Читать книгу Миры Душ: Нарушенные догмы - Александр Сергеевич Мартынов - Страница 2

– А вы были на редкость самонадеянны. Как вас там зовут, Киригами, верно? – Айзек Зальцман, стоя на коленях, поднял глаза на администратора. – Вы до последнего думали, что мы не станем нападать, что мы рассчитаем риски, взвесим приоритеты. Этим же вы обычно занимаетесь? Но Империя не прощает оскорблений, тем более таких страшных. Если бы вы понимали это, то не тянули с эвакуацией ваших безумных ученых из «Уробороса». Вы могли сделать нашу атаку бессмысленной задолго до ее начала, но вы… рассчитали риски, взвесили приоритеты, и теперь над вашими головами занесен меч.

– Забавно слышать о занесенном мече от человека в цепях, стоящего на коленях, – заметил Джейк Нортон. – Администратор, вам есть, что спросить у пленника, прежде чем я посажу его в карцер?

– Постой Джейк. Куда ты так спешишь? У нас только завязался разговор с гостем из Империи, – с издевательской вежливостью заявил Ирума Киригами. – Или ты просто не хочешь, чтобы я расспросил его о том, как вы встретились на Андоре. Твои рапорты об этом эпизоде повествуют довольно скудно. Итак, господин Зальцман, поговорим о наземной высадке…

*****

Рыцари круга Данте заняли свои места в десантной клети. Клеть представляла собой куб, обитый камнем и металлом. Заклинания, начертанные на нем, обеспечивали прочность, недоступную материалам от природы, но что самое главное, заклинания обеспечат торможение клети при приближении к поверхности земли. По известным данным, выход из портала находится в небе Андора, а значит, любая другая высадка, кроме десантирования, обречена на провал.

Рыцари круга нетерпеливо в сотый раз проверяли свою броню и оружие. Полные черные доспехи и длинные мечи с широким лезвием. У некоторых на предплечьях были закреплены самострелы. Сам Данте не любил оружие дальнего боя, считая его излишеством, отвлекающим от настоящей битвы. Его доспех позволял невредимым пройти сквозь вражеский огонь и устроить резню в рядах противника. Заклинания на доспехе делали его почти невесомым и невероятно прочным, а благодаря искусству кузнецов, изготовивших доспех, он, несмотря на внешнюю громоздкость, не сковывал движений и ощущался как вторая кожа.

Десантная клеть вздрогнула, и рыцари почувствовали, как чары пытаются вернуть в норму изменившуюся силу тяжести. Заклинания справились со своей задачей, однако, ощущение падение никуда не делось, и это нервировало рыцарей. Данте затянул боевой клич рыцарей Империи:

– Я ярость без жалости!

– Я стойкость без Слабости!

– Я воля без страха!

– Я честь без изъяна!

Постепенно все больше рыцарей подхватывало слова, и они повторяли их снова и снова. Данте удалось вернуть мысли своих воинов в нужное русло. Постепенно слова боевого клича сократились до варианта, характерного именно для Черных Панцирей:

– Без жалости!

– Без слабости!

– Без страха!

– Без изъяна!

Слова звучали как раскаты грома, пока клеть падала на землю, но с ударом гонга, означавшего пятисекундную готовность перед ударом, все слова стихли, как будто до этого они спускались молча. А затем последовал удар.

– Открыть огонь! Огонь на подавление! – раздалась команда по рядам Андорского 56-го полка легкой пехоты.

– Позади тьма, впереди тьма! – прокатились в ответ бескомпромиссные слова кредо Диктата.

Сержант Брикс, хоть и отдал команду своему отделению, стрелял просто для вида, стараясь экономить боезапас. То, что полковник Чандлер обделался, увидев Черных Панцирей, еще не значит, что нужно бессмысленно растрачивать боезапас на неэффективной дальности поражения. Заградительный огонь еще потребуется, когда эти черные горы металла пойдут в атаку. Как и большинство военных сил Империи, Панцири предпочитали ближний бой. Дальний бой, как правило, использовали для поддержки лобовых наступлений или же для прикрытия отступления.

– Прекратить огонь! – раздалась новая команда.

Когда дым рассеялся, пехотинцы увидели, что их атака не произвела никакого эффекта. Рыцари выбрались из клетей и построились в группы в среднем по десять человек. Затем, повинуясь непрозвучавшей команде, все, как один, ринулись сплошной стеной к позициям 56-го полка. Бригс загнал свежую обойму и приготовился дать свой последний бой.

Сразу после выхода из клети, круг Данте накрыло дождем из пуль и снарядов. Звук барабанящих пуль казался приятным. Данте чувствовал собственную силу и вражескую слабость. Используя коммуникационные чары доспеха, он связался со своими рыцарями и принял отчеты о состоянии. Никто не пострадал, и он отдал команду на боевое построение, параллельно отправляя команду Коэмунду о готовности.

