Читать книгу Второй Великий Учитель. Части 1 и 2 - Александр Саян - Страница 6

В маленькой каюте тускло горел свет. Теснота вызывала чувство клаустрофобии, но делать нечего, надо терпеть. Почему возникла ассоциация с каютой корабля, да потому что огромный транспорт, в который она погрузилась пару часов назад, и был сухопутным кораблем Стикса.

Караваны торговцев, которые с регулярной периодичность передвигались по своим маршрутам, состояли из переделанных огромных карьерных самосвалов и тягачей для стратегических ракет. Они были обшиты толстыми листами стали и отовсюду торчали прутья приваренной арматуры. Крыши этих стальных монстров украшали башенки с торчащими стволами пулеметов и спаренных стволов зенитных орудий. Борта с прорезанными бойницами для стрелкового оружия. Впереди и сзади колоны легкий, но боевой транспорт БРДМы, а еще дальше вперед выдвинута легкая багги с пулеметом.

Меда уже не первый раз путешествовала с караванами торговцев по своим делам и для нее все здесь было уже привычно. Вставила в ушные отверстия тампоны из ваты, чтобы заглушить невыносимый рев двигателя, и завалилась в узкую кровать, привинченную к стенке каюты.

Снаружи иногда приглушенно доносились короткие очереди из пулемета. Видимо отпугивали обнаглевших тварей. Меда прикрыла глаза и попыталась провалится в сон, но это у нее не получилось, потому что она провалилась в воспоминания. Обычно все иммунные вспоминают свои первые часы и дни как они оказались в Стиксе, и Меда не была исключением.

Вой машин скорой помощи был слышен по всему ночному городу. Особенно пронзительный после ватной тишины, наступившей после оглушительного взрыва. Сидя рядом с водителем, она смотрела на проносящиеся мимо дома, на выглядывающих из окон встревоженных жителей.

Через день отпуск. Этот взрыв на хим.заводе мог расстроить все планы. Если много пострадавших, отпуск перенесут. Так уже было за семь лет работы врачом скорой помощи. Сразу после института было трудно. Сейчас она – матерая "врачиха", которую трудно удивить.

Стройную и хорошенькую, ее часто путали с медсестрой. Еще это редкое имя Майя. Имя придумала мать, увлекающаяся в юности древней историей и гороскопщиной, а отец не возражал. В школе ее звали сначала «Майкой», потом дразнили «Футболкой» и даже «Алкоголичкой». Мальчишки так оказывали внимание, а девчонки инстинктивно недолюбливали за яркие синие глаза и черную копну кудрей. Поняла она это позже, а в детстве горевала.

В студенчестве была безумная любовь со звездой кафедры прикладной математики с телом греческого бога. Но талантливый юноша превратился постепенно в талантливого ловеласа‑коллекционера женских сердец, какими были и все его известные родственники по мужской линии. Но об этом Майя узнала позже. Ожог не прошел до сих пор и огорчал многочисленных обожателей Майи. Она просто держалась от них подальше.

Бригаду Майи направили к заводскому еще сталинскому Дому культуры. Там в просторное фойе с колоннами должны были свозить пострадавших. Слава богу, ей не надо будет проводить сортировку покалеченных и обожженных людей. Кого спасать в первую очередь, кого – во‑вторую и третью будут решать другие врачи. Всегда эта проблема выбора – кому жить, а кому неизвестно, загоняла в стресс, который дома оборачивался депрессией. Ничего, закалишься, говорил опытный главврач.

Замелькали домишки пригорода. Ехать еще около часа, а химический кисловатый запах вместе с волнами тумана начал заползать в щели и клубиться в салоне.

– Что‑то сильно пованивает – заметил молчаливый водитель Серега.

– Противогазы хоть выдадут? – Галя, медсестра бригады стала набирать диспетчеров, чтобы узнать новости.

– Связи еще нет, – сообщила она позже. – Прям все сразу!

Галя у нас – душа бригады. Полная очень взрослая женщина, веселая и не отягощенная предрассудками. Многое повидала и щедро делилась жизненным опытом.

– Ничего страшного, – сказала она – На этих задворках так и бывает со связью.

Свет в окнах уже редких домов окраины погас, как по команде. Ехали в полной темноте.

– Правильно, – взбадривала всех Галина, – этот пригород запитывается от ТП хим завода, а там неизвестно, как все пострадало.

– Галя и в электричестве разбирается, – подумала Майя, улыбнувшись про себя.

