Читать книгу Виктору – последствия - Александр Сергеевич Палкин - Страница 1

Мальчика, чей палец поочередно указывал на сверстников, отличали не только длинные светлые волосы, собранные сзади в тугой хвостик, но и серебряный значок с фамильным гербом, который мать, как обычно, закрепила на рубашке на уровне груди слева. Кроме того, он единственный держал в руке трость.

В ней не было надобности как в опоре при ходьбе, зато она, во-первых, тоже подчеркивала происхождение, а во-вторых, служила игровым орудием: хочешь – будет саблей, хочешь – используй ее изогнутую рукоять в качестве крюка. В крайнем случае можно и хорошенько стукнуть обидчика. Только самооборона! Отец строго запретил бить кого-либо ради забавы и велел слугам сообщать ему о любом случае непослушания.

– Штайн, О'Мэлли и Ортега, Ариас, Кордье! А древнейший род? Гальего! Это знают все!

Считалка звенела хвастливой песней на весь парк , повторившись несколько раз. Больше, чем гордости за семейство, в ней было только наивности; зато величия в слова, в имена детский голос вдохнуть не мог – хоть до хрипоты кричи!

Франц, доместик-ассистент той самой семьи, был вынужден с лавки слушать и наблюдать за тем, что младший сын его хозяина устраивал в детском городке. Его собственный сын тоже был там, и стоял, как всегда, по правую руку от лидера, заложив руки за спину.

Когда считалка закончилась, Франц негромко заметил кузине:

– Малец Гальего еще не научился толком писать и читать, зато все старые и новые аристократические роды знает. И свое генеалогическое древо, конечно. Отец постарался.

– Зачем эти стишки? Он распределяет детей на группы?

Мужчина указал на центральную часть конструкции, перед которой мальчик-ведущий выстроил сверстников. Это была многократно уменьшенная, но добротная копия замка. Каменные блоки мало чем отличались от "взрослых": зубцы на двухметровых стенах и квадратные бойницы в еще более высоких башнях будто подразумевали возможность реальной осады.

– Он давно облюбовал вон ту, что за донжоном. Самая высоая башня в городке. Поднимается на нее по винтовой лестнице и с балкона наблюдает, командует… Другие места разыгрывает между прочими детьми. С каждым повтором считалки спускается все ниже и ниже: угловые башни, верхний уровень донжона, стена, нижний уровень донжона. На ком считалка заканчивается, тот и занимает очередное место. Мальчики получают титулы, которые юный господин придумывает каждый раз; девочек назначают придворными дамами и "женами" знатных. Ну а последнего....

После седьмого или восьмого круга довольными выглядели все дети, кроме самого рослого и щуплого мальчугана. Надув губы, он остался на месте и наблюдал, как по приказу лидера опустился мост. Как положено, звенели цепи, и дерево поцеловало землю с глухим и тяжелым стуком. Во вру с водой утопить можно было, разве что, жука, но новоизбранные обитатели замка, проходя над ним, вытягивали шеи и глядели на водную гладь с почти серьезной опаской.

– Последнего оставляют за стеной, как "простолюдина" или "стражника". Иногда его не замечают, иногда со стен и башен кидаются в него вишней или выкрикивают что-нибудь обидное. Могут приказывать. Например, найти себе копье, и вышагивать взад-вперед перед рвом. Или напитки, сладкий лед принести в замок, и за это в награду позволяют походить по двору или даже подняться на стену.

– Ну и игры! – покачала головой женщина. – У нас в Кампус Амарильо все гораздо проще.

– Да, сестрица, это Филдз. Здесь играют в знатных. Юному господину это не надоедает. А у остальных нет выбора. Так же, как мы служим его родителям, они учатся служить ему. Но тут надо сказать честно: Гальего всегда были справедливы и ценили верность. Нашу – в том числе.

Франц улыбнулся и помахал. Один из мальчиков помахал в ответ из оконца угловой башни. Она всего на метр уступала по высоте главной.

– Видала, каков? То-то же. Наш Иллар от юного господина не отходит. Никого нет ближе среди незнатных детей. Считалка всегда начинается с него. Поэтому и место в замке лучшее из возможных.

Тем временем, мальчик-простолюдин дождался, пока все окажутся внутри, и прошмыгнул следом, прежде чем мост начали поднимать. Другие возмутились, особенно девочки; затем и главный погрозил кулаком с балкончика.

– Эй! Ты что тут делаешь? Иди сторожи!

Франц усмехнулся и пояснил сестре:

– А, это же Влад, племянник нового садовника. Он впервые участвует, не разобрался, что к чему. Ну ничего. И его ребята научат тонкостям иерархии. Какой смысл в замке, если любой сможет туда заходить и залезать, куда ему вздумается, верно? Игра станет неинтересной для юного господина, значит и для остальных тоже.

На Влада продолжали кричать, и все же он не выбегал обратно на лужайку перед рвом, и мост не поднимался.

– Жалко, ничего не видно отсюда, – посетовала женщина, вытягивая шею. Хоть лавка и стояла на небольшом пригорке, стены были достаточно высоки, чтобы полностью скрывать внутренний двор замка от глаз. – Как шумят! А если подерутся?

Франц пожал плечами:

– Кто не дрался в детстве? К тому же, в замке есть взрослый – тоже работник нашего господина. Его каморка аккуратно пристроена к стене изнутри. Он и за детьми приглядывает, и мост поднимает-опускает. Работа несложная: уже минут через двадцать им надоест, и юный господин поведет всех вон туда.

Доместик-ассистент развернулся на лавке, указывая кузине в сторону новенькой карусели и фонтанов.

Донесся странный звук. Стук, завернутый в шорохи и посыпанный треском.

– Ох, что же это? – выдохнула женщина. – Главная башня!

Крики детей не смолкали, но изменились, будто выйдя за пределы игры. В них слышалось изумление и испуг.