Ни один круг не желал построиться последним. Таким образом, строй сомкнулся практически синхронно. Со стороны это, должно быть, смотрелось жутко. Коэмунд отдал команду наступать, и рыцари, не теряя синхронности, побежали вперед.

Чем ближе рыцари подбегали к линиям обороны противника, тем сильнее чувствовались удары по доспеху. Некоторые рыцари сбивались с шага или даже падали. На доспехах некоторых появились пробоины, из которых текла кровь. Данте с гордостью отметил, что все его воины бегут, не сбавляя шага. Рыцари с самострелами начали на бегу поражать цели. Эти оружия чаще всего стреляли небольшими металлическими шарами, приводимыми в движение ударом бойка, ускоренным в сто раз при помощи заклинания. Очень немногая броня могла эффективно противостоять такому снаряду. И у врагов такой брони не было.

Выстрелы самострелов заставили многих укрыться за баррикадами. Под ослабевшим огнем, рыцари в мгновение ока добрались до своих жертв. Тяжелые мечи опускались и рассекали людей надвое. Многие пытались закрыться своим безбожным оружием, но это не спасало их от молниеносных и сокрушительных ударов меча. Данте испытывал презрение к умерщвляемым врагам. Его не интересовало, смогут ли они возродиться после таких ужасных повреждений. Сражаясь со слабыми противниками, рыцарь должен рассчитывать удары, чтобы не переполнять квоту понапрасну. Но сейчас это не имеет значения. Данте давал волю своей ярости, потроша этих тщедушных людей, что называли себя солдатами. К реальности его вернула автоматная очередь, выпущенная в его шлем.

Бригс никогда не считал себя трусом. Даже когда бронированные рыцари бежали на него, замахиваясь мечами, он мог думать о чем-то еще, кроме того, что его сейчас убьют. Он вспомнил о двух гранатах на поясе и тут же бросил одну под ноги ближайшему рыцарю. Бесформенный, сочащийся кровью кусок металла подтвердил, что Бригс уже сделал больше для победы, чем кретин Чамберс. Вторая граната посекла осколками еще двух рыцарей и оторвала ногу третьему. Но тут на его позиции ввалился рыцарь в более внушительной броне, который тут же начал рубить и кромсать его товарищей. Недолго думая, Бригс выпустил очередь в шлем этого рыцаря.

Данте смотрел на человека, стрелявшего ему в голову. Возле него лежало три мертвых рыцаря и один тяжелораненый. Шлем раскололся, несколько кусков отвалилось, частично открыв лицо паладина. Впервые с начала боя, Данте испытал к противнику что-то кроме отвращения. Это чувство было… уважением. Этого он убьет аккуратно. Может однажды они встретятся снова, чтобы снова сразиться, как подобает настоящим воинам. Одним прыжком он оказался возле бойца, кажется, тот носит титул сержанта. Данте провел режущий выпад, от которого боец смог увернуться. Каким-то образом, параллельно сержант открыл огонь из своего оружия, метя по сочленениям доспеха. Острая боль пронзила левый локоть Данте, но рукой все еще можно было двигать. Пока это самое главное. Также паладин понял, что скорость реакции и движений врага неестественная. Он расходует потенциал. Но если он потратит слишком много, то не восстановиться от смертельных ран, которые нанесет ему Данте. С другой стороны, раны нанесенные человеком с низким потенциалом, могут легко привести к окончательной смерти рыцаря. Что же, это его выбор. Паладин врезался корпусом в сержанта и повалил его, а затем латная перчатка, сжатая в кулак, расплющила голову Бригса о землю.

Тем временем бой почти закончился. Остатки бойцов Диктата бросились наутек, и Коэмунд приказал не преследовать их. Данте понимал его логику. Приоритетная задача Черных Панцирей – закрепиться в зоне высадки и создать плацдарм. Тем более, что выжившие сыграют только на руку наступлению. Они расскажут об ужасном непобедимом враге и посеют страх среди своих же товарищей.

Черные Панцири понесли небольшие потери. Десять рыцарей. Тела девяти из них уже начали распадаться. Через какое-то время они смогут вернуться в строй, но уже не в этой битве. Но один рыцарь, который теперь совсем не походил на того, кем был раньше, так и остался лежать бесформенной кучей недалеко от убитого сержанта. Сам же сержант тоже начал распадаться. Данте подумал, что теперь у него есть повод сразиться с ним снова. Но не всем так повезло как сержанту, многие Андорцы не подверглись распаду и остались лежать с ужасными рублеными ранами.

Коэмунд заговорил по внутренней связи:

– Оцепить периметр. Возвести новые баррикады. Мы дождемся этих фанатиков из Орудий Веры и двинемся дальше. Но до тех пор проведем время с пользой.

