Читать книгу Проклятье Меченого - Александр Рябинин - Страница 3

Попасть на государственную службу в советское время считалось большой удачей. Впрочем, как в любое время. Тогда никаких конкурсов на замещение вакантных должностей не проводилось. Даже формальных. А потому, чтобы вступить на первую ступеньку карьерной лестницы, должны были сложиться определенные условия.

Многих продвигали в чиновники по знакомству. Некоторые умудрялись пристроиться на теплое местечко за деньги. Кто-то упорно шел к этой цели, заявляя о себе активным участием в общественно-политической жизни. Но большинство, по моему глубокому убеждению, попадали в чиновники совершенно случайно. Просто звёзды так складывались. Так случилось и со мной…

А всё благодаря перестройке и, в частности, "мудрому" постановлению ЦК КПСС и Совета Министров СССР №1080 "О дальнейшем развитии подсобных хозяйств предприятий, организаций и учреждений"…

После окончания института я, как новоиспеченный инженер-строитель, прибыл по месту распределения – в маленький степной городок…

Для тех, кто не знает, что такое распределение, объясняю. Каждый молодой специалист, по закону, был обязан отработать три года по специальности там, куда направит Родина. Способов уклонения было несколько. Во-первых, поступление в аспирантуру. Этот вариант подходил тем, кто учился на "отлично", или тем, у кого родители имели подходящие связи. Ещё один распространенный способ уклонения – женитьба, или замужество. Главное – найти мужа, или жену в родном городе, или в другом престижном месте. Часто для этого практиковались фиктивные браки. Некоторым удавалось откосить от распределения по состоянию здоровья. И здесь без нужных связей не обходилось. Еще один довольно распространенный вариант – уволиться с разрешения администрации по переводу в другую организацию. Один раз сменил контору и можешь лететь, "аки ясный сокол", куда душа пожелает. Только воспользоваться этим способом было не просто…

Сам процесс распределения – это отдельная история. Для выпускников устанавливалась очередность. Списки мест распределения вывешивались в деканате заранее. В первую очередь право выбора предоставлялось активистам: старостам, комсоргам, профоргам и т.п. Дальше учитывался средний балл по диплому. Но даже с высоким средним баллом, в последнюю очередь распределялись неблагонадежные. Я оказался в их числе. Декан так прямо и сказал: "За агитацию против социалистического строя, будешь распределяться самым последним на курсе".

Раньше такое обвинение тянуло на тюремный срок, но, спасибо Горбачеву, времена изменились. Распределяться пришлось позже всех. Все сливки были сняты, остался только полный отстой. Так и оказался ваш покорный слуга в этом, далеком от цивилизации, местечке. И с первого дня мечтал об одном – как бы оттуда вырваться.

Прошли годы, и сейчас я с теплотой вспоминаю и этот городок, и его жителей…

Организация, в которую я попал по распределению, именовалась "Районное дорожное ремонтно-строительное управление", сокращённо "РайДРСУ". И при первом знакомстве могло показаться, что это действительно "рай", а не типичная дорожная шарага. Территория просто утопала в цветах. Начальник управления Корнеев Борис Петрович очень любил розы и под его чутким руководством был высажен настоящий розарий из более, чем двух тысяч кустов. На женщин, работавших в конторе, или как сейчас принято говорить – в офисе, Борис Петрович возложил обязанность ухаживать за розами. В каждом кабинете стояли вазы с цветами. Офисные помещения содержались в идеальной чистоте, как и вся территория предприятия. Чувствовалась хозяйская жилка руководителя.

Назначили меня на должность мастера участка эксплуатации дорог. Довольно скучная работа.

Главным развлечением, вносящим хоть какое-то оживление, являлись ежедневные утренние планерки. Каждое утро, в семь часов, все линейные инженерно-технические работники собирались в помещении диспетчерской. И заседали не меньше часа. Как правило, вел эти собрания лично начальник управления.

