Читать книгу Второй Великий Учитель. Часть 2 - Александр Саян - Страница 2

По стерильно светлому коридору бодро шел человек в белом комбинезоне. Волосы на голове плотно закрывал такой же белый головной убор. Директор "Нового Института" делал обычный ежедневный обход лабораторий организации. Осталось посетить три последних.

Институт располагался на значительной глубине под землёй. Этот коридор на самом деле был тоннелем, а лаборатории – ответвлениями из главного тоннеля, поэтому потолок и стены плавно переходили друг в друга, образуя сплошную арку.

Директор Института Фирсов Сергей Иванович помнил, что на сооружение этого объекта было потрачено не меньше года. Если внешники долбанут по Институту баллистической ракетой, то конструкция выдержит обычный удар любой мощности, но если ядерный заряд, то кто его знает. А они обязательно долбанут, когда найдут способ преодолеть черные кластеры для своих ракет. Эту систему тоннелей вырыли насекомые и накрыли сверху муравьиным бетоном, а всякие двери, перегородки и мебель приспосабливали люди из всякого барахла, привезенного из соседних кластеров.

Открыл дверь и попал в тамбур, где загорелись лампочки и завыли пылесосы. Обработка для удаления пыли. После процедуры попал в саму лабораторию где увидел трех человек за работой. Большая комната была заставлена компьютерами, осциллографами и другой аппаратурой. Один из инженеров с трудом оторвался от электронного микроскопа и поздоровался с директором.

– Ну, докладывайте, Пётр Алексеевич, что у нас с камерами получилось? – произнёс директор.

– А ни хрена у нас не получилось, Сергей Иванович! Пару штук подают признаки жизни, но стабильного изображения получить не можем. Кроме того, они в память ничего не записывают. Вот, пытаемся разобраться в чем дело, но пока никаких результатов.

– А есть ли какое-либо отличие от оригинала?

– Вот если бы вы мне разрешили разобрать оригинал, то может быть я и нашел бы разницу, – начал опять старый спор инженер.

– Ничего бы вы не обнаружили, Петр Алексеевич. Это же аппаратура нолдов, там все на молекулярном уровне и квантовых эффектах. Вам никакой электронный микроскоп не поможет. А потом вы прекрасно знаете, что эту камеру невозможно разобрать, не разрушая её, как и любую другую аппаратуру чёртовых нолдов.

Портативную видеокамеру, которая по всем характеристикам прекрасно подходила для стрекоз разведчиков, Дед, он же директор Института, купил у начальника торгового каравана за бешеные деньги. Две красные отдал. Информацией, где он её достал, торговец делился неохотно. В соседнем секторе от нолдов якобы досталась. Но это тогда не казалось проблемой. "Есть же ксеры, скопируем сколько надо и решим все проблемы с дальней разведкой", – думал он. Своего ксера в Институте не было, поэтому снарядили экспедицию в дальний стаб Южный, где трудился, как говорили виртуоз своего дела.

Хозяин Южного слупил с них тоже приличные деньжищи за партию из ста копий, пользуясь своим монопольным положением, но все усилия, как оказалось, были напрасными. Копии не работали. Придется искать оригиналы, но это почти невыполнимая задача. Надо посылать разведчика в соседний сектор.

– Пётр Алексеевич, вы потестируйте их еще пару дней и если ничего не получится, то возвращайтесь к старой работе, а камеры придётся отложить в долгий ящик, – выдал Дед распоряжение и двинул в следующую лабораторию.

В лаборатории "Глобальная связь" дела были веселей, но тоже трудностей хватало. Здесь трудилось полтора десятка специалистов разного профиля. Они работали над проблемой связи между стабами и коммуникацией с муравьями.

Коммуникация с насекомыми для людей, не обладающих умением директора, а такие в улье были практически все, была налажена ещё в первые месяцы работы Нового Института. Тогда еще не было подземных лабораторий. Для планшетов и мобильных устройств с сенсорным экраном была написана программа, которая могла считывать информацию от насекомого или загружать её обратно в насекомое.