Данте отправил знак подтверждения и двинулся к своему кругу. В нем не хватало одного рыцаря. Того, который остался у Данте за спиной.

Профессору Ибраму Кичинскому очень не нравился сегодняшний день. Люди из Контроля появились довольно давно, как и давно было известно о потенциальной имперской угрозе. Но эвакуация комплекса была санкционирована только теперь, когда из червоточины показался вражеский флот. Своевременно, ничего не скажешь. Сейчас, когда мир находится в блокаде, его уже не покинуть. И как быть с материалами «Уробороса»? Со всеми образцами ядов и отравляющих веществ. Ибрам посвятил всю свою жизнь созданию подобного оружия. Однако нет, не всю. Профессор считал, что все, что происходит сейчас, это наказание за его амбиции. Если бы он просто и дальше разрабатывал новый смертоносный яд или очередной кислотный состав, все было бы хорошо. Но он захотел стать руководителем, главой исследовательского центра. Ради этого он подставил коллегу. Человека, который не просто умудрился сбежать от Контроля, но и добраться до Империи и рассказать им, кто ответственен за Кассианскую катастрофу. И теперь Ибрам потеряет все, чего добился.

А этот накачанный остолоп Джейк Нортон. Он хоть понимает всю безвыходность положения? Определенно нет. Он говорит: «Мы должны следовать протоколам эвакуации». Какие протоколы!? Черные Панцири уже на поверхности. Они разрушат все, до чего доберутся. Ибрам Кичинский в деталях представил, как на него опускается тяжелый меч, и его стало тошнить. Единственный шанс выжить – это затеряться в городе и дождаться подкрепления, которое непременно придет. По-другому быть не может. Надо поговорить с этим куратором Нортоном, пока еще есть шанс спастись.

Куратору Джейку Нортону очень не нравился сегодняшний день. Мало того, что его запрос на эвакуацию санкционировали только сейчас, так еще и предписали проследовать к штабу Департамента Контроля. Как будто это место не станет приоритетной целью захватчиков. Более того, с собой нужно захватить как можно больше опытных образцов и данных, а также весь персонал. Остальное уничтожить. Диктат не может допустить, чтобы доказательства его преступлений попали к имперцам, но и слишком жаден, чтобы разбрасываться специалистами и годами исследований. А ведь именно этот исследовательский центр ответственен за случившееся. Вирус, разработанный здесь, успешно показал себя на Кассии. Все прошло так, как и планировалось. Зараженный мир растратил всю свою Квоту и больше не мог пойти войной на Диктат. Такие же точечные вирусные удары планировалось совершать по всей приграничной полосе. Таким образом, многие миры оказались бы в безопасности, и военные силы можно было бы перебросить туда, где они нужней. Но вот если об этом кто-то узнает… Диктат окажется виновным в гибели тысяч людей, и лорд Кэллум придет за теми, кто организовал эти убийства. Но еще одним раздражающим фактором был профессор Ибрам Кичинский. Он постоянно сверлил взглядом Джейка, словно хотел сказать что-то, о чем Нортон и так должен прекрасно знать. Может это связано с теми образцами, которые придется уничтожить?

Профессор прервал размышления куратора, тихо обратившись к нему:

– Куратор Нортон, как вы оцениваете наши шансы на успешную эвакуацию? Черные Панцири уже близко, при всем уважение, мы не успеем дойти до здания Департамента. И даже если дойдем, это не сильно поможет нам.

Нортон не показал виду, что удивился тому, насколько эти рассуждения близки к его собственным. Но нарушение приказов было не в почете среди оперативников Контроля. Санкционирован лишь отход по стандартному маршруту.

– Нам хватит времени, профессор. А здание Департамента это настоящая крепость, ее не получится взять быстро, – ответил Джейк, не веря до конца в абсолютную несокрушимость здания.

– Возможно, вы правы. Но если бы мы спрятались где-нибудь в городе, наши шансы на выживание сильно бы возросли, – предпринял последнюю попытку Кичинский.

– Мы будем следовать распоряжениям, профессор, – теряя терпение, ответил Нортон. – Операция по эвакуации подпадает под юрисдикцию местного Администратора.

– Я понял вас, куратор, – Кичинский безнадежно вздохнул и отправился изучать какие-то склянки возле стены.

Как бы Нортону не хотелось последовать совету профессора, он не мог пойти против директив. Когда он служил инфильтратором, все было гораздо проще. Внедриться в стан врага, стать для них своим, заниматься избиением, пытками. Все это было проще, чем быть куратором. Когда отвечаешь только за себя и просто выполняешь задачу, мир вокруг наполняется приятным чувством ясности и упорядоченности. А теперь он ведет свои операции, но при этом по-прежнему на коротком поводке у вышестоящих оперативников. Уникальное сочетание власти и беспомощности. И в этом весь Контроль. Организация, которая желает контролировать все, особенно саму себя.

