Читать книгу Ведьма - Александр Щукин - Страница 6

Утром Вера приготовила завтрак и пошла будить дочь.

– Света вставай. – Вера заглянула в комнату дочери. – Собираемся к врачу, а потом ты пойдешь в школу. – Как твоя рука?

– Не знаю, вроде не болит.

– Тогда мыться, одеваться и завтракать. Жду на кухне. Нужна будет помощь – позовешь.

– Хорошо, мам.

Светлана вытянула руку из-под одеяла и пошевелила пальцами. Затем стала сжимать и разжимать ладошку. Никаких ощущений, что там травма, не было. Села на кровать и еще раз проделала упражнение сжимая и разжимая ладонь. Поднялась и пошла к маме на кухню.

– Мам. – Она протянула забинтованную руку.

– Что случилось, Свет?

– Рука такая, словно вчера ни чего не было. Вот смотри. – Она с силой сжимала и разжимала ладошку, затем хлопнула ей по столу и опять протянула матери.

Вера, с замиранием сердца, смотрела на упражнения дочери. Сжалась и зажмурила глаза, когда она стукнула ладонью по столу. Открыв глаза, посмотрела на руку, потом на дочь, потом опять на руку.

– Как ни чего? Я вон даже вижу на бинтах потемневшее пятно проступившей вчера крови. – Она вновь посмотрела на дочь, потом опять на руку. – Светка, что ты мне голову морочишь? Не хочешь к врачу идти? Разыгрываешь спектакль, что тебе не больно? Вчера было не до спектакля, точнее, вчера был спектакль драматический.

– Мам, я не вру.

– Так, давай руку, я буду потихоньку разбинтовывать. Будет больно – скажешь. Там все наверно присохло к бинту. – Она осторожно стала разматывать бинт.

Света с интересом и любопытством наблюдала за процессом. Бинт с каждым снятым слоем становился все больше красным от крови, а у самой раны отрывался уже с трудом.

– Не больно? – Спросила мать и посмотрела в глаза дочери.

– Нет. – Ответила Света. – Затем выдернула руку и стала бинт раскручивать сама, резко дергая в присохшем месте.

Вера при каждом рывке бинта морщилась, словно бинт разматывали на ее руке и испытывала всю боль от того, что должна была чувствовать дочь. Остатки бинта стали прокручиваться на руке, и Света их просто стащила. Обе одновременно склонились к разбинтованной ладони. Ладонь была такая, словно вчера, ни какого пореза и не было. Потом посмотрели на окровавленный бинт, друг на друга и опять на ладонь.

– Я ничего не понимаю. А ты, Свет?

Света промолчала, погладила другой рукой по тому месту, где вчера был порез и отрицательно покачала головой. Воцарилось молчание. Каждый вспоминал вчерашнее происшествие, пытаясь все сложить в логическое заключение. Увы, ответа не было.

– Завтракай и собирайся в школу. Я пойду, прилягу. – Сказала Вера и пошла к себе в комнату. Затем остановилась, вернулась в прихожую, достала кошелек и открыла. Деньги были на месте. Положила его обратно, зашла в кухню, посмотрела в мусорное ведро, отыскала глазами вчерашнее стекло и ушла, не сказав ни слова.

Света молча наблюдала за странными передвижениями матери. Когда мать ушла в комнату, она еще раз ощупала ладонь и пожала плечами. «Моя мама стала знахарем, что ли? Она же сказала, что все заживет. Вот это – даааа.» Сделала она свой вывод.

Вера лежала на диване закрыв глаза. «Значит, это был не сон? Значит все, что вчера со мной произошло, было наяву. Что теперь будет дальше, со мной, с дочерью, с мамой? И как мне теперь дальше жить, что с этим всем мне делать? Мысли чужие читать, да раны залечивать? А деньги, это я их сама себе или, правда, банк ошибся?»

В комнату заглянула дочь.

– Мам, ты не спишь? – Полушепотом спросила она.

– Нет. – Не открывая глаз, ответила Вера.

– Я пошла в школу.

– Хорошо. Будь аккуратной по дороге и, пожалуйста, ни кому, ни чего не говори о том, что здесь было.

– Да, мамуля. Конечно же, не скажу. Я уже не маленькая сказки рассказывать.

Хлопнула входная дверь. Вера открыла глаза, встала и подошла к зеркалу. Осторожно прикоснулась пальцем к центру, от которого паутиной расползлись трещины.

– Ты здесь? – Пристально смотря в паутину трещин, пытаясь что-то там разглядеть, спросила она.

Ответа не последовало. Вера отняла палец от зеркала. «Тебя здесь нет. Кто же ты такой, Но-мед?» В голове зазвучала знакомая мелодия, на которую она мысленно пропела: – «А зовут меня Но-мед, от меня вам всем при-вед.»

«Ну, привед, Номед. Это тебе я продала свою душу?» Медленно прошлась по комнате. Снова подошла к зеркалу. Страха и тревоги больше не было. «А зачем она тебе понадобилась, что ты задумал с ней сделать? Сколько же мне отпущено времени, а? Может уже завтра, или, даже, сегодня, меня собьет машина или ударит молния. Первая весенняя гроза. Красиво и романтично.»

– Да? Что ты молчишь? – Вера потрясла руками за края рамы, в которую было вставлено зеркало, потом отпустила его, сделала круг по комнате и вернулась обратно.

«А, какие еще есть варианты? А вариантов-то больше и нет. Дело сделано. Надо было вчера об этом думать. Да?» Она повернулась к зеркалу спиной и вдруг, ее охватил смех. «А метла где, почему не дали?» Вера громко захохотала, подпрыгнула, пытаясь взмахивать руками, как птица, но полета не получилось.

«Вот дурочка.» Посмотрела на себя, обернувшись в разбитое зеркало, постучала пальцем по правому виску и пошла в ванную стирать вчерашнюю испачканную кровью одежду, которую еще надо было высушить.

Ее гардероб не обладал большим выбором в одежде, а на работу надо было в чем-то идти.