Работала эта программа очень просто. На сенсорный экран заползала стрекоза и начинала как бы дрожать. На самом деле она не дрожала, а слегка ударяла крыльями по чувствительному экрану устройства. Удары происходили в рваном ритме. Касание экрана соответствовало точке, а если возникала длинная пауза между ударами, то это означало тире. Каждая такая комбинация соответствовала определенному мыслеобразу. Словарь соответствия используемых мыслеобразов Дед вместе с муравейником разработал ещё несколько лет назад, хотя он до сих пор пополнялся и уточнялся. Программа использовала словарь для перевода информации в человеческие слова и выводила их на экран.

Когда Дед писал первую версию программы, то возникали большие трудности из-за разницы восприятия времени между человеком и насекомыми. Стрекоз было невозможно научить это делать медленно. Они так быстро молотили по экрану, что сенсор не успевал регистрировать отдельные касания. Пришлось долго работать с усовершенствованием датчика касания экрана мобильного устройства. Но в конце концов такой датчик заработал и это мобильное устройство было успешно размножено ксером и теперь все полевые командиры могли управлять стрекозами разведчиками без участия директора Института.

Для передачи информации стрекозе использовался обратный эффект. Человек записывал команду или просто информацию пользуясь выбором соответствующих мыслеобразов из словаря и планшет начинал моргать экраном в таком же рваном ритме для загрузки этой информации в память стрекозы. Стрекоза воспринимала эту информацию через свои большие фасеточные глаза. Причем выдать команду стрекозе можно было, не сажая её на планшет, а прямо когда она пролетала над полевым командиром.

Единственно что сильно осложняло этот процесс передачи и приема информации – это мизерная оперативная память отдельного насекомого. Таким способом можно было передать буквально несколько слов и поэтому сложные задания стрекозы не понимали. Можно было передать к примеру фразу: "Лети на северо-восток. Дистанция 5 км. Возвращайся ко мне." На самом деле это была фраза всего из трех мыслеобразов, которая соответствовала трем знакам нашей азбуки Морзе. Стрекозы могли вместить максимум пять таких знаков и то далеко не все. Если бы заработали портативные камеры нолдов, которые можно было таскать стрекозам в своих лапках, то насколько бы упростилась разведка. Видеть своими глазами, что делается в тылу врага, это намного лучше, чем расшифровывать точки-тире.

Связь с муравейниками происходила почти аналогичным способом. Только комбинации мыслеобразов передавались в муравейник и обратно при помощи радиорелейной связи, а на концах этих линий стояли те же планшеты. Муравьям они мигали светом, а людям писали словами на экране. Люди и муравьи могли многое передать и получить при помощи такой связи, размеры информации ничем уже не ограничивались. Ограничивал такую связь только словарь. Как он ни расширялся, всё равно тонкие и сложные вещи на нем описать было невозможно. Для таких целей приходилось выезжать Деду для непосредственного контакта с муравейником.

Всё бы хорошо, но в последнее время радиорелейная связь, как с муравьями, так и стабов стронгов друг с другом, стала трещать по швам. Тяжелые беспилотники, которые стали часто использовать внешники, легко определяли своими сенсорами положение ретрансляторов на промежуточных стабах и ракетными ударами их уничтожали. Стрекозы и слабое ПВО беркутов ничего не могло поделать с этими летательными аппаратами. Приходилось проделывать немалые усилия для восстановления потерянной связи. Дед организовал целый цех для производства радиорелейной аппаратуры, а беркуты потеряли немало людей, чтобы эту аппаратуру опять устанавливать по всей территории.

Вторая проблема радиорелейной сети стронгов, заключалась в том, что она стала прослушиваться. Беспилотники иногда, вместо того чтобы разбомбить станцию, сбрасывали возле неё свое устройство для подслушивания. Внешники легко расшифровали код передачи информации. Лаборатория, в которую зашел директор, тем и занималась что решала две проблемы:

Первая – сделать радиопередатчики незаметными для сенсоров внешников, а вторая – кодировать сигнал передачи так, чтобы никто не мог его расшифровать.

По первой проблеме успехов пока никаких не было. Смена частот радиосигнала ни к чему хорошему ни привела. А вот решение по второй проблеме подходило к концу. Научились применять систему сквозного шифрования1, известную многим программистам. Осталось только научить оконечные устройства этому фокусу.

