Читать книгу Большие, сильные и стеснительные (экспедиция к серым китам) - Александр Сергеевич Анофриев - Страница 6

8 июля. Дорога на маяк

Из Ногликов мы выехали рано утром: надо было успеть добраться до старого маяка на заливе, который послужит нам базой ближайшие пару месяцев. Армейский грузовичок бодро продвигался по трассе, весело бурча дизельным мотором, а таежная растительность вдоль дороги постепенно сменялась на низкорослую тундровую. Сосны и лиственницы становились ниже, пока не достигли десятой доли своего привычного размера, а промежутки между ними заполнились сахалинским стланником.

Сахалинский стланник (сосна кедровая стланиковая, кедрач) – медленнорастущий хвойный кустарник, образующий очень пышные, но невысокие заросли. Выживает при экстремальных значениях влажности и температуры, которые может выдержать лишь небольшая группа самых неприхотливых растений. При благоприятных условиях может прожить больше двухсот лет. Стланником его называют, потому что рост ветвей и ствола направлен не вверх, как у приличных представителей семейства, а стелется параллельно земле. Сизо-зеленая хвоя собрана в плотные пучки по 5 иголок. Яркие шишки меняют цвета при созревании, сначала они красно-синие, затем ярко-зеленые, а потом темно-коричневые. Ветвистая корневая система и очень пушистая наземная часть делают этот кустарник отличным средством против разрушения почв водой и ветром. Семена кедровой стланниковой сосны являются типичным кушаньем многих тундровых зверей и птиц.

С асфальта грузовичок свернул на грунтовую дорожку, которая извивалась, словно большой садовый шланг на маленьком дачном участке, и привела к берегу морского залива. Дальше автомобиль продвигался по песку чуть менее бодро, но тарахтел также весело, пока не уперся в Первую Речку. Нам пришлось покинуть уютный кузов, доверху забитый пожитками, натянуть болотные сапоги по пояс, и переходить её вброд, чтобы хоть немного облегчить участь автомобиля, который двигался следом, поднимая кучи брызг и фыркая двигателем по-бегемотьи. Сначала я не слишком понял, какой из водных объектов нам надо перейти, и подумал, что придётся пересечь сам залив. Так как ширина его была больше километра, а глубина не очень понятна, но заметно больше человеческого роста, то в голове пронеслись мысли о том, что вот сейчас и начнутся экспедиционные трудности (а возможно, что кто-нибудь из нас утонет). Когда узнал, что пересекать будем не залив, а всего лишь впадающую в него речушку, я облегчённо выдохнул и бодрой трусцой засеменил через неё к противоположному берегу. Затруднения возникли только у Девушки-Йога – она решила пройти немножко в сторонке от общего брода, и застряла сапогами в илистом дне, но была моментально выдернута из жижи бдительными Шкипером и Рулевым.

Далее автомобильчик снова принял людей в кузов, и проехал еще немного, после чего уперся во Вторую Речку, где снова нам пришлось натягивать сапоги и переходить эту преграду. Потом уже до самого маяка мы двигались без остановок.

Прибытие к конечной точке маршрута ознаменовалось громким лаем местных собак и не менее громкими криками радости местных жителей. Особо звонкие вопли издавала девочка лет десяти с диким выражением лица, отчаянно серо-голубыми глазами и экзотическим именем Мирослава (в дальнейшем я понял, почему она так обрадовалось – просто дитё любит конфеты, а у нас их всегда есть в запасе).

Всего на маяке постоянно проживают два человека – смотритель и его супруга. Летом на каникулы они привозят двух своих детей (вышеописанную девочку и хулиганистого мальчонку постарше). Кроме них на маяке периодически бывают в гостях рыбаки и другие местные жители. Всё тамошнее сообщество, включая людей, трех собак и четырёх кошек, показалось мне непривычно суровым на вид. Люди были вежливыми и доброжелательными, но при этом суровыми и подозрительными. Кошки не менее рыжими, чем наш Шкипер, и ещё более подозрительными, чем свои хозяева. Две собаки из трех – пожилая на вид немецкая овчарка Герда и розовоносый кобель лайки Дик, истошно лаяли, рычали и делали вид, как будто обвиняют нас, только что прибывших, во всех смертных грехах. Только огромный серый маламут Джек сразу расположил к себе. Он был совершенно неподозрителен, изо всех сил вилял хвостом, и весело скакал рядом, словно лохматый теленок, выпивший ведерко крепкого кофе.

Маламут – крупная собака, выведенная аборигенами Аляски в племени  малемьют (откуда и происходит название породы) для работы в упряжке. Обычным окрасом для нее считается «волчий». Представители этой породы настолько близки к диким предкам, что не умеют лаять, а только завывают. Несмотря на устрашающий вид, маламуты в поведении сильно ориентированы на людей, поэтому их не используют для охраны. В экспедиции Джек часто сопровождал нас во время выходов в тундру, где крайне неудачно пытался охотиться на бурундуков, а также становился причиной возникновения всяких нелепых ситуаций.

Остаток дня мы разгружали привезенные вещи и наводили порядок в помещениях, где будем жить. Вечером Руководитель провел основной инструктаж по технике безопасности, касающийся будущих выходов на воду и поведения в тундре.

Пока я ещё не очень понял куда попал, и чем тут предстоит заниматься, но пока больше всего удивляют три вещи:

запах Охотского моря – от него за километры веет свежей соленой рыбой, йодом, снегом, льдом и водорослями;

непривычный холод – попасть из начала июля в самый конец октября было странно и неожиданно;

обилие песка – ветром он набивается в одежду, лезет в помещения и засыпает все дорожки возле дома, как будто мы все решили пожить в гигантской песочнице.

Жилище наше, находящееся практически на берегу залива, представляет собой просторный, старый, деревянный дом, который покосился во всех плоскостях, но до сих пор стойко выносит местные шторма и тайфуны. Он симметрично разделен на две части, в каждой из которой по две квартиры. Одна квартира принадлежит смотрителю маяка и его супруге (дальше буду называть их маячниками), квартира в другой части каждое лето служит пристанищем для экспедиции подобной нашей. Еще две квартиры пустуют и уже не подходят для жилья.