Мне хорошо запомнилась одна из первых планерок, на которой я присутствовал. Произошло это в конце сентября, то есть, не просто в конце месяца, а ещё и в конце квартала. Чтобы получить квартальную премию, все участки должны были отчитаться о выполнении плана. Шеф обвел всех присутствующих грозным взглядом, посмотрел на лежащий перед ним листок бумаги, и, чеканя каждое слово, произнес:

– Вы что, совсем зажрались, товарищи руководители? Вам уже и денег не надо? Подумайте о своих рабочих, как им объясните, что квартальной премии не будет? Вы что мне за цифры подсунули? Государственный план – это закон! Повторяю, план – это закон! А тот, кто саботирует выполнение государственного плана – преступник!

– Степаненко, – обратился шеф к начальнику участка эксплуатации, – ты какое ожидаемое выполнение даёшь?

– 97,6 процента, Борис Петрович.

– А что у тебя, Потапов?

– 96,5 процента, Борис Петрович, – доложил начальник строительного участка.

– А как обстоят дела на асфальтобетонном заводе?

– 95,2 – с тяжёлым вздохом ответил начальник АБЗ Бондарев, – но это не наша вина, Борис Петрович. Мы готовы выдать хоть 120 процентов, но участки мало асфальта заказывают.

– Вот видите, бездельники, вы ещё и коллектив АБЗ без премии решили оставить! Значит так, даю вам времени до 11-00. Чтобы внимательно посмотрели, какие есть резервы и обеспечили безусловное выполнение государственного плана. В 11-00 встречаемся у меня в кабинете…

Как только мы с ещё одним мастером нашего участка Володей Тихоновским зашли в кабинет начальника участка Коли Степаненко, раздался телефонный звонок. Коля взял трубку и ответил шефу:

– Да, Борис Петрович, Тихоновский у меня. Понял, сейчас передам.

– Твоя бригада где сегодня работает? – спросил Коля Тихоновского.

– В Ивантеевке, барьерные ограждения красят.

– Придется тебе срочно ехать в Ивантеевку и перенаправить бригаду в Семеновку. Туда завтра какая-то "шишка" из обкома приедет, надо срочно ямки залатать, да проверить , чтобы все знаки и указатели на месте были.

– А зачем мне ехать, дай-ка трубку.

Вова набрал номер и, дождавшись ответа бригадира, спросил:

– Михалыч, бригада ещё на дистанции? Молодцы! Слушай меня внимательно, Ивантеевка сегодня отменяется, отправляйтесь в Семеновку, надо ямки залатать, да знаки и указатели проверить. И чтобы там все было тип-топ. Завтра туда большое начальство приедет.

Я взглянул на часы, висевшие на стене. Они показывали 8-45.

Пока Тихоновский общался с бригадиром, Коля Степаненко сбегал куда-то и привел с собой начальника АБЗ.

– Андрюха, – обратился Коля к Бондареву, – слушай, мне до плана не хватает 80 тонн асфальтобетона. Выпиши, будь другом.

– Что-то ты маловато просишь, – ответил Бондарев, – вон Потапов выписал 240 тонн.

– Так у Потапова другие масштабы, а мне много не надо. Покажу выполнение больше 101 процента, в следующем квартале шеф заставит ещё выше планку поднять.

Степаненко и Бондарев обменялись товарными накладными и начальник АБЗ отправился по своим делам. А Коля поставил задачу мне и Тихоновскому:

– Так, парни, срочно переписывайте акты выполненных работ. Добавите 80 тонн асфальта на ямочный ремонт и государственный план будет выполнен. А, соответственно, и премия в квартал не накроется медным тазом.

Поскольку для меня такое "выполнение государственного плана" оказалось в диковинку, я задал Николаю наивный вопрос:

– А почему раньше все начальники участков отчитались о невыполнении?

– Если бы мы показали сразу, допустим, по 102 процента, шеф все равно дал бы нагоняя и потребовал ещё пару-тройку процентов добавить. А это вызвало бы подозрение у инспектора "Облдорстроя", его и так каждый месяц приходится поить до потери пульса. На сухую, гад, ни одной бумаги не подписывает.

– И таким образом каждый месяц "план выполняется"? – поинтересовался я снова.

– Пока асфальт можно укладывать, проблем нет. Бондареву тоже план надо выполнять. Хуже зимой. Снегоборьбой и противогололедной обработкой на плановые цифры выйти не просто. Это если зима снежная. А если нет – совсем беда.

Снова раздался телефонный звонок:

– Да, Борис Петрович? Тихоновский у меня… Понял.

