить Ника, – сериалы – это не телевизор, а жизнь в клетке особого воображения.

Господи, вздохнул я про себя тихо, чтобы не услышала моя будущая жена, и тут клетка!

Мы пришли к Маргарите Александровне в одиннадцать часов утра. Было воскресенье. В воздухе летало настроение легкой обалделости от бессмыслицы происходящего.

На Маргарите Александровне был надет красивый халат в бело-синих пунктирах. А сама она выглядела свежей и даже моложе своей дочери. Такое иногда мы видим в тех же сериалах, где мать выглядит моложе дочери. Это всегда вызывало во мне протест.

Но тут была, что называется, самая реальная реальность. Наверное, Нику старили все-таки очки.

Маргарита Александровна тут же усекла мое недоумение и победительно улыбнулась, будто я пришел делать предложение ей, а не просить руки ее дочери.

– Вы великолепно выглядите, Маргарита Александровна, – заявил я. – Даже моложе Ники.

Эти слова, которые сформировались в мозгу и поступили через глаза к моей будущей теще, в словах выглядели гораздо прозаичней. Маргарита Александровна ожидала, что я усилю уже переданную мысль, а я всего лишь ее словесно зафиксировал.

Но все равно ей было чертовски приятно.

Ника строго кивнула мне в знак полного одобрения, а я подумал, что соскакиваю со своего образа будущего мужа этой симпатичной очкастой девушки на образ ухажера за новой красавицей.

И действительно, я почувствовал, как весь мой мужской организм сосредоточился на завоевании еще одной женской вершины.

На столе дымился в глубоком блюде пирог, стояли бутылки: «Немирова», шампанского и грузинского вина «Пиросмани».

Я спросил, где здесь можно помыть руки. Последовал красноречивый взгляд мамаши в сторону дочери (вот видишь, говорил этот взгляд, он моет руки!).

Я помыл руки, потом по очереди пошли мыть руки Маргарита Александровна и Ника.

Мне стало неудобно за свою инициативу, которой я подчеркнул как бы невоспитанность хозяев, первым отправившись в ванную.

Может быть, Маргарита Александровна уже мыла руки перед нашим приходом, но теперь я ее заставил мыть их вторично, хотя я никого и ничего не заставлял.

Продумав эти мысли, я понял, что надо быть очень осторожным в обществе Маргариты, она реагирует на любые мужские проявления.

Мы выпили. Ника сказала, что я делаю ей предложение, что она согласна выйти за меня замуж.

– Скажи мне, пожалуйста, а на какие средства вы будете жить? – задала вопрос Маргарита Александровна дочери.

– Мы будем работать. А он, – кивнула в мою сторону Ника, – уже работает.

Это ее утверждение прозвучало неубедительно. Мамаша воззрилась на меня с удивлением.

– Да, я работаю, – сказал я. – Говорят, что неплохо. Но придется работать еще лучше и больше.

Теперь я отчетливо понял, на какую сложную жизнь я себя обрекаю. Это соревнование между дочерью и матерью может здорово подпортить мою семейную жизнь. Если все так и будет продолжаться, разумеется.

Мы провели чудесный день. Посидели за столом, потом даже немного потанцевали. И когда мы расставались, раскрасневшаяся Маргарита Александровна, протягивая мне руку, укоризненно произнесла:

– Я надеюсь, вы пригласите меня на вашу свадьбу?

– Надо подумать, – уловил я ее тон.

И вдруг я увидел молнией мелькнувшее озлобление. Оно было столь стремительным, что его смог заметить только я. В следующее мгновение Маргарита Александровна все так же улыбалась, а Ника была просто счастлива, что мы отбыли номер.