Читать книгу Полное собрание стихотворений - Александр Сергеевич Пушкин, Александр Пушкин - Страница 56

Ты хочешь, милый друг, узнать

Мои мечты, желанья, цели

И тихой глас простой свирели

С улыбкой дружества внимать.

Но можно ль резвости поэту,

Невольнику мечты младой,

В картине быстрой и живой

Изобразить в порядке свету

Всё то, что в юности златой

Воображение мне кажет?

Теперь, когда в покое лень,

Укрыв меня в пустынну сень,

Своею цепью чувства вяжет,

И век мой тих, как ясный день,

Пустого неги украшенья

Не видя в хижине моей,

Смотрю с улыбкой сожаленья

На пышность бедных богачей

И, счастливый самим собою,

Не жажду горы серебра,

Не знаю завтра, ни вчера,

Доволен скромною Судьбою

И думаю: "К чему певцам

Алмазы, яхонты, топазы,

Порфирные пустые вазы,

Драгие куклы по углам?

К чему им сукны Альбиона

И пышные чехлы Лиона

На модных креслах и столах,

И ложе шалевое в спальней?

Не лучше ли в деревне дальней,

Или в смиренном городке,

Вдали столиц, забот и грома,

Укрыться в мирном уголке,

С которым роскошь незнакома,

Где можно в праздник отдохнуть!"

О, если бы когда-нибудь

Сбылись поэта сновиденья!

Ужель отрад уединенья

Ему вкушать не суждено?

Мне видится мое селенье,

Мое Захарово; оно

С заборами в реке волнистой

С мостом и рощею тенистой

Зерцалом вод отражено.

На холме домик мой: с балкона

Могу сойти в веселый сад,

Где вместе Флора и Помона

Цветы с плодами мне дарят,

Где старых кленов темный ряд

Возносится до небосклона,

И глухо тополы шумят —

Туда зарею поспешаю

С смиренным заступом в руках,

В лугах тропинку извиваю,

Тюльпан и розу поливаю —

И счастлив в утренних трудах:

Вот здесь под дубом наклоненным,

С Горацием и Лафонтеном

В приятных погружен мечтах.

Вблизи ручей шумит и скачет,

И мчится в влажных берегах,

И светлый ток с досадой прячет

В соседних рощах и лугах. —

Но вот уж полдень. – В светлой зале

Весельем круглый стол накрыт;

Хлеб-соль на чистом покрывале,

Дымятся щи, вино в бокале,

И щука в скатерьти лежит.

Соседи шумною толпою

Взошли, прервали тишину,

Садятся; чаш внимаем звону:

Все хвалят Вакха и Помону

И с ними красную весну…

Вот кабинет уединенный,

Где я, Москвою утомленный,

Вдали обманчивых красот,

Вдали нахмуренных забот

И той волшебницы лукавой,

Которая весь мир вертит,

В трубу немолчную гремит,

И – помнится – зовется Славой —

Живу с природной простотой,

С философической забавой

И с музой резвой и младой…

Вот мой камин – под вечер темный,

Осенней бурною порой,

Люблю под сению укромной

Пред ним задумчиво мечтать,

"Вольтера, Виланда читать,

Или в минуту вдохновенья

Небрежно стансы намарать

И жечь потом свои творенья…

Вот здесь… но быстро привиденья,

Родясь в волшебном фонаре,

На белом полотне мелькают;

Мечты находят, исчезают,

Как тень на утренней заре. —

Меж тем, как в келье молчаливой

Во плен отдался я мечтам,

Рукой беспечной и ленивой

Разбросив рифмы здесь и там,

Я слышу топот, слышу ржанье. —

Блеснув узорным чепраком,

В блестящем ментии сияньи

Гусар промчался под окном…

И где вы, мирные картины

Прелестной сельской простоты?