Обсудив с начальником лаборатории связи текущие проблемы, директор двинулся в последний пункт своего обхода, новую лабораторию, которую организовал совсем недавно. Здесь работали одни программисты. Всего трое. Среди них был и Логан, спасенный и усыновленный Медой подросток, которого чуть не съели одноклассники во время похода по лесу. Логан и его одноклассница Лара жили в доме директора под неусыпной опекой его жены. Дед неплохо натаскал подростка в области программирования, так как обнаружил у него недюжинные способности.

Эта лаборатория была любимым детищем Деда и он сам в ней любил подолгу засиживаться. Беркут, когда был здесь с инспекцией пару месяцев назад, так и не понял для чего она нужна, но махнул рукой. Занимайся мол чем хочешь, но основные задачи должны быть в приоритете.

Дед тихо приоткрыл дверь и застал театральное представление. Логан изображал директора и громко вещал его голосом с характерными интонациями, а остальные весело ржали. Мальчишка научился неплохо подражать Деду и часто в последнее время веселил публику.

Увидев директора Логан радостно закричал:

– Дед! Смотри у нас получилось!

Но, встретив осуждающий взгляд и слегка приподнятый кулак начальника, осекся и продолжил в другом тоне:

– Ой, извините Сергей Иванович. Мы отладили программу. Посмотрите, пожалуйста, результаты.

По прихоти директора все сотрудники Нового Института обращались друг к другу земными именами. Дед решил, что глупые клички коими они наградили друг друга в Стиксе, не соответствуют солидному заведению, а обращение по имени отчеству мобилизует сотрудников на серьёзный лад. Многие работники были не согласны, но вынуждены были подчиниться. В суеверия Стикса Дед не верил.

– Ну, давайте показывайте. Андрей, ты писал программу? – обратился он к парню чуть постарше Логана.

Программист сел за компьютер и стал показывать.

– Вот, берем звуковой файл, запускаем его на воспроизведение, – раздалось характерное урчание зараженного.

– Запускаем конвертер, – Андрей нажал на кнопку. – Видите в этом окошке побежали шестнадцатеричные цифры. Всё, как вы и говорили. Оказывается, зараженные – это биороботы, которые общаются между собой, как древние модемы.

– Отлично. Выведи пожалуйста мне этот поток данных на печать.

Дед в своей прошлой жизни начинал программировать еще на перфокартах и поэтому любил анализировать на бумаге с карандашом в руках. Потакая его привычке для него специально завели принтер.

– Да, кстати, на чем ты написал конвертер? – спросил строго директор.

Андрей потупился и после некоторой заминки ответил:

– На Пайтоне2.

– Я вас всех скоро убью! – озверел директор. – Это должно работать на мобильном устройстве. Где вы видели Питон на Андроиде3 или Айфоне? Мне что, эту бандуру тащить на полевые испытания. Чтобы до завтра всё было переписано на Джаве! Причем на мобильной Джаве4. Понятно?

– Сергей Иванович, но я на Джаве почти ничего серьёзного не делал, – заныл программист.

– Не волнует! Пусть Дмитрий Сергеевич пишет, а ты ему помогай с алгоритмом. Книжек полно, а если что не понятно, то мне звоните в любое время суток.

Дед сел за стол и начал водить карандашом по распечатке. Когда он, привязанный к дереву в качестве наживки, в первый раз услышал урчание зараженного, то еще тогда уловил в этом урчании некоторую закономерность. Ему показалось, что фрагменты звука повторяются.

И сейчас на распечатке явственно было видно, что поток данных повторяется через небольшой интервал.

Взял у ребят другой звуковой файл, записанный от другого животного при других условиях, с конвертировал его той же программой. И увидел почти ту же картину. Закономерности были налицо. Это же типичное цифровое сообщение, которое регулярно повторяется. Вот заголовок, есть длина сообщения, а вот сам текст информации.

Настроение поднялось выше крыши. Кажется, разгадка близка! Теперь он при помощи ряда экспериментом сможет разгадать и смысл этой информации. Повеселевший директор, потрепав голову приунывшего Андрея, пошел в свой кабинет под удивленные взгляды программистов.