– Короче, Володя, шеф сказал, что из обкома завтра никто не приедет. Можно в Семеновку бригаду не посылать.

Тихоновский подвинул к себе телефонный аппарат и набрал номер:

– Михалыч, вы ещё на дистанции? Молодцы! Семеновка отменяется. Отправляйтесь в Ивантеевку.

Часы показывали 9-30.

Следующий час мы с Тихоновским занимались сочинительством – составляли липовые акты выполненных работ. А точнее, не выполненных.

В 10-30 раздался телефонный звонок. Снова звонил шеф. Коля послушал и обратился к Тихоновскому:

– Володя, придется всё-таки посылать бригаду в Семеновку. Там завтра совещание в правлении колхоза будет. Из обкома никто не приедет, но будет первый секретарь райкома, Иван Иванович.

Вова взял трубку, покрутил диск и в очередной раз выдал:

– Михалыч, вы никуда не уехали? Молодцы!..

Тут мы с Николаем уже не смогли сдержаться и рассмеялись. Я едва не сполз от смеха под стол.

Тихоновский удивлённо посмотрел на нас, после чего произнес в трубку:

– Михалыч, пока не дергайтесь, вдруг команда снова поменяется. Я позвоню после обеда.

У Степаненко от смеха покатились слезы, а Вова махнул на нас рукой и заявил:

– Пойду к девчатам в бухгалтерию, чайку попью. Сообщите, если поступит новое распоряжение.

Часы показывали 10-55…

Коля взял обновленные акты и отправился к шефу, а я поехал к себе – на дистанцию. Мои "молодцы" без волшебного пенделя тоже не особо шевелились…

В моем подчинении находились три мужика и четыре женщины. Бригада по ремонту и обслуживанию автомобильных дорог. Мужики имели специальности: один – водитель, второй – тракторист, а третий – машинист катка и одновременно бригадир. А женщины выполняли всю самую тяжёлую работу – укладывали асфальт, устанавливали бордюры и тому подобное.

Руководить таким коллективом было не просто. Мужики постоянно находились в поиске мелкой халтурки. Кому сено перевезти, кому огород вспахать. Тариф – поллитровка самогона. С утра мои механизаторы, как правило, находились подшофе. Наказание рублем, или угроза увольнения их совершенно не пугали. В колхоз, если что, принимали с любым послужным списком.

С женщинами тоже было не просто. Допустим, прокладывали мы по селу тротуар, чтобы приблизить уровень жизни в сельской местности к городскому. Привезут машину асфальта. А мне по разным причинам в это время необходимо отлучиться. Возвращаюсь и наблюдаю картину маслом. Сидят мои бабоньки на лавочке, потягивают наливочку и закусывают, чем бог послал. А асфальт растаскивают по дворам местные жители. Мое возмущение вызывало у работниц крайнее изумление:

– А что тут такого. Вот и Вам люди добрые продуктов собрали.

И суют мне пакет.

Поначалу я пытался их перевоспитывать. Только все напрасно. Позже – смирился с неизбежным. Сломать менталитет практически невозможно.

Настал бесконечный "день сурка". Полная безнадёга и беспросветность. А Борис Петрович ещё задумал поселить меня с женой и маленькой дочуркой на участке, в дикой глуши. Спасти нас могло только чудо.

Оно и случилось. А именно – вышло то самое постановление ЦК и Совета министров № 1080.

Появилось оно не на пустом месте. Продовольственный кризис набирал обороты. Полки магазинов пустели на глазах. Заходишь в гастроном, а там, кроме как на скучающих продавщиц, и посмотреть не на что…

И вскоре в Кремле было найдено "гениальное" решение проблемы продовольственного обеспечения населения. Смысл идеи можно выразить словами афоризма: "Спасение утопающих, дело рук самих утопающих".

Итак, все промышленные предприятия, в том числе – оборонные, а также организации и учреждения обязали заниматься сельскохозяйственным производством. Уклонение могло стоить партбилета и, соответственно, должности, любому руководителю. А, поскольку в ту пору практически все предприятия и организации являлись государственными, компания быстро набрала обороты.