Проверив в последний раз пистолет, произведенный на его родной Генезии, Джейк подумал, что если кто и сможет оказать сопротивление Панцирям, так это его соотечественники.

Группа генезианских солдат готовилась к бою с величайшим противником из тех, что встречались им до этого. Капитан Конроу разминал свое тело и проверял работу биорасширений. Развитие генетики достигло невероятных высот на его мире. Каждый генезианский боец обладал набором имплантированных органов и усилений, вызванных контролируемыми мутациями. Биорасширения сделали полк достойным почетной категории «Ультра». Стандартным набором считались: наращенные мускулы, гиперпроводящая нервная система, регенерирующие железы. Однако солдаты старались построить свое тело уникальным образом. Даже стандартный набор мог называться таковым с большими допущениями. Лично Конроу соответствовал «стандарту», но имел множество менее распространенных биорасширений. В его руки были имплантированы прочные костяные лезвия, которые при выдвижении были покрыты его кровью, а значит и кислотным ядом, который постоянно тек по его венам. Операции на суставах серьезно повысили его гибкость, а благодаря одной сложной мутации, под его кожей вырос еще один слой эпидермиса, отличающийся повышенной прочностью. Глаза хорошо видели ночью, а если постараться, то даже могли различить тепловое излучение. Слух также был обострен, хотя это повлекло за собой дополнительную операцию на мозг, чтобы Конроу смог отсеивать звуки, и не сошел с ума от внезапно навалившихся на него шумов.

Чтобы добиться таких успехов в обращении с плотью, генезианцам неизбежно потребовалось достичь высот и в развитии техники, хоть и скромных на фоне генетических прорывов. Генезианцы были облачены в облегающие костюмы из бронеполимера с сегментами, покрытыми адамантовой крошкой. Оружием служили эргономичные винтовки и пистолеты фирмы «Шварцвальт», известной качеством изготовления. А также короткие мечи и ножи с микрозаточкой.

Конроу с удовлетворением оценил состояние своей 2-ой роты. Когда Черные Панцири пойдут в наступление, их будет кому встретить.

Ульрих Коэмунд, наконец, дождался прихода Орудий Веры. Теперь его рыцари займутся настоящим делом. Что вообще возомнил о себе этот орден ранга ординатус? Их гетман на полном серьезе хотел вести атаку, оставив позади Черных Панцирей. Говорил о каком-то священном праве его ордена на наказание еретиков. Неужели этот Евтелиан правда считает, что место во главе строя покупается словами, а не железом. Вот причина, почему они ординатус, почему им не позволено использовать мощнейшие заклинания. Они просто недостойны этого. А теперь пусть высаживаются и делают все, что хотят. Рыцари расчистили им место для молитвенных ковриков. С этими мыслями гетман Черных Панцирей вернулся к своим рыцарям, практически оправившимся от предыдущего сражения, хотя некоторые повреждения смогут устранить только кузнецы ордена. Возле Коэмунда собирался круг Данте. Орден безвозвратно потерял одного рыцаря 3-его круга. Это должно было деморализовать и без того подавленных прошлыми потерями рыцарей, но Данте держался невозмутимо и сохранял строгую дисциплину. Эта война точно станет той проверкой, которую давно хотел устроить Ульрих для этого паладина. Для своего вероятного преемника. Пока что он успешно выдерживает обрушивающиеся на него испытания. Но как хорошо он справится со следующим.

– Данте, выбери себе в поддержку еще два круга и иди на разведку впереди войск. В случае нападения отступай к основным силам, – приказал Коэмунд.

– Слушаюсь, гетман, – мгновенно ответил Данте.

Паладин направился к двум наименее пострадавшим кругам и повел их вперед.

Разведчик доложил Конроу о движении в их направлении. Капитан облизнул губы в предвкушении. Рота затаилась в засаде и стала ждать неприятеля. Вскоре показались массивные фигуры. Они бы легко напугали менее закаленных солдат, но только не 2-ую роту 3-его генезианского полка. Конроу ждал, пока Панцири окончательно зайдут на простреливаемую территорию, а затем отправил один единственный щелчок по внутренней связи. Через мгновение рыцари оказались в центре стального вихря. Капитан обрадовался, что его роте не хватило лазерного оружия. Пули лучше подходят для такого противника. Некоторые рыцари зашатались и упали. Конроу решил, что пора. Он и группа бойцов, которые, как и он, специализировались на ближнем бою, выскочили на врага в тот момент, когда опустели обоймы стрелков. Капитан открыл огонь из пистолета еще в прыжке, и к моменту приземления уже выбросил опустевшее оружие. Стрелки, сменившие обойму, сосредоточились на огневой поддержке наступающих солдат.