Среди воинственной долины

Ношусь на крыльях я мечты,

Огни во стане догорают;

Меж них, окутанный плащом,

С седым, усатым казаком

Лежу – вдали штыки сверкают,

Лихие ржут, бразды кусают,

Да изредка грохочет гром,

Летя с высокого раската…

Трепещет бранью грудь моя,

При блеске бранного булата,

Огнем пылает взор, – и я

Лечу на гибель супостата. —

Мой конь в ряды врагов орлом

Несется с грозным седоком —

С размаха сыплются удары.

О вы, отеческие Лары,

Спасите юношу в боях!

Там свищет саблей он зубчатой,

Там кивер зыблется пернатый;

С черкесской буркой на плечах,

И молча преклонясь ко гриве,

Он мчит стрелой по скользкой ниве,

С цыгаррой дымною в зубах…

Но лаврами побед увиты,

Бойцы из чаши мира пьют.

Военной славою забытый,

Спешу в смиренный свой приют;

Нашед на поле битв и чести

Одни болезни, костыли,

На век оставил саблю мести…

Уж вижу в сумрачной дали

Мой тесный домик, рощи темны,

Калитку, садик, ближний пруд,

И снова я, философ скромный,

Укрылся в милый мне приют

И, мир забыв и им забвенный,

Покой души вкушаю вновь…

Скажи, о сердцу друг бесценный,

Мечта ль и дружба и любовь?

Доселе в резвости беспечной

Брели по розам дни мои;

В невинной ясности сердечной

Не знал мучений я любви,

Но быстро день за днем умчался

Где ж детства ранние следы?

Прелестный возраст миновался

Увяли первые цветы!

Уж сердце в радости не бьется

При милом виде мотылька,

Что в воздухе кружит и вьется

С дыханьем тихим ветерка,

И в беспокойстве непонятном

Пылаю, тлею, кровь горит,

И всё языком, сердцу внятным,

О нежной страсти говорит…

Подруга возраста златого,

Подруга красных детских лет,

Тебя ли вижу, взоров свет,

Друг сердца, милая <Сушкова>?

Везде со мною образ твой,

Везде со мною призрак милый:

Во тьме полуночи унылой,

В часы денницы золотой.

То на конце аллеи темной

Вечерней, тихою порой,

Одну, в задумчивости томной,

Тебя я вижу пред собой,

Твой шалью стан не покровенный,

Твой взор, на груди потупленный,

В щеках любви стыдливый цвет.

Всё тихо; брежжет лунный свет;

Нахмурясь топол шевелится,

Уж сумрак тусклой пеленой

На холмы дальние ложится,

И завес рощицы струится

Над тихо-спящею волной,

Осеребренною луной.

Одна ты в рощице со мною,

На костыли мои склонясь,

Стоишь под ивою густою,

И ветер сумраков, резвясь,

На снежну грудь прохладой дует,

Играет локоном власов

И ногу стройную рисует

Сквозь белоснежный твой покров…

То часом полночи глубоким,

Пред теремом твоим высоким,

Угрюмой зимнею порой,

Я жду красавицу драгую —

Готовы сани; мрак густой;

Всё спит, один лишь я тоскую,

Зову часов ленивый бой…

И шорох чудится глухой,

И вот уж шопот слышу сладкой, —

С крыльца прелестная сошла,

Чуть-чуть дыша; идет украдкой,

И дева друга обняла.

Помчались кони, вдаль пустились,

По ветру гривы распустились,

Несутся в снежной глубине,

Прижалась робко ты ко мне,

Чуть-чуть дыша; мы обомлели,

В восторгах чувства онемели…

Но что! мечтанья отлетели!

Увы! я счастлив был во сне…

В отрадной музам тишине

Простыми звуками свирели,

Мой друг, я для тебя воспел

Мечту, младых певцов удел.

Питомец Муз и вдохновенья,

Стремясь Фантазии вослед,

Находит в сердце наслажденья

И на пути грозящих бед.

Минуты счастья золотые

Пускай мне Клофо не совьет;

В мечтах все радости земные!

Судьбы всемощнее поэт.