Туман рассеялся. Дорога казалась бесконечной.

– Когда уже приедем‑то? – вопрос Галины повис в воздухе.

– Мы не заблудились впотьмах? Что‑то я указатель на поселок "Васильки" справа не видела.

– Не знаю, – ответил Серега, – я тоже дорогу, как в первый раз вижу, угорели от этой химии. Связи не было никакой. Остановились.

– Все, – сказал Серега, – не могу ехать, сильно устал, голову ломит. Отдохну немного.

– Серега, из‑за тебя нас премии лишат, стопудова, еще жертв навесят неспасенных, – начала выходить из себя медсестра. Но деваться было некуда.

К счастью для всех наконец‑то забрезжил рассвет. Правда несколько странный. На едва различимом горизонте в месте восхода солнца выплывали какие‑то чернильные кляксы.

– Во нанюхались химии, – обалдело разглядывал это зрелище Серега. Подъехали к двум домам и большой ферме, чьи очертания виднелись за постройками.

Пошли стучать в дверь крайнего дома, потом в окна, потом в окна соседнего дома. Тишина.

– Странно это, – сказала Галина. – посмотрю, кто там живет. Может алкаши какие с перепою ничего не слышат? Говорила медленно, тяжело дыша.

Уморилась совсем, – подумала Майя.

Галя толкнула дверь дома покрупнее, Майя даже не успела ее остановить. Неудобно как‑то в такую рань вваливаться, – мелькнула у нее интеллигентная мысль.

Дом был пуст. В смысле людей не было, как будто только его оставили. Мебель, вещи стояли на местах, только постели были неряшливо разбросаны.

Послышался шум падающих стульев, хлопанье дверей, звон посуды. Что‑то Галина разбушевалась, – встревожилась Майя.

В это время Серега занимался соседним домом так же бесцеремонно. Грохотал и даже оконное стекло зачем‑то высадил. Майя вышла на веранду.

– Эй, ребята, вы что это дебоширите? – крикнула товарищам.

На звук ее голоса Галя вышла из дома и как‑то вяло и невнятно стала что‑то объяснять, долго и нудно. При этом голос был какой‑то хриплый, а дыхание прерывистое. Майя вспомнила о ее проблемах с бронхами. Посадила на скамью у порога, достала стетоскоп из кармана халата и только приготовилась к обследованию, как Галина медленно вцепилась в ее руку и укусила за предплечье! На белом рукаве халата расползалось рубиновое пятно крови. Майя в ужасе оттолкнула медсестру.

– Что за дурацкие шутки? Галя, что с тобой? – вскрикнула она. Галина бессмысленно глядела на руку Майи и опять потянулась к ней, урча, как животное. Лицо медсестры было бесформенное и чужое.

– Отравление, бешенство, неизвестная зараза, – варианты пролетели в голове стремительно. Как зомби! – Майя побледнела, вспомнив дурацкие фильмы‑страшилки. От страха в глазах потемнело и ноги стали ватные.

Отскочив подальше, увидела Сергея. Он быстро ковылял к ней какой‑то дурацкой походкой. Выражение лица было отрешенное. Слышалось то ли хрипящее дыхание, то ли урчание.

– Сергей, как ты себя чувствуешь? – крикнула она. Сергей с утробными звуками зашагал быстрее, странно ловя руками воздух. С другой стороны медленно и неуклюже шла полная Галина. Майя, глядя на них, стала тихо отходить к машине.

– Ребята, не молчите, что случилось? – но ребята только быстрее приближались. Больные были заторможены, а то Серега догнал бы легко.

Заскочив в машину, закрыла водительскую дверь на замок. Проверила все оставшиеся двери. Начался грохот по кузову. Серега молотил руками по лобовому стеклу. С другой стороны к стеклу прилипло перекошенное лицо Галины, она тянулась к Майе, урчала и шевелила губами, как ребенок, который не может укусить пирожное. Дернуть ручки дверей ни один не догадывался.

Вокруг степь и ни души. Ужас холодной змеей пополз по спине Майи. Голова плохо работала, но молодое тело хотело жить. Она включила двигатель.

– Хорошо, что ключ в замке зажигания, – отметила про себя, – а бензина мало. Рванула на трассу, зомби остались позади.

– Надо срочно искать людей, быстрее определить диагноз и лечить бригаду. – Похоже и я инфицирована, – с отчаянием думала Майя. Болело все тело, руки дрожали. Господи помоги!