Читать книгу Оправдание Сальери. Гений и злодейство - Александр Сальников - Страница 3

После смерти Сальери, в своем дневнике Пушкин делает короткую запись под заголовком «О Сальери». «Некоторые немецкие журналы, – пишет поэт, – говорили, что на одре смерти признался он будто бы в ужасном преступлении, – в отравлении великого Моцарта… Завистник, который мог освистать „Дон-Жуана“, мог отравить его творца».

Достоверных сведений о том, что Сальери действительно отравил Моцарта, не существует. Сомневающимся в этом я очень посоветовал бы ознакомиться с литературными трудами, исследующими данный вопрос, особенно с работами Б. Кущнера, в которых наиболее полно раскрывается указанная тема. Но нам интересен тот факт, что сам Александр Сергеевич всегда довольно скептически и даже критически относился к газетно-журнальным «сенсациям», сплетням и критике, о чем неоднократно высказывался в своих письмах, дневниках, стихах. Пушкинистам об этом хорошо известно. Тогда возникает вопрос: почему же, в таком случае, была сделана Пушкиным подобная запись?

Думается, ответ мы найдем в следующем размышлении. Скорее всего, к данной информации поэт отнесся не как к достоверному факту, что в принципе и не могло быть в силу его недостоверности. Он отнесся к ней как к зацепке, отправному пункту для осуществления своего замысла, развития сюжета и темы. Этот факт как бы стал почвой, способствующей раскрытию вопроса о гении и злодействе. Вопроса, который волновал поэта, возможно, уже давно.

Пушкину важен был не столько исторический, сколько творческо-поэтический подход к осмыслению поставленного вопроса. Недаром он пишет: «Завистник… мог убить». Исторически для него не так уж важно, был ли факт отравления, сама достоверность факта имела мало значения для Пушкина. Но для пьесы о губительной зависти, для сидевшего в голове поэта главного вопроса произведения о гениальности и злодействе, – это была находка. Находка материала для работы. Возможно, находка самой идеи. Ему необходим был отрицательный герой, злодей. И он был найден. Именно поэтому Пушкин так резко отзывается о Сальери в своей заметке. Уже здесь он как бы приближает его к литературному образу, к своему герою трагедии, и оправдывает необходимость этого героя.