Читать книгу Волшебник - Александр Рос - Страница 2

Я родился в Москве, недалеко от метро Каширская, в городском роддоме. Как и все дети, я очень любил своих родителей. Мой отец был маленьким коммерсантом из Орла. Мать – бухгалтер.

С детства во мне прививали железную дисциплину, любовь к спорту, молчаливое решение своих проблем.

Отец говорил, что нытиков никто не любит, одевая своего пятилетнего сына на зимнюю пробежку. Так с раннего детства я каждое утро бегал вокруг местных прудов вместе со своим отцом.

При поступлении в школу отец первым делом записал меня в секцию бокса. Моим тренером был учитель по физкультуре.

Учился я довольно успешно, хотя меня пронизывало всеохватывающее чувство, что я занимаюсь чем-то не тем.

Я рано научился драться и очень любил спарринги на тренировках. Но я никак не мог противостоять взрослой аргументированности. Я говорю о том случае, когда старшеклассник обыграл меня на вкладыши. Я никак не мог взять в толк, что сильный физически мог отдать всю серию Дональда Дака, просто повинуясь правилам игры. Непонимание внешних обстоятельств зрело во мне все сильнее, оно выражалось и к противоположному полу.

Как я понимаю сейчас, у меня была настоящая любовь. Эту девочку звали Наташа. Она так и не ответила мне взаимностью. Ни разу. А я молчаливо повиновался случаю. Оставлял цветы под ее домашней дверью, звонил в звонок и бежал с девятого этажа прочь.

Моим воспитанием занималась в основном мама. Она делала вместе со мной уроки, объясняла, что хорошо, а что плохо. Я слушал ее, но за советом обращался к отцу.

И вот однажды, весной 1993 года, мы отправились из Москвы в Орел на отдых. Я тогда заснул на заднем сиденье, а проснулся на операционном столе в больнице под Тулой. Меня глодало устойчивое чувство потери, как будто внутренний стержень выбили из моей души чугунным молотом. В ушах звенело от всепоглощающей внутренней боли, слезы лились из глаз. В больнице вместе со мной лежал отец, а мамы не было. Я испугался, потому что первое, что я спросил, придя в сознание: «Где моя мама?» Тогда я не верил, что взрослые могут обманывать. Мне сообщили, что мою маму положили в другую больницу в Москве. Мое существо отказывалось в это верить, из грудной клетки вырывалось что-то чуждое мне. Я многое должен был осознать, пересмотреть и принять ответственность.

Это область Возрастной психологии, где настоящие изменения личности происходят с человеком в подростковом возрасте. Тогда человек должен определиться с тем, как он будет участвовать в социальной жизни. Какую профессию выберет.

Мне было двенадцать лет, когда чувство раздвоенности стремительно толкало внимание на определение сущности кризиса.

Меня обманывали около месяца, но я не поддавался разумным аргументам. Мое чувство фиксировало уверенность, что маму я больше никогда не увижу. И от этого становилось очень больно. Я проникся одиночеством и ждал.

Пару недель спустя меня перевели в Боткинскую детскую больницу в Москве. Я окреп физически и перестал плакать. Однако первое, что сделали взрослые, – это сообщили мне о том, что моя мама умерла. Это была женщина, главный врач. В момент, когда я услышал эти слова, меня охватила паника – как взрослые могли так нагло врать, задавался я вопросом. Ответа не было. Главврач говорила, что непосредственно после операции я был очень слаб, и мне нельзя было открывать правду. Но внутренний диссонанс раскалывал меня напополам. Чувство потери подтвердилось, а вот вранье взрослых навсегда укоренилось в моем сознании. Когда приехал отец, я не мог смотреть ему в глаза. Внутренний вихрь не останавливался. Тогда я не знал, что эта сила разорвет все связи между мной и миром взрослых.

Отец привез меня домой. Мы жили на юге Москвы в районе Чертаново-Центральное.

Отец готовил меня к заключительным экзаменам. А я так и не смог поверить в то, что моя мама умерла. Я верил только в ложь взрослых.

– Если мне врали с жизнью мамы, значит, наврали и с ее смертью, – думал я. Меня терзало чувство недоверия, и я пустился во все тяжкие.