Руководители предприятий, организаций и учреждений приступили к исполнению, кто во что горазд. Кто-то освободил часть складских помещений и устроил там свинарник, кто-то слепил из подножных материалов теплички и стал выращивать зелень да огурчики, кто-то на территории заводской базы отдыха обустроил пасеку и развел пчел…

А в одной из сельских школ решили организовать кроличью ферму. Ответственной назначили учителя биологии Анну Ивановну Синицыну. Помещение подобрали самое "подходящее" – библиотеку, поскольку она располагалась в отдельном здании. Книжные стеллажи занимали три комнаты. Уплотнили до двух, а в третьей поставили кроличьи клетки. А дальше, Анна Ивановна потребовала от всех школьников с пятого по восьмой классы, принести по одному кролику. А кто не принесет – тот не будет допущен до ее уроков.

Кроликов набралось уже десятка три, когда все испортил один папаша, написавший письмо в газету "Правда" о том, что его сыновей-близнецов учительница зоологии выгнала из класса и велела без кроликов на уроки не приходить. Поскольку кролей папаша не разводил, пришлось ему ехать в райцентр, на рынок. А там эти "звери" по пятнадцать рублей за штуку. Тридцатка за пару. А у него зарплата – шестьдесят. Отдай ползарплаты и ни в чем себе не отказывай.

Анна Ивановна и раньше собирала с учеников дань в натуральном виде. Дело в том, что проживала Синицына в райцентре, в многоквартирном доме. Своего сада-огорода не имела. А на работу в сельскую школу ездила на автобусе. Заготовки на зиму предприимчивая учительница начинала с первых дней сентября. На уроки ботаники ученики тащили то по крупной картофелине, то по морковке, то по свекле или луковице. В качестве наглядных пособий.

Не брезговала Анна Ивановна помидорками и огурчиками, кабачками и капусточкой. Да и фрукты изучались охотно. После уроков селяне могли наблюдать педагога на автобусной остановке с двумя огромными хозяйственными сумками, набитыми свежими овощами и фруктами.

Для сельских жителей, имеющих сады и огороды, такой оброк был не в тягость. Но с хрущевских времен в сельской местности строили многоквартирные дома. Таким образом выполнялась установка на сближение города и деревни. Квартиры в этих домах предоставлялись учителям, врачам, агрономам, зоотехникам, а также механизаторам, дояркам и другим специалистам. Их так и называли – "дома специалистов".

В таком доме жила и семья близнецов, которых Анна Ивановна не допустила на уроки зоологии. Годом ранее близнецы исправно таскали на уроки ботаники овощи и фрукты, купленные родителями на рынке. Недовольство действиями педагога нарастало. Кролики стали последней каплей. Вот и черканул папаша письмецо в газету. Школу посетила молодая журналистка "Правды", пообщалась с учениками, учителями и родителями. В результате чего попало учебное заведение в воскресный фельетон, в котором журналистка подробно описала все подвиги Синицыной. А заканчивался фельетон так: "А что, если Анна Ивановна захочет отведать свежей свининки – придется детям тащить в школу поросят? А если педагога, чего доброго, на говядинку потянет?"

Скандал был на весь район. Директора школы уволили, а Анна Ивановна отделалась строгим выговором. Что стало с кроликами – история умалчивает…

Забегая вперёд, отмечу, что маразм компании по развитию подсобных хозяйств предприятий, организаций и учреждений был настолько очевиден, что уже через пару лет ее постарались забыть, как страшный сон. У ЦК и Горбачева появились более серьезные проблемы…

Но в моей судьбе это постановление сыграло поистине судьбоносную роль.

Итак, докатилась компания и до нашего района. В отличие от других руководителей, наш начальник, Борис Петрович Корнеев, отнёсся к выполнению постановления с большим энтузиазмом, что и не удивительно, ведь по образованию он был зоотехником. И верным слугой партии. В результате, на моём участке развернулось строительство объекта: "Молочно-товарная ферма на пятьдесят голов крупного рогатого скота". То бишь – коров.

Денег не пожалели, за счёт средств, выделенных на ремонт дорог, в кратчайшие сроки возвели чудо-ферму. Да и то сказать, кому в нашей глуши нужны хорошие дороги.

Должен отметить, что руководство района уделяло дорожному хозяйству большое внимание. Автотрассы союзного и республиканского значения содержались в полном порядке. Автомобилисты, пересекавшие границы района, отмечали, что наши дороги выгодно отличаются от соседских. А благоустройство районного центра находилось на особом контроле лично первого секретаря райкома.

Но на моем участке союзные и республиканские дороги отсутствовали. Имелась одна областная, да и та соединяла два сельскохозяйственных района. Руководство района и, тем более, области посещало нашу глушь крайне редко. Поэтому и тратить значительные средства на дороги особого смысла не имело.

А вот ферма сразу стала местной достопримечательностью. Все процессы от дойки, раздачи кормов, до уборки навоза – механизированы, кормушки покрашены серебрянкой. Красили каждый месяц. Стены фермы снаружи облицевали мраморными плитами, а внутри местный художник разукрасил их идиллическими картинами пасущихся на зелёной лужайке коровок. Помещение фермы оборудовали собственной котельной и, соответственно, системой отопления и горячего водоснабжения.

Коровы ежедневно принимали теплый душ.

Кроме того, подрядчики устроили систему вентиляции и кондиционирования воздуха.

Для работников фермы оборудовали комнату отдыха, кухню-столовую и душевую с сауной.

В общем – красота.

Коров завезли издалека – голштинской породы.

Для достижения устойчиво высоких надоев, кроме качественной кормёжки, фирма, у которой купили буренок, рекомендовала баловать их слух приятной музыкой, лучше классической. Поэтому в помещении фермы вывесили колонки, из которых целый день лилась тихая, приятная музыка, типа "Лунной сонаты" Бетховена, или "Времен года" Вивальди.

Мои работники, все семеро, переквалифицировались в доярки и скотники. Хотя зарплату продолжали получать, как дорожные рабочие.

И повалили к нам паломники.

Чаще других нас навещал первый секретарь райкома Иван Иванович. Сначала он приезжал вдвоем с Борисом Петровичем. Позже стал собирать целые делегации из работников районного агропрома, руководителей и специалистов колхозов и совхозов района. Всем было велено перенимать наш передовой опыт.

Со временем к нам стали приезжать делегации из соседних районов и из областного центра. Наконец, слухи о чудо-ферме дошли даже до Москвы и нас посетила делегация депутатов Верховного Совета СССР. Один из народных избранников, под впечатлением от посещения, с восторгом произнес:

– Это, товарищи не ферма, это коровий рай какой-то. Я бы сам не прочь оказаться на месте этих буренок.

Мне во всей этой истории шеф отвел почетную роль гида. Я встречал очередную делегацию "хлебом-солью" и рассказывал, как, во исполнение мудрого решения ЦК КПСС и Советского правительства, наша организация построила современную ферму со всеми удобствами, для обеспечения работников предприятия и жителей района свежей и вкусной молочной продукцией.

Щебетал я как по писаному и это отмечали все почетные гости. В результате, в один прекрасный день, отправил меня Борис Петрович на прием к Ивану Ивановичу, сопроводив словами:

– Первый тебя приметил. Сказал, что такому политически грамотному молодому специалисту нечего ямки на дорогах латать. Станешь большим начальником – нас не забывай.

Это была шутка, поскольку Корнеев состоял на короткой ноге со всем районным руководством. Сам Иван Иванович относился к Борису Петровичу с большим уважением. Они даже семьями дружили…

Первый секретарь райкома предложил мне занять должность заведующего организационным отделом райисполкома. Я робко выразил сомнения в своей готовности к чиновничьей работе, на что получил ответ:

– Не боги горшки обжигают. Чиновниками не рождаются, чиновниками становятся.

Вот так в один момент ваш покорный слуга поднялся по карьерной лестнице…

Вы спросите, а что произошло в дальнейшем с элитной фермой?

До конца советской эпохи она функционировала вполне успешно. Молоко поступало в столовую дорожников, а также, по льготным ценам, продавалось работникам предприятия. Кроме того, завозили молочко с чудо-фермы в райкомовский буфет, через который отоваривалась вся районная номенклатура.

Вот только делегации на экскурсию не приезжали – волна по развитию подсобных хозяйств предприятий тихо схлынула. Музыку буренкам больше не крутили, кормушки красить перестали. В целях экономии, отключили отопление и горячую воду.

А после развала Союза коровок пустили под нож. Ферму забросили – денег на ремонт дорог выделялось все меньше, а других источников для дотирования молочного производства не нашлось…